(вольный ямб)
Однажды летом, у ворот церковных,
Я горсть монет раздать уже хотел,
Как вдруг среди людей мне незнакомых
Её увидел и остолбенел.
Понурив взгляд, она стояла молча,
Как в страшном сне, с протянутой рукой.
Какая вдруг неслыханная порча
Могла прилипнуть к даме удалой?
Нежданно белый свет сошёлся клином!
Я руку взял её в свою ладонь,
И буйный всплеск в крови адреналина
В обоих нас зажёг огонь.
Отчаянье я встретил в её взоре!
И крик о низкой участи в своей стране!
Когда вдруг кризис сталкивал к забору
Людей не по своей вине!
Не думая, что с ней случилось,
Я подхватил её, не дав упасть,
И слёзы на груди моей сочились,
Легко взяв надо мною власть.
А через час я был в её квартире:
В слезах мальчонка пяти лет,
Рождённый на беду в суровом мире,
Стоял как мраморный скелет.
Накрыли стол. Тут был обед и ужин.
Все были рады, я был рад вдвойне:
Я снова с ней, и понял, что ей нужен!
И голову вскружило Каберне.
Часы застольные бежали быстро.
Малыш уснул. А мы всё за столом
Сидели друг пред другом очень близко
И говорили обо всём.
– Вадим, о как я помню наши встречи!
И то, как мы в мечтах с тобой,
Зажечь хотели свадебные свечи,
Но ты тогда был очень молодой…
– О, да! Насильно, Таня, мил не будешь.
Насильно невозможно полюбить.
Насильно – только всё загубишь.
Насильно – можно только разлюбить…
– Вадим, как мы нелепо разлучились!
Нельзя сверять всё опытом чужим.
И так прескверно всё сложилось…
Уж лучше б сердцем выбирать своим.
Прости, я вышла замуж по рассудку.
Он был не бог, но всё же мил,
Но вот судьба сыграла шутку –
Он через год запил…
Он упрекал меня всё время,
Как будто грезила я о другом.
И бесконечные сомненья
Безбожно заливал вином.
Но разве в пьянстве есть разумный выход? –
С ребёнком на руках меня винить! –
Когда у самого больная прихоть,
И сам же никого не мог любить.
О как несчастен тот, кто дико любит!
И вы несчастны вместе с ним.
Он неизбежно вас загубит,
Хоть сколько пейте вы валокордин.
Одни страдания в воспоминаньях.
Уж не найти его среди живых.
Но и живым нет в обществе признанья.
И трудно, когда рядом нет родных.
Как быть одной, когда ещё кредит,
Оставшийся от мужа?
А банк настойчиво звонит
И нагоняет ужас!
И я надумала, что лучше в монастырь
Уйти с ребёнком вскоре.
И стала изучать псалтырь,
Чтобы ни с кем не быть в бесплодном споре…
Мы с Таней были в близких отношеньях.
Мне дома редко приходилось спать.
И мать меня за эти прегрешенья
Не уставала поучать.
В семнадцать лет с судьбою спор несносен!
А Танечке уж было двадцать три.
Но где ещё мне взять шесть вёсен? –
Хоть по миру пойди или умри!
И вот однажды Таня вдруг исчезла.
Сдала квартиру, не сказав.
И грусть, как в брешь судьбы пролезла,
Бессильно простонав.
Прощай, Любовь! Привет тебе, разлука.
Ты обожала мысль мою, а я твой слух.
Но как расстались мы? Такая скука!
Я без тебя стал нем и глух...
– Вадим, ты где? Тебя со мною нет!
Ты вновь по звёздам обжигаешь ноги.
Вернись на Землю – вот наш след.
И нет у нас другой дороги.
Прости, ведь я всё объяснила.
Ну что поделаешь? – не поняла!
Когда любовь рассудком подменила
И годы глупо отняла!
– Татьяна, милая, я это осознал
И не виню тебя нисколько.
Я тоже в жизни кое-что познал
И хочется махнуть на то, что было горько.
Давай нальём ещё по Каберне.
И выпьем за удачу нашей встречи.
Ведь я теперь люблю тебя вдвойне!
И дай нам Бог не знать противоречий.
– Вадим, мой милый, не томи…
Я столько лет ждала с тобою встречи,
И ты хоть чуточку пойми:
Твоё лишь тело от тоски меня излечит!
Давай разденемся и вместе в душ,
Как раньше, без стеснения…
Ведь мы теперь жена и муж!
Сама луна нам шлёт благословение!
Всё это было нам судьбой обещано.
Мы долго целовались всласть –
По воле Бога эта женщина
Имела надо мною власть.
Вода сочувственно смывала
Всё грустное, что было в прошлом.
И душу радость наполняла.
И мыслей не было о пошлом.
Я чувствовал себя младенцем
В объятиях своей жены.
Особенно, когда вдруг полотенцем
Меня обтёрла с ног до головы.
Я первым вышел. Душ ещё струился.
Татьяна остывала от волнений…
А я уже в постель ложился
И ждал прекраснейших мгновений.
И вот Татьяна!
Вмиг срывает одеяло
И, будто львица, падает на грудь!
Такого с нею раньше не бывало –
Целует так, что некогда вздохнуть!
– Вадим, любимый мальчик мой,
Прости за дикость.
Но изнурил меня любовный зной.
И вот вернулась справедливость –
Теперь ты мой и с юности родной!
Люблю твой ум, характер, воспитание.
Ты мне понятен, словно на духу…
Другого здесь не может восприятия –
Твой каждый вдох и выдох на моём слуху.
Люблю глаза твои спокойные.
Люблю их карий цвет.
Они такие приворожные,
Что спасу нет!
Погладь меня, прижмись всем телом.
Да видит Бог – сама я этого хотела.
И губы дай твои, целуй сильнее.
Да не жалей – больней, больнее!
Я после губ твоих моложе
И после рук твоих нежней.
Нет никого тебя дороже
И нет милей…
Так мчалась ночь.
Луна с перины опустилась
И в комнату вошла.
Она душою нам открылась
И как девица ожила!
И я не мог скрыть восхищенья -
Какое соучастие в судьбе! -
И тут же ей, без промедленья,
Налил стаканчик Каберне!
В её лучах вино искрилось,
В её глазах я видел нежность.
И в жизни нашей чудо сотворилось –
Нам всем урок за всякую поспешность.
Так никогда не вычисляйте годы.
При равенстве ничуть не легче...
Ну разве от того у нас невзгоды?
Закон один для всех – любите крепче!
2010