на фото Я в 5 классе (1 рота) - 1963-1964 г.
Тот, кто рос и учился, тот, кто жил возле мамы,
Тому песню кадета никогда не понять
У нас не было детства, мы не видели юность,
Разве можно все это на себе испытать?
"Кадетская мама" - народная кадетская песня
Детская любознательность и неуемная склонность к творчеству приводила нас к разного рода, иногда не совсем безобидным шалостям. В младших классах, с пятого, на уроках химии всех во взводе охватила всеобщая тенденция к изготовлению пороха и других взрывчатых веществ. Их использовали в основном для разного рода шумовых эффектов. Каким–то образом удалось добывать составляющие: марганцовку, активированный уголь, магний. С ними проводились и различные эксперименты. Раз на уроке химии кто-то из нас с Валерой Чижиком, зажег в выдолбленном в парте отверстии (а мы сидели на первой в среднем ряду) смесь из селитры и еще каких-то уж не помню компонентов. Возник эффект, напоминающий горение бенгальского огня. Процесс проходил при очень высокой температуре, сгорая, это вещество обычно мгновенно прожигало в консервной банке большую дырку. Досич, наш преподаватель по химии, увидев яркую вспышку и поднявшийся вверх клуб дыма, от неожиданности, бросился тушить огонь большим пальцем, даже не спросив, что горит. А мы в ужасе застыли на месте, решив, что учитель основательно прожжет себе палец. Но к нашему великому удивлению все закончилось даже без ожога.
Изготавливали в нашем взводе и разнообразные «бомбы», обладающие большим шумовым эффектом. Наиболее громкой была бомбочка, изготовленная из гильзы патрона от винтовки, или автомата Калашникова. Их мы всегда в неограниченном количестве могли подобрать на стрельбище. В нее засыпали взрывчатую смесь, сплющивали края и заклепывали их молотком, надфилем делали пропил возле донца гильзы, изолентой или нитками прикрепляя к нему головку спички. Для использования необходимо было чиркнуть головкой о спичечную коробку. Бросали их в конец коридора или лестничный пролет, где грохот взрыва был ужасающим. Наиболее простые и безопасные бомбочки изготавливались из ученических ручек. В начале 60-х в младших классах нам разрешалось писать только перьевыми. Престижными тогда были металлические перьевые ручки, с двумя колпачками на концах. В один вставлялось перо, во второй можно было вставлять резинку для стирания, или карандаш. Для переноски сторона колпачка с пером, или карандашом переворачивалась и вставлялась в полый корпус. Для получения необходимого эффекта в колпачок нужно было вложить пистоны от детского пистолета, они тогда продавались в каждом газетном киоске. Затем туда вставлялся плотно карандаш. Когда по лестнице начинал подниматься «любимый» старший суворовец, офицер-воспитатель, а бывало и учитель, а это хорошо было видно с высоты третьего этажа, колпачок аккуратно отпускался вертикально вниз в лестничный проем. Взрыв происходил на подвальном уровне. Карандаш разлетался в щепки, а колпачок можно было использовать сколько угодно долго.
С возрастом шалости стали приобретать, конечно, более серьезный характер. Несколько ребят увлеклись конструированием и изготовлением пистолета под мелкокалиберный патрон. Эти патроны можно было тоже достать на стрельбах, утаив при выполнении упражнений по стрельбе. До восьмого класса мы как раз часто стреляли из мелкокалиберной винтовки, сдавая нормативы БГТО (будь готов к труду и обороне).
Пистолет сделали на основе продававшегося тогда в магазинах детского духового пистолета , стрелявшего пробками. В качестве ствола подобрали и доработали металлическую трубку нужного размера. В то время у нас были уроки труда, где учили столярному и слесарному делу, в том числе работе на токарных станках. Так что при желании мы могли выточить из металла любые нужные детали.
На испытания самоделки ходили всем взводом и шумно ликовали, когда первый выстрел прошел удачно. Разумеется, ребята использовали эту конструкцию только для стрельбы по мишеням. Хотя были предложения применить пистолет против злых псов сторожа нашего сада Феди. Но до этого дело не дошло. Наш взвод отличался в общем-то добрым отношением к животным. Помню, в лагерях у кого-то в руках оказался живой коршун. Валера Чижик сбегал в столовую и поймал там воробья, чтобы подкормить хищника. Однако коллектив с негодованием отверг ужасную экзекуцию и не допустил гибели пернатого.
Единственными животными, к которым не относилась благосклонность суворовцев нашего взвода были мыши. Они в лагерях постоянно доставляли нам неприятности, поедая оставленное в палатке съестное и даже мыло. Это вызывало огромную досаду, так как последнее использовалось при натуральном обмене на сельскохозяйственную продукцию и самогон с сельскими жителями окрестных деревень Трушки и Пелипча.
С мышами пытались бороться доступными методами, заливая входы в норы воду, но это не всегда давало положительный результат. Больше всего тогда мышам доставалось от почти профессионала-охотника на них Вити Гуцы. Он безжалостно истреблял их с помощью малой саперной лопатки (МСЛ), которые в старших классах входили в наше полевое снаряжение и которые мы часто носили при себе. Виктор на некоторое время застывал возле дерева в засаде. Когда осторожный грызун выскакивал из норы, чтобы перебежать в другое место, наш снайпер резко бросал остро заточенную МСЛ, четко разрубая мышь пополам. Такая меткость вызывала у всех заслуженное удивление и восхищение.
Однажды у группы кадет нашего взвода после каких то занятий по гранатометанию, оказался в классе взрыватель от гранаты. Кто-то балуясь, случайно выдернул чеку. Не растерялся наш заместитель командира взвода Алик Котляров. Он успел подобрать взрыватель с пола и выбросить в открытую форточку. Слава богу никто не пострадал. В другой раз после проведения занятий по тактической подготовке взвод возвращался в грузовике в составе ротной колонны в училище. Машины у нас всегда были с тентами и сидели мы, как обычно, с автоматами между ног, созерцая пробегавшие мимо улицы и площади Киева. На одном из городских перекрестков машина остановилась на красный сигнал светофора.
- Ну, что детишки, с автоматиками балуетесь, а хоть раз стрелять то доводилось? - съязвил проходивший мимо заднего борта мужик, видимо в прошлом опытный вояка.
- Нет, мы все только играем еще, - сказал, сидевший с края Виктор Улиско и, передернув затвор, нажал на спусковой крючок. Прозвучал выстрел. Мужика как ветром сдуло.
Он ведь не знал, что мы в тот день отрабатывали тактику и стреляли только холостыми патронами.
Шутки, не всегда , правда, безобидные сопровождали нашу жизнь вплоть до выпуска. В конце выпускного класса, весной, даже воздух уже был пропитан ощущением ближайших перемен в нашей жизни, связанных с выпускными экзаменами и окончанием училища. На душе было радостно и весело. Те из нас, кто собирался поступать в высшие инженерные училища, старались успеть подготовиться к сдаче вступительных экзаменов. Всех остальных, а их было большинство, зачисляли в высшие командные военные училища без экзаменов. Готовиться куда-то им было уже ни к чему, оставалось только ждать и развлекаться, по мере возможности. Кто- то додумался открывать чуть-чуть входную дверь в класс и класть на нее сверху в образовавшуюся щель толстенный англо-русский словарь Мюллера на 60 тысяч слов и выражений. Когда входивший в помещение открывал дверь полностью, словарь падал точно ему на голову. При этом сила удара была такова, что товарищ, получив легкое оглушение, медленно опускался на пол. Словарь клали во время самоподготовки, совершенно не задумываясь и не пытаясь подгадать на чью голову конкретно он упадет. Поэтому как то забыв об этом и забегавшись, я тоже умудрился получить словарем по голове. Был немного оглушен и тоже даже присел от этого на пол. Не избежал этой участи и один из глубоко уважаемых наших преподавателей, ветеран Великой отечественной войны преподаватель военного перевода и секретарь ротной партийной организации Тительман Григорий Ефимович, который чисто случайно оказался во внеурочное время в этом неудачном месте.
Увы, нам было очень жаль, но кто бы мог предусмотреть, что он зайдет в наш класс во время самоподготовки вечером. Извиняться , как секретарю комсомольского бюро взвода за всех пришлось мне.