Познавая законы природы, человек стремится их как-то систематизировать, классифицировать, поскольку законов этих действительно огромное множество. Изначальная классификация здесь происходит как бы сама собой – по признаку наук, которые данные законы изучают. Так, существуют законы физические, химические, биологические, социальные и т.п. Есть также законы, которые устанавливает сам человек для нормального функционирования общества, в котором он живет.
Существует множество разных подходов и методов классификации природных законов. Ограничимся пока классификацией законов по их степени общности. В этом плане законы принято делить на частные, общие и всеобщие. Частные законы отражают связи определенного круга явлений. Общие законы характерны для большего круга явлений. Всеобщие законы – это законы диалектики, имеющие якобы универсальный характер.
Подобная классификация законов даже на первый взгляд кажется слишком упрощенной и поверхностной. Ведь внутри каждой группы законов обязательно найдутся законы более или менее общие. Более того, один и тот же закон в отношении к разным законам той же группы может оказаться одновременно и частным, и общим. Давайте от абстрактных рассуждений перейдем к конкретным примерам.
Исаак Ньютон, сформулировав свои законы динамики, ставшие основой классической механики, обобщил весь многовековый опыт человечества. Особо здесь следует отметить законы механики, открытые известным итальянским ученым Галилео Галилеем. Чтобы по справедливости оценить исследования Галилея, давайте представим, что мы где-то на людях сказали: «Чем тяжелее тело, тем быстрее оно падает». А ведь многие согласятся, закивают головами, хотя на самом деле это не так. Простых людей еще можно понять: законы свободного падения ведь в этой скучной физике изучаются, а у любого человека на этот счет есть только один закон: «Лучше не падать». Но как при этом понять древнего мыслителя Аристотеля, который считал, что скорость падения пропорциональна весу тела? Может, Аристотелю никогда падать не приходилось или же вес тела был недостаточно пропорциональным скорости? Галилей сформулировал правильные законы падения: скорость падения не зависит от веса тела, при этом скорость нарастает пропорционально времени, а путь – пропорционально квадрату времени.
Можно еще и такое сказать: «Если на тело не действует никакая сила, то двигаться оно не будет». Люди, может, и начнут кивать головами, но быстро спохватятся:
– Постой, а если камень бросить, он, ведь, сам летит, никто его сзади не толкает.
– Или мяч катится…
– Да это все – по инерции! Вот на скользкой дороге затормозил, а машина все равно едет, колеса не крутятся, а она едет. Или разогнался человек, споткнулся и упал. Инерция!
– Ну, хорошо, споткнулся, упал, а причем здесь инерция?
– Так ведь когда ты бежишь, то и голова и ноги у тебя бегут одинаково. А когда споткнулся, то ноги остановились, а голова по инерции бежит дальше. Вот и падает.
– Но ведь если по инерции, то голова должна прямо, как вы говорите, бежать, почему, же она падает?
– Да ты будь доволен, что она хоть падает, а не дальше побежала!
Тут все дружно засмеялись, и, надо полагать, имели на это полное, так сказать, моральное право. Знают простые люди этот закон инерции, и без всякой физики знают, да еще и с уважением к нему относятся. А то ведь и в самом деле, если слишком не по закону разбежишься, то, гляди, можно и без головы остаться.
А вот великому Аристотелю закон инерции, оказывается, был неизвестен. Он считал, что движение происходит до тех пор, пока действует сила, а в отсутствие силы прекращается. И это в то время, когда повсеместно летели не только камни, летели копья и стрелы, летели, кувыркаясь, всадники через головы падающих коней – Аристотель ведь был учителем и наставником самого Александра Македонского! Не будем, конечно, спешить перечеркивать все то, что открыл, исследовал, объяснил знаменитый Аристотель, но, может быть, не слишком стоило бы спешить и подчеркивать? Ну, а простые люди – они ведь и в Древней Греции простые. Знали они этот закон инерции, иначе бы ведь из лука не стреляли, а так и бежали бы на противника со стрелами в руках. Закон инерции, как известно, был впервые сформулирован Галилео Галилеем и позже вошел в систему законов динамики Ньютона. Вот как, оказывается, заглядывая в древность, можно оценивать законы!
Ньютон, кстати сказать, открыл ведь еще один очень важный закон – закон всемирного тяготения. При этом он обобщил три закона движения планет, сформулированные И.Кеплером. По некоторым источникам к числу обобщенных Ньютоном законов следовало бы причислить также и законы свободного падения. Яблоко ведь упало.
Возвращаясь к рассматриваемой нами классификации законов, можно заключить, что законы механики, открытые Галилеем, а также другие подобного рода законы, следует считать законами частного характера. А вот систему законов динамики Ньютона, в которой эти частные законы получили обобщение, логично было бы отнести уже к законам общим. Но ведь процесс обобщения продолжался и дальше. Появились механики релятивистская и квантовая, и это было именно обобщение, а не простая смена теорий, поскольку классическая механика входила в новые теории как частный случай. Не возникнет ли тут заминка, к какой же группе законов следовало бы причислить постулаты Эйнштейна и Бора?
Рассмотрим теперь другой пример. Всем известны законы для изопроцессов в идеальном газе. Изотермический процесс описывается законом Бойля-Мариотта, изобарический – законом Гей-Люссака. Закон для изохорического процесса был также открыт Гей-Люссаком, но несколько раньше был высказан в предположительной форме французским ученым Шарлем, поэтому его иногда называют законом Шарля. Все эти три закона могли описывать процессы в газе только при постоянстве одного из параметров: температуры, давления или объема. Французский физик Клапейрон, обобщая законы для изопроцессов, получил уравнение, описывающие процессы в газе при изменении всех трех его параметров. Это уравнение было названо уравнением (законом) Клапейрона. Здесь следует отметить, что в физике законы часто выражаются в виде уравнений, также как и в математике – в виде теорем.
Уравнение Клапейрона имело тот недостаток, что входящая в него постоянная была различной для различных газов. Для устранения этого недостатка русский ученый Менделеев видоизменил закон Клапейрона, объединив его с законом Авогадро. Полученное уравнение называется уравнением (законом) Клапейрона-Менделеева. Это уравнение описывает поведение идеального газа, молекулы которого можно рассматривать как материальные точки, не взаимодействующие друг с другом. В реальных газах при низких температурах и высоких давлениях пренебрегать размерами молекул и силами их сцепления было уже недопустимо. В 1873г. Голландский физик Ван-дер-Ваальс ввел в уравнение Клапейрона-Менделеева поправки на размер и взаимодействие молекул. Так было получено уравнение Ван-дер-Ваальса для реальных газов.
Итак, законы для изопроцессов являются, конечно же, частными законами, поскольку любой из них может описывать процессы в газе только при постоянстве одного из параметров. Закон Клапейрона обобщает эти три закона, поэтому его следовало бы отнести уже к законам общим. Но ведь закон Клапейрона-Менделеева и уравнение Ван-дер-Ваальса являются дальнейшими обобщениями. Если все эти законы причислить к одной группе общих законов, то при этом теряется градация степени общности. Можно, допустим, не считая газовые законы столь уж значимыми, причислить их все к группе законов частных. Но тогда получается, практически, то, же самое: в одной группе окажутся законы, существенно отличающиеся по степени общности. Для достижения какой-то определенности можно, допустим, количество групп законов увеличивать, или же вводить какие-нибудь подгруппы, но это ведь слишком усложнит и просто запутает данную систему классификации законов.
А ведь природные законы как будто сами себя классифицируют, причем достаточно естественным образом. Мы же видели на приведенных примерах, как образуется иерархическая цепочка взаимосвязи законов с повышением степени общности. Тогда возникает необходимость как-то уточнить или даже изменить сам смысл понятия общего закона. Во-первых, само это понятие является явно относительным, поскольку один и тот же закон в отношении к другим законам может являться одновременно и общим, и частным. А это означает, что выделение общих законов в одну большую группу выглядит весьма условным. Тот же закон Клапейрона является, ясное дело, общим по отношению к законам изопроцессов, но сразу же становится частным, когда появляется уравнение Клапейрона-Менделеева. Поневоле напрашивается вывод: нет законов «общих», есть законы более общие или менее общие. Может быть, именно такой должна быть основа для истинной классификации законов по степени их общности? Во-вторых, очень важно заметить, что общие законы обобщают не закономерности какого-то круга явлений, как это следует из определения, они обобщают уже сами законы! Чтобы записать свое уравнение, Менделееву вовсе не нужно было рассматривать законы изопроцессов или же сводить их в одно уравнение. Достаточно было использовать уже готовые законы Клапейрона и Авогадро.
Если существует такой познавательный процесс, как обобщение, то, очевидно, ему должен соответствовать также и некий обратный процесс движения от законов общих к частным. Такой процесс логично было бы назвать «конкретизацией», поскольку более подходящий термин «частнизация» слишком уж неуклюж. Конкретизация в нашем случае означает, что, убрав, например, в уравнении Ван-дер-Ваальса соответствующие поправки, мы автоматически получаем уравнение Клапейрона-Менделеева. Конкретизировав это уравнение, приходим к уравнению Клапейрона, из которого легко выводятся законы для изопроцессов.
Вот теперь мы можем определить действительную научную, познавательную ценность закона. Если нам будут известны, к примеру, только законы изопроцессов, то круг наших познаний о процессах в газе будет весьма ограничен, поскольку мы никак не сможем охарактеризовать процессы при изменении всех трех параметров газа. Закон Клапейрона дает такую возможность, но ведь кроме этого он также пригоден и для описания любого изопроцесса. Получается, что более общий закон будто вбирает, впитывает в себя все наработанное предшествующими частными законами, да еще и добавляет к этому что-то, так сказать, свое. Конечно же, что такой закон будет иметь и большую познавательную ценность. Таким образом, можно сделать вывод: чем более общий закон, тем больше его ценность для процесса познания. Имея, например, закон Ван-дер-Ваальса, нам уже, в принципе, не нужен будет ни закон Клапейрона вместе с Менделеевым, ни закон Бойля с Мариоттом – все они там уже вместились в этом одном уравнении.
Так ведь тогда получается, что вот эти «очень общие» и «очень ценные» законы фактически перечеркивают, делают ненужным все, что люди по крупицам веками открывали! Да вовсе нет. Ну, во-первых, без частного ведь не было бы и общего. А, во-вторых, если нам надо рассмотреть какой-нибудь простенький изопроцесс, то нет никакого смысла сразу привлекать для этого достаточно громоздкое уравнение Ван-дер-Ваальса. Из пушки по воробьям не стреляют – слишком уж хлопотное дело: надо или стволы ставить поменьше, или же воробьев искать побольше. Да и пока мы там наведем, прицелимся, то воробей улетит, а в фонарный столб попадем.
Если не может быть законов просто общих, а есть законы более или менее общие, то точно так же не может быть и законов просто частных. В примере с газовыми законами мы взяли, так сказать, за начальную точку отсчета частные законы изопроцессов. А ведь если хорошо поискать в истории физики, то наверняка можно будет найти законы или закономерности еще более частного порядка. Поскольку взаимоотношение законов в плане общности оказывается относительным, то, может быть, есть смысл использовать такие термины, как «условно общий» или «условно частный» законы? Приведем еще примеры.
Периодический закон химических элементов был открыт Д.И.Менделеевым в 1869 году. Но еще за сорок лет до этого немецкий химик Дёберейнер, объединяя элементы в триады, заметил некоторые признаки упорядоченности химических элементов. В 1864г. английский химик Ньюленде обнаружил определенную закономерность в изменении свойств элементов, которая была им названа законом октав. Приблизительно в то же время Шанкуртуа построил «винтовой» график элементов, демонстрирующий заметную периодичность их свойств. В 1970г. немецкий химик Мейер ввел понятие атомного объема и построил кривую атомных объемов элементов с явно выраженной периодичностью. И хотя периодический закон был открыт Менделеевым годом раньше, исследования Мейера были независимыми и вполне могли бы послужить предметом обобщения.
Здесь мы снова видим, что периодический закон химических элементов, как и большинство законов подобного рода, возник отнюдь не на пустом месте. Да, Менделеев проделал огромную самостоятельную работу, но ведь он же не мог не знать и не учитывать вот эти частные законы триад и октав, закон, выражаемый «винтовым» графиком. Закон, открытый Менделеевым, конечно же, следовало бы отнести к законам общим. Однако почему-то в достаточно солидных философских источниках этот закон считается частным. Ну, тогда назовем его «условно общим».
Еще раз хотелось бы заметить: общие законы обобщают не явления, они обобщают уже готовые относительно частные законы. Ну, в самом деле: зачем же лепить стены дома из песка и глины, если уже имеются готовые кирпичи? Именно такой подход весьма наглядно просматривается в истории открытия одного из самых фундаментальных законов физики – закона сохранения и превращения энергии. Вначале этот закон был сформулирован отдельно для наиболее изученных механических и тепловых явлений. Дальше последовала целая серия обобщений в плане взаимосвязи процессов: механических и тепловых (Деви, Карно, Якоби), химических и электрических (Вольта), механических и электрических (Фарадей, Ленц), химических и тепловых (Гесс), тепловых и электрических (Пельтье, Джоуль, Ленц). Наконец, обобщающие исследования Майера и Гельмгольца привели к установлению всеобщего закона сохранения и превращения энергии. Датой его окончательной формулировки можно считать 1860г., когда Кельвин ввел термин «энергия» вместо термина «сила природы».
И, соответственно, целый далеко не законченный список частных законов можно привести: «золотое правило» механики, уравнение теплового баланса, первое начало термодинамики, уравнение Бернулли для жидкости, закон Джоуля-Ленца, закон Ома для полной цепи, закон индукции (правило) Ленца, уравнение Эйнштейна для фотоэффекта и т.п. Очевидно, что некоторые из перечисленных выше законов явно послужили источником для формулирования закона сохранения энергии, другие явились следствием его конкретизации, а некоторые вообще могли быть получены самостоятельно. Так, например, закон, выражаемый уравнением Эйнштейна, уж никак не мог послужить предметом для обобщения, поскольку свое уравнение Эйнштейн записал уже в 1905 году. Но ведь процесс обобщения-конкретизации является двусторонним. Ньютон вот открыл свой закон всемирного тяготения, обобщив законы Кеплера. Теперь же, исходя из открытого закона, те же самые законы движения планет можно обратно вывести. Но ведь
кроме этого можно вывести, получить еще много чего другого вплоть до падения яблока, о котором мы, конечно, шутя, вспоминали. Погодите, а почему – шутя? Яблоко ведь падает с яблони как раз в строгом соответствии с законом всемирного тяготения. Хотя на вопрос о том, почему яблоко с яблони падает, кто-то может и так ответить: «Потому, что слезть не может». А ведь тоже – закон! Мы же в автомобиле потому и едем, что так быстро бежать не можем, и по телефону говорим именно потому, что так далеко не можем докричаться.
Считает ли философия закон сохранения и превращения энергии общим законом? Да, но как-то уж по-особому она считает. В литературе по диалектическому материализму, откуда собственно и пошли эти якобы всеобщие законы диалектики, в качестве примеров общих законов приводится, обычно, группа законов сохранения (массы, энергии, заряда, количества движения) и закон естественного отбора Дарвина. Это, конечно, хорошо, что диалектика считает закон сохранения энергии общим, но вот ставить его в один ряд, например, с законом сохранения заряда – все равно, что рядом с колодой положить соломинку.
Слишком уж разные классы у этих двух законов сохранения.
Чем более общий закон, как мы заметили, тем больше его ценность для процесса познания. Тогда почему бы не попробовать просмотреть перспективы дальнейшего обобщения рассматриваемых нами законов? Для законов динамики Ньютона такое обобщение уже сделано в виде механик релятивистской и квантовой. Причем, например, квантовая механика уже как бы содержит в себе и механику классическую, поскольку при выходе за пределы атома все подчиняется тем же законам Ньютона. Но исследования продолжаются. В частности, с большим трудом пробивает себе дорогу теория макроквантовых явлений. Да это и не удивительно, ведь разработка и признание этой теории могли бы превратить знаменитые постулаты Бора в простые следствия законов классической механики. Тогда ведь может оказаться, что наоборот – это как раз классическая механика потенциально содержит в себе механику квантовую. Вот еще и таким может быть обобщение.
Пути обобщения закона всемирного тяготения тоже явно просматриваются. В природе существует четыре вида фундаментальных взаимодействий. Закон, открытый Ньютоном, отражает закономерности только одного взаимодействия – гравитационного. Тогда следует изучать закономерности остальных видов взаимодействий, потом их как-то объединять, обобщать. В общем – чистая немного сухая, немного, скучная, немного неинтересная физика. А вот интересно то, что люди между собой тоже ведь взаимодействуют! Они сходятся и расходятся, дружат и враждуют, любят и ненавидят. Силы взаимодействия между массами или зарядами, как известно, убывают пропорционально квадрату расстояния. А между людьми эта человеческая сила притяжения, бывает, и за тысячи километров не убывает! Конечно же, физики тут никакой нет. Но закон ведь есть!
Посмотрим теперь на газовые законы. Все они, кстати, являются законами экспериментальными. А нельзя ли теоретически что-нибудь просчитать? Состояние газа, в принципе, определяется характером движения и взаимодействия, составляющих его молекул. Применяя обычную механику, можно было бы это состояние и определить. Но молекул очень много, и они очень маленькие – вот в чем проблема. Применяя статистический метод, немецкий физик Клаузиус теоретически получил основное уравнение кинетической теории идеального газа, из которого в качестве следствий вытекают все газовые законы.
Периодическая система элементов Менделеева долгие годы оставалась неизменной, пополняясь только новооткрытыми элементами. И вот народный академик Б.Болотов вместе с женой создали таблицу изостеров, содержащую более 10 000 химических элементов. При этом периодическая таблица Менделеева становилась частным случаем таблицы изостеров. Периодический закон химических элементов действительно можно считать своего рода частным законом, поскольку его действие распространяется только на атомы. Многие исследователи пытаются отыскать подобного рода закономерности и для других систем природы. В частности, большая работа по поиску единого периодического закона эволюции Вселенной проведена основателем новой науки милогии М.И.Беляевым.
Как можно обобщить уже и без того достаточно общий закон сохранения энергии? Законов сохранения ведь существует несколько. Поэтому один из самых простых вариантов обобщения – попытаться соединить все известные законы сохранения в какой-нибудь единый общий закон. Вот, например, закон сохранения массы. Из формулы Эйнштейна, связывающей массу тела с его полной энергией, следует, что масса может переходить в энергию и наоборот. Поэтому, например, в ядерных реакциях закон сохранения массы нарушается. Но нарушается также и закон сохранения энергии. В некоторых источниках предлагается своеобразное расширение закона сохранения энергии в виде закона сохранения «энергии-массы». Однако есть и другой подход. С учетом эйнштейновской формулы массу можно считать одним из видов энергии. Тогда закон сохранения массы просто поглощается более общим законом сохранения энергии. Другой пример: выше упоминалось о законе Ома для полной цепи. Так вот, этот закон отражает одновременно законы сохранения, как энергии, так и заряда.
Есть исследователи, увлекающиеся поиском закона сохранения «всего на свете». Что же, идея неплохая. Надо только первоначально четко определить это понятие – «все на свете». Да и само понятие процесса сохранения следовало бы всесторонне осмыслить. Ведь при любом сохранении что-то все-таки должно и может меняться, иначе весь мир просто застынет на месте.
К вопросу обобщения закона о сохранении энергии можно еще подойти и с другой стороны. Этот закон является все-таки чисто физическим законом. Если он и применяется, допустим, в химии или даже в биологии, то только в качестве именно физического закона. То есть речь не идет об энергии биологической или социальной, хотя такая энергия, несомненно, есть. Мы же восклицаем иногда: «Какой энергичный человек!», используем такие понятия, как «экономический потенциал», «военный потенциал», «человеческий ресурс» и тому подобное. Да, энергия есть, а вот закона – нет. Надо ли и можно ли его открыть? Можно. Да и надо.
Ну, и раз уж не может быть просто общих законов и просто частных законов, то, очевидно, не может быть и просто всеобщих законов. А какие же они тогда могут быть: «более всеобщие» или «менее всеобщие», что ли? Значит, если съели все орехи, то можно ли съесть «более чем все» или «менее чем все»? Если съели «меньше чем все», то, значит, съели не все орехи. А если – «больше чем все», то, получается, ели те орехи, которых нет. Бессмыслица какая-то. Слишком уж неудачный этот термин: «всеобщие». Хорошо, что есть хоть «запасной» – «универсальные». Ну, тут еще как-то можно себе представить нечто более или менее универсальное. Вот универсальная отвертка. С ее помощью все винтики отвинтим, но, оказывается, нельзя отвернуть, ни одной гайки. А если с другой стороны отвертки разводной ключ пристроить? Тогда ведь получится более универсальная отвертка. Или более универсальный ключ. Ну, а когда еще и по бокам что-нибудь приделать – что получится? Абракадабра получится, возможно, даже универсальная. Водители берут с собой в дорогу набор ключей – уж они-то знают, что в пути может оказаться самым универсальным. Тонким ключом или отверткой можно куда угодно достать, а вот абракадабра не пролезет.
Но как бы там ни было, а все-таки «более универсальные» или «менее универсальные» законы как-то вписываются в нашу систему классификации. Мы уже видели, что взятые нами для примера законы допускают различные варианты дальнейшего обобщения. Естественно, они предполагают и автоматическую конкретизацию вплоть до законов самого частного характера. Тогда если, допустим, взять какой-нибудь общий закон и последовательно проводить его дальнейшее обобщение, то не получим ли мы в результате закон ну, хотя бы «менее универсальный»? С другой же стороны, любой универсальный закон должен допускать конкретизацию, следствием которой может оказаться один из общих законов. В таком случае мы должны придти к выводу, что не существует четкой грани деления между законами всеобщими и общими, так же, как ее не существует между частными и общими законами. Всякое подобного рода деление оказывается делением относительным, условным. Тогда, очевидно, должны существовать и законы, которые можно было бы назвать относительно или условно всеобщими.
Такие законы действительно есть. Тот же закон сохранения энергии является фактически всеобщим в области физики, поскольку он выполняется для всех без исключения физических явлений. Но за пределами физики этот закон теряет статус всеобщего, поэтому логично было бы его назвать условно всеобщим. Условно всеобщим можно также считать и охватывающий все известные элементы периодический закон химических элементов. Закон естественного отбора справедлив для всего живого, значит, и он может называться условно всеобщим. Конечно же, приводимые нами законы могут обобщаться, поэтому мы ведь, и употребляем термин «условно».
Теперь вспомним о том, что все-таки общепризнанными всеобщими законами являются законы материалистической диалектики. По логике наших рассуждений должна существовать какая-то взаимная связь этих всеобщих законов с законами более низкого порядка общности. Это могут быть законы, например, «менее универсальные», «более общие», «условно всеобщие» и пр. Так вот именно такой связи что-то и не ощущается. Рассмотрим это подробнее на взятых нами наугад примерах законов, но сначала напомним, что диалектическими законами считаются: закон единства и борьбы противоположностей, закон перехода количественных изменений в качественные и обратно, закон отрицания отрицания.
Возьмем систему законов динамики Ньютона. Где и в чем здесь можно усмотреть какую-нибудь борьбу противоположностей или переход количества в качество, а уж тем более – отрицание отрицания? Только с большой натяжкой и за большие уши можно что-то вытянуть и притянуть. Да, в третьем законе Ньютона действительно присутствует единство противоположных сил. Но идет ли между этими силами борьба, приводящая к движению, как это следует из диалектического закона о противоположностях? Чашку вот поставили, и она силой своей тяжести действует на стол. Со стороны стола возникает такая же, но противоположно направленная сила реакции. Результатом воздействия этих сил является то, что чашка спокойно будет стоять на столе, пока ее кто-нибудь не возьмет. Что же «хочет» диалектический закон, который, как считается, указывает на причину движения? Да он «хочет», чтобы между диалектическими противоположностями (противоположными силами) была борьба, чтобы возникло движение, чтобы чашка упала и чтобы она разбилась. А чашка стоит себе. Не действует что-то всеобщий закон.
Диалектические законы считаются всеобщими законами природы, а закон сохранения энергии мы назвали всеобщим физическим законом. Но физические явления представляют собой весьма существенную часть общей картины природы. Значит, связь закона сохранения энергии с законами диалектики здесь должна просматриваться особенно ярко. Ну и где же эта связь? Диалектические законы, кстати, о каком-либо сохранении вообще ничего не говорят. Диалектика, как известно, – это наука о движении, какое еще тут может быть сохранение?
Некоторую зацепку можно все же найти в периодическом законе химических элементов. Там мы действительно наблюдаем, как изменение количества протонов в ядре атома всего на один протон приводит к появлению нового химического элемента. То есть, как бы количество переходит в качество. Здесь надо заметить, что в соответствующем диалектическом законе для качественного перехода предусматривается определенное, иногда весьма существенное количественное накопление. Ну и что же это за накопление – один протон? Маловато вроде бы для целого всеобщего закона! В таблице химических элементов Менделеева мы наблюдаем определенную периодичность, т.е. повторяемость некоторых свойств элементов. Это может послужить основанием увидеть в периодическом законе действие диалектического закона отрицания отрицания. На самом же деле химические элементы, качественно изменяясь вследствие накопления протонов, никоим образом друг друга не отрицают, поскольку, допустим, соседние атомы в таблице вовсе не являются какими-либо диалектическими противоположностями.
А ведь какие-то, и весьма существенные, сомнения закрадываются по поводу всеобщности диалектических законов. Да и что это за законы такие, к которым ни «туда» не доберешься, ни «оттуда» ничего не получишь? Ценность любого закона, как мы уже отмечали, заключается именно в степени его общности. За достаточно общим законом тянется целая «родословная» из множества законов самой разной степени общности. С точки зрения процесса конкретизации все эти законы являются частными случаями данного условно общего закона. Значит, если всеобщие законы действительно существуют, то их частными случаями должны являться все остальные законы природы! Должны, да что-то вот пока и не явились.
Напрашивается, хотя несколько и неутешительный, но также и обнадеживающий вывод: людям эти законы – всеобщие, условно всеобщие, универсальные, оказывается, еще предстоит искать и открывать. Диалектика предлагает нам всеобщие законы. Так ведь это они у нее и все. Лучше бы она нам все общие законы предложила. Тогда бы мы их быстро все до всеобщих обобщили – универсальных то есть.
В предполагаемой, предлагаемой и продвигаемой нами системе классификации законов имеется один существенный недостаток. Все эти, приводимые нами, цепочки обобщения – они ведь чисто локальные, обособленные, никак не связанные между собой. Законы динамики, обобщаются, выстраивается цепочка газовых законов, ведутся поиски закономерностей в мире атомов или связываются воедино законы, отражающие сохранение энергии – действительно между всем этим никакой связи совершенно не просматривается.
Но давайте вспомним, что мы пока рассматривали только один вид классификации законов природы – по степени их общности. А между тем ведь существуют и другие системы классификации законов. Так, например, все законы принято разделять на законы структуры, функционирования и развития. Есть также законы динамические и статистические. Да мы и сами можем какие-нибудь группы законов придумать. Вот, например:
-законы существования;
-законы сохранения, о которых уже упоминалось;
-законы равновесия, устойчивости;
-законы превращения (таких законов вроде бы и нет, но раз уж мы придумали – пускай будут);
-законы симметрии (и не только геометрической);
-законы колебаний и т.п.
Разные системы классификации законов могут определенным образом пересекаться, накладываться, образуя между законами какие-то, не видимые на первый взгляд, связи.
Вот, например, какая может быть связь между механическими и электрическими явлениями? В самом деле, трудно найти что-то общее. А между тем, оказывается, такая связь вполне существует. Рассмотрим формулы кинетической энергии движущегося тела, энергии электрического поля конденсатора и энергии магнитного поля соленоида. Сходство этих формул – несомненно! Во всех трех случаях инертная, пассивная величина (масса, емкость, индуктивность) умножается на квадрат активной величины (скорость, напряжение, сила тока) и все делится пополам. А давайте сравним формулы для сил гравитационного и электрического взаимодействия, т.е. соответствующего закона Ньютона и закона Кулона. В обеих формулах сила прямо пропорциональна величинам, ее образующим (масса, заряд), и обратно пропорциональна квадрату расстояния между взаимодействующими телами.
Мощным интегрирующим фактором в физике является всеобщий физический закон сохранения и превращения энергии. Он как раз и объединяет физические явления самой различной природы: механические, электрические, магнитные, световые, ядерные и т.п. Поэтому, как мы уже замечали, не стоило бы ставить этот закон в один ряд с другими законами сохранения, допустим, – с законом сохранения электрического заряда. В той же механике, например, заряд никакого смысла не имеет. Ну, и нелишне было бы напомнить, что механические и электромагнитные колебания в физике описываются одними и теми же уравнениями. Так что соединяются эти «ниточки» обобщения, еще как соединяются! Вот бы и «сшить» из них всю «законную материю» окружающего нас мира.
Ценность чего-то мы в полной мере ощущаем только тогда, когда его теряем. Вот, допустим, люди потеряли, то есть забыли известный закон Архимеда. Лодка от берега отплывает, а в лодке – ценный груз и еще более ценный человек. Закон Архимеда – сильный закон! В нем, говорят, есть какая-то выталкивающая сила, хотя, как показывает опыт, – есть и заталкивающая. Так что, главным образом, именно от знания закона Архимеда будет зависеть, доплывет ли эта, явно перегруженная лодка, до противоположного берега нормально или же, не дойдя и до середины, бортом черпнет да и булькнет. Человек, конечно же, выплывет: в холодную воду если попадешь, то как бы там в школе ни учился, все законы сразу вспоминаются. Лодка тоже не утонет, только плавать вверх дном будет. Но вот о ценном грузе, представлявшим собой полтора центнера очень вкусных и, соответственно, не очень дешевых сладостей в картонной упаковке, можно будет, пожалуй, и забыть. А влетит в копеечку незнание закона Архимеда! Хорошо хоть, что Архимед еще и рычаг изобрел. Если не забыли, то можно будет попробовать лодку на берег вытащить. Или же, к примеру, забыли люди закон Ома. Лампочка вон светится, это вроде бы ток по ней идет. А это что – провод отпал? Ну, теперь ток через тумбочку идти будет. Там как раз лампочки запасные лежат – может, засветятся? Могут и засветится, только вместе с тумбочкой, а то и со всем домом. Тут уже одной «копеечкой» может и не обойтись.
И это мы взяли для примера законы, так сказать, рядовые, частные. А что будет, если какой-нибудь общий закон забыть? Вот, допустим, забыли люди закон сохранения энергии, да и пустили всю энергию на ветер. А как теперь зимой дома отапливать будем? Раньше, говорят, люди соломой топили, но ведь соломы в магазинах нет, да и куда ее впихнуть-то на двенадцатом этаже? Придется теперь на каждом углу ветряные колеса ставить, чтобы они ветер обратно в энергию переводили.
Нет, ну, уж такого быть, конечно же, не может! Этот закон сохранения энергии люди никогда не забывают. А если кто и забыл, то в конце месяца платежки напомнят, с круглыми цифрами, а то и глазами. Потому и стараемся мы к холодам все забить, заклеить, утеплить, лампочки лишние, может быть, где-нибудь выкрутить да в тумбочку положить. Такова цена закона.
Ну, если уж нам так дорого иногда частные законы обходятся, и так ценен нам каждый общий закон, то уж тогда всеобщие диалектические законы в этом плане можно считать просто бесценными! Только почему-то, кого ни спросишь об этих законах диалектики, все как-то странно улыбаются. Да, человек что-то говорит, объясняет, рассказывает, но все равно улыбается. С чего бы это? Да просто радуются они, что всеобщие законы материалистической диалектики такие бесценные – бесплатные то есть! Ведь если люди эти законы когда-нибудь и забудут, то совершенно ничего не потеряют.
Хотя и в самом деле есть в этой самой диалектике то самое, как говорят сами диалектики, рациональное зерно, которое, кажется, так никто рационально и не оценил. Или цены на рынках упали? Так товарный вид придать!