2. Паразиты
И вот работаю я по старинному - кусодием, по современном - сторожем на авиационной базе охраны лесов. У нас в городе это филиал, а головное предприятие находится в областном центре за 200 километров. И нет у нас никаких самолётов. Пара раздолбанных тракторов и пожарная машина. Пришёл на короткую 15-ти часовую ночную смену. Узнаю, что в подведомственном нам районе три пожара. Начало августа, стоит сушь и полтора месяца нет дождей. Рабочие и мастера ещё на пожаре. Возвращаются уже в сумерках после 10 часов вечера, усталые и пропахшие дымом. Пожарную машину ставят мне у сторожки, завтра снова в лес, продолжать тушение. Рабочих уведомляют, чтобы завтра все были на работе в 7-30 утра, надо выехать пораньше. Провожаю всех с территории, включаю лампы на столбах, ещё раз проверяю замки на гаражах и служебных помещениях. Теперь можно попить кофейку и посмотреть старенький телевизор, где с рябью и полосами показывает единственный канал "Россия 1".
Наша комнатка расположена в здании, построенном из фундаментных блоков, а сверху плиты перекрытия. Стены не оштукатурены и дырявые швы между блоками во многих местах заполнены монтажной пеной. Для сохранности тепла. Пол бетонный, неровный и шероховатый. Видимо раньше здесь была кладовка или другое подсобное помещение. Есть внутри деревянный диван из реек, с выгнутой спинкой, на подобие тех, что стояли в старые времена на вокзалах. Пью кофейный напиток "Золотой колос", смотрю "Вечер с Владимиром Соловьёвым". Каждые сорок минут выхожу покурить и проверить территорию. Территория на месте. Читаю с телефона рассказы любимого Василия Макаровича Шукшина. Многие из них знаю и помню, но каждые 5-7 лет тянет перечитать их снова. Вдохнуть полной грудью густой, животворный воздух природы и жизни.
В 6-30 утра открываю ворота на территорию, а там уже понемногу начинают подтягиваться рабочие. В 8-00 мне надо сдавать смену. Но ни механика, ни зам.директора, ни самого директора Чеснокова нет. Рабочие давно сидят на местах и ждут. На моё удивление насчёт дисциплины отвечают, что директор никогда не появляется на работе раньше полдевятого. Для меня, человека советского воспитания и работавшего последние годы на железной дороге, где полувоенная дисциплина, услышать такое было дико.
Прихожу домой и ложусь спать. Тут надо рассказать, как освободилось место сторожа, на которое меня приняли. Предыдущий сторож, тоже пенсионер, пришёл утром с работы домой. Жена налила ему тарелку супа с картошкой и квашеной капустой. Он взял ложку в руку... и умер. Сердце. Ещё двое знакомых работающих пенсионеров, но уже после дневной смены, умерли точно так же, один в один. Поэтому я после ночной смены никогда не ем, сразу ложусь спать. Лучше умереть во сне, чем лицом в тарелке супа.
Но не могу уснуть. Обе руки, от кистей до предплечья, искусаны и нестерпимо чешутся. Кожа покрыта красными волдырями. Что за ерунда?! Неужели так накусали комары? Да я их всю жизнь спокойно переношу! Натираю кожу мазью, ем таблетки против аллергии. Через два часа кое как засыпаю.
В последующие смены происходит то же самое. Зуд, раздражение, волдыри. Покупаю в аптеке мазь от крапивницы и укусов комаров. Интересуюсь у коллег по работе. Одни говорят, комары. Другие, может блохи. И только через несколько дней один рабочий говорит, что в прошлом году здесь сторож видел клопов. Мать моя женщина! Этого только не хватало! Чтобы я их ещё домой приволок?! Бегу в магазин за баллончиком дихлофоса, обрызгиваю вонючей аэрозолью диван и стены. Утром дожидаюсь руководство, показываю искусанные кровососами руки. Объясняю, что сейчас не 41-й год. И что их кабинет находится в этом же здании в четырёх метрах от рассадника клопов. Да, понимаем, говорят. Будем думать. Предупреждаю второго сторожа Саню Барбарисова насчёт клопов. Он вечером вытаскивает диван на улицу, проливает кипятком из чайника. Клопы белые, как бусины, сидят в щелях обваренные кипятком. Видимо не нравится им.
Наконец-то санэпидемстанция провела обработку помещения. Победа! Правда всю ночь невозможно зайти и дышать удушливым запахом отравы, но пускай. Чай не зима. Можно и на улице побыть. Я ведь 25 лет составителем поездов отработал. А там двенадцать часов на открытом воздухе и в дождь, и в холод.
Потом при случае спрашиваю другого сменщика, Саню Григоренко: - А если б я на работу не устроился, вы бы и по прежнему спокойно кормили клопов?
- Да мы уже как-то привыкли....
Первый раз в жизни меня кусали клопы, когда мне было лет восемь. Мы зимой с двоюродными братьями и сестрами катались на санках с горы в крутом переулке. А наши родители и их родственники за столом попивали бражку и играли в лото по копеечке за ряд. Почему то в то время эта игра была очень популярна. Вечером мы, дети, приходим с улицы, замёрзшие, сырые, и на штанах с начёсом висят сосульки. Нас раздевают, кормят и - на широкую русскую печь. На тёплые кирпичи, застеленные одеялами. Чтобы не обжечь бока и мягче было спать. Но и там мы продолжаем детские игры. Всем раздаётся по листочку бумаги, карандаш, чертим колонки. Один из нас про себя называет буквы алфавита по порядку, а старший говорит "стоп". Например, выпала буква "л". На эту букву надо написать город, реку, дерево, животное, цветок и так далее. Количество колонок обговаривается сообща. За найденный ответ начисляются очки, потом суммируются и выявляется победитель. Одежда у нас сушится по бокам печи и родители отставляют нас ночевать здесь же. Накрывают стежёными лоскутными одеялами. Места много, всем хватает. Вот здесь, на печи у родной тёти Вали меня впервые и покусали клопы. Больше я у них ночевать не оставался.
А тут на работе произошёл второй такой случай и, надеюсь, последний. Люблю милый, проказливый рассказ Чехова "Ночь перед судом". Там к клопам относятся философски, благопристойно защищаясь от них персидским порошком. А меня только две недели клопы кусали, так я весь на изжоге. Нет, не те уже нервы, что были у людей в 19-м веке.