Lady Luck или Не самый удачный день

    
       "Кто  сейчас  курил на заднем  дворе?" -
    -" Не  я!  Не я!  Не я!  Никто  не  курил, Ирина Владимировна!"-
    На  меня  смотрели  несколько  пар  глаз, невинных  сверх  всякой  меры. Я потянула  носом  воздух  возле  Мыльникова. Запах  был.
    -"А  почему  мне  на  вас  жалуется  социальный  педагог?"
 В  стройных  рядах  противника  произошло  замешательство. Слово  взял  Тимофей:
 "Рассказываю, как  было. Значит  так. Серега  нечаянно... Нечаянно, Ирина Владимировна!  Уронил  парту  мне  на  ногу. А я  ему  объяснил, что  он  неправ."-
- "Матом?" -
-"Ну  почему  сразу  матом! Просто объяснил. Скажи, Серега!" В  глазах  Тимофея  плясали  бесенята.
-" Просто объяснил!" - И Серега  честно  округлил свои  глаза-щелочки.
-" Понятно" - сказала я, рассматривая  свежий  фингал  у  него  под  глазом.
   Серега  был  кореец, черный, как  жучок. А кроме того, он был фрукт.
 Он капризничал, падал в обмороки, имел два  дневника, для  школы  и  для  дома. Несколько раз в год  его  увозили на скорой прямо из школы с приступом аппендицита. В  моем  сопровождении. Излюбленным его  занятием было  отпроситься с урока, апеллируя к таинственному диагнозу вегето-сосудистая  дистония, и сидеть  со мной в пустом  классе. Однажды я даже  нечаянно  заснула. И он целых  полчаса  просидел, втянув  голову в узкие  плечи.
  Наше  знакомство  произошло в сентябре, два года  назад таким образом:
 -" Фамилия?"-
 -" Дубс."-
 -" Врешь!" - удивилась я.
 -" Честно!  Мама  сказала, что я немец!"
Оказалось, что его маму, красивую пышнотелую кореянку, зовут Виктория  Робертовна. И что они уже  лет  десять ожидают переезда в Германию на ПМЖ.
 Ладно, идите в класс. Сегодня  было  некогда. Нужно  было  составить диалог, почувствовать разницу между временами Past Indefinite и Present Perfect, а также разобраться с некоторыми английскими идиомами.
     - "Успокоились? Садитесь."
Я  очень  хорошо  видела, что  Тимофей  поставил  стул  на  парту и уселся  верхом, но  держалась  невозмутимо. -" Проверим домашнее задание! Азамат, убери  ботинок с парты!" Пока  проверяли домашнюю работу, Тимофей  извертелся  на  своем  стуле. Моего  внимания  ему  явно  не  хватало. Но я продолжала вести  урок, как ни в чем не бывало. Класс, вначале  заинтригованный, вскоре тоже потерял к нему  интерес.
 - " Sasha, would  you like to  come to school with me tomorrow?" - бойко затрещала  Илонка. -
 - " Sure, I have never been in American school" - отвечал ей  умник из умников
 Арман. Следующее  задание  письменное. У Насти, как обычно, закончилась паста в ручке, у Антона  нет  тетради.  Не  теряя  времени, даю им и то и другое.
 Знаю, что  нельзя  с  ними  нянчиться. Это  твердо  усвоил  даже  Одуванчик.  Но в глубине души я всегда считала себя не настоящим учителем.  И поэтому  нянчилась. И делала много  других  глупостей. Сидела с ними на уроках  казахского  языка. Волокла упирающихся Дубса и Мыльникова на урок истории. А в конце  четверти билась за каждую тройку с другими  учителями. У  нас  считалось хорошим тоном занижать  оценки. Но я была  против. Я обещала, договаривалась, клялась, что дети будут заниматься во время каникул...
 В общем, мне почти всегда удавалось задуманное. Только Евгения Дмитриевна была
доброжелательно-непреклонна. Ее доводы были логичны, как законы физики,  и конкретны, как одиннадцатое  издание Сталина "Вопросы ленинизма."
   Тимофей  тихо  поставил стул и сел на свое  место.
  " I have butterflies in  my  stomach" - сказала отличница и зубрилка Лекерова Галия.  - The  next-
В  третьем  ряду  поднял  руку Леша  Завгородько - "It is raining cat's and dog's."
- " Ну, Тимофей" - " Lady  Luck! Ирина Владимировна!"
 Точно! Госпожа Удача (Lady  Luck) была бы  сейчас  очень кстати.
    Уже  перед  самым  звонком неожиданно для себя, я вдруг скучным  голосом объявила: "Я, наверно, откажусь от классного руководства."
  Прошелестела  пауза.
"Почему?" - осторожно  спросил  Тимофей. "А что  мы  сделали!? - раздалось сразу несколько  голосов.
 - " И вы еще  спрашиваете! Не хочу!-
 - " Ирина Владимировна!"-
 - " Конечно, откажусь!" Мел сломался  у  меня  в  руках. Но  меня уже понесло.
Такие  сцены  уже  бывали, правда не часто. Это  было бы  рискованно. Сегодня они всполошились. Все-таки.я знала своих  детей, как облупленных.
 - " Сауле Абулкасеновна на вас жалуется. Бронислава  Терентьевна жалуется. Ну кто только  жалуется! Пальцев  на  руках не хватает!
 - " А Михаил Евграфович тоже  жалуется?" - не выдержал  Тимофей, страдая от недостатка внимания.
 - " Да, и Василий Андреевич, и Иван Сергеевич, и Викентий Викентьевич!" - рассердилась я.
   Девчонки, Кудрявцева и Анисимова, беспокойно  перешептывались. Азамат рисовал
что-то в тетради, время от времени взглядывая на мой  профиль. ( Уж не меня ли?)
 Понемногу я вошла в роль и мне все это стало казаться правдой.
 - " И куда же вы пойдете?" - Это Мыльников. В его глазах сквозило беспокойное  недоверие. -
 -" Попрошусь в 5-А -
 - " Да вы что, Ирина Владимировна! Там же одни  уроды!"
 В 5-А действительно сформировался  крепкий костяк дебоширов и двоечников. С петушиным апломбом они проходили мимо, жонглируя  ранцами и улюлюкая. Шумные и горластые, они кривлялись, как макаки, срывали  уроки и задирались . Классные  руководители  там  не  задерживались. Нынешняя, Лакрицкая Елизавета Викторовна, в начале учебного года  бодро  стучала  каблучками в школьных  коридорах. Однако уже к концу четверти она заметно потускнела и стала как-то суетливо  оглядываться  по  сторонам. Нечего и говорить - там все время что-нибудь  происходило. Причем, из ряда  вон...
 Недели две  назад, пропал классный  журнал. Лакрицкая  ходила в темных очках и ни с кем не разговаривала. Класс держался чопорно и строго. Временно.
 Комсостав был  обеспокоен. И весьма. Полностью восстановить журнал не представлялось возможным. Будущее казалось туманным. По всем пунктам отвечала Лакрицкая. Шли дни, а журнал все  не  находился. Поиски были напрасны. Чистосердечного  признания  не последовало.
 Во вторник утром журнал скоропостижно  нашелся. Он нахально  стоял в своей ячейке в учительской, целый и невредимый. Напротив фамилии Сафаров Талгат по всем предметам были нарисованы пятерки, похожие на пузатые электрические  чайники.
 Вся  школа  ходила смотреть на это чудо природы. Польщенный  всеобщим вниманием, маленький лопоухий  тормоз  сиял от удовольствия.  Лакрицкая сразу слегла. Ушла  на  больничный. Понятно, что все это - издержки профессии. Одна  все  время  оглядывается, другая  сочиняет  стихи. Математичка боится  микробов. За дверные  ручки  берется только  носовым  платком. Военрук, проходя по коридорам, смотрится во все, существующие и воображаемые зеркала. У меня гонка мыслей - в одно  ухо  влетают, а из другого вылетают. А так же я патологически помню имена-отчества почти всех русских классиков, и т.д.
   Со  звонком меня  окружили девчонки. На  предмет выяснения моих намерений. Заринка, похожая  на  куклу Барби, понимающе  переглядывается с Анисимовой  Катей и приступает к делу: "Ирина Владимировна, а Виктор Михайлович опять сегодня  спрашивал, сколько у вас уроков, сколько у нас уроков."
 Я пропускаю это мимо  ушей. И без  него забот хватает.
 Сегодня день был не самый удачный. Так себе денек. Средней тяжести. Конечно, он еще не закончился. И Lady  Luck где-то заблудилась." Стоп! - говорю я себе- много думать вредно."
    Дома я уселась в кресло, задрав ноги на спинку дивана. " Чай? Кофе?" - спросила я себя и прислушалась. Звонил телефон. Я не люблю телефоны за бесцеремонность.  Сначала звонили дети, уточнить, что задано. Потом трубка интимным полушепотом  вдруг сказала: " Придешь? -
  - Виктор Михайлович! Что вы себе позволяете! -
  - Я  спать  один  боюсь."
Я  с  грохотом опустила  трубку  на  рычаг. Телефон  тут же  зазвонил  снова.
 " Убью!" - подумала я, хватая  трубку. Но  это  звонила  соседка, узнать, есть ли в квартире свет.
  Потом  пропал  Дубс.
 - " Как нет? До  сих  пор?!  А где  же  он?! -
 - " Не  знаю!" - срывающимся  голосом  говорила  Виктория  Робертовна.
 В  октябре  темнеет  рано. В три  прыжка я  домчалась до  школы. Все  вокруг было темным и чужим. В приемной незнакомый камуфляжный охранник успокаивал Викторию. Она, как тигрица  в  клетке, ходила  между колоннами вестибюля, снова  возвращалась в приемную и звенела там графином. Я открыла  папку с надписью: "Сведения о родителях."
 Никто  ничего  не  знал. Не  слышал. не видел. Не участвовал. Не привлекался.
Просто какой-то заговор молчания. По  цепочке я терпеливо  обзванивала  всех и каждого. Становилось страшно. С ужасом глядела я в широкое окно, где  застыла  чернильная  ночь. Была  всего половина девятого. Издали сиял и переливался голливудскими  огнями старый-новый кинотеатр. После шикарного ремонта он взял на себя дополнительные  функции. Оставалось  набрать всего три  номера. О том, что  будет  дальше, думать не хотелось. Лицо  Виктории Робертовны стало  совсем  белым. Белее стены у нее за  спиной.  Наконец, у Илонки, после  долгих  препирательств с ней и Светкой, удалось кое-что вытянуть. Якобы они видели, якобы около двух часов дня, Дубс и новенький  Мишка  Найденов якобы шли  по  направлению к Мишкиному  дому.  Все-таки, противное это  слово "якобы".
 Я знала, что  разведчики  своих  не  сдают. Но  так же  я  знала, что если  правильно  зачеркнуть  минус, получится  плюс.  Ни  на  что  не  надеясь - времени прошло - будь  здоров, я снова  меланхолично  набрала Мишкин  номер. Никто не отвечал.  Мы  вышли в ночь. Навстречу нам уже бежали две  виноватые  фигурки. " У мамы ночное дежурство, Ирина Владимировна!" - голосом мальчика из хорошей семьи торопливо  сказал Мишка. Держался он на расстоянии. И правильно  делал. Зато Сереге досталось  по  полной. Мать била его сумкой по плечам, спине и другим частям  тела. Плакала, улыбалась и снова била. Я  скромно  стояла в стороне. Мишка  не  приближался.  " Ирина Владимировна - она оглянулась -подойдите пожалуйста!" Я  подошла. - " Дайте и вы ему,  как следует! Устала..."
Я немного  подумала. Потом  подошла и треснула  его  по  спине  папкой с надписью "Сведения  о  родителях".  Хрустнула  ветка. В кустах  раздался  смех. Так я и знала! " А ну-ка немедленно  по домам!" - я топнула  ногой. В кустах снова  прыснули, потом  покатились со  смеху.
    Через  минуту вся  наша не маленькая  компания уже смеялась  ненормальным  смехом, от  которого  дрожали  уцелевшие  листья  тополей.


  Василий  Андреевич - Василий  Андреевич  Жуковский

  Викентий Викентьевич - Викентий Викентьевич Вересаев

  Иван Сергеевич  - Иван  Сергеевич Тургенев

  Михаил Евграфович - Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин