"Тумак" - продолжение повести "Земля проклятых", её третья часть. Начало см. в части первой "Прощание" и части второй "Туман".
Путь их лежал на юг, поэтому, не имея компаса, который не решились взять у мертвого Призрака, постоянно приходилось оборачиваться на полярную звезду, чтобы не сбиться с пути. Шли ходко. Молча. Казалось бы, всё уже успели обдумать и пережить, но всё равно мысли возвращались к Призраку.
«Не в этом ли и есть смысл смерти, – думал Захар, подкидывая на плечах тяжелый рюкзак, чтобы он лёг поудобнее. – Вести с собой людей, пытаться передать им то, что знаешь сам и оберегать их от самого себя. А в тот момент, когда поймёшь, что не можешь больше это в себе сдерживать, сделать так, чтобы тебя убили. Обязательно - тебя, но не ты…
Похоже, Призрак сознательно вынудил Глеба «заподозрить» себя, чтобы тот был готов… не зря же он успел нанести тот единственный удар… Жаль. Сколько бы ещё Призрак мог сделать. Но…».
- Стой, Захар. Пора дух перевести. И подумать, - Игнат кивнул головой в сторону, где был заметен тусклый огонёк, горящий ярким пламенем во мраке южной ночи. – Не пора ли нам к людям выбираться?
Захар не знал, что сказать на это. Их продуктов хватит ещё дня на два или три. Если экономить, - на пять. Нечего было думать, что за столь короткое время они успеют обернуться до Мёртвого Города и обратно. Тем более, что этот самый город предстояло ещё найти. Но и как выйти к людям, что им сказать, объясняя своё появление, он не знал, а потому на правах старшего, которые у него появились как-то сами собой после смерти Призрака, оттягивал принятие неизбежного решения до конца. До тех пор, пока есть хоть капля воды и кусок хлеба. Места пошли засушливые, и болота с озёрами здесь больше не встречались.
- Знаете, я бы ещё подождал… - начал, было, Захар, но Игнат перебил его: - Чего ждать-то? Когда жратва кончится? И так - тушёнка, галеты да вода вонючая.
- Игнат…
- Я уже тридцать лет Игнат. Только и слышишь: Игнат, Игнат! От Дашки ночью и то «ну, Игнат! Ну…». А Игнат вам не железный. Куда идём? Главное – зачем? Ты ведь не знаешь. И мы с Глебом не знаем. Выбрались мы из полосы, где туман в головах бродит, значит, будем жить. Дороги обратно нет, так что придётся обживаться у… этих, у… Врагов. Так ведь, Глебушка?
- Есть способ вернуться назад, Игнат, есть. Должен быть. Трудный и опасный, но есть. Иначе и быть не может…
- Ну, а если - может? Путь-то, может, и есть, да башку на нём свернёшь.
- Башки нам и тут поотворачивают. Зоны нет никакой. Есть люди. Больные люди, заразные. Их пока сдерживают на войне, но они уже бегут. Их убивают, но часть из них всё равно пробивается в города Новой республики. И здесь, наверняка, тоже, уж коли их ловят и убивают. И скоро их накопится столько, что они смогут заразить других. Представляешь, что будет в городах? Сколько людей останется в живых? Да и людей ли? Вот и думай сам, что выбрать: искать способ прекратить этот кошмар или ждать, когда он придёт к тебе, к Дарье твоей, которая там одна осталась… - Захар, было, умолк, но, чувствуя, что ковать железо нужно пока горячо, продолжил свои доводы. - Чем дальше от фронта, тем народ спокойнее, добрее. И армейских меньше.
Глеб стоял прямо и ровно, как утёс, на который мог опереться любой…
Порешили на том, что ещё сутки они идут лесом, а на следующий вечер пытаются перейти на легальное положение. Как это они сделают, никто из них не знал, но другого выхода у них не было.
Только далеко засветло путники смогли найти хоть какое-то укрытие на день. И то это были жалкие кусты, стоять в которых можно было только на четвереньках. И настолько густые, что лежали, распихав и примяв под себя ветви. Зато когда ворочались во сне, особенно Глеб, всё это шаткое укрытие ходило ходуном, да так, что видно было за версту.
- В общем, таиться больше негде. Скоро и кусты кончатся. Будет голая степь… - монотонно гудел Игнат. Захар и сам понимал - для того, чтобы искать Мёртвый Город, нужны люди, которые о нём знают. И их ещё предстояло найти. Но не придешь же так, запросто, в любой дом во вражеской форме и не скажешь «здрасьте!». Ну и что, что без оружия. Одна их форма любое оружие перевесит: разведчики и диверсанты носили одну и ту же форму, ведь разницы между ними большой не было - диверсанты всегда по пути занимались разведкой, а разведчики частенько привлекались к диверсионной работе. Диверсант – самый страшный враг. А потому должен быть уничтожен. Всегда и везде.
- Новое Правительство позаботилось о том, чтобы мы в плен не сдавались и даже боялись туда попасть. Ну и что делать будем? Переодёву искать?
- Где ты на него, - Захар кивнул в сторону Глеба, - переодёву найдёшь? Разве что, тент с грузовика украсть…
- Ты тут в главные записался, ты и думай… или вон пусть Глебка думает – у него голова большая. Но не сидеть же тут! У меня вон все бока от этих кустов болят. Зачем попёрлись в этот город, а?
- А там, у своих, что делать-то? Ждать, пока у кого первого крыша в туман поедет? - Глеб привстал, всматриваясь вдаль. Через пару минут он встал в полный рост.
- Ты что делаешь? Ляг, Глебка!
- Поздно, Игнатка, они к нам едут, потому что тут больше ехать некуда.
Игнат и Захар вскочили и стали смотреть в бинокли на быстро приближающуюся машину.
Пятеро автоматчиков, наведя на них стволы, культурно попросили выйти из кустов, после чего шестой солдат обильно полоснул по кустам из огнемёта. Всё это они успели проделать до того момента, когда машина остановилась.
Обычный КамАЗ, не бронированый и довольно потрёпаный, в полкузова из старого тента установлено что-то вроде купола цыганской кибитки. На бортах и капоте - непонятная белая эмблема. То ли облако, то ли лужа, может чего другое. Из едва остановившейся машины вышел… Айболит. Такой же седой, такая же бородка и очки-консервы. Только форма военная. Полковник медслужбы. Айболит прямиком отправился к троице, но так, что ни разу не пересёк линии огня своих автоматчиков. Ни слова не говоря, он осмотрел Захара и Игната, внимательнейшим образом изучив их руки и глаза, и так выразительно посмотрел на Глеба, что тот беспрекословно наклонился.
Осмотр был закончен, и Айболит, подойдя к огнемётчику, что-то ему сказал на ухо. Тот ответил то ли «хех!» то ли «всех?», понять было невозможно, но автоматчики отступили по сторонам, а огнемётчик поднял своё оружие на изготовку.
- Прощай Дашка, прощай Глеб… - начал, было, Игнат, но его грубо перебили:
- Часть? Задание? Другие группы?
Начался обычный допрос. Если ответы огнемётчику не нравились, или с ответом тянули слишком долго, то тут же на жале его страшного оружия загорался затравочный огонёк, который сразу освещал память допрашиваемых.
После общих военных вопросов стали прощупывать – знают ли что-то пленные о тумане. Теперь Айболит, стоявший в отдалении и спиной к собравшейся компании, быстро подошёл и внимательно слушал. Захар выложил «официальную» версию тумана, остальные поддакнули. Рассказали про шоссе…
- Где четвёртый? – вдруг спросил Айболит. Голос тихий, почти ласковый, но вслед ему мгновенно пыхнул зловещий огонёк «зажигалки» огнемёта.
В общем-то, на этом их и поймали. Заставили рассказывать про Призрака каждого по очереди, от чего рассказ получился малоубедителен. Тут в целях профилактики сожгли остатки кустов, и Игнат не стал больше запираться. Захар иногда поправлял его. Им не мешали.
Рассказывая о том, как погиб Призрак, Игнат выложил и всё то, что они знали о тумане. Больше они ничего интересного поведать не могли, и огнемётчик поднял ствол. Игнат обмяк, Глеб напрягся, Захар закрыл глаза. Щёлкнул предохранитель. За ним - ещё пять…
- Ребят, вы чего? Эту дуру по-другому на предохранитель не поставишь, а палить вас мы передумали. Не для того мы вас несколько дней ищем, – голос огнемётчика, не подкреплённый огоньком его оружия, казался почти материнским, хоть и был охрипшим и прокуренным. – Давай, Путник, приводи своих в чувство…
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2017/05/25/1949