Предыдущая глава была здесь: http://www.proza.ru/2017/04/25/1992
Таким образом, Фёдор переехал жить к Кате. Конечно, он не находился у неё дома круглосуточно – он продолжал работать и, кроме того, не собирался отказываться от своей привычки гулять на природе или в новостройках. Эти прогулки он обычно совершал один раз в неделю, по субботам. Три поездки в лес – одна по новостройкам, примерно такое соотношение. Что касается рабочего графика, то на его предприятии электрики работали и сутки через трое, и пять дней в неделю, по-всякому. Сейчас Фёдор пока работал по пятидневке.
В понедельник вечером Кате с большим трудом удалось приучить сторожевого пса, чтобы он не нападал на Фёдора: всё-таки пёс был хоть и свирепый, но хорошо дрессированный. Но Фёдор ещё долго поглядывал на него с опаской.
Во вторник должен был приехать специалист по ремонту котлов. Правда, он опять сорвал сроки и не приехал. Вечером Катя допоздна ходила по домам и собирала подписи.
В среду, когда Фёдор, как обычно, вернулся с работы, Катя вручила ему обращение к депутату и внушительную пачку листов с подписями.
– Завтра я еду в командировку, – объяснила она, – так что поживёте пока в компании с Нунцием...
Фёдор поморщился: ему эта кличка резала слух.
– ...У депутата приём в следующий вторник, с шестнадцати часов, но я ещё, к сожалению, не вернусь, а время дорого. Поэтому вы уж сами отвезите ей документ. А теперь я должна вас проинструктировать, как обращаться с собакой...
– Я тут решил вам помочь ещё в одном деле, – сказал Фёдор. – Вы говорили, что один правозащитник научил вас, как правильно писать жалобы. Пока вы будете в командировке, я могу и этим тоже заняться.
– Ну, Федя... об этом я не смела вас даже просить. Но это работа очень долгая и тяжёлая, предупреждаю сразу.
– Ну, пока у меня есть свободное время.
– Ладно. Тогда вам понадобятся все документы по делу. Но начнём всё же с собаки. Если в доме гости, её нужно сажать на цепь или запирать в одной из комнат. В остальных случаях она должна свободно бегать по двору. А сейчас я объясню, как её правильно кормить...
Тут Фёдору пришлось взять ручку, бумагу и записывать: объём информации оказался для него великоват.
– А как же вы собирались оставить пса одного, если бы я к вам не переехал? – поинтересовался он, записав собачье меню.
– Ничего сложного: я бы договорилась с друзьями, они бы приезжали раз в день и кормили его. Я уже так делала, когда у меня был предыдущий пёс.
– Которого отравили?
– Да. Ну, а теперь пойдёмте смотреть документы...
Она вручила Фёдору красную папку, доверху набитую бумагами. Тут были и её жалобы конкретно по нападению 17 мая, и заявления по поводу спора о земельном участке, и ответы из всех инстанций, в том числе решения судов – в общем, за один день, пожалуй, не прочитаешь.
– Все эти документы продублированы, но постарайтесь ничего не терять. К сожалению, я так и не успела написать ни одной жалобы по рекомендациям правозащитника, Александра Ильича. Времени не было. Придётся вам это дело начинать с нуля. Всё, что вы придумаете, обязательно показывайте ему, прежде чем отправлять. Запишите его мобильник...
Федя записал.
– ...Ну, и поскольку он вас пока не знает – сейчас я позвоню ему и предупрежу, что вы будете с ним связываться.
Она стала звонить Александру Ильичу, а Фёдор тем временем начал бегло изучать документы. Подождав, когда Катя закончит разговор по мобильнику, он спросил:
– Кстати, а в какие инстанции жаловаться?
– Как минимум в полицию, в прокуратуру и в Главное следственное управление. Начинать надо, как он сказал, с самого нижнего уровня, но дело в том, что меня уже кое-где отфутболили. Заявления-то я и раньше писала, только без участия Александра Ильича, потому что ещё не была с ним знакома. Ваша задача – посмотреть, кто именно меня отфутболил, и сочинить жалобу в ту же инстанцию, но на ступеньку выше. И, конечно, все действия согласовывайте с Александром Ильичом. Всё показывайте ему, если понадобится исправлять – исправляйте, как он скажет. Думаю, что пока я нахожусь в этой командировке, сделать больше одной жалобы вы никак не успеете...
* * *
В четверг Катя уехала. Фёдор стал изучать документы и обнаружил следующее: в полиции её отфутболили на уровне начальника РУВД, в прокуратуре – аж на городском уровне. В Главном следственном управлении... хм. Тут было вообще непонятно, отфутболили или нет, поскольку оттуда её жалобу переслали в полицию с требованием разобраться, а полиция опять отфутболила. Но у Главного следственного управления даже самый нижний уровень был городской, значит, скорее всего, начинать следовало с него.
Фёдор позвонил правозащитнику и стал с ним консультироваться. Александр Ильич ответил, что начинать лучше с прокуратуры. И, поскольку в прокуратуре Катю отфутболили даже на городском уровне, то теперь следовало писать жалобу самому Генпрокурору.
Между делом выяснился интересный момент. Фёдор узнал, что правозащитник живёт в одном доме с его тётей. Пользуясь случаем, он решил зайти в гости сразу к обоим и договорился на субботу.
Вечером в пятницу он составил жалобу на имя Генпрокурора, которую тут же и распечатал (у Кати дома был принтер). Будучи уже проинструктирован правозащитником, Фёдор сделал основной упор на нарушения, допущенные районной и городской прокуратурами. То есть, расчёт был на то, чтобы вышестоящие работники как можно сильнее вздрючили нижестоящих. Нападение 17 мая он описал достаточно подробно, приложив ссылки на видеозаписи в интернете. О мошенничестве врагов, касающемся земельного участка, тоже упомянул, но вкратце. Кроме того, он сделал на работе ксерокопии Катиных обращений в районную и городскую прокуратуру и ответов оттуда – и приложил к своей жалобе.
В субботу Фёдор взял с собой все эти бумаги и поехал в гости. Руководствуясь принципом «спихнул дело – гуляй смело», он, естественно, сначала явился к правозащитнику, а уже потом отправился к тёте.
Александр Ильич оказался человеком лет шестидесяти, среднего роста и, в общем, самой обычной внешности. Он критически рассмотрел «телегу», составленную Фёдором, и сделал несколько замечаний:
– Во-первых: почему вы написали жалобу от своего имени? К вам сразу же придерутся из-за того, что вы не являетесь доверенным лицом Екатерины Алексеевны. Пишите от её имени, а не от своего. А если она слишком задержится в своей командировке, можете и расписаться за неё, чтоб быстрее отправить документ...
Фёдор очень удивился. С одной стороны, Катины подписи остались на её предыдущих жалобах, так что подделать их не составляло никакого труда. Но, с другой стороны, ему совсем не хотелось заниматься такими вещами без крайней необходимости: как бы это не вышло боком!
«Ладно, она ненадолго уехала, лучше дождаться... и потом, наверняка ведь придётся что-то ещё исправлять».
Так и оказалось.
– Кроме того, здесь нужно сослаться на Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации». Вы потом в интернете найдёте, как это дословно звучит, а я сейчас процитирую по памяти. Записывайте. Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации» от 17.01.1992, № 2202-1, статья 10, пункт 5: «Запрещается пересылка жалобы в орган или должностному лицу, решения либо действия которых обжалуются».
Фёдор записал.
– Ещё фразу запишите, поставите её в конце, вот здесь: «Таким образом, прокуратура допустила длящееся правонарушение».
Александр Ильич сделал ещё несколько замечаний. Затем сказал:
– Жаль, конечно, что Екатерина Алексеевна не обратилась ко мне с самого начала. Ну да ладно, назад уже не вернёшься. В конечном итоге, когда мы пройдём всех должностных лиц снизу доверху, мы отправим жалобу вот в эту инстанцию...
Он показал листок бумаги, где было написано: «Глава Департамента криминальных проблем Совета Европы. To Mr. Hans-Jurgen Barsch, the Chief of the Criminal Problems Department of Council of Europe; F 67075, Strasbourg, Cedex, France».
– Но писать туда можно и по-русски, – заметил Александр Ильич. – А вот в ЕСПЧ жаловаться бесполезно, там мы наверняка получим от ворот поворот. Но, в любом случае, в эту контору мы пожалуемся только после того, как напишем жалобы всем российским должностным лицам, включая самого президента. Строго в порядке очерёдности...
Федя понял, что до этой инстанции они доберутся ещё очень нескоро.
– А почему вам не нравится ЕСПЧ? – уточнил он.
– Опыт есть. Добиться от них чего-то полезного удаётся крайне редко.
В общем, нахватавшись информации, Фёдор пообещал переделать документ и отправился к тёте. Она проживала в этом же доме, но в другом подъезде. Сейчас она оказалась дома одна: её муж и дети уехали на дачу. Вероятно, именно поэтому её разговор с Фёдором принял ярко выраженный скандальный характер.
Звали её Вера Павловна.
– Скажи мне, Федя, а почему я никак не могу дозвониться до тебя по городскому телефону – только по мобильному? – поинтересовалась она, наливая чай.
– Ну, потому что я переселился в этот деревянный дом.
– Как переселился?!
– Так и переселился. На постоянку.
Вера Павловна поставила чайник и внушительно нависла над Фёдором, развалившимся на стуле. Была она огромного для женщины роста – даже если бы Фёдор поднялся на ноги, она бы всё равно оказалась выше его.
– Ты что вообще вытворяешь? – заговорила она, выдержав паузу в несколько секунд.
– Ну так, это самое... Я, как бы, занялся ответственной работой, и её нужно полностью завершить. Типа того.
– Федя, это ты мне говорил, что везение – медленно восстанавливающийся ресурс, который нельзя тратить на что попало? Иначе можно его израсходовать раньше времени?
– Ну, я.
– Так почему ты сам не желаешь выполнять свои же рекомендации?
– Ну-у-у... мне видней, на что тратить.
Вера Павловна замолчала, подыскивая новые аргументы. Потом уселась за стол и произнесла:
– Вот представь себе, для примера, такую ситуацию. Кто там у тебя главный кумир в спорте... Николай Валуев? Вот идёшь ты по улице и видишь, как Николай Валуев дерётся с братьями Кличко. И что, ты побежал бы его спасать?
– Зачем спасать? Он бы и так выиграл.
– Их же двое. С двумя сразу ему точно не справиться. И что, ты бы стал его спасать?
– Ну, я не знаю. А при чём тут вообще...
– А при том, – закричала Вера Павловна, – что ты самый неподходящий человек, какого только можно было найти! Куда ты лезешь?! Кого ты спасаешь?! Она сама выкрутится! У неё нервы крепкие – она, вон, машину водит, и ничего! Если бы тебя заставили водить машину, ты бы через неделю свихнулся уже!
Это была чистая правда, но очень неуместная в данный момент. Фёдор стал терять терпение.
– Да чё ты гонишь, какую ещё машину?! Я там сторожем работаю, и всё...
– Этот деревянный дом уже давно пора снести! Он весь микрорайон портит!
– Это не тебе решать!
– И вообще, я больше не позволю тебе этим заниматься! Не позволю!! Понятно?!
Фёдор сорвался. Он с размаху врезал кулаком по столу и с дикой ненавистью заорал во всё горло:
– Да ё... твою мать... ЗАГЛОХНИ!!!
Наступила гробовая тишина.
Вера Павловна застыла в полном шоке. Но и сам Фёдор понял, что хватил через край. Десять секунд спустя он молча встал и ушёл в маленькую комнату.
Сидя там на кровати, он постепенно собрался с мыслями и решил:
«Ладно... пора, наверно, домой ехать».
Но сделать ничего не успел, потому что тётя в конце концов последовала за ним.
– Федя, ты пойми меня правильно... Я же тебя люблю и поэтому пытаюсь оградить от неприятностей, как могу...
Она обняла его и долго плакала.
* * *
Во вторник Федя отвёз депутату коллективное письмо. Тут всё прошло хорошо, без эксцессов. Кроме того, в свободное время он исправил свою жалобу и в среду опять показал её Александру Ильичу, который остался доволен.
– Вот это уже другое дело, можете отправлять.
– Кстати, а как её лучше отправлять – по электронной почте или по обычной?
– Лучше, наверно, и так и так: нужно продублировать. Кстати, по обычной почте я бы рекомендовал отправлять этот документ не из Петербурга, а из какого-нибудь другого региона, чтобы не перехватили...
«Мания подозрительности», – решил Фёдор, но вслух ответил другое:
– Ну ладно. Конечно, отправлять надо вместе с приложениями, поэтому в электронном виде придётся эти приложения отсканировать. Но у меня дома сканер есть, так что без проблем...
Тут Александр Ильич сменил тему:
– Скажите, а как вы относитесь к тому, чтобы заниматься правозащитной деятельностью на постоянной основе?
– Ну-у-у-у... хм. Посмотрим...
На самом деле Фёдор не собирался никуда смотреть. Ему и так было ясно, что он человек, попавший в эту историю случайно. Когда вы совершаете какой-то из ряда вон выходящий поступок (назовём его «подвиг»), то существует важный нюанс – можете ли вы совершить этот «подвиг» только один раз, или можете повторять его регулярно. Первое Фёдору удалось (впрочем, пока нет: дело с Катиным домом следовало довести до конца), но второе было ему в принципе не по зубам.
Есть, правда, и ещё фактор: сама профессия правозащитника крайне негативно воспринимается определённой, достаточно большой, частью населения. Но об этом Федя ничего не знал – ну, потому что не интересовался никогда – а откосить решил по другой причине.
Чтобы уйти от неудобной темы, он произнёс:
– Катя приедет из командировки завтра, так что пусть она сама подпишет документ. И тогда уже отправим. Хотя, если в следующий раз она уедет надолго – тут уж придётся подделывать её подпись...
* * *
В четверг Катя вернулась из командировки. Фёдор показал ей окончательный вариант жалобы, она его подписала. Затем Фёдор отправил эту жалобу по интернету в электронном виде, а Катя пообещала отправить её завтра по почте в бумажном виде.
В пятницу он стал сочинять следующую телегу – теперь на имя начальника ГУВД. Впрочем, в субботу он взял перерыв и, по привычке, поехал гулять в лес. Вернулся поздно вечером. Катя встретила его на первом этаже.
– Холодно у меня наверху... Ужинать будете?
– Буду.
За ужином Федя включил телевизор и наткнулся на какую-то передачу, посвящённую развитию космической программы.
– Ну что, оставим? – спросил он. – Или лучше боевик какой-нибудь посмотреть?
– Оставьте это.
Через пару минут внимание Фёдора привлекла фраза, произнесённая ведущим:
– ...Сейчас уже вовсю идёт подготовка космического полёта на Марс. Это путешествие запланировано как безвозвратное...
Федя разразился хохотом:
– Во дают! Да где ж они смогут найти придурков, которые согласятся лететь в космос безвозвратно?
И вдруг Катя произнесла:
– Почему сразу «придурков»? Вот если, например, меня выселят из дома, то я и сама могла бы принять участие в такой экспедиции…
– Вы обалдели совсем, что ли??!! Я вас не пущу!
Катя посмотрела на него с удивлённым любопытством, что-то обдумывая. А Фёдор продолжал возмущаться:
– Охренеть вообще, ну и программа! В космос – безвозвратно! На такое даже сам Гагарин не подписывался! Совсем спятили, бараны! Вам сколько лет, двадцать шесть?
– Двадцать четыре. А что?
– А, это я обсчитался, значит...
(В одном отфутболивающем ответе из ментовки, наиболее подробном, была указана Катина дата рождения, на которую Фёдор наткнулся, работая с документами).
– ...Ну так тем более! Что вы идёте на поводу у всяких петухов?! Я бы их самих безвозвратно в космос отправил! Ишь ты, умники нашлись! Дебилы учёные!
Он схватил пульт и выключил телевизор. На несколько секунд в комнате установилась тишина, потом Катя осторожно произнесла:
– Федя, я хочу задать вам один провокационный вопрос.
– Какой?
– После того, как вы столь бурно отреагировали на мои слова, у меня возникло подозрение, что вы в меня влюбились. Я угадала?
Фёдор молча размышлял секунд пятнадцать. Потом всё-таки ответил:
– Да.
«Что же я вытворяю, болван! Своими руками уничтожаю все возможности соскочить с этого дела!»
Катя, вместе со своим стулом, переместилась вплотную к Фёдору и обняла его за плечи.
– Так бы сразу и говорил.
Он повернулся к ней.
Её смуглое, с красноватым оттенком лицо оказалось совсем рядом, и у Фёдора возникло совершенно чёткое ощущение, будто он смотрит фильм про индейцев, находясь у самого экрана телевизора.
– Ты меня не бросишь, а? – прошептала она.
Фёдор молча сделал отрицательный жест головой.
* * *
Ночью она рассказала:
– Знаешь, эта история разбила мою личную жизнь. У меня был молодой человек, и мы с ним собирались пожениться, задумывались уже и о детях... Но как только у меня начались вот эти проблемы с земельным участком, он бросил меня и ушёл…
– Это после семнадцатого мая?
– Ты что! Раньше, гораздо раньше!
* * *
В воскресенье, 21 октября, Фёдор продолжил свою канцелярскую работу. Но вскоре его отвлекли. На мобильник позвонила соседка по дому и заявила, что надо составить жалобу на их управляющую компанию, так как в этом месяце, мол, всему дому выставили слишком большую квартплату. Разговаривала она в приказном тоне, как будто Федя ей был что-то должен. Да ещё высказывала недовольство, что его всё время нету дома.
Фёдор не потерпел такого отношения. Зная, что Катя вышла на улицу и не может его слышать, он на смеси двух языков, нецензурного и руководящего, объяснил соседке, куда она должна пойти и куда ей следует засунуть свои претензии. После чего нажал «отбой». Больше она ему звонить не пыталась.
«Ишь ты, овца, совсем оборзела. Как это называется... дашь им один палец, так они тебе и на шею сядут».
Следующая глава будет здесь: http://www.proza.ru/2017/05/13/1250