Аннотация:
Лазать в чужой сад – это было обычным занятием пацанов и так продолжалось бы неизвестно сколько, если бы…. После некоторых событий они сами отказались от этого и с большим удовольствием.
Текст рассказа:
Послевоенный Воронеж. Город разрушен почти полностью.
Мы жили у окраины города на улице Достоевского в простроенном пару лет назад двухэтажном деревянном строении, обшитом досками. После осенних дождей и зимних холодов доски уже немного посерели и искривились. Кстати, одна интересная особенность городского жилья послевоенного времени - "Все удобства во дворе": на все 16 квартир дома был дощатый туалет на два очка, расположенный за домом. Колонка для воды тоже на улице – возле угла дома, недалеко от уборной. Отопление печное – углем, который хранился в сараях рядом с домом. Но сейчас речь не об этом.
Налетчик
Рядом с нашим унылым строением находился просторный приусадебный участок с шикарным садом – по крайней мере так казалось нам, пацанам. Он раскинулся на пологом склоне и на самом его верху стоял не очень большой одноэтажный частный кирпичный дом.
С других сторон, участок был окружен маленькими одноэтажными домишками, с крохотными огородиками. А со стороны нашего дома этот сад был наиболее доступен для нас - обнесен дощатым забором. Но такая преграда не была для нас помехой – ведь если заранее загнуть гвозди, которыми прибита доска внизу к перекладине, то в темноте останется только чуть отодвинуть в сторону эту доску - и ты уже в саду. И вот там-то мы и паслись летом и осенью.
Мне тогда было лет восемь-девять и я не знал довоенной жизни нашей улицы, а вот старшие пацаны говорили, что когда-то в этом доме жил важная шишка - какой-то профессор. Нынешних же хозяев дома и сада, раскинувшемся на этом участке, мы не знали – видели иногда издалека каких-то женщин, но старались не попадаться им на глаза. И на это были свои причины.
Не знаю, как другие мальчишки, а я каждый год ждал это время – и не потому, что любил лето и осень, а просто именно тогда начинались мои набеги на этот сад. Причем, я знал в какое время что созревает: в июле – крыжовник, малина, красная и черная смородина и вишня.
Знать время созревания было важно, так как от забора не видно насколько созрели ягоды – далеко, да и листья кустов закрывали. А вот клубники в саду не было - там росли только ягоды на давно посаженных кустах. И причину этого я понял позже, - но об этом в конце рассказа.
Но и полного созревания тоже нельзя было ждать - чуть промедлишь и придешь к пустому кусту. Ясно дело, кто-то из мальчишек уже побывал здесь. Вот и получалось, что все пацаны лопали немного не дозревшее.
С куста все попадало прямо в рот и с собой никто не уносил - когда выбираешься из сада между кустами руки должны быть свободными, иначе рассыпается все, что несешь. Но это и понятно – ведь уходишь согнувшись как можно ниже, озираясь, чтобы не поймали хозяева, и при этом защищаешь лицо руками, чтобы ветки не хлестали и не царапали.
Я лазал в сад, обычно один, чтобы из-за чьего-то неосторожного шороха, хозяева не поймали и меня. Да и невозможно, в случае погони, убегать даже двоим через одну дырку в заборе.
Особенно было здорово рвать крыжовник - подведешь ладонь снизу веток на кусте и как только почувствуешь ягоды, останавливаешься. Есть - нужную ветку нашел!
Теперь осторожно, чтобы меньше поцарапаться, ведешь руку к началу ветки. Теперь надо осторожно передвигать руку к ее концу, пропуская ее между растопыренными полусогнутыми пальцами-грабельками, - тогда ветки и листья проходят между ними свободно, а вот ягоды обрываются и падают в ладошку, которую держишь снизу. Рвал только крупные ягоды – их было предостаточно, а мелкие оставлял дозревать до следующего налета на сад.
Когда собиралось несколько штук, – всю ладошку сразу опрокидываешь в рот, – иначе верхние будут падать на землю. А во рту они тугие, объемные – чуть продолговатые, покрытые мелкими ворсинками – хрум, хрум, хрум… - полным ртом вместе с сухими хвостиками. А во ртуууу! Кисло-сладковатая кашица с мелкими нетвердыми зернышками. Такая вкуснятина – даже сейчас, при воспоминаниях, текут слюнки.
Лопаешь за обе щеки, а сам глазами по сторонам зырк, зырк, – вдруг приближаются хозяева сада. Нет, все спокойно – можно продолжать. Когда с этой ветки ободрал все ягоды - проверяешь другие. И так пока не оборвешь ягоды на всем кусте.
Но самое обидное, это когда нашел еще, а уже налопался и чувствуешь – больше не влезет. Ну да ладно, завтра продолжу. Теперь надо возвращаться. И, по-прежнему, пригнувшись, – быстро, быстро на полусогнутых к отодвинутой дощечке в заборе.
После такого "сбора урожая" руки всегда исцарапанные колючками, которыми усыпаны ветки крыжовника. Да только кто на это обращает внимание – через насколько дней все заживает.
Кстати, по царапинам на руках сразу видно, кто еще из пацанов лазал в сад. Как-то попробовал рвать в перчатках - не, это не годится. В темноте, когда свет только от луны за облаками и не видно ягод, нужно все чувствовать пальцами и ладошкой. А как выглядит крыжовник я видел только на базаре.
А вот яблоки, груши и сливы созревали попозже. Но тут тоже свои заморочки – упустишь время и останутся только те, что висят на верхних ветках деревьев, а нижние, легкодоступные, - оборвут другие.
Для "сбора" урожая годилась любая погода – даже ливень. Это имело и свои плюсы - он заглушал все шумы, да и хозяева не побегут за тобой по грязи. Правда, приходил домой мокрый, хоть выжимай, ботинки все в грязи (сколько бы ее не счищал), но зато в саду чувствовал себя спокойно, да и наелся от души. Хорошооо!
Мужчины
И вот такие набеги продолжались в течении нескольких лет до одного разговора, который врезался мне в память на всю жизнь.
Как-то под вечер сидели мы с пацанами на скамейке возле дома и обсуждали чем бы заняться. Было самое время наших набегов на сад и кусты в нем стояли уже без ягод – мы их хорошо обобрали.
В это время мимо проходил дядя Коля из нашего дома. Он с нами разговаривал очень редко и никогда не улыбался – пацаны рассказывали, что у него на войне погиб единственный сын. Но сейчас, поравнявшись, он вдруг остановился. Намного подумав, посмотрел на нас и вдруг, как будто решившись, сказал: "Ну что сегодня опять полезете в сад?".
- А что там делать – он уже пустой, - ответил кто-то из нас.
- Это верно, - как бы раздумывая о чем-то, согласился дядя Коля.
- А Вы-то откуда знаете? - удивился я.
- А вот откуда, - дядя Коля обвел нас глазами. – Сейчас я был на нашем базарчике, - он кивнул в сторону нескольких продавцов, приехавших из разных мест.
Наш стихийный базар образовался на перекрестке прилегающих улиц и там несколько продавцов предлагали всякую всячину домашнего приготовления – молоко, творог, яйца, ягоды и разную зелень.
- Так вот, - продолжал дядя Коля, - и там встретил я Марию Петровну. – Увидев наши непонимающие взгляды, он пояснил, - ну хозяйку сада, в который вы лазаете.
Мы было собрались отнекиваться, но он добавил,
- Да ладно, ладно - я-то знаю. Так вот, она покупала ягоды, которых должны быть полным полно в ее саду. И покупала-то совсем немного – только для внучки. Мы разговорились с ней и оказалось, что после вас ничего в саду не остается.
Мы сидели молча гордо ухмылялись, а он продолжал.
- Вы, конечно, знаете, что в их доме живут только женщины. Ну а кто из вас знает, где их мужики?
Мы молча переглядывались и пожимали плечами. Дядя Коля продолжал смотреть на нас и потом сказал - медленно, но жестко.
- Так вот, герои, чтобы вы знали и учли на будущее. До войны там жила большая семья - муж-хозяин со своей матерью и женой, да еще и два взрослых сына со своими семьями. Когда началась война оба сына ушли на фронт. Муж, который был доцентом в университете, вступил в Воронежский добровольческий полк и через месяц попал с ним в действующую армию.
- С войны в этот дом не вернулся никто из мужчин – продолжал дядя Коля, - понимаете, ниииктооо!
Жена одного из сыновей потом переехала в другой город. И получилось, что сейчас там живут только вдовы – уже немолодые мать доцента и его жена. С ними остались только жена второго сына с дочкой, – стало быть, внучкой доцента, - дядя Коля помолчал и продолжил, – вот для нее, внучки, и покупает теперь Мария Петровна, немного ягод на базарчике. И это при своем таком саде, - он кивнул в сторону кирпичного дома. - А когда я поинтересовался, почему она не прогоняет воришек палкой, Мария Петровна ответила, что жалеет вас – голодную безотцовщину. Да и просто боится выходить в сад как стемнеет, - дядя Коля усмехнулся.
Он посмотрел почему-то на меня и произнес:
- Ведь у многих из вас отцы тоже не вернулись с фронта, - и, помолчав добавил, - а в школе-то небось и книжку вам хорошие читают, такие как "Тимур и его команда"? Да, поди же, не поняли вы ее. А пора бы - ведь не малыши уже. Вот и покумекайти сами, "тимуровцы".
- А говорю я вам это для того, - медленно продолжил дядя Коля дрогнувшим и вдруг слегка осипшим голосом, - чтобы вы поняли у кого воруете-то – у тех, кто сложил головы, защищая от немцев вас же, несмышленышей.
Дядя Коля безнадежно махнул рукой и, как-то вдруг ссутулившись, медленно пошел дальше. Мы сидели притихшие, глядя вниз, пока кто-то не ухмыльнулся вдруг: "Это чего ж получается – мы боялись хозяев, а они нас?". В другое время это вызвало бы смех, но сейчас никто из пацанов даже не улыбнулся.
После этого мы перестали лазать в сад. Историю хозяев этого сада рассказали и другим знакомым пацанам. А когда подошло время созревания черной смородины и вишни, договорились лазать только в другие сады – но теперь сначала будем узнавать получше кто их хозяева.
* * *
Начиная с этого времени, в период сбора урожая, Мария Петровна постоянно предлагала нам помочь ей в саду. После такой работы мы могли съедать из собранного урожая сколько хотели. И так это нам нравилось, что иногда спорили между собой – кому идти в этот раз. Вот так и получилось, что желание лазать по чужим садам исчезло у нас как-то само по себе.
А через какое-то время она сказала, что если мы будем помогать ей, то она начнет выращивать в саду и клубнику – за ней ухаживать надо и одна не справится. А потом улыбнулась и добавила:
- А с такими-то мужчинами мне ничего не страшно.
Решили попробовать.
Летом и осенью мы нередко видели, как она стояла у выхода из своего сада с корзинкой, подзывала малышей и угощала их свежайшими ягодами или фруктами.
А когда урожай был очень хороший она нередко шла на ближайший базарчик, но долго там не стояла, так как отдавала все гораздо дешевле, чем другие продавцы.
P.S.
С тех пор прошло не одно десятилетие, но слова дяди Коли не забылись. Запомнились они и другим пацанам, слышавшим их - и вот почему я так думаю.
Из нашего дома почти все они позже отсидели сроки, но вот интересная особенность – они воровали только у тех, кто разбогател нечестным путем. Возможно, что кто-то из них и явился прообразом Юрия Деточкина из фильма "Берегись автомобиля".
Конец.
Май, 2017 г.