170 минут

Борис Тененбаум
I

5-го июня 1967 года ровно в 7:00 часов утра по израильскому времени (8:00 по каирскому) ровно 40 самолетов поднялись в воздух с израильских аэродромов и пошли на запад, в сторону моря. Никакого беспокойства на наблюдательных станциях египетской радарной системы это не вызвало:  обычное дело, по времени этого утреннего вылета можно было проверять часы. Начиная с 1965-го года полеты проходили по одной и той же схеме - 40 самолетов уходили в  воздушное пространство Средиземного Моря, там резко снижались, и возвращались потом обратно на свои авиабазы.

Ни на одном из египетских аэродромов на Синае не возникло никакой тревоги. Египетские ВВС были готовы к войне. Дежурные истребители стояли на дорожках с состоянии 5-минутной готовности к взлету. Ночные патрули последней смены,  дежурившей с 4:00 до 7:35 утра, сели на перезаправку.

День начинался как обычно - завтраком.

Самолет Ил-14, на борту которого находились фельдмаршал Абдель Хаким Амер, первый вице-президент и министр обороны, генерал Мохаммед Сидки Махмуд, начальник штаба ВВС, и их гость, советский генерал авиации, получил сообщение, что в воздухе нет никаких других самолетов, кроме самого Ил-14 и обычной израильской тренировочной миссии на Средиземным Морем.

Израильские самолеты тем временем пропали с экранов радаров.

Ровно в 7:45 пилот доложил генералу Сидки, что утратил контакт с базой.

Что было немудрено, потому что в этот момент  девять  египетских передовых аэродромов, включая “Каир-West”,  получили бомбовый удар. Через несколько минут такой же удар получила база ВВС в Фаиде.

Аэродромы оказались полностью выведены из строя, что, казалось бы, было невозможно. Считалось, что на результативный налет на авиабазу требуется несколько десятков вражеских самолетов.

Таким образом, находящиеся в воздухе 40 израильских самолетов могли ударить по одному, максимум - по двум аэродромам. Hо уж не по десяти же сразу?

Кроме того, подлетающая вражеская авиация должна была наткнуться на стену огня средств ПВО, как ракет, так и орудий. Конечно, самолеты могли  “… поднырнуть …” под радарную завесу. Hо в этом случае их бомбы, сброшенные с малой высоты, не причинили бы бетонным дорожкам никакого ущерба.

Самолеты врага вообще никак не могли держать аэродром парализованным больше, чем несколько минут, потому что сразу же им навстречу должны были взлететь дежурные звенья истребителей и расправиться с нападавшими.

Tак гласила теория.

Ho реальность оказалась  другой. Удары по аэродромам наносили неправдоподобно малые силы: 4 самолета на каждый, две двойки.

Бомбы сбрасывались с высоты в 30 метров.  Их взрыв, опять таки по теории, не должен был причинять вред бетонным дорожкам, a должен был отрывать хвосты самолетам, сбросившим бомбы.

Однако на египетские аэродромы были сброшены не обычные авиабомбы, а сложные комбинированные устройства, которые  имели маленькие "тормозные" ракетные двигатели. Они задерживали падение, а  потом срабатывал еще один двигатель, который буквально заколачивал бомбу в бетон, когда нужное число секунд истекало.

Результаты были впечатляющими:  воронки от взрывов разворачивали взлетные полосы в куски, делая их абсолютно бесполезными. Израильские пилоты при этом в первую очередь били в те точки, где полосы скрешивались, так что одна бомба ломала сразу две дорожки.

Интересно, что летчики каким-то чудом не промахивались.

Следующий заход использовался для обстрела беспомощных египетских самолетов, застрявших на земле. Короткие очереди из 30 мм. авиационных пушек делали из них костры в считанные секунды. В дополнение к пушкам в ход пошли ракеты воздух-воздух с тепловым наведением.

По наземным целям их, как правило, не использовали, но в данном случае ракеты пригодились:  они сами, вполне автоматически,  наводились именно на те египетские истребители, которые были готовы к взлету - ракеты шли на источник тепла, а двигатели дежурных египетских истребителей были уже горячими.

“Стреляющие заходы” оказались очень результативны.

Таких заходов делалось два или, если хватало времени, даже три. Первой целью были самолеты, но если  они уже горели, то  становились стрельба шла и по зданиям, по радарным установкaм, или даже по машинaм техобслуживания.

Первая волна израильской авиации провела над египетскими аэродромами ровно семь минут. Через три минуты аэродромы оказались накрыты второй волной,  которая вылетела с израильских аэродромов вслед за первой с интервалом в 10 минут.

Интервал был выбран не случайно. Среднее полетное время на возвращение самолетов на израильские авиабазы было 20 минут. Наземные команды, встречающие самолет, готовили его к новому вылету - то есть заправляли, вооружали, проверяли исправность, чинили мелкие косметические поломки - за восемь минут, что составляло мировой рекорд. Французы, изготовители израильских "Миражей", делали это за два с половиной часа.

Боевой самолет вылетал, например, в 9:00 часов, достигал Каира, сбрасывал бомбы, возвращался обратно - и уже в 10:00, ровно через час, перевооруженный, проверенный и заправленный, вылетал на следующее задание.

Генерал Эзер Вейцман, который строил израильские ВВС, верил, что "... лучшая оборона неба над Израилем - в небе над Каиром ...".

Следовательно, персонал он тренировал по своим собственным нормативам, потому что Вейцмана не устраивал уровень даже самых лучших европейских армий. Израильские стандарты, по его мнению, должны были быть выше мировых.

Всего против 19-и египетских аэродромов было сделано 500 боевых вылетов, что было просто невероятно много, если принять во внимание, что вся израильская авиация составляла 175 самолетов.
Если необходимо, летчика меняли - на базе имелись запасные экипажи. Hо, как правило, отправлялся на задание все тот же пилот. Некоторые летчики 5-го июня 1967 сделали восемь  боевых вылетов,  что тоже составляло мировой рекорд.

Из 340 военных самолетов египетских ВВС было уничтожено 309, в том числе полностью все четыре эскадрильи бомбардировщиков Ту-16 и Ил-28. Налеты начались в 7:45 утра и окончились около 10:35,  то есть длились они чуть меньше трех часов. Время можно оценить и точнее - 170 минут.

За эти минуты египетская авиация перестала существовать.
 
II

Из трех округов, образующих систему обороны Израиля – Север, Юг и Центр - как и полагалось по мобилизационному плану, были образованы фронты. Наибольшие ресурсы, примерно 12 бригад, получило южное командование. Против него стоял самый сильный противник, египетскaя армия, располагавшая в восточной и центральной части Синая семью дивизиями.

Строились они по советскому образцу, и имели в общей сложности 1000 орудий и систем залпового огня, около 1000 танков, и  примерно 100 тысяч человек. Eсли считать тыловые и аэродромные части, то цифра будет выше, возможно, до 170 тысяч человек - точные данные никогда не публиковались.

Три дивизии образовывали первый эшелон - 20-я “палестинскaя”, стоящая в Газе, 7-я пехотная, стоящая в укрепленном районе Рафах, на стыке Газы и Синайского Полуострова, и 2-я пехотная, занимавшая укрепленный район вокруг Абу-Агейлы, на "входе" в центральный Синай.

Второй эшелон состоял из 3-й пехотной и 6-й механизированной дивизий. Две бронетанковые группы - 4-я танковая дивизия и  так называемая “Oпeративная группа генерала Шазли” - представляли собой подвижный резерв, готовый, в зависимости от ситуации, или помочь оборонявшим укрепленные районы дивизиям, или перейти в наступление и перенести войну на израильскую территорию.

Поскольку воздушная разведка египтян засекла подозрительное движение  израильских танков в Негеве, эти силы сместили к югу, в ожидании атаки в центр Синая.

Именно так израильтяне поступили в 1956,  и сейчас от них ожидали действий все по той же проверенной схеме 1956-ого года. И Рафах, и комплекс Ум-Катиф - Абу-Агейла были укреплены  согласно рекомендациям советской фортификационнoй системы: сплошными полосами, прикрытыми минными полями, с заранее подготовленными артиллерийскими и танковыми позициями.

Идея генерала Фармбахера о " ...неплотной линии обороны, состоящей из опорных пунктов и предназначенной для ослабления атаки с целью подготовки танкового контрудара ..." была оставлена.

Насер не соглашался уступать территорию даже на дюйм, хотя бы это действие было выгодным по чисто военным соображениям. Политические соображения перевешивали военную выгоду. Oтпор ожидаемому израильскому наступлению следовало дать прямо на границе. Поэтому все направления, подходящие к прoдвижению в глубь Синая, были надежно перекрыты укреплениями, минами и заранее пристрелянными огневыми позициями артиллерийских и ракетных батарей.

Правда, готовность войск была нe на должной высоте. Ситуация менялась с минуты на минуту. Cобственно, сам египетский штаб узнал, что речь идет о войне, а не о демонстративных маневрах, только в 20-х числах мая 1967.

План же войны на Синае был разработан давно, и с тех пор не обновлялся. Предварительные учения по нему так и не проводились. Поэтому размещение частей по позициям шло не гладко. Их приходилось дергать с места на место, непрерывно перемещать, освобождая место для все новых и новых подкреплений, подходивших на Синай из внутренних районов - Каира и дельты Нила. Впрочем, мораль была на высоте - офицеры были уверены, что "... вскоре начнется победоносное наступление на Тель-Авив ...".

Реальные планы были скромнее и примерно совпадали с тем, что говорилось американскому послу:  удар на юге, с целью отрезать Эйлат и соединиться с иорданскими войсками.

Hy, а дальше - по обстоятельствам.

III

Израильский Южный фронт, противостоящий этой армии, располaгал примерно 70-ю тысячами солдат и примерно 5 сотнями танков. Командовал им генерал-майор Гавиш. Действовать предполагалось вдоль прибрежной дороги, атакуя укрепленный район Рафах, и в центре, атакуя укрепленный район Абу-Агейла.

Для этого были образованы дивизии. A поскольку постоянных дивизий в то время израильская армия военная система не предусматривала, то сформировали их на временной основе, буквально в импровизационном порядке.

Первая дивизия включала в себя две лучшие бригады армии - 7-ю бронетанковую и 202-ю парашютную (обе были регулярными), а также одну танкoвую бригаду, состоявшую из резервистов. В дополнение имелось некоторое количество самоходной артиллерии (два батальона) и группа танков, образованнаая из курсантов и инструкторов Танковой школы. Командовал дивизией лучший израильский специалист в танковом деле, Исраэль Таль. Теперь он был уже  уже не полковник, а генерал-майор.

Вторая дивизия состояла из 4-х бригад:  одной танковой, одной пехотной, одной парашютной, и - небывалое дело по стандартам израильской армии, не избалованной средствами поддержки - сводной артиллерийской, состоящей из 96 тяжелых орудий. Командовал дивизией тоже человек с устоявшейся репутацией - генерал-майор Ариель Шарон.

Его дивизия должна была брать укрепленный рай н Абу-Агейла. В штабе полагали, что если это вообще возможно сделать, то Шарон сделает.

Третья дивизия была подчинена генералу Иоффе. В нее входило две танковые бригады, и она вся,  от рядовых и до командира дивизии включительно, состояла из резервистов. Генерал Иоффе, уже три года как в отставке, занимался экологией - заведовал государственным Управлением по охране окружающей среды. Он, собственно, даже и призыва не ожидал, и полагал, что Гавиш вызвал его просто для консультации - Иоффе хорошо знал Синай.

Вместо этого, однако, он получил задание - провести две бригады, в каждой из которых было по сотне тяжелых танков "Центурион", между Рафахом и Абу-Агейлой, по местности, которая считалась непроходимой вообще ни для какого транспорта. Правда, однажды он уже проделал нечто подобное - в 1956-ом, когда его бригада дошла до Шарм-Эль-Шейха, так что соответствующий опыт у него был.

Однако, помимо наличия опыта у командира дивизии, складывается впечатление, что сам по себе маневр был хорошо и заблаговременно подготовлен. Bоенная разведка, видимо, имела секцию, занимавшуюся геологическим исследованием почв на Синае.

В подчинении командования Южного фронта имелись и другие части. Одной из них была танковая бригада, которая в наступлении не участвовала, но внесла большой вклад в предстоящую операцию. Она так удачно имитировала движение больших сил, что сошла за дивизию, и так неталантливо пряталась от египетских самолетов-разведчиков, что внушила египетскому командованию мысль о том, что наступление пройдет по линии 1956-ого года.

В результате танкoвые резервы египтян были срочно смещены к югу. Эта попытка парировать ложную атаку существенно помешала им встретить настоящую.

Наземные операции израильтян начались в 8:30, практически в то же время, что и воздушные. Фактор времени играл такую большую роль, что ждать, пока авиация "размягчит" позиции противника, было некогда.

Таль дал командирам своих бригад совершенно конкретные указания - Рафах должен быть взят любой ценой. Обойти его нельзя, но есть хорошо разработаннaя методика атаки такого рода укреплений, маневры 1965-ого года как раз и были посвящены теме "Атака с ходу на укрепленную полосу советского типа".

Главная идея замысла такой атаки сводилась к тому, что  “… следует непрерывно поддерживать движение …”.  Египетская артиллерия была способна выпускать сотни тонн металла, поэтому было очень важно не предоставлять ей фиксированной цели.

Поэтому наступление дивизия Таля, направленное в стык между 20-й и 7-й дивизиями, пошло в очень высоком темпе, именно так, как и было запланировано. Плановые действия, однако, кончились очень быстро, почти немедленно возникло множество хаотичных столкновений, которые проходили в условиях непрерывной стрельбы, полной сумятицы, и отсутствия какой-то явной линии фронта.

В военной периодике советского времени это называлось бы "... скоротечные огневые контакты высокой интенсивности ...", и действительно, ни в скоротечности, ни в интенсивности недостатка не ощущалось.

Передовые части 7-й бронетанковой бригады с ходу проскочили Рафах и двинулись по шоссе дальше, в направлении на Эль-Ариш.
Но последовавшие было за ними танки попали под жестокий обстрел в узком проходе между дюнами, под названием Джиради. Дорога оказалась перекрыта, и ее с большими усилиями надо было расчищать, подавляя сильное сопротивление. Парашютисты “202” бригады отчаянно дрались в южной части Газы и в Рафахе.

Однако для египетской 7-й дивизии дела шли куда хуже. Она была новым соединением, созданным буквально за три недели до войны.  Но дивизию планировали использовать даже раньше, 27-ого мая, как часть плана "превентивного удара" по Израилю. Oперация эта именовалась “Рассвет", и была отменена в последнюю минуту, по политическим соображениям.

Командовал 7-й дивизией комендант египетской Школы пехоты, генерал Абд Аль-Азиз Сулиман, и большинство его офицеров были инструкторами этой школы. Если кто в египетской армии умел воевать по книге, то это были именно они - но с ними воевали не по книге.

Всякое сопротивление вскоре было сломлено, сам генерал Сулиман погиб вместе с несколькими офицерами своего штаба.

Тем временем дивизия генерала Иоффе двигалась согласно плану. Пески оказались не такими уж непроходимыми. "Центурионы", правда, шли на первой передаче, но все же они дошли до перекрестка дорог, на который их нацелили. И дело им нашлось немедленно.  Дивизия разделилась, и ее части двинулись в двух направлениях - на юг, на помошь дивизии Шарона, и вперед, на перехват египетских танков, идущих во фланг дивизии Таля.

Командир египетской бригады, оснащенной прекрасными советскими танками Т-55, очень удивился, неожиданно налетев на неизвестно откуда взявшиеся израильские “Центурионы”.

Он счел за благо остановиться, чтобы дождаться утра и прояснить обстановку. Но за ночь в тылу его собственной бригады появились бегущие на восток египетские солдаты. Как оказалось Шарон за день нейтрализовал Ум-Катиф, а вслед за этим ночной атакой взял Абу-Агейлу.  Не  дожидаясь предложенной ему на утро следующего дня авиационной поддержки, он под покровом ночи провел сложную комбинированную атаку:  танками, пехотой, артиллерией, и парашютистами.  Она сработала как швейцарский хронометр.
Передовой эшелон египетской обороны Синая к середине второго дня войны, 6-ого июня, перестал существовать. Bсе укрепления были потеряны, две дивизии (20-я и 7-я) полностью разгромлены, а третья (2-я пехотная),  жестоко потрепана.

Bсе это было результатом 40 часов израильского наступления.

Возможности обороны для египетской армии еще имелись - могли быть задействованы две нетронутые дивизии второго эшелона (6-я механизированная и 3-я пехотная), имелись мощные танковые части - группа Шазли и 4-я бронетанковая дивизии. Египетский Генштаб собирался продолжать сопротивление, используя разработанный до войны план "Кахир", по нему следовало контратаковать противника, и как раз силами второго эшелона.

Что получилось бы, если бы это намерение было выполнено, сказать трудно. Скорее всего, что ничего хорошего. Eгипетским танковым частям предстояло бы вести “… встречное сражение …”,  чего они делать не умели, но что зато прекрасно умели делать их враги.

К тому же  вести бой надо было с завязанными глазами, без воздушной разведки, и под непрерывными бомбежками. C утра 6-го июня 1967 израильская авиация уже начала действовать в поддержку наземных операций своей армии.
Однако никакого “…встречного сражения …” не произошло - 6-го июня египетское верховное командование через голову собственного Генштаба отдало приказ об общем отходе с Синая.

И отход этот, не будучи никак подготовлен, вскоре перешел в паническое бегство.

***

Так называемая "Шестидневная война" началась 5-го июня 1967, закончилась через 6 дней, 11-го июня, но исход ее определился сразу же, в первый день, и заняло это неполные 3 часа - вероятно, единственный случай в военной истории ХХ века.

Война имела неисчислимые последствия.

Нет, она не принесла Израилю желанного мира - слишком уж невыносимым оказалось унижение, которое испытали арабские страны. СССР, не считая затрат, помог им военным снаряжением и инструкторами, так что уже вскоре военные действия возобновились, хоть и в другой форме - и так и шли вплоть до новой огромной вспышки, которая пришлась на октябрь 1973. И только после этого в Египте сочли, что "... честь восстановлена ...", и можно перейти к переговорам.

Ну, честь - честью, а от радикальных идей вроде уничтожения Израиля военным путем его арабские соседи молчаливо отказались, перенеся упор на "... защиту законных прав палестинского народа ...", изрядно приперченную террором.

Израиль же за прошедшие полвека сильно вырос.

По уровню национального продукта на душу населения он почти догнал Европейский Союз, что для страны с территорией в пол-Эстонии и без всяких полезных ископаемых - достижение поистине удивительное. Израильский хай-тек состязается даже с фирмами Силиконовой долины, израильская медицина стоит вровень с лучшими медицинскими центрами Европы, а сельское хозяйство стоит на таком уровне, что израильская морковь поставляется в РФ.

Другим удивительным явлением стала нормализация отношений с Россией, что в далеком 1967 казалось невозможным.

В 2018 Израиль отметит свое 70-летие. Долгий срок в мерках человека.

Но в мерках страны - всего лишь краткий миг жизни. Спасенной 50 лет назад военным триумфом, длиной всего лишь в 170 минут