Квартирный вор

               


     Солонский, плечистый лысоватый мужчина, имел богатую адвокатскую практику в Москве, красавицу жену и дочь десяти лет. Когда в мае семья умчалась отдыхать в Паттайю, Солонский прикатил на дачу. Там нужно было подготовить всё к приезду своих домочадцев. Адвокат, несмотря на финансовую обеспеченность, на даче работать предпочитал сам, без помощи наемных рабочих.
   - Смотри же, Нилушка, чтобы к нашему заезду на фазенду там всё блестело! – вспомнил адвокат слова жены.
   Нил Петрович знал характер своей Софьи Никифоровны: если что не так – вселенский скандал обеспечен. Поэтому, не успев, как следует, осмотреться и отдохнуть с дороги, без промедления взялся он за работу: быстро убрался по дому; выполнил необходимые работы по саду – замазал специальной мазью на стволах яблонь сколы, трещины и сучки; тщательно пробелил каждый ствол; освободил почву вокруг деревьев от прошлогодних листьев и гнилых яблок, а также от обуглившихся, пузырчатых остатков снега.
   Когда после окончания работ Нил Петрович собрался отдыхать, в кармане завибрировал мобильный телефон.
   - Алло, - отозвался Нил Петрович.
   - Хватит аллёкать, бери шинель – иди домой! – рокотал в трубке веселый и не очень трезвый голос.
   Солонский узнал бесшабашного одноклассника Софрона Шупикова.
   - А-а. Это ты, Шупик? Что нужно?
   - Я, может, просто так звоню, - Софрон хихикнул.
   - Просто так ты никогда не звонишь. Мне некогда, говори, что надо? – адвокат начинал злиться.
   - Переживаю за твою прическу. Небось, отрастил кудри. Советую срочно купить расческу, - куражился одноклассник.
   Терпение Нила Петровича лопнуло, он отсоединился и пошел в дом, чтобы рухнуть на диванчик и вздремнуть под шумок включенного телевизора.
   Софрон позвонил снова. Солонский нехотя проворчал в трубку:
   - Шупик, или говори по делу или отвянь от меня.
   - Говорю по делу – дай денег, я совсем пустой, - попросил одноклассник.
   - Ладно, приезжай ко мне, дам тебе рублей сто, - не удержался от смешка Нил Петрович.
   - Издеваешься? – возмутился Шупик. – Сто рублей! Мне даже на чекушку не хватит! А еще одноклассник называется! За одной партой сидели!
   - Никогда я с тобой вместе не сидел, - возразил Солонский. – Ты всегда сзади меня сидел и сдирал у меня контрольные!
   - Значит, не дашь мне взаймы, ну, хотя бы пятихатку?
   - Не дам, - отрезал адвокат.
   - Ну, тогда расскажу тебе кое-что, - с некоторым злорадством произнес Софрон. - Тебе это не понравится.
   - Валяй, Шупик, рассказывай. Хотя, что ты можешь рассказать: что в мою квартиру залетела шаровая молния или залезли воры?
   – В тебе пропадает Вольф Мессинг. Удивляюсь, как ты угадал насчет воров? И ты так спокойно об этом говоришь?
   - Что я угадал? Не говори загадками. О каком спокойствии ты тут вякаешь? – Нил Петрович снова занервничал.
   - Перед тем, как звякнуть тебе на дачу, я позвонил на твой домашний.
   - Ну и...?
   - Трубку снял какой-то мужик и сообщил, что ты - на даче, - ехидно проговорил Софрон.
   - Какой мужик? У меня не может быть никого. Квартира  - на сигнализации, - кипятился Солонский. – Все на контроле.
   - Никогда не говори «никого», - пошутил одноклассник, перефразировав известное выражение.
   - И ты молчал до сих пор? Почему сразу не сказал? – возмутился Нил Петрович.
   - А потому, что ты бы уехал домой и не дал бы мне взаймы денег.
   - Софрон, признайся, ты меня разыгрываешь!? – адвокат не поверил сообщению Шупика. – Я же помню тебя в школе, ты всегда любил подколоть товарища. Помню, как ты мне на первое апреля...
   - Позвони тогда домой сам, - перебил Софрон и выключил телефон.
   Нил Петрович озадаченно смотрел на замолчавший мобильный, затем набрал свою квартиру.
   - Да, вас слушают, - незнакомый мужской голос звучал спокойно.
   - Он слушает, надо же! Придурок! - закричал Солонский. – Ты кто? Что ты делаешь в моей квартире?
   - Вы знаете, любезный, во-первых, я в таком тоне ни с кем не разговариваю. Во-вторых, оскорблений не терплю, - прежним спокойным тоном отвечал мужчина.
   Нил Петрович отшвырнул лопату, которая долетела до середины участка. Кисть, которою дачник белил стволы, полетела в сторону забора и оставила на нем большую белую кляксу. Ведро с раствором получило удар ногой и с грохотом опрокинулось.
   - Слушай, ну ты – нахал! Проник, значит, в мою квартиру и еще выпендривается?! Быстро говори, что ты делаешь у меня дома? – завопил Солонский.
   - Нил Петрович, если вы не прекратите мне «тыкать» и говорить грубые словечки, то я на каждое ваше такое слово буду ломать или резать ножичком по одной вашей вещице. А они все у вас ценные. Это вас устроит?
   - Откуда вы знаете мое имя? – Солонский перешел на более спокойный тон, опасаясь за свои вещи.
   - Знаю. Хорошо подготовился, прежде чем посетить ваши апартаменты. Кстати, для удобства зовите меня условно, скажем, Иван Ивановичем.
   - Ладно. Допустим, я погорячился, - проговорил Нил Петрович. – Но, повторяю вопрос: скажите, что вы делаете в моей квартире? И вообще, как вы смогли пробраться в неё? Она, между прочим, на сигнализации в полиции. 
   - Я работаю системным администратором, в свободное время балуюсь хакерством. Я ответил на ваш вопрос?
   - Нет.
   - Что тут непонятного? Для меня отключить сигнализацию – не проблема. Ясно теперь?
   - А вы не боитесь, что я сейчас позвоню в полицию и... - Нил Петрович перешел к угрозам.
   - Звоните, - ответил непрошеный квартирный гость. - Убежать я успею, не сомневайтесь. Запасной выход мною подготовлен.            
   - Вы такой проворный, да? Кстати, теперь мне понятно значение слова «проворный». Оно происходит от слова «вор».
   - Ваши лингвистические домыслы меня не колышат, - сказал Иван Иванович.
   - У меня есть «Сайга». Я быстро приеду и пристрелю вас! Или придушу, как цыпленка! – продолжал угрожать Нил Петрович.
   - Верю. Но, ради бога, не смешите. Это вы из Балашихинского-то района быстро приедете? Сомневаюсь. Вы, дорогой Нил Петрович, забыли о пробках, особенно на Горьковском шоссе! – голос гостя был насмешлив.
   - Иван Иванович, или как вас там... Вот вы упомянули Бога. Не понимаю, как это согласуется с тем, что вы залезли ко мне, как вор-форточник? – адвокат сменил тему.
   - Бога я упомянул по привычке.
   - Не боитесь, что Он вас накажет? – Нил Петрович решил зайти с другого козыря.
   - Не боюсь - мне ваши деньги и имущество не нужны.
   - Неужели? Тогда я вас совсем не понимаю. Вы – шизофреник, да?
   - Никогда не страдал этой ерундой. Просто я ненавижу адвокатов.
   - Ненавидите? – удивился Солонский. – Вот те на! Интересно – за что? И что плохого сделал вам лично я?
   - Вы – ничего. Но из-за такого же адвоката, как и вы, был оправдан злодей, сбивший на BMV мою жену. Она осталась инвалидом.      
    - А-а. Теперь догадываюсь: вам не хватает денег для её лечения, - догадался Нил Петрович.
    - Нет. Я хорошо зарабатываю. Калечить или убивать вас я не собираюсь. Моя цель, чтобы многие из вас не могли бы жить на широкую ногу. Один из способов – портить ваше имущество. Вы у меня второй по списку.
    - Вы с ума сошли. Вообразили себя Деточкиным. Но тот хотя бы помогал детдомам. У вас же – банальная месть. Бог вас точно накажет.
    - Не месть, а справедливость, - поправил собеседника Иван Иванович. – А вообще-то, смешно.  Какой Бог? Нет никакого Бога. Где был Он, когда в суде оправдали преступника? Почему Он не покарал его тут же в зале суда?
    - Хм... Бог накажет грешников только после своего Второго Пришествия. Тогда Он устроит Страшный Суд, во всем разберется, и ваш обидчик отправится прямиком в Чистилище. Вы не знаете христианские каноны.
    - Нил Петрович, меня это не устраивает. Мне нужно здесь и сейчас, - заявил Иван Иванович.
    - А знаете, Иван Иванович, может быть, преступник, наехавший на вашу супругу, будет наказан здесь и сейчас, фигурально выражаясь. Например, завтра или через неделю, заболеет саркомой легкого. Вы читали «Мастера и Маргариту» Булгакова?
   - Да читал, читал. Сказка. Красивая сказка, - грустно сказал Иван Иванович.
   Солонский вдруг почувствовал нелепость возникшей ситуации, ее странность и дикость.  Что-то подкатило к горлу Нила Петровича: сначала он смеялся тихо, затем все громче, далее смех превратился в хохот, который с большим трудом удалось прекратить. Казалось, что с адвокатом случился истерический припадок.
   - Что с вами, Нил Петрович? – спросил Иван Иванович.
   - Я представил наш диалог и понял, что он очень странный, ненормальный. Вот я и не сдержался, - объяснял Нил Петрович. - Вы забрались ко мне в квартиру. Собираетесь мне, как адвокату, мстить. При этом мы с вами вполне культурно рассуждаем о высоких материях, о Боге, о Страшном Суде, словно ничего не происходит. Фантасмагория какая-то, не находите, Иван Иванович?
   - Да, действительно, есть немного. Но изменить я ничего не могу и не хочу, поймите, - ответил Иван Иванович.
   - А знаете, у меня появилась идея! – воскликнул Нил Петрович. – Я, кстати, хороший адвокат. У меня нет ни одного проигранного дела за тринадцать лет практики.
   - Поздравляю. Уважаю. Вижу, что вы и человек-то вроде неплохой. Но я ведь решил... Я поклялся, - Иван Иванович говорил не совсем уверенно и голос его несколько дрожал.
   - Итак, я предлагаю вам встретиться. Пойдемте с вами в какое-нибудь место, ну, скажем, в кафе, и обсудим ваше дело, - Нил Петрович предлагал искренно. – Обещаю вам, что мы что-нибудь придумаем. Не бывает безвыходных ситуаций. Поверьте, я добьюсь пересмотра дела в высших инстанциях. Думаю, что мы выиграем.
   - Ну, не знаю, не знаю, - Иван Иванович замялся от неожиданного предложения.
   - Я вас понимаю, - сказал Нил Петрович. – Вы – человек дела. Решили – сделали. Ну, не знаю… Сломайте, что ли, вещицу какую-нибудь в моей квартире. Может, вам станет легче и вы согласитесь на мое предложение.
   - Нил Петрович! А я ведь – не Иван Иванович. Меня зовут Илья Семенович. И вообще... Очень хочется вам поверить, - минуту сисадмин колебался, раздумывал и, наконец, решился. - Хорошо. Я согласен с вашим планом. Где мы с вами встретимся?