К сожалению, не все наши друзья жили по соседству. О том, что для людской близости не существует ни границ, ни расстояний, я узнала лет в семь, когда впервые встретилась с тётей Тоней и дядей Колей. Они довольно часто переписывались с мамой или разговаривали с ней телефону. Следовательно, были в курсе всех наших проблем, новостей, беспокойств. И вот приехали из чужедальней деревни. По такому случаю мы крепко обнялись, расцеловались в щёчки, уселись вплотную на диван. Мигом получив забавное прозвище Лапуля, я изрядно смутилась и принялась разглядывать дорогих гостей.
Высокорослая плечистая тётя Тоня была на редкость крупной, хорошо упитанной, но фигуристой и вёрткой. При случае не одного коня остановила бы на скаку, а целый табун. Меня очаровал дух доброй силы, исходящий от этой симпатичной женщины. Её глаза цвета васильков поблёскивали задором и мило контрастировали со смуглой кожей и чёрными волосами. Длинная чёлка короткой стрижки пушилась на лбу, широкие брови лоснились смоляным глянцем. Без ласковой улыбки пригожее лицо вообще не представлялось, но его портили самые настоящие усы – густые, тёмные, заметные даже при беглом взгляде. Щетинистый валик нависал над верхней губой, будто нарочно приклеенный; стоило открыть рот, он комично растягивался и подёргивался. Я удивлённо и неприлично уставилась на лишнюю растительность: сбрить ведь можно. Чик-чик - и нет ничего!
Об искоренении внешних недостатков долго рассуждать не пришлось. Пребывающий в отличном настроении дядя Коля усадил меня себе на колени, протянул шершавую мозолистую ладонь и предложил вечную дружбу. Он то и дело шутил, раскатисто смеялся, порывался готовить ужин, сходить в магазин и поиграть со мной. Я ликовала! И продолжала присматриваться к супругам с нарастающим расположением. Сперва показалось, что они совсем не подходят друг другу. Муж имел кряжистое тело, столь же крепкие руки и ноги, однако был ниже жены на половину головы. Он виделся мне обаятельным богатырём в миниатюре - такой любого врага одолеет! Тётя Тоня сказала, что мал золотник, да дорог. Я сразу поверила, уловив красоту и значение "драгоценного" слова.
Когда восторг внезапной встречи слегка утих, пришёл черёд распаковки сумок. Их оказалось очень много, непонятно, как удалось всё дотащить. Личные вещи уместились в маленькой торбочке, остальные тюки до отказа были набиты подарками, большей частью съедобными: рыба свежая, солёная и копчёная, красная икра, замороженные голубцы, котлетки и пельмени, колбаса домашняя, блинчики, фаршированные творогом и мясом. В придачу – варенье, мёд, конфеты, сдобные булочки. А в отдельном пакете - набор карандашей, летнее платьице и тёплая кофточка. Тётя Тоня умела шить и вязать. Она привезла с собой отрез цветастого ситца, портняжные ножницы, шерстяные нитки и намеревалась обновить мой гардероб. Кукольный тоже. Пластмассовым Маше и Даше достались яркие тряпичные лоскуты, атласные ленточки и горсть блестящего бисера.
В тот вечер под властью родственных чувств и невероятных желаний я никак не могла уснуть! Всё переживала, что сказка скоро рассеется. Но плохого не случилось. Утром мама поспешила на работу, а тётя Тоня осталась хозяйничать дома. Она без конца выставляла привезённые вкусности на стол. Мы с дядей Колей аж три раза завтракали! Потом накрепко сцепили руки и двинулись на прогулку.
Млея от услады и уверенной ходьбы, я водила нового знакомца по заветным местам, благо он никуда не торопился, успел не только меня выслушать, но и рассказать, как служил в армии танкистом. Мы возвратились впритык к обеденному пиру, дождались маму и снова ели всё подряд, наперебой нахваливая повариху. К счастью, водка никому не понадобилась. Тётя Тоня и дядя Коля предпочитали купеческий чай. Так назывался свежезаваренный терпкий напиток, от которого на лбу выступала испарина. Я кипятком не баловалась, однако безвредное пристрастие друзей запомнила. Неотложные дела раз за разом тянули их в город, и даже при кратких свиданиях мы успевали почаёвничать.
Я мечтала провести вместе с дорогими людьми целое лето, но мама смогла взять отпуск лишь в августе. Наконец-то нас реально повлекла неведомая даль! Поздно вечером, прихватив тяжёленькие сумки с дарами, мы сели на большущий теплоход и размеренно поплыли вниз по Амуру. Огни Хабаровска исчезли за первым поворотом, куцая неприветливая луна зарылась в густые тучи, туда же махом нырнули звёздочки. На палубе было ветрено и неуютно, до рассвета я не выходила из тесной каюты. Под шум волн и на жёстком матрасе спалось сладко.
Едва над горизонтом поднялось солнышко, мы прибыли в чудесное село Троицкое. Тётя Тоня нас расцеловала, умыла-накормила и поселила в светлой просторной комнате. Велела не стесняться. За час-другой я обследовала дом и двор. Всё разом пришлось по душе!
Деревенские дни начинались ни свет ни заря. Чрезмерно бойкие петухи нагло и беспрестанно голосили в каждом дворе. Под их залихватские рулады моё пробуждение было скорым, лёгким, сулящим приятные сюрпризы. Я быстро уплетала хрустящий хлеб с маслицем, творогом и сметанкой, потом неуместно наряжалась и устремлялась за хозяйкой доить корову, кормить птиц и свиней, заводить тесто для пирогов или хвороста.
К полудню тётя Тоня наполняла сдобой вместительный таз. Всё остальное - супы, картошка, мясо, рыба, салаты - тоже готовилось с избытком. Бери сколько хочешь! Я объелась вареников с ягодой и чуть не лопнула. Раньше таких не пробовала. Но гораздо сильнее еды меня влекли очаровательные обитатели просторного подворья. Многих я знала по книжкам, однако увидеть зверюшек вживую и прикоснуться к ним – совсем другие впечатления!
Белоснежные курочки не давали мне прохода. Сбившись в стайку, они выпрашивали горсть крупы, потом, склевав всё до зёрнышка, копошились в щелях и уголках, не стесняясь заглянуть даже в собачью миску. Расфуфыренные разноцветные петухи тщательно оберегали свой гарем, трясли алыми гребешками и глазели подозрительно - мол, близко не подходи! Я и не рисковала. Заодно опасалась старого цепного пса, чьё недовольство вызывала суетливым передвижением по охраняемой территории. Не терпел он чужаков, нрав имел грозный, горячий и кличку соответствующую – Вулкан. Почти всю жизнь был на привязи. Я жалела беднягу, баловала крупными косточками из супа и представляла, как хотелось ему свободы.
Но в деревне каждому животному отводилось определённое место и строгий порядок не нарушался. Сразу меня признала только спокойная бело-коричневая корова Марта. Она улыбалась, беззлобно крутила ушами и рогатой головой, протяжно мычала и хлестала себя по бокам упругим хвостом. Я отгоняла противных мух веточкой полыни и деликатно почёсывала покладистую скотинку со всех сторон. Рядом топтался ласковый пятнистый телёнок Борька - уменьшенная мамкина копия. Он наивно тыкал мокрый нос и в распухшее вымя, и в мою ладошку. Проглотив кусочек хлебушка, в ней припрятанный, благодарно облизывался, чмокал губками и хлопал длиннющими густыми ресницами. Я нежно обнимала коровье дитя и потирала его плоский лобик.
Цыплята тоже были хороши - не наглядеться! Маленькие, перепуганные, они крутились под ногами и непрерывно пищали, взывая о защите. Осторожно прижатые к груди, сразу затихали. Ярко-жёлтый пушок умильно-мягко щекотал руки, я улавливала биение крохотных сердечек и гладила хрупкие спинки. А вот гуси дружелюбия не проявляли. Они угрожающе гоготали и шипели, игнорируя мои попытки к сближению. Ну и ладно!
Я обидчиво отворачивалась и одаривала вниманием огромную свинью. Эта толстуха расположилась в тенистом загончике, довольно хрюкала, но на меня не смотрела - какие-то корешки из земли выковыривала да по корыту шарила фырчащим пятачком. Ещё в грязную лужицу окуналась и круглое пузо о корягу чесала. Вот радости! Её похлёбка варилась в огромном ведре, пахла неважно и некрасиво называлась помоями. Чего только туда не кидали! Однако месиво свинье нравилось. Ела она много и неряшливо, чушка есть чушка. На картинках симпатичней выглядела.
В огород животных не пускали, чтоб не попортили урожай. Посадки картофеля, капусты, кабачков, баклажанов, перцев, лука, укропа ровненько тянулись от ближайшего до дальнего забора. Зелёная поросль плодоносила на славу. Огурчики и помидоры превосходного вкуса прямо с грядок водружались на стол. Едва созревший зелёный горошек, спрятанный в хрустящих стручках, не шёл ни в какое сравнение с консервированным сородичем, молодая морковка была слаще конфет, как и семечки гигантских подсолнухов. Тыквенная каша, напаренная в расписном глиняном горшке, показалась мне бесподобной. Дома такую ни за что не сварить!
Послеобеденный ягодный десерт я сама срывала с густых-прегустых кустов, обильно посаженных по периметру огорода. Никто из взрослых на содержимое корзинки не зарился, запоздалую малину, смородину и крыжовник лакомством не считал.
Я всем сердцем полюбила деревню! Особенно тихие летние вечера, когда хозяева и гости устало рассаживались на тёплом дощатом крыльце уютного дома. Неторопливая болтовня о насущном не мешала нам любоваться закатом солнца и бликами воды, слушать шёпот ветра и хор лягушек. Жёлто-багровую благодать уходящего дня портили только злющие комары. С наступлением сумерек приходилось разжигать небольшой костёр из сухих листьев и веток. Лёгкий дымок медленно расползался по округе и отпугивал назойливых насекомых, его горечь восхитительно смешивалась с запахом остывающей реки и каких-то незаметных в темноте цветочков. Чаровница-ночь навевала истому и елейно зазывала меня в сказочно-звёздные сны.
Фото из сети Интернет.
Продолжение - http://proza.ru/2021/05/26/239