Ранним утром синяя машина взяла курс на юго-запад от Питера. Эти майские выходные решено было провести в городе Пскове. После Великого Новгорода и Выборга, это было третье путешествие в одном и том же составе: мы с мужем и сын со своей подружкой.
Опыт у нас уже имелся, так что, кроме водителя, остальные члены экипажа общались, слушали музыку и созерцали все, что попадалось по пути.
В дороге было сделано три остановки: на зеленом лужке, у реки Луга и у озера Чудского.
Чем дальше машина отдалялась от города на Неве, тем зеленее была растительность, ярче небо, теплее воздух. Я не уставала любоваться россыпью первоцветов – белых анемон и разнообразных желтеньких. И вдруг я увидела целые поляны удивительных цветов необычного синего цвета. Это было так красиво, что трудно было сдержать эмоции. Но скоростная трасса и бордюры не давали возможности остановиться и рассмотреть их получше. Это были не фиалки, не хохлатки, не сон-трава. Загадка синих цветов так и не была разгадана. А потом по пути встретилась табличка: «Река Синяя». И еще чуть позже я обратила внимание всех – какое здесь синее и ясное небо. Словом, если в известной песне поется: «Все стало вокруг голубым и зеленым», то наша поездка проходила под знаком синевы.
Еще в пути сын, взявший на себя организацию культурной программы общего вояжа, сообщил всем, что у него составлен список из пятнадцати достопримечательностей Пскова. За три дня, включая день приезда и день отъезда, надо было успеть осмотреть все намеченное.
Я, со своей стороны, предложила посетить Пушкинские горы, которые не были включены в список, так как находились за сто километров от Пскова. А мы и так уже проехали более трехсот, и все подустали. На что сын, со свойственной ему иронией, мне заметил: «У меня в списке – памятник Пушкину и Арине Родионовне. И хватит с тебя».
В этот первый день нам предстал город во всей его своеобразной красоте. Псковский Кремль омывали воды двух рек, набережная была в зеленых склонах, в вазонах пестрели яркие цветочки, причудливо изогнулись кустарниковые кедры, склонились над водой ивы. Обойдя всю территорию Кремля и пройдя по золотой набережной, осмотрев сувенирные лавочки, каждый из нас уже проникся очарованием города.
В Пскове все как-то рядом. Перед нами памятник Пушкину с няней. Приветственные голоса в различном тембре слились в общее: «Выпьем с горя, где же кружка? Сердцу будет веселей».
Еще немного улиц, и новая достопримечательность – овеянное легендами место – Гремячая башня. На нее я посмотрела издали, там много ступеней и крутые подъемы и спуски. А остальным все очень понравилось.
День клонился к вечеру, и наша компания, уставшая от долгой дороги и первых впечатлений, отправилась на ночлег. Молодые предвкушали завтрашний день, ведь еще двенадцать пунктов плана оставались в резерве. За ужином я нашла убедительные слова и сумела донести до своих спутников, что проделав такой длинный путь, грешно не посетить Святогорский монастырь.
И утром следующего дня машина уже следовала по навигатору на Пушкинские горы. А вот указатель с названием «Опочка». Всех рассмешила эта надпись. Молодежь прочитала ее, как «О-почка». И я с грустью цитирую им:
«И ваши слезы в одиночку,
И речи в уголку вдвоем,
И путешествие в Опочку,
И фортепьяно вечерком…»
Святогорский монастырь открылся нам сразу. Вход в ворота, где идет небольшая торговля сувенирами пушкинской тематики. Сразу же справа каменные ступени наверх к входу в храм. Там идет служба с песнопениями, молятся и ставят свечи прихожане. А если обогнуть это белое здание, то под стеной на открытом воздухе и находится могила Пушкина Александра Сергеевича. Я не могла предугадать своей реакции. Увидев надгробие могилы, все в весенних, почему-то почти одинаковых, маленьких желтых букетиках, я безудержно и горько расплакалась. Не буду раскладывать на составляющие, что я почувствовала здесь. Видимо, это было то, что копилось годами, и вылилось в искреннюю скорбь.
Прошлись по небольшой территории Святогорского монастыря. Звонари били в колокола, прошествовали монахи в черном одеянии. У бабушки, явно, местной жительницы, у которой я приобрела на память об этом месте сувенир, я спросила: «Куда еще можно здесь съездить в Пушкиногорье?» Она ответила мне: «Если в его имение и место ссылки, то в Михайловское, а если, куда он по девкам ездил, то в Тригорское». ( я привожу здесь эти слова, как предания местных жителей, прекрасно зная по книгам, что такое Михайловское и кто жил в Тригорском).
Каких-то восемь километров, и вот оно - Михайловское. Не меньше десяти экскурсионных автобусов, машины, разновозрастные группы, иностранцы, увешанные фотоаппаратами. И множество групп с гидами. Ну а мы пошли сами по указателям. Как же там хорошо, вольно. Русская природа в этом месте удивительно гармонична. Ее естественная первозданность сочеталась с ландшафтным дизайном в виде газонов, цветников, белых скамеек и мостиков. Ухоженные дорожки, чистые водоемы. Конечно, я подумала о том, что во времена Пушкина, все было иначе. Но ведь все было разрушено. И теперешнее состояние - это дань уважения памяти поэта земли русской.
Все заборы и старинные домики покрыты лишайниками. Значит, здесь очень чистый воздух, ведь лишайники – индикаторы чистоты . И многие деревья обросли ими.
По пути следования – островок, окруженный водой пруда, а на нем – белая скамья. А вот и знаменитый дуб. Далее – дом Гейченко. И, наконец, - серый дом-усадьба поэта, с видом на реку Сороть.
Дорожки вели в разные стороны, и все разбрелись, кто куда, забыв про телефоны.
Сосны, березы, ели, участки луга, речные причудливые берега. Никто из нас не примкнул к экскурсиям и не попал в дом, из-за обилия людей, той самой «не зарастающей тропы народной».
Но я вспоминала стихи, вехи биографии, и была непередаваемо счастлива оказаться в этом месте.
Очень понравилось имение Михайловское и всем моим спутникам. На обратном пути я без устали рассказывала все, что помнила. Про приезд сюда Ивана Пущина, про верного друга – няню, про то, какие стихи здесь родились. Все прочувствовали, какое огромное расстояние было проделано от Петербурга до Михайловского. И если мы ехали на машине по отличному асфальту, то, как это было раньше по бездорожью, да на лошадях. Представляли постоялые дворы, трактиры, ночлег, смену лошадей и не одни сутки пути.
Вечер я провела за чтением сборника стихов Пушкина. Там, где мы остановились, оказалась богатейшая библиотека. И ничего так не хотелось, как внимать его строкам.
На третий день пора было подумать о дороге обратно. Не сбылись двенадцать оставшихся пунктов списка.
Простите меня, Поганкины палаты, Троицкий собор, Храм Александра Невского, Иоанно-Предтеченский монастырь, Кузнечный двор, музей Каверина «Два капитана», Приказные палаты и Дом Масона.
Эта поездка отняла много физических сил, но подарила неизмеримость духовных. Свершившееся и увиденное, как будто заняло пустовавшую до этого нишу, заполнив ее таким важным и трепетным.
Теперь я иначе смотрела за окно машины. Я замечала не только цветы и реки, я видела тонкие веточки берез на фоне голубого неба, множество фрагментов картины Саврасова «Грачи прилетели». А еще я вдруг увидела, как неприглядна сухая, прошлогодняя трава, буреломы, черные "глаза" стоячей воды в «копытцах», как это все похоже на старость в ее беззащитности. И как хороши все весенние приметы нового мая: луга, чистые сосняки и цветочные поляны, как лиричные очертания молодости.
Как бы мне хотелось прибрать, облагородить, очистить все наши леса, так, чтобы им легче дышалось.
Коллаж из фото автора.