Всю ночь читал блистательный пассаж -
души ранимой, чистой откровенье,
без мысли дерзкой править эпатаж,
однако же, способный к дерзновенью.
И в грёзы уходил на долгий час -
то вдруг взлетал в прострации с балкона
он в полутень, то лунный луч анфас
выхватывал из тёплого хитона.
То вдруг парил Икаром в синеве
и тайно посещал брега Эллады,
к утру роса блистала на траве,
как искорки созвёздного парада.
То бодрствовал, к богам взывая ввысь,
и Аполлона звал по-свойски Фебом,
и клич: эй, солнцеликий, объявись!-
ему бросал он, смело глядя в небо.
Серебряного века был поэт, -
так брал чтеца за душу издалёка,
наш век помельче, редок в нём эстет,
и нет почти поэтов без упрёка.
Рассвет явил картинку - чтец храпел,
и бабочка цветком вокруг порхала,
а в комнате за шторой канапе
так до утра пустое и стояло....