А я записался на водо-моторные курсы. Моя цель была получить удостоверение на право управления маломерным судном. Например – моторной лодкой или катером. У папаши на лодочной базе «Наука» имелся «катерок», но в последнее время он больше простаивал. А простаивал он по причине финансовой пропасти, в которую были ввергнуты практически все сотрудники научных институтов в стране. Фундаментальная наука шла на дно, она терпела бедствие, теряя наиболее ценные кадры, «утекавшие» за пределы нашей Родины. Те же что оставались, влачили самое жалкое существование, месяцами не получая зарплаты в полном объёме. Бензин был дорог и рыбачки, так ещё недавно бороздившие просторы Обского моря, сидели на берегу как морские блохи. У меня же и у моих приятелей имелись небольшие, но стабильные заработки, и мы могли позволить себе прошвырнуться изредка по морю и навестить дальние острова. Папаша сказал, получи права и катайся, сколько влезет.
Оттолкнувшись от этого напутствия, я начал регулярно посещать водную инспекцию, которая располагалась в подвале жилого дома на Обьгэсе. На курсах мы вели конспекты, где содержались основные пункты, составляющие свод правил речного судоходства. Преподавал нам науку каботажной навигации инспектор Бойко Владимир Иванович. Это был опытный речник, я бы даже применил термин – «матёрый речной волк», лет около сорока. Группа учащихся набралась небольшая - человек десять, но большинство из них записалось на курсы, чтобы только получить «корочки», а потому посещало их время от времени. Мы же, я и ещё один парень моего возраста по имени Витёк, не пропускали занятий и добросовестно конспектировали ответы на билеты предстоящих экзаменов. Такое рвение к науке судовождения не осталось незамеченным нашим бравым инспектором. И вот как-то раз после занятий, наш наставник предложил нам подкрепить истощённые учебным процессом силы водкой. Мы с Витьком, сдерживая внутреннее ликование (ещё бы – забухать с начальником местной акватории!), с достоинством согласились. Тогда Владимир Иванович извлёк на свет Божий три гранённых стакана, бутылку водки и варёную курицу на закуску. Хитро улыбаясь, он скрутил крышку с литровой бутылки и налил полные стаканы, что называется – с горкой! Мы лихо "опрокинули" в себя эти стаканы и даже не поморщившись, поставили их синхронно на стол.
- Будет толк! – одобрительно сказал инспектор Бойко.
С тех пор почти каждое занятие у нас заканчивалось небольшой попойкой либо в водной инспекции, либо в областном обществе охотников, «офис» которого находился в том же подвальчике. «Главный охотник» и по совместительству председатель охотничьего общества – однорукий Фёдор Михалыч тоже был компанейским мужиком и любителем выпить и закусить, украшая застолье степенными разговорами о Нужности Всего Сущего. Также самозабвенно любивший охоту, он, разгорячёно размахивая единственной рукой, предлагал нам с Витькой вступить в общество охотников, обещая содействие в получении охотничьих билетов, которые выдавались только по рекомендации действительных членов этой организации. Витёк, по-моему, «выправил» себе тогда этот документ, дающий право на хранение и ношение огнестрельного и холодного оружия. Так мы и не решились во время тех застолий спросить Михалыча, как он лишился своей руки, а потому впоследствии строили догадки – отломил медведь в неравном бою? Отгрыз тигр?..
Приближалось время сдачи экзаменов. Инспектор Бойко намекнул нам с Витькой, что после экзаменов состоится банкет для начальства из городской инспекции, в котором мы тоже можем принять посильное участие. «Поляну накрывал» сам Владимир Иваныч, а нам с товарищем поручалась ответственная закупка водки первой необходимости. Накануне нашей аттестации на право называть себя водителями маломерных судов, мы доставили необходимый напиток в инспекцию и вернулись домой к своим конспектам, чтобы в последний раз «освежить» полученные знания по правилам каботажного судовождения.
Встретившись на следующий день на остановке общественного транспорта, чтобы вместе ехать на экзамен, я спросил у Витьки:
- Ну, как самочувствие, готов к труду и обороне?
- Да что-то как-то «потряхивает» немного, ненавижу всякие экзамены ещё со школы, мля! А потому прихватил я с собой кое-что.
Выяснилось, что мой товарищ позаботился вчера вечером достать анаши для того, чтобы победить этим средством предэкзаменационную лихорадку. Добравшись до Обьгэса, мы вышли на берег залива с видом на плотину гидроэлектростанции. Витёк свернул мощный «косяк» и мы блаженно закурили, поочерёдно делая глубокие затяжки и задерживая на выдохе дыхание. Потом пару раз пыхнули «паровозом», добили «пятку» и, совершенно успокоившись, пошли в здание, где располагалась водная инспекция. Подумаешь – экзамены, даже странно, что мы ещё пять минут назад волновались из-за подобной чепухи!.. В голове, как в улье, раздавался гул целого роя различных знаний, настроение было празднично-приподнятое, а уверенность в собственных силах – непоколебимое!
Возле дома перед спуском в подвал, где находилась водная инспекция «тусовалась» наша блудная группа, в полном составе приехавшая сдавать экзамен. Стоял разноголосый гомон и дым столбом от выкуренных сигарет. Наконец нас всех пригласили проследовать в помещение инспекции. Там кроме Владимира Ивановича находились ещё два офицера в белых форменных рубашках с золотыми погонами и «крабами» на кокардах фуражек. О, «высокое» городское начальство пожаловало. Мы с Витькой чуть не расхохотались, но, чудом сдержавшись, проследовали в комнату вслед за остальными, и присели за столом. Потом тянули билеты и нам дали время на подготовку ответа. Мне достались вопросы о Средствах навигационного оборудования (СНО), об Особых условиях плавания, Судовые огни и знаки, Расхождение судов, а также техническая часть билета - устройство подвесного двухтактного двигателя «Вихрь 30». Ну что ж, - усмехнулся я внутренне, - нормальный билет. Взглянув на Витьку, который шлёпал губами, читая про себя своё задание, и шевелил в задумчивости редкими бровями, я громко фыркнул. Какой весёлый сегодня выдался денёк, как меня здорово «прёт» от этой выкуренной на берегу «дудки»!
Надо ли говорить, что экзамен мы сдали без особых затруднений и остались, вдобавок, на последующий после оного банкет. Завидев нас с Витькой за накрытым по-царски столом «высокое начальство» удивлённо переглянулось и нахмурилось. Но наш инспектор Бойко произнёс успокаивающе:
- Это наши волонтёры и дружинники, молодая общественность, так сказать – будущая смена.
«О, красиво говорит, собака! - восхищённо подумал я, - да он прирождённый оратор». Речники–золотопогонники благосклонно кивнули в ответ на это пылкую рекомендацию. А после того как мы «раздавили» совместно пару-тройку «пузырей» они и вовсе «оттаяли» и стали обращаться к нам по-дружески, провозглашая тосты в честь «будущих капитанов каботажного флота». Но, правда, вскоре начальство совсем «осовело», стало «клевать» носом и откровенно «вырубаться». И тогда наш бравый инспектор Бойко намекнул, что нам с Витькой пора по домам. Но мы не пошли на автобусную остановку, а отправились на знакомый бережок, чтобы выкурить на «посошок» ещё одну папиросу. Море плескало о бетонные плиты, которыми был укреплён берег. Налетающий бриз овевал наши разгорячённые после банкета лица, а в вечернем сумраке носились с резким писком стрижи. Скоро нам выдадут права, и мы уйдём в бушующее море. Прощай, сухопутная жизнь!..
Через десять дней нам действительно выдали новенькие удостоверения на право управления маломерными судами. Без права работать по найму – гласила строгая печать на развороте документа, а это означало, что работать на пассажирских и грузовых судах нам нельзя. Да не очень-то и хотелось. Хотелось мчаться к линии горизонта в лёгком катере, рассекая волну, чтобы солнце и ветер в лицо. Правда, в моём удостоверении в графе местожительство стоял почему-то город Бердск, но это уже было пустяком, вероятным последствием знаменитого банкета. Но уйти в «бушующее море» мне не довелось. Мои родители не так давно развелись, и теперь папаша, распродавая «своё имущество», в которое входила и мотолодка, уезжал с новой женой на целину. Или на БАМ, или строить Днепрогэс в африканской саванне, или, куда там ещё уезжают в подобных случаях? А-я-яй, вот скверный случай, такого казуса я не ожидал. На чём же это я теперь мчаться-то буду? К линии горизонта, а?..
Ну, конечно же, я тогда немного расстроился из-за всей этой нелепой «байды»! Но теперь по прошествии многих лет я думаю, что сама благосклонная судьба уберегла меня и моих друзей от выхода в то самое пресловутое «бушующее море». Перетонули бы все как котята, как пить дать, даже и к бабке не ходи гадать на кофейной гуще! Особенно если бы с нами оказался Кацап – вот кто постоянно притягивал к себе различные беды и неприятности!..
В качестве примера, частично подтверждающего мои слова, расскажу вам как мы с Витьком «ходили» побухать на острова. Мой товарищ по курсам, в отличие от меня, не рассчитывал сесть в чей-то там катер. Он скопил деньжат, купил себе подержанную лодку «Казанку» с подвесным мотором «Вихрь 30», и место на Бердской лодочной станции «Ласточка». Зарегистрировав своё транспортное средство в водной инспекции (без проблем!), он пригласил меня в пробное плаванье. Мы купили водки, хлеба, колбасы и Витька, погрузив канистры с бензином, выдвинулся на малом ходу от своего места на лодочной станции. До острова было недалеко, всего лишь пересечь Бердский залив, как говориться, всё в пределах видимости. Поэтому мой товарищ не стал заливать бензин в бак, рассчитывая, что его остатков хватит, чтобы добраться до пункта назначения. Покинув территорию «Ласточки», где было запрещено создавать волну, чтобы не покалечить о причалы чужие суда, стоящие на приколе, Витёк прибавил скорости. Лодка вышла на «глиссирование» и лихо, задрав нос, промчалась под транспортным мостом и вылетела в Бердский залив. Вот она скорость, солнце и ветер в лицо! Восторг кипел в каждой клеточке наших молодых организмов. Мы пересекли залив, оказались на фарватере, и тут Витёк неожиданно отключил двигатель. В наступившей тишине был слышен плеск волн бивших о борт нашего судна. В каких-то двухстах метрах ясно виднелась группа островов – цель нашего путешествия. Доставая бутылку водки и стаканчики, он подмигнул мне:
- Первый выход в море. Это нужно «отметить»!
Разлив водку по пластиковым стаканчикам, мы с удовольствием выпили и, жуя колбасу, осматривали окрестности. Какая красота вокруг, на обрывистом берегу качает верхушками сосновый бор, солнце играет бликами над всей акваторией залива и слышится пронзительный крик чаек. Но, чу! Что-то вплетается в шум волн и крики глупых птиц, пока ещё негромко, но звук явно нарастает. В нём чувствуется мощь и сокрушительная сила. Лениво оглянувшись по сторонам, мы, подскочив, почти одновременно вскрикнули:
- Ракета!..
Да это была «Ракета» - пассажирское прогулочное судно на подводных крыльях. И оно мчалось прямо на нас, ведь мы стояли на фарватере. Витька, белый как мел кинулся заводить двигатель. Резко дёргая шнур пускателя, он грязно матерился, но небеса оставались глухи к его проклятиям – мотор не заводился.
- Чёрт в баке мало бензина, я же хотел на острове заправиться, - запричитал в отчаянии Витёк, - канистру с бензином! Скорее, плять!..
Сам он лихорадочно откручивал шланг с бензобака. «Ракета» уже надвинулась вплотную, казалось, она застилает собою солнце. Скорость судна около семидесяти километров в час, водоизмещение 25 тонн. Снесёт, раздавит нас как яичную скорлупу и даже не остановится – по инструкции не положено. Жизнь пассажиров на борту дороже, чем жизнь двух придурков, расположившихся побухать на фарватере. Море – суровая стихия и не прощает ошибок и легкомысленного поведения. Оно карает беспощадно! Нам доводилось слышать про такие случаи, в том числе и на курсах по судовождению, но чтобы такое произошло с нами!?
- Хватит, - заорал мне в ухо Витька, отталкивая канистру с бензином, которым я уже залил всю лодку.
Он отчаянно дёрнул шнур пускателя, и я услышал, как взревел наш двигатель. Мы выскочили практически в последнюю секунду и, обернувшись, видели, как пронеслась громадина судна на подводных крыльях. Пронеслась по тому самому месту, где мы только что боролись за право жить. Memento mori, как говорится – помни о смерти! Но опомнились мы только на острове и долго сидели и выпивали у костра. Молча, ибо говорить новорождённым не положено. А то, что мы родились во второй раз в этой жизни, не подлежит никакому сомнению. Это аксиома!..