Агент говорила взволнованно и патетично:
- Вас утвердил сам директор!
Ее звонок меня разбудил, и сейчас я ее просто слушала, не сильно участвуя в разговоре. Услышав про директора, мне бы полагалось , наверное, воскликнуть что- то типа:
- О мой бог! Серьезно? Вау! - как- будто бы речь шла про роль женщины Джеймса Бонда для новой серии, не меньше.
Но я молчала, прекрасно понимая куда она клонит, в сторону снижения комиссионных.
Поэтому, не ведясь на этот ее трюк, я взяла и испортила весь пафос момента:
- Делать то что?
- Да особо ничего! Действие в госпитале, сыграть медперсонал.
- Воооот, - размышляла я, - за это "ничего" полагается оплата! И чем меньше "ничего", тем ниже патетика и выше желание обсудить комиссионные.
- Скока?
Дальше мне была озвучена сумма и прелагаемый вид транспорта, поскольку речь шла про Болливудскую студию в Мумбае.
Услышав два слова- автобус и поезд, я оживилась, окончательно проснулась и решительно заявила:
- Сразу нет! Только самолетом.
Затем я назвала свою сумму, которая , на мой взгляд, соответствовала моменту и замолчала в ожидании.
- Зачем вам самолет? - продолжала выполнять свою работу по снижению затрат на меня агент, - Лично я обожаю автобус, очень удобно!
- Возможно вы любите автобус больше самолета, я - нет! - Я была решительна, стоило мне только представить себя утром после автобуса или поезда, как пропадало всякое желание продолжать наш разговор.
- Самолетом будет очень дорого! - Агент попыталась призвать к моему разуму, но я знала, что туристический сезон закончен, европейцы разьехались по домам, и найти нужную кандидатуру европейского вида в Индии в конце мая им будет не так легко. Я молчала.
- Хорошо, я поговорю и перезвоню вам. - Сдалась агент, разочарованно заканчивая нашу беседу.
Во второй половине дня позвонил агент из Мумбая, пробуя уговорить меня на счет автобуса или поезда еще раз, я держалась, как могла и , в результате, выбила себе самолет, но , правда, с их первоначально заявленной суммой комиссионных. Таким образом, мои требования были удовлетворены на половину, и , закончив разговор, я радостно сказала:
- Yes! В Мумбай самолетом на съемки в болливудском фильме!
В аэропорту меня ждал Тиджес, работа которого была встречать, провожать и присматривать за нами. Несмотря на раннее утро, он был бодр и организован:
- Сейчас мы едем на вокзал, подберем остальных и сразу на съемки.
- Остальные приезжают поездом, - сказала я сама себе, - Дети! Не умеют торговаться!
Вновь прибывшие четко соответствовали образу людей, которые провели ночь в индийском поезде, отчего я еще раз убедилась, как была права, отстаивая самолет.
Их переполняли эмоции, сплошь непечатные, так как половина поезда ехала, по их словам, без билетов, как впрочем и они, а место при этом хотел получить каждый , и конфликт количества пассажиров и наличия мест оказался налицо. Поэтому все сидели, стояли и лежали по- всюду , и единственно печатное, что они декламировали хором было:
- Ни за что на свете и никогда больше!
Теперь нас было четверо, два мужика- на докторов и две женщины- на их ассистенток.
Троица из поезда сразу по прибытии на место съемок взяла быка за рога :
- Тиджес! Где завтрак?
Все проследовали на отведенный для киногруппы первый этаж настоящего кардиологического госпиталя, где и проходили съемки отдельных сцен фильма. Часть первого этажа была отведена под шведский стол, который работал на завтрак, обед и ужин для всей группы. Шестой и седьмой этажи были организованы под места съемок, гримерные, комнаты отдыха и, конечно, под чай- кофе.
Я, хоть и получила свой завтрак в самолете, тоже пошла со всеми и, закончив фруктовый салат, по примеру остальных спросила:
- Тиджес! А где кофе?
Сразу был откомандирован некто для приготовления кофе для артистов , и с этого момента я окончательно поверила, что есть такие места на свете, где ты с уверенностью можешь сказать:
- Жизнь удалась!
После завтрака нас развели по разные стороны для примерки костюмов, оттуда- в гримерные для нашего преображения.
Визажист сначала стер мои глаза и наложил тон на лицо, потом он сделал мне очень яркие губы и , судя по всему, остался доволен увиденным им в зеркале, так как, отступив, гордо спросил меня:
- Ну, как?
Я посмотрела туда же, куда смотрел и он.
- Неожиданно! - Только и нашла я, что сказать. В конце концов, кто платит, тот и заказывает. И вообще им видней, какой должен быть макияж у ассистентки доктора. Я, честно, не в курсе.
Потом я удалилась для переодевания и, выйдя ко всем организовала немую сцену. Все застыли, разглядывая меня и улыбаясь, затем выдохнули и сказали:
- Ооой, классно!
В зеркале вместо себя я увидела некую даму, к которой я не имела никакого отношения, поэтому я окончательно расслабилась и всю ответственность за дальнейшее возложила на нее.
В коридоре уже стоял брутальный доктор, в халате и очках, солидный и важный, в котором я с трудом узнала одного из троицы.
- Вау! Круто! - я искренне поражалась его преображению.
За ним следовал его не менее чинный "коллега" и тут же выплыла вторая ассистентка. Мы, смеясь разглядывали друг друга, пока не прибежал Тиджес и не сказал:
- Пошли!
С этого момента нас взяли в оборот , поскольку уже все было готово для съемок , и работа началась.
Киношная группа состояла из целой кучи народа: двух самых главных людей, которых слушались все, наверное режиссеров; нескольких их помощников, которых слушались еще по несколько человек, за которых они отвечали; отдельной группы с оборудованием, камерами и освещением; мужика с отверткой, которого посылали открутить ненужную никому по сценарию табличку в коридоре госпиталя или наоборот что- нибудь прикрутить; нескольких девчонок с непонятными для меня функциями; одного парня очень узкой специализации- держатель рулонов скотча(!!!); группы охраны, которая следила за порядком и тишиной и в ответственный момент, когда начиналась съемка, и все по очереди кричали:
- Тишина! Сцена такая- то! Начали! Мотор!
В этот момент отовсюду по периметру раздавалось громогласное " Тишина!" в исполнении охраны , и все замирали.
Но главным действующим лицом на площадке был , конечно, главный герой, красавчик с внешностью Сталонне и таким же печальным взглядом. Его слушались даже режиссеры.
По сценарию он был в джинсах и водолазке с длинными рукавами, что само по себе было самоубийством в такую жару, а на момент съемок ему одевали еще и кожанную куртку, что понятно придавало ему еще больше шарма и мужественности. По окончанию сцены куртку он сразу снимал, и ее подхватывал мужик, который так и таскал эту куртку целый день, принося и унося ее в нужный момент.
Вообще свита у главного героя была достаточная, один подправлял ему грим, другой расчесывал, отдельные персонажи отвечали за воду, кофе, еду и тд
Вторым артистом в этих госпитальных сценах был еще один парень, и по тому, как он слушал и Сталонне и режиссеров, становилось ясно, что он рангом пониже.
Насколько мы поняли замысел этих сцен, тот, что пониже рангом, видимо, прятался в госпитале, а Сталонне прибегал, отыскивал его в одной из палат, выволакивал в коридор, душил, бил, и потом вместе они чего- то обсуждали.
Душил он его несколько часов, с разных ракурсов, находясь все это время в своей кожаной куртке!
Я стояла на ресепшене, проверяла медикаменты, записывала их в журнал, потом уносила их в одну из палат, идя прямо на камеру. После того, как я уходила, в отделение и врывался Сталонне и начиналась вся сцена. Доктора ходили по коридорам или разглядывали со второй ассистенткой какие- то документы, также создавая фон основным сценам.
В духоте госпиталя мы в момент все взмокли, и чтобы мы не растеклись окончательно, для нас оборудовали комфортную зону в одном из закутков этажа. Туда принесли огромный вентилятор, ящик с водой и поставили стулья. Когда кого- из нас уводили на его сцену, стул тут же занимался кем- нибудь из группы, всем хотелось быть ближе к вентилятору, но стоило нам вернуться, стул сразу освобождался.
По мере перемещения съемок по этажу, все также меняли дислокацию. Когда сцена переехала в одну из палат, недалеко от нашего оазиса, нам организовали одну из комнат с кондиционером в другом крыле. Кондиционер был как нельзя кстати, потому что доктора пропотели насквозь через рубашки вплоть до белых халатов включительно, а мы уже давно стерли весь грим , промакивая лицо салфетками.
Все мы, не спавшие ночь, дремали теперь в приятной прохладе кондиционера, вскакивая только при вызове на площадку.
Ближе к полудню докторский состав пришел в волнение на голодной почве и пошел к Тиджесу с любимым вопросом:
- Когда есть будем?
Тиджес развел руками, имея в виду, что не он решает эти вопросы, и , мол, когда будет перерыв, тогда все и пойдут есть.
А перерыв все не наступал. Съемки продолжались одна за другой, герои душили друг друга, били и орали, под разными ракурсами, специально фиксируя нужные моменты на камеру.
Мы чирикали себе , обсуждая с нашими "докторами" их опыт участия в съемках на разных киностудиях Индии. Ребята были со стажем, и я, раскрыв рот, слушала байки из их актерской жизни. Кого они только не играли! Сначала один, потом другой наперебой показывали мне фотки в телефонах- немецкие солдаты, репортеры, снимающие звезду, папа молодого Киплинга, английские колонизаторы...
Только после трех дня прозвучала команда:
- Всем есть!
Сметая друг друга, все бросились к лифтам. Первый этаж уже был к этому готов.
Случайно выйдя из лифта на втором этаже, мы произвели настоящий фурор среди пациентов и настоящего медперсонала своим внешним видом. Все буквально побросали все дела и , раскрыв рты , провожали нас взглядом, только охранники, которые обычно в курсе всех дел, объясняли всем:
- Это со съемок ! Это со съемок!
Выйдя после обеда на перекур, наши "доктора" застали на улице перед госпиталем толпу поклонников нашего Сталонне, которые собрались там в надежде увидеть его хоть одним глазком.
- Видать популярный! - резюмировали они.
Снова собравшись на верхних этажах, через какое- то время, мы пошли подправлять макияж и прически, которые уже давно были не те , а мужикам даже выдали свежие рубашки, порадовав их этим нереально.
Подоспевший к этому времени Тиджес, выдал новости:
- Будете все четверо в операционной оперировать кого- то.
- Да легко! - доктора заржали, поглаживая животы, набитые обедом.
- Коли доктор сыт, так и больному легче! - процитировали они классику нашего кинематографа и тут же, пока Тиджес не ушел , спросили:
- А ужин будет?
- В восемь ужин.
Получив очередной ориентир на будущее в виде ужина, троица принялась строить планы:
- Возьмем с собой пакеты, уложим туда еды на дорогу с собой! Эх, черт, почему контейнеры забыли взять? Ведь собирались же!
На обратную дорогу им был забронирован автобус, это их воодушевляло, теперь еще и появлялась перспектива пополнения продовольственных запасов. Жизнь прямо налаживалась! А тут еще и оплату Тиджес принес, не дожидаясь окончания съемок и надеясь на нашу сознательность, что мы прямо сразу все не покидаем и не уйдем.
Как он это себе представлял, не знаю! На восьми часовой ужин у всех были грандиозные планы, и они бы не ушли даже закончись съемки , к примеру, прямо сейчас.
Я в отличии от них ужином не интересовалась, у меня был вечерний самолет, и я ходила за Тиджесом по пятам и скулила:
- Тиджес ! А у меня же самолет!
- Я знаю.
- Так я же не успею.
- Успеешь!
- А может мне раньше закончить?
- Все заканчивают в восемь. Тут ехать до аэропорта полчаса.
В операционную нас почему- то не звали, но мы все были при деле. Троица шуршала пакетами, я собирала вещи.
- Пойду разузнаю насчет ужина , - сказал один из докторов, посмотрев на часы и зафиксировав время, - 7.30 уже!
Вернувшись через пять минут, он сообщил:
- Ну, там уже готово все! В принципе можно идти есть.
- Тиджес запретил отлучаться без него, - остальные двое не знали как быть.
- Пойдемте в костюмах, не переодеваясь, поедим пока, там и восемь, переоденемся и по домам! Все- равно нас не зовут и , видимо, уже все на сегодня.
Быстро и все вместе мы рванули к лифту, сквозь крики охранников "А вы куда?", шурша пакетами и отвечая на ходу:
- Мы тут, мы сейчас.
Троице прямо реально карта шла сегодня, потому что ужин, как специально для них, состоял в основном из снеков, которые отлично укладывались в пакет, чем они и занялись. Затем успокоившись, каждый набрал себе по полной тарелке и приступил к еде.
Именно в это момент на пороге и появился грозный Тиджес, крича:
- Вы, быстро на съемки , вас зовут троих! Ты, переодевайся и выходи, посажу тебя на рикшу!
Получив ускорение, мы опять кинулись к лифтам . Они побежали на съемки , я наконец- то снимать свой обмундир и чепчик с головы, о чем я мечтала часов с девяти утра. Умывшись и переодевшись, я снова узнала себя в зеркале, похватала вещи и побежала вдоль по этажу , прощаясь по дороге со всеми и махая им руками.
- Как фильм то называется?- спросила я Тиджеса, пока он ловил мне рикшу.
- Без понятия, - ответил тот , посадил меня на тук- тук и побежал назад.
- Нормально , - думала я по дороге в аэропорт, - Даже названия фильма не узнала.
Сладко зевая, я вспомнила, что не спала всю прошлую ночь, а уже наступала следующая. Одно за другим мне припоминались события сегодняшнего длинного- предлинного дня и, продолжая непрерывно зевать, я проговорила вслух то , что весь день крутилось у меня в голове:
- Прямо кино какое- то!