Сказки-размысляшки (Лариса Бесчастная) / Проза.ру

         КАПЕЛЬКА

         Она весело сияла, удобно устроившись на ладошке девочки.
         – Здравствуй, это я! – сказала она. – Как хорошо, что ты выбрала меня из миллионов! Расскажи мне о себе, я всё запомню и сохраню память о тебе навечно.
         – Мне нечего рассказывать о себе. Я тоже одна из миллионов. Я потерялась в человечестве…
         – Ой, какая ты смешная! – и она засмеялась, перекатываясь по линиям судьбы на ладони. – Как можно потеряться среди множества? Это не ты потерялась, а твоё мнение о себе. А оно такое переменчивое!
         – Но ведь я одна из очень-очень многих! Исчезну – никто и не заметит. А всё останется. И будет всего также много… Без меня.
         – Всё сразу станет другим! – убеждённо сказала Капелька. – И всего станет меньше. Разве может быть чего-то много без единственного? – и удивилась: – Как ты этого не понимашь? Это же просто!
         – Без меня ничего не уменьшится и не изменится. Вместо меня придет кто-то другой и заполнит опустевшее место…
         – О, нет! Ты не права. Каждый неповторим, каждый единственный. Никто не может заменить другого! Только надо иметь о себе правильное мнение. Надо знать, какая ты среди других.
         – А как это узнать?
         – Надо пойти к другим и быть внимательной, чтобы понять, почему они другие. А потом остаться одной, уйти в себя и подумать. – Капелька посмотрела на девочку бликом на своем боку. – Я так счастлива побыть одной и погреться в твоей ладошке…– она перекатилась с боку набок и попросила: – Расскажи мне, какая я…
         – Ты круглая…
         – Значит, я само совершенство! – обрадовалась Капелька.
         – Не совсем. Ты немного вытянутая, когда летишь…
         – Значит, я стремлюсь куда-то, а это еще лучше, чем быть совершенством.
         – Ты прозрачная…
         – О, это, значит, у меня нет дурных помыслов! Это тоже лучше совершенства…
         – Ты мокрая…
         – Значит я добрая: ведь я похожа на слезинку! А плачут, когда кого-то жаль…
         – А еще ты болтливая!
         Капелька закатилась смехом:
         – Не болтливая, а общительная! Это огромная разница! Ведь тебе приятно со мной поболтать?
         – Очень приятно. Только жаль, что ты так стремительно уменьшаешься, прямо на глазах…
         – Это значит, что я уделяю тебе очень много себя. Я себя не жалею, потому что я тебя люблю!
         – Но ты же погибнешь!
         – Не бойся. Ничего не пропадает бесследно в этом мире, – сказала она, высыхая. И исчезла. – Я буду помнить о тебе!… – донесся из лёгкого облачка звон капели.
         Девочка посмотрела на пустую ладошку и от всего сердца пожалела о капельке – и из глаз её закапали слезы – прямо в ладошку. Они нежно обнялись и превратились в капельку…
         И правда: ничего не исчезает бесследно!


      НЕВАЛЯШКА

         Жила-была кукла по имени Неваляшка. Ой, нет! Имя её было Маняшка – его придумала хозяйка кукольного городка, а точнее – принцесса Софья.
         А неваляшкой куклу называли другие игрушки за одну редкую особенность. Выглядела Маняшка как и все куклы: круглолицая, курносенькая, лупоглазая. Но была она очень настойчивой, вернее, устойчивой. Как её не ткни – она обязательно гордо выпрямится. Не поддавалась ни на какие шатания и брожения в кукольном царстве.
         И некоторые считали неваляшку скучной, но та не обижалась, а лишь таинственно улыбалась. И всё потому, что жила у неё внутри музыка, и она смотрела на мир через радугу звуков и чувств. Очень по-доброму смотрела. И прислушивалась: а вдруг кто-то загрустил от обиды или скуки? Не нужно ли кого-то успокоить или развлечь своим радостным смехом?
         Да, да! Радостным! Потому что смех Маняшки-Неваляшки был похож на весёлый звон колокольчиков. Это в основном, то есть часто. Вообще-то, если честно, звенели они по-разному, в зависимости он настроения того, кто раскачивал неваляшку и как он это делал: больно или ласково?
         Но это только вначале, от сочувствия другому. А потом Маняшка меняла настроение на привычное ей – на радостное, какое бывает у добрых и весёлых людей и кукол. Потому что доброты на свете больше, чем злости, зависти, обид и капризов. Ну, может, не всегда и не у всех, но неваляшка верила в добро и в то, что всё зависит от самого себя – какой ты, такие и песни тебе поют. Просто не все ещё об этом знают. Вот неваляшка и пыталась подсказать эту мысль другим – по-своему, как могла.
         Сердитым и обиженным она смеялась громко и безудержно, будто её щекотали – и это было так заразительно, что кукситься и злиться уже совсем не хотелось. Уж такое оно, настроение: передаётся быстрее, чем любой вирус. То есть, им легко заразить окружающих.
         Так было и в кукольном царстве, которым управляла принцесса Софья, а попросту Сонечка. Самой ей тоже случалось иногда капризничать или обижаться, и даже сердиться. И неваляшка в такие минуты всегда помогала ей. Да и все вокруг веселели, слушая задушевный звон улыбчивой куклы. Только кукла Барби оставалась в стороне, вечно чем-то недовольная. А всё потому, что считала себя лучше всех остальных – была слишком высокомерной. От этого ей самой же и было плохо и скучно. И песенка, которую для неё специально пела неваляшка, казалась Барби глупой. Какая песенка? А вот такая:

         Кукла-неваляшка я,
         Жизнь моя не тяжкая:
         Музыка во мне играет,
         Песенки я распеваю –
         Даже, если меня бьют,
         Я не плачу, а пою!

         И однажды Сонечка не выдержала и растолковала Барби, о чём песенка неваляшки.
         – Нехорошо считать себя самой умной и красивой и на всех обижаться! Никто не виноват, что ты не слышишь других. Или не хочешь слушать, потому что у тебя самой нет радостной песни в душе, как у неваляшки. Надо что-то изменить в себе. Стать добрее. Тогда и песня в душе поселится, и все захотят её послушать. И тебе свои песни споют – тогда всем будет веселее и никому не захочется ссориться или обижаться.
         Всё-таки правильная принцесса в кукольном царстве!


         НЕПОСЛУШНЫЕ ПАЛЬЧИКИ

         Поссорилась как-то Даша со своими пальчиками. Или наоборот. В сущности, это неважно, потому что результат был один: чтобы ни начинала делать Даша – ничего у неё не получалось! Всё, буквально всё, валилось из рук.
         И всё потому, что пальчики совсем от рук отбились, не слушались хозяйку, а целыми днями спорили, кто из них главнее. Особенно те, которые на правой руке.
         – Я самый главный! – кричал братишкам Большой палец. – Главней меня никого нет, потому что вы все опираетесь на меня, когда Даша хочет что-либо взять в руку! А ещё я толстый и крепкий, я настоящий богатырь!
         – Нет, я главнее! – перебивал его Указательный. – Я указываю правильное направление! А ещё я очень пронырливый! Я могу нырять куда захочу, даже туда, куда не рекомендуется.
         – Ой, что вы так расшумелись? – вступил в спор Средний палец. – Если хотите что-либо узнать – спросите у меня: я самый высокий и мне всё-всё видно и известно!
         – А я, – загорячился Безымянный пальчик, – хоть и не имею никакого имени, тоже не маленький! И тоже многое знаю, потому что я очень внимательный! А ещё я присматриваю за нашим малышом, за Мизинчиком…
         – Никакой я не малыш! – возмутился Мизинчик и от обиды весь оттопырился. Я уже совсем самостоятельный! Без меня Даше никак нельзя! А то как же она будет мириться с Вовкой? Только мы, Мизинчики, можем помирить их, когда сцепимся, чтобы они сказали главное слово: «Мирись, мирись и больше не дерись»!
         А Даша во время ссоры пальчиков гуляла на улице. В январе. Или в декабре. В общем, было очень холодно – совсем зима. Самая настоящая! И Даша была весьма не довольна поведением своих пальчиков.
         – Ведите себя прилично! – строгим голосом велела она. – Не ссорьтесь, а то я выгоню вас на улицу к бродячим собакам – на самый что ни на есть мороз!
         Но пальчики продолжали ссориться, дрожа и невпопад изгибаясь от гнева. И Даша выполнила свою угрозу – сняла варежку.
         И моментально замерзла. Совершенно вся.
         Захотела Даша надеть варежку обратно, но пальчики растопырились от вредности и варежка упала в снег. И стало еще холоднее. Просто невыносимо.
         Пальчики сникли и начали жаться друг к другу, пока не сжались в кулачок – и сразу всем им стало теплей.
         – Это что же получается? – задумался Большой палец, потому что он иногда позволял себе думать, поскольку был старшим среди братьев, – получается, что вместе нам гораздо теплее? Чтоли мы все нужны одинаково?
         – Ага! – поддакнул Мизинчик. – Когда мы не ссоримся, от этого всем большая польза, потому что равные становятся вдвое сильней, слабый рядом с сильным становится спокойнее, а сильный – добрее! И всем тепло и хорошо.
         – Послушайте, братцы, что я вам скажу! – вмешалась Даша. – Важно не то, что кто-то из вас нужен больше, чем другие – важно, что каждый нужен по-своему! И если делать полезное дело всем вместе – всё обязательно получится… Ну-ка, проверим!
         Она наклонилась и пальчики дружно и ловко подхватили варежку с заснеженной земли. Надела Даша варежку на присмиревшие пальчики, и те сказали хором: «Уф! Как сразу стало тепло и прекрасно!»


         ТРОПА В НЕВЕДОМОЕ

         Тропа бежала в Неведомокуда. Для неё главным было просто бежать. Или стелиться под чьи-то беспокойные ножки, которые тоже любили бегать в Неведомое: ведь там, куда бежала Тропа, всё было безумно интересно!
         Одно беспокоило Тропу: какой-то неугомонный Малыш все время догонял её – он тоже стремился в Неведомое. И это очень не нравилось ей, потому что Неведомое потому и остается неведомым, что никто в это «Неведомокуда» не добирается. А как только Малыш туда доберётся – Неведомое станет Познанным – и исчезнет!
         Одно дело играть с Малышом, то есть стелиться под его ножки, зная, что он устанет раньше, чем добежит неведомо куда. Но совсем другое дело – указать ему путь туда, куда никому нельзя совать свой любопытный носик.
         И Тропа приняла свои меры предосторожности: она вся покрылась буграми и ямами, чтобы отбить у Малыша охоту бегать и ломать ноги. А тот, немного удивившись таким изменениям, стал бежать вприпрыжку по бугоркам, да ещё быстрее и веселее, чем прежде.
         – Ну, нет! Так дело не пойдёт! – возмутилась Тропа и вся изогнулась, запетляла по лесу.
         И чего она добилась этим? Она же стала совсем неповоротливой и уже не могла просто бежать только вперёд! Но не сразу она это поняла, а когда поняла – оторопела.
         – О! – застенала Тропа. – А я, оказывается, уже не бегу неведомо куда – я просто плетусь неведомо зачем! Какая я глупая! Мне было так хорошо просто бежать, а я потратила себя на ненужную борьбу с быстроногим Малышом! И теперь я никому не нужна – кому нужны кривые тропки? Да и куда я теперь могу завести?
         И она так закручинилась оттого, что никто не хочет по ней бегать, что вся заросла и потерялась в сорняках.
         А Малыш нашёл новую тропу, чтобы бежать по ней в Неведомокуда, потому что в Неведомое столько троп, что хватит всем Малышам на свете! Надо только помнить о Главном, не отвлекаться на незначительные мелочи и ссоры.
         Да и Неведомое никогда не кончится: оно неизмеримо! Потому и неведомо…


         НЕПОХОЖИЕ МАЛЬЧИКИ

         Мальчик Золотой Парус был приятным во всех отношениях и желанным другим, но беда в том, что он был с друзьями лишь пока дул попутный ветер. Как только ветер изменял направление, он разворачивался и мчался сломя голову по ветру, не оглядываясь и не задумываясь, куда и зачем летит. И те, кого он оставлял, в недоумении смотрели ему вслед.
         А мальчик Непокорный Вихор был всем неудобен, его сторонились и избегали за то, что он всегда со всеми был не согласен, но зато в трудную минуту именно он оказывался рядом. И замолкал: ведь когда нужны конкретные дела, препираться и рассыпать слова нет смысла! Он выручал кого-нибудь и застенчиво убегал, чтобы не слушать слов благодарности или не стыдиться за тех, кто таких слов не знал.
         И все радовались, когда он исчезал, потому что находиться рядом с ним было очень неуютно и виновато: никто не любит быть кому-то обязанным – ведь умение быть благодарным это большой талант, и он не всякому дан!
         Оба эти мальчика редко сталкивались в одной компании, потому что искали разную стихию: Золотой Парус ловил ветер, а Непокорный Вихор его отталкивал, чтобы твердо стоять на ногах и оставаться при своём мнении.
         И вот однажды они встретились, как два ветра, летящие навстречу друг другу.
         А что может произойти от такой встречи? Конечно, вихрь – и это тоже ветер, но без руля и ветрил. И от него чаще всего бывают неприятности. Или разрушения. Или ничего не бывает, потому что бездумный и неуёмный вихрь всё уносит в никуда.
         А ещё вихрь может сделать много сору. И ссору. А ссора – это неправильный спор.
         Так и случилось с обоими мальчиками, так непохожими друг на друга.
         Едва ветры сшибли их, Вихор налетел на Парус и чуть не порвал его.
         – Ой! – вскричал мальчик Золотой Парус. – Какой ты колючий! Уйди, от тебя одни неприятности!
         – Неприятности иногда нужны, чтобы разобраться в ситуации, – взъерошился Непокорный Вихор, – а вот от тебя нет никакого прока!
         – Значит, я совсем бесполезный?! – испугался мальчик Золотой Парус. И расстроился: – И все потому, что меня не бывает там, где я по-настоящему нужен…
         Но мальчик Непокорный Вихор всегда спорил со всеми и потому сразу возразил:
         – Неправда! От тебя есть польза: ты показываешь, куда дует ветер! Только ты показываешь это невпопад и тому, кому это совершенно не важно.
         – И что же мне теперь делать? – огорчился Золотой Парус. – Как мне стать полезным?
         – Надо быть внимательным к другим. Тогда ты поймешь, кому и когда ты нужен.
         – Я понял! – вскричал мальчик Золотой Парус. – Чтобы быть полезным, надо оказываться в нужное время там, где ты кому-нибудь нужен!
         – А ещё надо делать то, что от тебя ждут и не ждать особых благодарностей, – назидательно добавил мальчик Непокорный Вихор.
         Вот так в споре родилось взаимопонимание. А все потому, что мальчики научились слушать друг друга! И слышать и понимать.

*********************