3. День да ночь - сутки прочь

Андреев Анатолий
         

    Середина сентября. Суббота. В восьмом часу утра иду на работу на сутки. Сменщик Саня Григоренко звонит по мобильному и сообщает, что ушёл домой и что у нас в каморке два квартиранта.

- Кто такие?

- Вчера праздновали окончание пожароопасного периода. Начальство выставило море водки, до ночи пили и жарили шашлыки. Двое не смогли уйти домой. Придёшь, сам увидишь. Удачи!

   Возле сторожки стол из наложенных досок, лавки на чурбаках, рядом прогоревшее кострище. Кругом последствия разгульного русского веселья. В помещении один спит на нашем деревянном диване, другой скрючился в полуразвалившемся кресле. Оставляю сумку, иду в обход территории. Когда возвращаюсь, они просыпаются. Стоны и страдания, вызванные  абстинентным похмельным синдромом. Замечают в углу стола полбутылки водки. Какое счастье! Вскоре из дома подходят ещё один страждущий, достаёт из рукава фуфайки на вешалке бутылку, которую благоразумно припрятал накануне. Дальше как у Пушкина: "Бойцы поминают минувшие дни и битвы, где раньше рубились они". Только здесь сражались против зелёного змея.

Но что это - бутылка на троих?! И тут на машине приезжает механик, забрать домой свой ящик водки. Рабочие с мольбами припадают к его рукам и ногам с просьбой посодействовать выздоровлению. С благородством великодушного человека он выделяет им поллитровку. Потом ещё пару раз бегают в магазин за добавкой и к 12 часам дня все ресурсы исчерпаны. Наконец  пришедший из дома, шатаясь, уходит на поиски лучшей доли. Провожаю его по улице взглядом, запираю скрипучую калитку. Двое квартирантов продолжают сидеть. Трезвому человеку тяжело слушать разговоры пьяных людей. Хожу по территории, присаживаюсь на лавочке почитать книгу с телефона. Прихожу в сторожку, сидят, как две дряблые картофелины, нудно переливают из пустого в порожнее, уходить не собираются. Снова иду на улицу. К двум часам дня хочется уже съесть кусок хлеба с колбасой, прилечь на диван в конце концов. И вообще... устал от них. Нервы на взводе. Захожу в помещение: - Мужики! Вы два часа сидите уже просто так. Денег нет, водки нет. Вы мне скоро своими пьяными разговорами весь мозг вынесете! На улице +20, солнце светит, так идите на улицу и сидите там сколько угодно! Или вы всю смену будете контролировать как я службу несу?!

- Командир, не ругайся. Мы же ничего.

- Для меня одиночество - это свобода. Кто вам давал права лишать меня свободы! Давайте все отсюда на выход!

- Сейчас, сейчас командир. Не ругайся.

- Вот и ладно. Пойдёмте я вас провожу. Дома жены, дети ждут, а вы сидите весь день в этом убогом чулане.

Ушли, слава богу, не довели до греха. Наконец-то можно спокойно перекусить, чаю выпить с конфеткой. Прибавляю громкость телевизора. Единственный у нас канал "Россия 1" в субботу и воскресенье гоняет бесконечные сериалы про любовь и сердечные страдания, когда каждые десять минут - реклама. Всё остальное время выступает нестареющий юморист Евгений Петросян. И жену свою Елену Степаненко не забывает показать. Поэтому часто в выходные у меня всю смену телевизор работает без звука. Вот лично у меня выступления Петросяна  не вызывают даже тени улыбки. Ну ладно, люди все разные. А всё равно возникает вопрос: то что он в телевизоре круглые сутки, это нам в наказание или в счастье?

      Любимый многими поколениями Иосиф Кобзон два раза выступал перед Сталиным. А Петросян выступал? Судя по возрасту - вполне мог. Опять же Сталин был очень неглупым человеком и за пошлятину со сцены он мог отправить лет на пятнадцать в колымские лагеря. И смешил бы там Петросян лесорубов на делянке.

    В конце 80-х годов я поехал с квартальным отчётом в областное управление лесного хозяйства. В два часа ночи сел на поезд, в восемь был уже на месте. После обеда управился с делами и поехал на вокзал. Хоть и был голоден, но думал купить билет на поезд, а там пирожками перебиться. У кинотеатра "Совкино", пока пассажиры выходят и входят на остановке, вижу большую афишу "Концерт Геннадия Хазанова во Дворце Спорта. Начало в 16-00." И сегодняшнее число. Я не раздумывая бросаюсь к двери и выскакиваю на улицу! Еду во Дворец Спорта, до начала 40 минут. Вокруг ходят желающие попасть на концерт, спрашивают лишний билетик. Приехал, попал на выступление знаменитого артиста! Наивный! Но не сдаюсь. Включаю смекалку. Тут у входа ловить нечего, много конкурентов и мало шансов. Иду к остановке автобусов и трамваев, откуда прибывают люди на концерт. И, о удача!, почти первый встречный мужчина продаёт мне билет!  По своей цене - 3 рубля 50 копеек. 6-й ряд.

Это было что-то непередаваемое! Зал умирал от смеха. У меня от хохота заболели мышцы живота! Я давно забыл, что у меня за сегодняшний день во рту не было даже макового зёрнышка. Какая это ерунда! Наряду в популярными миниатюрами Хазанов показывал и острые номера, которые в то время не пропускали телевидение и радио. Тогда я впервые увидел пародию на Брежнева, где были знаменитые "сиськи-масиськи".

      В жизни я так смеялся только два раза в жизни. Первый раз, когда в Свердловске мы студентами пошли в кинотеатр с большевистским названием "Искра", который располагался на улице Ленина. Шёл фильм "Жандарм женится" с Луи де Фюнесом в главной роли. Тогда комедии с его участием вызывали в стране настоящий фурор! Только один "Фантомас" чего стоил! И тут кинотеатр был полон под завязку. И в зале оказалась женщина, которая видимо по жизни была очень смешливая. На каждую реплику она первой реагировала таким громким заливистым смехом! А вслед за ней все мы! Я и раньше знал про заразительный смех, но чтобы до такой степени! Кинотеатр сотрясался от хохота. Люди сползали с кресел на пол и продолжали смеяться там. И так полтора часа!  Как выдерживали это стены здания?! Но раньше строили на совесть.

    Лет через тридцать увидел по телевизору, что идёт этот фильм. Вспомнил те молодые годы, думаю, сейчас снова посмеюсь от души. Даже не улыбнуло. Как писал Евтушенко: "Придут иные времена.  Взойдут иные имена".

       В 7-10 утра пришёл сменщик Саня Барбарисов. Вот за что уважаю его, - что приходит пораньше. Последние часы смены всегда самые тяжёлые. Всё, домой, спать, спать.