- Ну сколько можно уже, принцесса Татти, – простонал батюшка мой, его величество король Татиборн, - с вами никакого сладу нету. Вот скажите, чем эта ваза помешала? Стояла себе триста лет, украшала коридор. Но мы же не можем просто ходить по коридору, охота побегать, поноситься. Хотя бы представляешь, сколько она стоила? Подарок из далёкого Кхитая, через половину мира везли, берегли, достигли цели, несмотря на все жертвы и лишения. Во время придворного переворота тысяча второго года, когда четверть дворца сгорело, уцелела. И тут появляется дщерь диких варваров с востока, бздынь, и сокровище полностью уничтожено!
- Я неча-а-аянно, - протянула я, - просто поскользнулась. И всего-то плечом чуточку задела, а она как бубухнулась.
- Мамочки, - повелитель закрыл лицо руками, - потомок правителей тысячелетней династии, а выражается, как какая-то служанка. Нет, такого слово – «бубухнулась»!
- Но так гораздо интереснее, чем просто «упала», - попыталась возразить я.
- Всё, мне это решительно надоело, - батюшка топнул ногой, - я тоже в детстве был не ангелом, мог и цветы в саду потоптать, и собак на псарне за хвосты дёргать, и даже на отцовском боевом коне кататься, но я хотя бы мальчиком был, а ты просто чертёнок какой-то. Мы тут с придворным волшебником посоветовались, и он создал кое-что, способное обуздать даже твою неукротимую энергию и направить в правильное русло!
И вот тут мне стало по-настоящему страшно. Буркулус, наш чародей, был человеком суровым, мрачным даже. Ходили слухи, что в молодости занимался чёрной магией, но потом оставил это занятие, когда едва не погиб в схватке с вызванным случайно демоном. Если у батюшки ещё как-то можно выпросить прощение, использовать «милашку», то с колдуном подобные фокусы не пройдут точно.
Отец мой и сюзерен щёлкнул пальцами, и тут же раздался громкий хлопок, комната заполнилась чёрным удушливым дымом, из которого выступил Буркулус Стоглазый во всём блеске своего величия. Не будь я так испугана, обязательно хихикнула бы, уж больно смешно рядом смотрелась эта парочка. Король, его величество, был низеньким толстячком с седыми волосами, вечно стоявшими дыбом и маленькой бородкой, узеньким лобиком, носом картошкой и толстыми губами сластолюбца, одевался необычайно пышно, по последней моде, весь такой в рюшечках, оборочках, крючочки из драгоценных камней выточены, на туфлях с загнутыми носами – пряжки золотые, на расшитой перевязи шпага в золотых ножнах, которая, на моей памяти, никогда не использовалась, корона так велика и тяжела, что кажется вот-вот сломает шею.
Чародей же высок, намного выше среднего роста, тощ, как палка, с длинными слипшимися волосами, пронзительными глазами, как у филина, крючковатым носом и вечно приоткрытым тонкогубым ртом, выбрит необычайно тщательно, руки как у обезьяны, почти достают до носков сапогов, притом, что и ноги, мягко говоря, не короткие. Зато одет просто – чёрные одеяния: рубаха, штаны со штанинами до колен, серые чулки и короткие сапожки, На плечах – фиолетовый плащ с капюшоном, в руках посох с навершием в виде арбуза, да-да, полосатого и с хвостиком на конце. Но, не смотря на видимую простоту, Буркулуса никто не смог бы спутать с горожанином или крестьянином, исходила от мага какая-то энергия, холодная, как лёд, которую ощущали все, не только люди, но и животные с птицами, разбегались при появлении мужчины. Мне, увы, сбежать было никак не возможно.
- Ну, Буркулус, показывай своё изобретение, - король вздохнул.
- Не стал я оригинальничать, - произнёс волшебник скрипучим голосом (и от звучания его не то что стражи у дверей залы приёмов, даже цветы в горшках на подоконнике сжались и постарались быть как можно незаметнее), - вот.
Чародей сунул руку под плащ и вытащил тонкий металлический пояс, украшенный двенадцатью цветными камешками.
- Да ты в своём ли у-уме, колдун? – батюшка мой отпрянул, - подобной штукой всю кожу ребёнку сдерёшь, с плотью, до самых костей. К тому же, розги уже пробовали, не помогает, как и оставление без сладкого, и заключение в комнате на разные сроки. Даже в дальний монастырь сослал, к строгому настоятелю. Через три дня монахи прибежали, ниц пали и молили забрать принцессу, всех на уши поставила! В котёл с трапезой слабительного добавила тройную дозу, главную святыню на поддельную брошку выменяла, жертвенных овец выпустила, да ещё и лестницу жиром смазала, настоятель чудом не убился. И всё это за половину дня!
- Последнее дело причинять боль ребёнку, - колдун покачал головой, - к тому же, порка быстро забывается. Я предлагаю кое-что куда более радикальное. Мой артефакт будет наказывать принцессу каждый раз, как натворит что-то и не так, как принято у обычных воспитателей. Поверьте, такое не позабудешь! Но и награждать, коли её высочество раскается в том, что натворила, постарается исправить содеянное. Прошу, Татти, будьте так любезны, надеть эту вещь. Правда, хочу предупредить, снять пояс сможете, только когда станете хорошим, воспитанным и добрым человеком, а не крохотным стихийным бедствием.
- Ну, совсем уж в куклу бездушную превращать не надо, - попробовал возразить батюшка, - всё, чего желаю, чтобы стала немного послушнее, а то никаких нервов не напасёшься. На принцессу разве что мертвецы в семейном склепе не жалуются, да и то потому лишь, что не могут говорить. Призрак Пучеглазого Рыцаря, пугавший слуг шестьсот лет подряд, и тот сбежал!
- Не беспокойтесь, ничего такого не случится, - успокоил Буркулус короля, но не меня!
Однако, спорить с чародеем, в отличие от батюшки, смысла не имело никакого. Всё, чего добьюсь, что сам наденет. Может, удастся ещё пряжку не до конца застегнуть?
- Под одежду, пожалуйста, - волшебник ухмыльнулся, - если не желаете ходить в одном и том же платье, пока оно не сгниёт, или чтобы его пришлось срезать с тела, артефакт, напомню, снимется ох как не скоро.
Я послушно отвернулась, так чтобы никто не видел, приподняла юбочку, застегнула жуткую вещь. Увы, мало того, что пряжечка сама защёлкнулась, так ещё и кошмарный пояс просто исчез, в отличие от кристаллов, которые остались на коже, прилипли намертво.
- Однако, любому непослушному ребёнку требуется наставник, способный вовремя подсказать, что надо делать и как исправить свои проступки и добиться прощения, - продолжил чародей, - просто если до захода солнца вы, Татти, не раскаетесь, не попросите прощения и не попытаетесь возместить нанесённый ущерб, кара станет вечной.
И снова сунул руку под плащ Буркулус и вытащил небольшую чёрную шкатулку, украшенную красными, синими и фиолетовыми кристаллами. Заиграла жуткая, потустороння музыка, крышка начала медленно открываться и… изнутри выскочила кукла в шутовском красно – синем колпачке, зелёно – жёлтой рубахе. Лицо белое, правый глаз огромный, красный, второй маленький, чёрный, с зрачком, параллельным земле, как у козы, нос раздвоенный на конце, рот оскаленный, с острыми, как клыки, зубами. Нижняя часть тела её являлась пружинкой. От неожиданности мы все, включая батюшку, стражей и цветы на подоконнике подпрыгнули.
- Это - Замогил, - волшебник улыбнулся, явно довольный произведённым эффектом, - ныне его облик олицетворяет зло, что живёт в вашей душе, принцесса. Чем чище и правильнее будете становиться, тем краше станет наставник.
- Да он и так довольно миленький, - я сглотнула и даже попыталась улыбнуться, только улыбочка вышла кривой.
Чародей разжал пальцы, шкатулка поплыла ко мне и замерла над левым плечом.
- Здравствуй Татти, - вполне человеческим голосом произнесла игрушка.
- Ой, он ещё и говорящий? – изумилась я, - прелесть какая, всегда мечтала о таком маленьком живом друге, даже лучше чем собачка!
- Смотри, как бы маленькая милая «игрушка» не превратилась в большой ночной кошмар, - шут закачался на своей пружинке, - ты плохо себя вела, девочка Татти, за это полагается кара соответствующая. Знаешь ли ты что за духовным уродством следует телесное?
Алый глаз Замогила полыхнул, засветился, камни пояса, будто только и ждали сигнала, половина из них начали нагреваться, обжигая кожу, вторая же, наоборот, холодить её, шкатулка волшебная начала вращаться влево, потом дно раскрылось, вылетел из него шар фиолетовый, облетел вокруг меня три раза, а потом ударил в живот, в то место, где пряжка находилась. Я только и успела, что ойкнуть, а после… пальцы на руках неожиданно начали расти, пока не увеличились раза в четыре, стали тонкими и заострились на кончиках, походя более на лапки насекомого, но и это не всё – на заострённых кончиках выступили капли какой-то жидкости, похожей на смолу.
- Ну, если не желаете, чтобы ваши ручки остались такими навсегда, придётся, до захода солнца отыскать раскаяние в своём сердце и исправить содеянное, - маг расхохотался злым, безумным смехом, - время пошло!
- А это не слишком жестоко? – батюшка поморгал глазами растерянно, - всё же девочка не совершила ничего такого, никого не убила и не украла, подумаешь, ваза.
- Лучшее средство воспитания – страх, - волшебник хищно улыбнулся, - если будет знать, ЧТО её ждёт, станет паинькой, добренькой, вежливой и милой. Всё остальное – полумеры и они не помогут. Вспомните, что случилось с вашей женой и нашей повелительницей, королевой Таибад?
- Да, уж лучше так, - король сразу сник.
- А что с матушкой произошло? – осторожно спросила я.
- Повзрослеешь, узнаешь, - махнул рукой Буркулус, - скажем так, она, то же плохо себя вела, и некому было остановить вовремя. Лучше оставьте расспросы и подумайте о собственной судьбе, которая может оказаться весьма печальной. Вы свободны, ваше высочество. Тик – так, тик – так.
Батюшка кивнул, мыслями он был где-то совсем в ином месте. Мне оставалось только присесть в глубоком реверансе, приподняла юбочку кончиками пальцев и тут обнаружила, что не могу отпустить. Ткань приклеилась намертво.
- Ой-ой-ой, - я попыталась освободиться, куда там, белая гадость накрепко связывала ладошки и деталь одежды.
- А вы полагали, что всё будет просто? – ухмыльнулся чародей, - на первый раз, помогу освободиться, но потом. Этот клей, если засохнет, то навсегда, никакая сила не освободит.
И вот стукнул он посохом об пол, грянул гром и мои руки отклеились.
Развернулась я и бросилась прочь из залы. Шкатулка плыла следом. Стражи едва успели створки ворот распахнуть. Ужас, теперь я не могла ни к чему прикасаться, без того, чтобы сразу и прилипнуть!
- Мерзкий, отвратительный, безумный колдунишка! – простонала я, разглядывая жуткие руки, - чтобы тебя…
Закончить, увы, не успела. Алый глаз Замогила полыхнул, засветился, камни пояса, будто только и ждали сигнала, половина из них начали нагреваться, обжигая кожу, вторая же, наоборот, холодить её, шкатулка волшебная начала вращаться влево, потом дно раскрылось, вылетел из него шар фиолетовый, облетел вокруг меня три раза, а потом ударил в живот, в то место, где пряжка находилась. Я только и успела, что ойкнуть, а после… поняла, что не могу открыть рта, хотела пощупать, да вовремя вспомнила, что нельзя.
- Нехорошо обзывать занудных старших, которые желаю тебе только добра, - назидательно произнесла игрушка, - тем более, желать плохого. Правильные девочки так не поступают.
Я попыталась ответить, но смогла только замычать, рот исчез, будто его и не было никогда.
- Советую избавиться от гнева вообще, он ослепляет, - продолжил шут, - надо уметь себя сдерживать и держать под контролем чувства. Если подумаешь немного, то поймёшь, что наказана за дело. Есть желание побегать, для этого есть сад, специальные дорожки. А в коридорах можно не только наткнуться на вазу, испортить ценную вещь, но и самой пострадать. А если на голову что-то свалится? Или того хуже, наткнёшься на кого-нибудь и собьёшь человека с ног. Принцессу должны любить все подданные, трудно испытывать положительные чувства, когда на тебя налетают. А ведь бедняги даже отчитать не имеют права или шлёпнуть по нижней оконечности спины, как сделали бы с другим шаловливым ребёнком. И да, чуть не забыл, мой создатель может слышать нас на расстоянии, если извинишься искренне и от души, и пообещаешь забыть о плохих словах, рот вернётся. Ты же не хочешь, до конца дней есть только жидкую пищу, втягивая её через ноздри, общаться с окружающими с помощью знаков и молиться, чтобы не начался насморк, так как с забитыми ноздрями дышать станет весьма и весьма затруднительно.
- Вообще-то, всё перечисленное довольно забавно, - подумала я, - может, так и оставить?
- А как же дразниться языком, плеваться? – поинтересовался наставник, - я уже не говорю о том, что выпавшие зубы придётся глотать, а не класть под подушку, и зубная фея не подарит ни одной монетки. И когда придёт пора, выйти замуж, принцу некуда будет целовать невесту, да и желание такое вряд ли возникнет.
- А может, я и замуж не хочу, - я надула щёки.
- О, забыла, что ждёт незамужних принцесс? – Замогил хмыкнул, - монастырь. День за днём, седмица за седмицей, год за годом тебе придётся, есть самую простую пищу, тяжело трудиться и молиться – молиться – молиться. Да что я рассказываю? Сама всё видела, во время ссылки. Никакого веселья, праздников, шалостей, серое однообразие до конца дней, пока милосердная смерть не прекратит страдания. А станешь сопротивляться, запрут в подвал к нераскаявшимся грешникам, посадят на цепь и заставят есть лишь хлеб, запивая его водой. Не говорю уже о том, что столь уродливую девочку будут пугаться окружающие, а люди склонны ненавидеть всё, страшное и необычное, строить козни и делать пакости, а то и вовсе убить постараются, отправить на костёр.
Будто в подтверждении ужасных пророчеств, слуга, который шёл навстречу и нёс поднос с тарелками, уронил его, отпрянул, буквально вжавшись в стену. Страх его показался почти забавным, я вытянула жуткие руки и замычала, подражая зомби. Несчастный развернулся и умчался прочь, я же рассмеялась и едва не упала на пол.
- Пугать других очень не хорошо, - наставник нахмурился, - желаешь получить и третье наказание за день, не избавившись от первых двух?
Алый глаз Замогила полыхнул, засветился, камни пояса, будто только и ждали сигнала, половина из них начали нагреваться, обжигая кожу, вторая же, наоборот, холодить её, шкатулка волшебная начала вращаться влево, потом дно раскрылось, вылетел из него шар фиолетовый, облетел вокруг меня три раза, а потом ударил в живот, в то место, где пряжка находилась. Я только и успела, что ойкнуть, а после… начала судорожно себя осматривать, пытаясь понять, чего ещё лишилась, однако, все части тела были на месте. Случайно глянула на блестящие доспехи рыцаря, увидела своё отражение и… это был как удар по голове, узрела такое, такое, что сердце едва не разорвалось, волосы дыбом встали, замычала от ужаса, отпрянула и рухнула на пол, сколько жила, такого ужаса не испытывала!!! Разве можно передать, описать кошмар этот? Будто все пугающие сны привиделись разом, чудовища хищные собрались, желая сожрать моё тело, как с ума не сошла не сошла, не знаю!!!
- Ну, приятно? – поинтересовалась игрушка, - очень советую найти слугу, которого напугала, и извиниться, ибо, судя по всему, теперь получила в виде кары – страх перед собственным отражением. Ни в зеркало не глянуть, ни в ручей. Даже от портретов сбегать станешь.
От всех этих перспектив мурашки по коже побежали, и пот холодный выступил. Хоть мне и десять лет, но не совсем дурочка, понимаю правоту слов жуткого наставника. После пережитого, поняла, ЧТО натворила. Впервые познала страх и… это совсем не смешно, никто не заслуживает, чтобы с ним так обращались!
И избавиться от ужаса этого можно, лишь извинившись и покаявшись, - шут покачался на пружинке, - но лишь искренне. Пустые слова не изменят и не спасут ситуации. Начни с чародея, потом беги за несчастным, которого напугала, а дальше поговорим о вазе.