У соседей горе, считай беда - пятнадцатилетний сын комсомолец Костя заложил отца: тот якобы привез домой излишек зерна. Вздумалось же отцу семейства в подпитии в кругу родных радостно похвастаться: что ему удалось обмануть весовщика, который отпускал зерно на заработанный рубль.
Взыграло ли у Костика обостренное чувство юношеской несправедливости или еще что (не зря талдычат на собраниях – комсомолец должен быть кристально честным!), но нервы у него не выдержали.
Толи Костик не туда заложил и ни тем, проверять сигнал приехал на выездной линейке председатель ревизионной комиссии колхоза со своей неизменной помощницей Клавдией Макаровной. Понятно, что председатель был малограмотен и без нее ни-ни. С ними была еще одна женщина, счетовод бригады, где выдавалось зерно. Лошадьми управлял Гришка с буденовскими усами, его так и звали «Гришка с усами». Лошадиная упряжь блестела чернотой, как и хромовые сапоги самого председателя. Я нарочно не называю его имени, так как это к делу не относится, отвлекает внимание.
Решили ведрами доставать зерно из закрома и высыпать на расстеленный брезентовый полог прямо посреди двора. Ведра считать, а вес в конце итожить. На «кантыре» взвешены полные ведра, ну и тара само собой.
Хозяева, конечно, не сопротивлялись, а вдруг еще милицию призовут? Ради бога!
Кстати, в зерне было полно сушеных листьев грецкого ореха. Листья закладывают из-за их терпкого запаха – всякая шашель, долгоносики его не выдерживают и не заводятся.
Работа предстояла многочасовая. Гришка с усами распрег лошадей, нагромоздил перед их мордами свежескошенной травы - люцерны, предусмотрительно взятой на конюшне, а сам развалился в тени под вишней на кушаке и благословенно захрапел.
Часа через три работу завершили. Излишек обнаружен, но хозяева с самого начала твердили, что у них оставалось зерно с прошлого года. Комиссия была удовлетворена, в чем составлен акт проверки.
Конечно, излишек был, но закрыли глаза на это, ибо чрезвычайно трудно увидеть разницу между прошлогодним зерном и нынешним урожаем. Лишь зло частные листья прошлогоднего грецкого ореха, отличались чернотой от свеже положенных этого года. Поэтому зерно можно было бы отличить. Но, как говориться, пожалели многодетную семью. Да и вес-то был незначителен – чуть больше ста килограммов.
Все остались довольными, кроме Костика конечно – был выпорот ремнем.
И еще, пусть вас не смущает современное название повествования: «Синдром Павки Морозова». Тогда это и в голову не приходило – заявить на родного отца, дядю, брата.
Но ведь было же!?