К Пасхе, как всегда, затеяли уборку.
Скоро десять лет, как умерла наша бабушка, мама моя. Одна из антресолей занята её вещами.
Бывшие наряды её теперь хранятся не на вешалках, а бережно упакованы в пакеты. Так же тщательно убраны её пуховые платки, любимые павловопосадские шали, которые она носила на плечах. Старые семейные альбомы. Заветная сумочка с её документами.Всё это, стоя на стуле, аккуратно вынимала моя внучка и передавала мне, чтобы пересмотреть и снова надолго уложить в антресоль.
Последним был извлечён полупрозрачный объёмный, но, сравнительно лёгкий, пакет, наполненный нераспечатанными мотками и клубками красивой импортной пряжи. Внучка, не выпуская его из рук, удивлённо и вопросительно устремила взгляд на меня. А у меня дрогнуло сердце.
***
В ту последнюю осень, с первыми холодами, бабушка, как всегда, «наводила ревизию» в тёплых вещах и, привычно, штопала семейству прохудившиеся шерстяные носки. Не позволяла легкомысленно их выбрасывать. Но вдруг, задумчиво и озабоченно взглянула на меня:
- Ума не приложу, кто же вам, когда меня не станет, носки вязать будет?
Ох, как она была права! Сама, замечательная искусница, кружевница, она знала, что некому у нас вязать. Я всегда много и, с удовольствием, шила. Но вязать – нет, не дано мне! Не раз пробовала и ... бросала. Не дано! И дочка моя связала когда-то кукле шарфик, тем её рукоделие и ограничилось.
- Я буду шить, как ненцы, носки-туваки из шкур, - пошутила я.
Но мама на шутку не откликнулась, а деловито предложила:
- Купи мне шерстяной пряжи и, пока я в силах, навяжу вам, пар 100 носков, и старым и малым, на долгие годы. Лишь бы от моли сберегли!
***
Не было дня, чтобы не напомнила она мне о пряже. И я купила, наконец, 25 мотков замечательной разноцветной импортной шерсти. Как загорелись глаза у старушки моей! Как удобно, с расчётом на долгий срок, устроила она себе рабочее место. Рядом с телевизором попросила установить DVD и стопочкой приготовила любимые диски. В первую очередь – "Дело было в Пенькове". Заветное решето для клубков, чтобы котёнок не шалил, на столик поставлено. И, наконец, приступила к «исполнению миссии», как шутливо обозначила она свою работу.
Первые голубенькие носочки предназначались её десятилетней правнучке. Той самой, что стоит сейчас на стуле предо мной и озадаченно смотрит – зачем у нас в доме, где никто не вяжет, столько первоклассной пряжи.
Помню, заглянула я тогда к бабушке нашей через полчасика, и застала, беспомощно обращённый ко мне, растерянный взгляд её:
- Я не могу счесть петли. В который раз распускаю и опять путаюсь ...
- Отдохни, - попросила я, - буду сейчас чеснок под зиму сажать, а ты рядышком посиди. Денёк, на редкость, хорош. Успеешь ещё связать свои обещанные 100 пар, "ведь жизнь кончается не завтра"...
Но, "завтра" - не случилось. Осенью исполнится десять лет, как не стало мамы моей.