Глава 19.
Непогода.
- Пошли в машину, - усталым, сиплым голосом произнес Миронов.
- Подожди, - отозвался Женька, поднимая с земли кривую палку. - Надо оставить метку, вдруг теще колодец приспичит копать или там, канализацию, а тут такой сюрприз – мертвячок зарыт. Буду отговаривать - скажу именно здесь грунтовые воды.
***
- Так я и думал, все чисто, - с едкой горечью произнес Дмитрий, просматривая характеристику работников клиники «Преображение», - у всех безупречная репутация, все профессионалы и судя по несложившейся личной жизни, полностью отдают себя работе.
Тимофеев непривычно серьезный и хмурый вел машину в направлении Москвы.
- Ты, конечно, извини, Сергеич, - сказал он, не отрывая уставших глаз от дороги, - но, мне кажется, у тебя рвет крышу: клоны, организованная преступность.… Только не обижайся, но может, тебе к врачу сходить? Ну, там, к психиатру или психотерапевту. А еще лучше – махнуть куда-нибудь, где тепло и солнечно.
Женька мечтательно вздохнул.
- Конечно, наша организация неохотно выпускает заграницу. Я вот себе разрешение больше полугода выбивал. Но, если хочешь, попробую похлопотать…
«Вот он шанс», - подумал Миронов, боясь спугнуть удачу.
- Неудобно тебя напрягать, но сейчас мне действительно очень нужно уехать, - ответил он.
- Сейчас в Египте тепло, - оживился Тимофеев.
- Нет, я на Филиппины хочу.
- Опять ты со своими Филиппинами. Сергеич - ну ты больной!
***
Уже на въезде в Москву, Тимофеев предложил ночевать у него.
- Предъявлю Ане живое алиби в виде тебя. А то начнется: где пропадал, почему так поздно…
И действительно, Женькина молодая и довольно привлекательная жена встретила их недовольной гримаской.
- Ну, где, болтаешься? – скуксилась она, однако узнав Миронова, сразу смягчилась. Напоила чаем с бутербродами, выдала гостю полотенце, постелила на диване в просторной гостиной.
Дима лежал в темноте с открытыми глазами. Из-за стенки доносились Женькины смешки, мурлыкающий голосок Ани. Миронова мучил стыд за недавние подозрения. Наверное, Женя прав, нервы ни к черту. Ну какой из него предатель?
***
С утра Альбиноса мучили боли. Нина видела, что он съел целую горсть обезболивающих таблеток. Опухоль на его верхней губе увеличивалась с каждым днем. Вместо того, чтобы как обычно отправиться на охоту, вожак «бракованных клонов» лег на подстилку из листьев и провалился в тревожный нездоровый сон.
Воспользовавшись этим, Облезлый и Нина продолжили строительство плота. Он срубил еще несколько деревьев, а она обрезала лианы, чтобы использовать их вместо веревок. Одно за другим клон перенес бревна на песчаную косу.
Здесь он крепко связал их гибкими длинными стеблями. Еще до обеда плот был готов.
Только теперь, увлеченные работой заговорщики заметили, что небо почернело. Приближался шторм. Огромные разгневанные волны налетали на берег, ветер усиливался с каждой минутой, гнул деревья и швырял песок в глаза.
На всякий случай Облезлый привязал плот к стволу пальмы. На лицо Нины упали крупные прохладные капли – предвестники ливня. Через несколько секунд с неба обрушились потоки воды, словно океан переместился в воздушную стихию. На расстоянии метра видимость пропадала, мир исчезал за стеной ливня. Девушка и клон поспешили к пещере, преодолевая сопротивление падающих струй, поскальзываясь на размокшей глине. Когда, наконец, они достигли жилища клонов, Нине казалось, что вода пропитала тело насквозь.
***
- На этом острове мы как в тюрьме, - надтреснутым голосом произнесла Амалия, глядя через окно своей спальни на сплошную стену тропического дождя. Ее худое тело казалось напряженным как перекаленное стекло.
- Не переживай, скоро нам будет принадлежать целый мир, - спокойно ответил Карерос, отпивая кофе из маленькой фарфоровой чашечки.
- Ты не понимаешь, Хорхе. Остров, мир, вселенная – пространство не имеет значения. Наша тюрьма в нас самих, и мы заключили в нее себя добровольно, пролив первую кровь.
Доктор Джоулс ждала, что Карерос подойдет к ней сзади и обнимет, но он остался в кресле и сказал с едва заметным раздражением:
- Это погода так на тебя влияет. Вот увидишь, выглянет солнце, и ты посмотришь на все иначе.