ГЛАВА 5
В МИРЕ ВИБРАЦИЙ
По светлому небосклону от вздыхающей Земли удалялись две светящиеся точки. Души учителя и священника не по своей воле летели на встречу с Творцом, но высшие силы не навсегда разлучали их с Землёй и родными. Слыша размеренный плеск океанов и морей вперемешку с шумом необозримого пространства, они восхищались творением Создателя. Под ними остались огни городов, казавшиеся необъятным огнём родного очага. Всё тоньше становились голубые жилки рек. Всё ярче выделялись на светло-коричневом холсте суши зелёные пятна лесных массивов. Всё больше сине-голубые океаны становились похожими на растёкшиеся чистые лужи. Покрытый снегом и вечными льдами белый континент Земли напоминал одновременно о завещанной чистоте и греховности белого света.
Жгучей тоской разъедали бессмертную сущность священника сбивчивые воспоминания-картины о любимой семье – душа рвалась к родному дому, и только неодолимая, влекущая вверх сила не позволяла ринуться вниз. Светлым сном нежно опеленала душу учителя радостная грусть от осознания скорой встречи с родителями, но сожаление о незаконченных земных делах отдавало горьким вкусом полыни.
С ликующей печалью покидали две души величественную обитель человечества. Чем выше поднимались они, тем напористее накатывал однообразный тягучий гул. Сквозь него иногда пробивались тонкие звуки флейты. Это была прощальная песня Земли. Чарующая мелодия, доходя до высокой ноты, обрывалась, словно планета, как безутешная мать, замирала в рыданиях.
Зыбкая граница двух миров была воспринята земными душами по-разному. Астральное тело учителя летело сквозь множество белых облаков, мягких, словно рыхлая вата. Астрал священника беспорядочно двигался в мутной воде.
Неожиданно стихии сменились полосой плотного тумана, который приятно обволакивал мягкими густыми космами, будто избавлял от грязи после долгой дороги.
Астральное тело учителя было прекрасным: светлая полупрозрачная материя с правильными пропорциями и чёткими формами. Из-за малоразвитой духовности астральное тело священника выглядело тусклым и бесформенным.
Здесь, в мире вибраций, нет притяжения Земли, которое удерживало бы мускулистую, жилистую плоть от постоянного блуждания в пространстве, нет воздуха, насыщенного кислородом, поэтому физическое тело человека тут существовать не может – только бесплотное: психическое тело. В мире вибраций тонкая астральная материя оголяет эмоции, мысли и желания – все они видны, как на ладони.
Астральное тело учителя легко парило в густом тумане. Подпрыгивая, оно летело на несколько метров вперёд. Астрал священника не успевал за гигантскими «шагами» учителя: мелкими прыжками догонял, боясь отстать.
Туман исчез так же неожиданно, как и появился. Учитель и священник увидели, что стоят на большом лугу, покрытом ровной матово-зелёной травой. Вдали виднелся слабый туман. Сквозь туманную вуаль слабо пробивались солнечные блики. Вокруг ни одного строения. Ни единого звука. Только бесконечная туманная даль.
Новоприбывшие опомниться не успели, а около них уже возвышались двое молчаливых мужчин в строгих чёрных костюмах. Привычно кивнув новичкам, провожатые куда-то двинулись. Непонятная сила тянула за мужчинами, не давая сделать и «шага» в сторону.
Каждая душа увидела в потустороннем мире то, что принесла с собой в нажитом духовном багаже.
Приблизились к какому-то зданию, вполне похожему на земное. Иерею дом показался кирпичным, с массивной деревянной дверью. Педагог увидел одноэтажный небольшой домик зелёного цвета. Священник поднялся по каменным ступенькам за провожатыми – учитель взошёл на деревянное крытое крыльцо, покрашенное в тёмно-красный цвет, который любила мать.
Острая мысль-стрела пронзила память Никитина. Он отчётливо увидел родителей молодыми. Сам предстал подростком, радующимся новому крылечку деревянного домика на окраине города, о котором давно забыл, живя около сорока лет в благоустроенной квартире.
Острая мысль-стрела также достигла Евтеева, и вмиг его душе предстала картина из раннего детства. Он, пухлый мальчик лет четырёх-пяти, сидит в просторном доме на круглом, плотно связанном из разноцветных тряпок коврике. Родной дед, бородатый, как старовер, дует в разрисованную глиняную свистульку-бабу. Раздаётся звонкий летящий звук, отчего мальчик вздрагивает. Дед по-доброму улыбается, протягивает внуку игрушку. Мальчишка в восхищении хватает глиняное чудо, купленное дедом на ярмарке, и старается дуть, как можно сильнее, в отверстие свистульки. Сначала свистулька только шипит, сипит, а внук упорно дует в маленькое отверстие, огорчаясь, что не получается свистеть. И вот дом огласил мягкий звук, другой, третий, а затем полетели звуки-птицы по всему дому. Мальчик бегает из комнаты в комнату, останавливаясь, свистит, и после каждой вылетевшей звонкой птицы из свистульки радостно визжит.
Всё это промелькнуло перед земными душами в один миг.
Шагнув за порог здания, учитель и священник не встретились со своими умершими родственниками. Внутри здания они увидели пустой холл поликлиники. Почти посередине холла в стеклянной будке сидела кудрявая женщина, одетая в тонкую светлую блузку советских времён. Больше никого не было. Провожатые исчезли, не переступив порог необычного здания.
Громко в тишине раздался звук, похожий на телефонный звонок. Сидящая в будке женщина поднесла к уху предмет, совсем не похожий на трубку телефонного аппарата, а напоминающий короткую деревянную палку. Подержала, словно кого-то слушала, а затем с укором кому-то выговорила:
- Что они там, на Земле, совсем с ума сошли? – и положила непонятный предмет на прежнее место.
Мгновенно около будки появилась толпа душ, ждущая приказаний потусторонней регистраторши. Обернувшись к выходу, Пётр Петрович заметил уже знакомых высоких мужчин в чёрных костюмах. Они стояли около двери, возвышаясь над всеми, как пожарная каланча.
- Ты и ты, – кивнув дважды, обратилась регистраторша к мужчинам. – Идите встречать. – И тут же пропали из поля зрения двое в чёрном.
«Встречающие», – подумал учитель. Внезапно толпа исчезла. Здание снова опустело.
Душа отца Иоанна, задавленная на Земле грузом корысти, не позволявшим свободно двигаться, сейчас ощутила настоящую свободу.
Впервые за время пребывания в потустороннем мире земные души заговорили друг с другом. Речь тут была необычной: стоило одному о чём-нибудь подумать, как другой слышал мысли, и так же, мысленно, отвечал.
- Куда идти, знаешь? – поинтересовался отец Иоанн у педагога.
- Сначала надо понять, что делать, тогда и направление будет ясно, – уверенно ответил Пётр Петрович. – Нужно осмотреть помещение, – предложил он.
Дойдя до конца холла, Никитин и Евтеев свернули за угол и побрели по неширокому коридорчику. Обнаружили несколько запертых дверей.
- Странные двери, – насторожился учитель.
- Да, очень странные, – подтвердил священник. – В нашей поликлинике все двери были белыми. А тут – разного цвета. Фиолетового, красного, коричневого, даже чёрного. – Подошёл ближе: – Кажется, что это не дверь. Какой-то ход. Скорее всего, он отражает тот цвет, который находится за ним.
- Значит, эти двери вроде проявителя в фотографии, – предположил начитанный педагог.
- Вот эта дверь белая, – иерей прикоснулся к двери тусклой рукой астрального тела. И затрепетала его душа от блаженства: – От неё исходит счастье. Такое счастье!
Белый свет неожиданно исчез, будто за дверью потушили мощный светильник. Вместо пульсирующих врат оказалась тяжёлая дубовая дверь.
Учитель изумился:
- Значит, за дверями не больничные кабинеты. И цвет дверей что-то означает.
Он дотронулся до белой двери, и дверь словно ожила. Сквозь неё полился чистейший белый свет, источавший нежнейшую амбру и даривший живое тепло. Свет окутывал, словно приглашал раствориться в нём. Учительская душа растаяла от неземного наслаждения. Она уже была готова слиться с неведомой силой, но … волшебство иссякло.
Не сразу педагог очнулся. Когда опомнился, увидел, что находится на расстоянии нескольких шагов от необыкновенной двери.
- Что произошло? – возмутился он.
- Ты чуть не растворился там. – Астральное тело отца Иоанна сильно колебалось. – Неизвестно, куда этот ход ведёт. А я не хочу остаться один в незнакомом месте.
Вдруг из-за дальнего угла навстречу земным душам вышел светловолосый человек, среднего роста, в сияющей одежде. Вслед за ним двигался второй человек, такого же роста, поэтому разглядеть его было трудно.
- Маршируют, как военные, – подумал учитель.
Не пройдя всего расстояния, двое мужчин чудесным образом остановились рядом с астральными телами Никитина и Евтеева, как будто преодолели несколько десятков метров в одно мгновение. Пётр Петрович, заметив добрый взгляд светящихся глаз светловолосого мужчины, обратился к нему с вопросом о своём местонахождении.
- Вы дома, – с улыбкой ответил незнакомец, и светловолосая кудрявая голова его засветилась прозрачно-золотистым светом.
- Мой дом остался там, – учитель хотел указать в сторону дома, но растерялся: не знал, в какой стороне теперь его дом.
- Ваш дом определит Он. По заслугам, – без улыбки ответил мужчина, который по коридору шёл вторым. Это был смуглый брюнет с суровым взглядом. Чёрная обтягивающая одежда брюнета блестела, как глянец.
- Мы должны показать вам, как живут праведники и грешники после смерти, – зазвучал мягкий баритон светловолосого мужчины.
- А мы разве уже умерли? – без страха спросил учитель.
- Мы уже умерли? – с ужасом повторил иерей.
Добрый незнакомец вежливо продолжил, словно не слышал вопроса:
- Ваши души сбросили кожаные одежды, но только временно. Когда наступит истинное время уйти из мира людей, вы навсегда покинете земной шатёр. И тогда тонкие одежды, которые сейчас на вас, дадут возможность вашим душам возвратиться к Отцу.
- Душам? – астральное тело учителя пульсировало.
- Душа – это внутренний человек земного шатра. На Земле шатёр называют телом, – пояснил незнакомец в сияющей одежде.
- А вы кто?
Светловолосый мужчина прикоснулся руками к астральным телам землян – и трое, как по мановению волшебной палочки, очутились в залитом Светом пространстве.
- Где это мы? – озираясь по сторонам, спросил Никитин.
- В преддверии рая, – улыбнулся добрый проводник.
Смотрит с удивлением Евтеев: бессмертные праведники парят, словно какая-то сила несёт их в нужном направлении.
- Жизнь не прекращается после смерти земного шатра, – сообщил светловолосый незнакомец. – Все продолжают трудиться. Каждая душа занимается тем, чего достойна.
Учитель не поверил:
- И праведники трудятся? Но они заслужили покой.
- Праведники помогают Ему умножать Добро, которое рвёт сети чёрной паутины. Многие души на Земле уже не различают Света и тьмы, коварные сети связали их по рукам и ногам. Даже души, посланные преумножать Добро, увязли в чёрной паутине.
При последних словах проводника астрал священника заколыхался и начал стремительно искажаться: то вытягивался кверху, становясь похожим на продолговатый овал с сильно вытянутой головой, то сжимался до формы неровного квадрата со сплюснутой головой до безобразия. Никитин в недоумении смотрел на эти метаморфозы, а потом, выйдя из оцепенения, хотел броситься на помощь. Проводник остановил движением руки сострадательного спутника священника:
- Оставь его. Пусть он осознает свои нелицеприятные поступки, совершённые на Земле. Ты ему не сможешь помочь.
- Но как… возможно такое?.. – В астральном теле учителя засветилась душа праведным Светом сострадания. Астрал воспарил вместе с проводником ввысь, слился с общим потоком парящих в свободном полёте праведников. И никто из спешащих по делам лучезарных душ не обернулся на неизвестную сияющую душу, приняв за соучастницу Добра.
Лучистая энергия души Петра Петровича сияла, как маленькое солнце, и была похожа на тысячи других маленьких солнц. Огромной светящейся стаей жар-птиц пролетали праведники над высокими тихими зелёными лесами, в которых все деревья были одинаковы; проносились мимо райских кустарников, между которых протекала переливающаяся бликами небольшая река, манящая веющей от неё прохладой; парили над лугами с изумрудной травой – без единой кочки, без единой жёлтой или сухой травинки. Полёт длился долго, но учитель не чувствовал усталости: какая-то сила несла его в нужном направлении. А уж какая неописуемая амбра повсюду лелеяла душу!
Откуда-то стало доноситься чудное песнопение, и Никитин невольно прислушался. На Земле он не слышал подобных звуков, поэтому сравнить было не с чем. Если только… соединить вместе голоса мужского монастырского хора, который однажды педагог слышал, когда посещал со своими воспитанниками Козельскую Введенскую Оптину пустынь, и звуки органа, то получится похожее звучание. Но точно повторить этот звук на Земле не смог бы ни один человек, ни один музыкальный инструмент. Чудное песнопение стремительно приближалось, словно Кто-то неведомый призывал к себе и в то же время хотел понежить слух призываемых праведников.
Вдруг все зависли перед исполинским деревом. Пётр Петрович поразился увиденному. Это было не земное дерево, а мощный столп Света, разветвляющийся на неисчислимое количество таких же светящихся больших и малых отростков. Верхушка этого дерева уходила ввысь и скрывалась в неведомом вышнем пространстве. От этого необычного для земной души дерева и исходило чудное пение. Учитель был ошеломлён догадкой: это Древо познания Добра и Зла, от которого вкусили запретный плод прародители человечества – Адам и Ева. Но каким может быть плод от такого необыкновенного дерева? Видимо, для земной души это навсегда останется тайной за семью печатями.
И, принимая светло-светлую Силу праведников в свои Божественные объятья, в неизмеримой вышине прозрачно-голубого неба вспыхнуло мощное солнце, которое, постепенно распределяя Свет, превратилось в двенадцатиглавый храм, вскинувший свои колоссальные кресты вверх. Праведные души зависли перед ним в трепетном восхищении. Душа учителя тоже затрепетала, как может трепетать душа, увидев совершенное творение Бессмертного Мастера.
- Ангелы здесь тоже обитают? – спросил Пётр Петрович своего проводника.
- Нет, это место для праведников, а следующее пространство для ангелов. Выше его обитают архангелы и начала, которые направляют ангелов исполнять Божественную волю. Над архангелами – господства, силы и власти. Их служба – Божественное правосудие. Ещё выше – серафимы, херувимы, престолы. Они посылают мудрость и просвещение. Отдельно ото всех высших чинов – Богородица. В совершенстве своём не знает Она предела, потому и называют её Пречистой. Самое высшее пространство – для бессмертного Бога.
- А может ли человеческая душа увидеть Его?
- Никто из смертных, подверженных греху, не сможет своей силой достигнуть Его. И никогда не увидит. Только искуплённым это под силу. – Послышался шум ветра, и проводник с благоговением произнёс: – Пречистая владычица, Пресвятая Богородица нас посетит.
Яркий Свет, словно от мощной звезды, сиял в вышнем пространстве. Свет становился всё насыщеннее, а шум стихал.
Вздрогнула душа учителя: изнемогла от неземной благодати.
Пресвятая Дева Мария тихо подошла к званому гостю. Блестящие одежды переливались тысячами тонких лучиков. Голову украшала корона с несколькими крестами, от которых исходил дивный Свет. Длинные светлые волосы лежали на плечах. Лик Богородицы был совершенен.
- Не бойся меня, – ласково сказала Богоматерь.
Пётр Петрович увидел в Её взгляде материнскую любовь и ласку, которой так не хватало ему в последнее время жизни на Земле. Страдающая душа рванулась к Ней. Чистое астральное тело распласталось перед Царицей Небесной.
- Встань. – Сильнее засияли одежды Богородицы. – Лучшие твои дни впереди, когда придёшь в мою обитель. – Прикоснулась правой рукой: – Я спешу в многоскорбный мир. Будь готов помочь. – И светящейся звездой исчезла из вида.
- Какой чести удостоил тебя Господь: благословения Богородицы! – воскликнул проводник, восхищённый праведностью души, живущей на Земле в тёмные времена.
19 июня 2016 года
Светлана Грачёва
Воскресенск
Продолжение http://proza.ru/2017/04/19/1876