Лина овдовела в конце девяностых. Сын к тому времени уже встал на ноги, да и мама ещё была в силах. И когда выдался случай, вдова уехала в Италию, чтобы заглушить боль утраты. Хотелось и заработать, чтобы поправить осевший дом, и помочь родным пережить тяжёлое время. Более шестнадцати лет прожила она в качестве домработницы в доме на несколько семей.
Резкая в суждениях, уверенная в себе и очень энергичная, Лина вела хозяйство умело и споро. Целый день хлопотала без устали, и только поздним вечером усаживалась перед компьютером. Давала в социальной сети толковые советы по ведению домашних дел и делилась своими впечатлениями об Италии и итальянцах. Радовалась солнцу и яркости местной природы, вот только тосковала по Родине и своим близким, вспоминая о них ежедневно.
По наступлении пенсионного возраста засобиралась домой. С восторгом предвкушала встречу с родными, бережно укладывая подарки, подготовленные для них.
Вернулась в свой дом, к сыну и его семье, осенью. Мечтала передать внуку, выросшему без неё, свои познания в итальянском языке, но ему не понравилась эта идея. В огороде и доме сноха всё обустроила по своему разумению. Свекровь попыталась подсказать, как более грамотно и рационально всё можно устроить, но не встретила понимания.
Те, к кому она так рвалась, больше были рады иметь вдали любящую родственницу, которая одаривает их подарками и помогает деньгами, чем рядом, поучающую и требующую внимания и уважения. Лина испытала большое разочарование, поняв это.
Поздняя осень придавила своей серостью и унынием. Следом наступила долгая холодная зима, которая никак не хотела переходить в весну. Женщина всё чаще с ностальгией вспоминала Италию, её жаркие дни, яркие краски цветения и ароматы пряных трав.
Наконец, было покончено со сбором необходимых документов и оформлением пенсии, но усталость и испытанное опустошение вызвали затяжную депрессию, потянувшую за собой простуды и навязчивый кашель.
Начались хождения по врачам, госпитализации и возвращения, после которых опять становилось хуже. Диагнозы сменяли друг друга, а излечения не наступало. Жизнелюбивая бойкая женщина угасала. Трещина в отношениях со снохой становилась всё более непреодолимой, сын и внук тоже тяготились нездоровым человеком.
И тогда Лина переехала в деревню к старенькой маме. Впервые за всё время поплакала у неё на плече, высказав то, что её мучило, обижало и страшило. Мудрая мамочка, конечно, и пожалела, и погладила по головке, а вслух сказала:
- Смирись, доченька! Господь не даёт человеку испытаний больше того, что он мог бы вынести. И коли они тебе ниспосланы, значит, надо пройти через них достойно. На всё воля Божья!
- Наверное, ты права, мама. Не святая я, возможно, заслужила этот урок. Но смиряться не стану, буду бороться за свою жизнь!
Снова поехала по врачам. Добралась до столичных светил, которые, наконец, выявили причину недомогания: заболевание крови.
За три прошедших после этого года Лина несколько раз лежала в клинике. На этот раз потребовалась операция. В двухместной палате, куда её поместили, женщина оказалась одна. А вечером подселили соседку.
Тая возрастом моложе, а повадки имеет старушечьи, болезнь её немудрёная, но помирать собралась. Принялась охать, причитать, да жаловаться на весь белый свет.
- Что за клиника, а ещё Москва! Ни халата не дали, ни посуды, ни зубной щётки, ни полотенца! Что за врачи: мало им направления, требуют с меня карту да анализы разные. Вот она я, собирайте анализы, обследуйте!
- А диагноз то какой у тебя?
- Да разве ж я знаю? Жила спокойно, работала. Потом случился у моего мужа инсульт, ну мы и уволились оба с завода. Раньше питались в заводской столовой, дома только ужинали. А теперь в магазин ходить, продукты носить, варить, тоска смертная!
Ну и приспособились: утром пачку творога пополам да чай с сахаром, в обед - суп - лапша и куриное бёдрышко на двоих, на ужин - то же самое. Никакого масла и разносолов, нечего обжираться да холестерин набирать! И так муж всё таскает пряники да печенье, не напасёшься. За год он похудел со ста килограмм до восьмидесяти, ну, ему надо худеть. А я и так худая была, так ещё десять килограмм сбросила.
А недавно приехал к нам из этой клиники врач по сердечным болезням. Пришла к нему на приём и пожаловалась, что плохо мне бывает, и безо всякой причины похудела за год на десять килограммов.
Он и дал направление сюда, есть у него такая возможность. Вот и пусть ищут, что за болезнь у меня, а то таю на глазах и ослабла совсем, - всхлипнула Тая.
- Ладно плакать - то, все мы тут не на праздник собрались!
- Да ведь говорить о чём-то надо.
- Нашла о чём говорить. У меня вот случай сегодня был. Заселилась я, разложила вещи, пошла в душ. Только намылилась, стучат. Всполошилась, кричу: "Одну минуту!" - и принялась торопливо смывать пену. Думаю, наверное, доктор пришёл. Оделась, вышла в палату: никого. Открыла дверь в коридор. Недалеко стоит женщина, так растерянно смотрит на меня. Спрашиваю: "Женщина, это вы стучали?" Она попятилась от меня. Подхожу ближе.
- Вы что молчите? Это вы мне стучали?
- Там мой муж.
- Где? В палате? Нет там вашего мужа, я одна, хотите, проверьте!
Повернулась, и чуть не бегом припустила от меня. Вот думаю, что она там себе напридумывала?
А потом пришёл мужчина, видный такой, хоть и отощал на больничных хлебах. Телефон свой искал. Оказывается, лежал он в этой палате, а утром переехал в другую, для выздоравливающих.
А про женщину сказал, что это бывшая жена. Нашла себе другого, поздоровей. А как совесть начинает мучить, заходит посочувствовать.
- Да, больные мы никому не нужны.
- Ну вот, опять завела свою волынку. Давай уж спать.
- Дома то я ведро ставлю к кровати, чтобы не вставать среди ночи.
- Надеюсь, здесь мы обойдёмся без ведра? Что ты бабку древнюю из себя изображаешь? Всё ноешь, все тебе должны. А сама припёрлась с одним направлением. Мол, доктора должны сами догадаться, чем ты там болеешь. Где выписки, где анализы? Где твои личные вещи? Думала, здесь тебе всё подарят?
- Зря вы так. Я всё-таки инженер - химик, попрошу поуважительней со мной разговаривать.
- Фу-ты, ну-ты! Вот это загнула. Мы что, теперь дипломами с тобой начнём меряться, как мужики, сама знаешь, чем?
Опешила Тая, захлопала глазами. А потом как засмеётся!
- Я что, правда со стороны такой ненормальной выгляжу?
- Да есть маленько. И давай-ка без церемоний, не приучена я выкать. Как там у инженеров - химиков, принято принимать душ перед сном?
- Я думала так лечь.
- Ага, рядом с ведром. Ступай в душ, и не забудь потом свет выключить!
Понемногу женщины нашли общий язык и темы для обсуждения. Лина делилась своими размышлениями.
- Так уж получилось, что вокруг меня в последнее время оказалось много людей с разными болезнями. Возможно, в силу возраста таков круг общения. Хотя и в юности, вероятно, их немало вокруг. Но молодости свойственна бОльшая легкость восприятия, даже при встрече с трагичными сторонами жизни.
В зрелом возрасте мы невольно начинаем каждую ситуацию примерять на себя. Конечно, как говорится, не дай Бог! Но ведь всё, что происходит вокруг, даётся человеку для осмысления и получения жизненного урока.
Вот и думаю над тем, как по - разному относятся к своему недугу люди. Кто-то, лишь кольнёт в боку, ложится и, жалея себя, прощается с жизнью, хоть нет для этого ни малейшей причины. И ведь часто у них получается накликать беду!
А есть борцы. Люди, осознавшие страшный диагноз, не собираются сдаваться, и вступают в бой, не теряя присутствия духа в самые тяжёлые минуты. Самое удивительное, что побеждают они чуть ли не чаще, чем пессимисты.
- А я знаю таких, кто, даже узнав плохой диагноз, не изменяет прежним вредным привычкам, ничем не пытается помочь своему организму. И загоняет его в угол, осложняя ситуацию. Вот я как почувствовала недомогание, отказалась от всего. Всё время и силы посвятила своему здоровью.
- Ну и глупо! Добровольно лишить себя жизни с её радостями и трудностями, это не значит обрести здоровье. Это значит - влачить жалкое существование. Радуйся всему, что тебя окружает, тогда и жизнь тебя порадует.
Вот ты сегодня выходила, а мне два доктора визит нанесли, развлекали, чтоб не скучала. Один всё расспрашивал, да записывал мою жизнь со всеми анатомическими подробностями. Другой в это время тыкал пальцами в мою талию и другие места. Никакой, говорит, вам лапароскопии, только полостная операция! Хочу, говорит, с вами поближе познакомиться, разглядеть, как, да что.
- Какой ужас!
- И никакого здесь нет ужаса. Надо, так надо! Зато обрету девичью талию, потом нагуляю румянец и как пойду стрелять глазками по сторонам!
- Мне бы твой оптимизм.
- Ну так заряжайся, пользуйся, пока я добрая! Глядишь, и сама его начнёшь вырабатывать.
Накануне операции Лина отмылась до скрипа, сделала причёску, навела красоту.
- Это ты для кого, - удивилась Тая, - гостей ждёшь?
- Для себя. Хочу почувствовать себя женщиной. Да и докторам завтра приятно будет видеть меня красивой и обихоженной.
Когда соседку привезли из реанимации, Тая, принялась развлекать её.
- Пока тебя не было, мне тут всё обследовали. Говорят, вашему здоровью позавидовать можно! Только выявлено истощение, нужно добавить в рацион жиров и белков. Идите, говорят, и налаживайте сбалансированное питание! Это что же я, голодом заморила себя? Потому и похудела, видно, что не готовила, да не ела.
- Ещё и мужу не давала есть, вот и таскал он твоё печенье!
- Ой, самое главное забыла! К тебе приходил Пётр Павлович, ну, тот мужчина, про которого ты рассказывала! Симпатичный, расспрашивал про тебя, я и рассказала всё, что знала. Теперь жди в гости.
- Вот это я кстати похудела! Сразу на два с половиной килограмма всей моей селезёнки. Самое время мужчин очаровывать.
- Твой воздыхатель сказал, что запала ты ему в душу, и он намерен добиваться твоей благосклонности. Ещё обещал обязательно свозить в Италию, чтобы ты побывала там не в качестве работницы, а гостьей страны.
- Ну что ж, раз обещал, значит, всё так и будет. Как я мечтала ещё раз побывать в знакомых местах! Теперь деваться некуда, придётся выживать и срочно влюбляться в Петра Павловича. И пока не увижу снова Италию, сюда больше ни ногой!