предыдущее - http://www.proza.ru/2017/04/18/2177
Я зачитался бессмертным «Пиквикским клубом» и потерял бдительность. Поэтому когда послышались по линолеуму аккуратные лёгкие шажки, я замер и насторожился.
Обычно такими шажками ко мне направлялись искательницы приключений и любительницы побеседовать в интимной обстановке об энергоснабжении профилактория. Иногда я успевал запереться изнутри, сейчас я прозевал этот момент. Я быстро спустил ноги со спинки кровати, сел в независимую позу и сделал зверское лицо.
Раздался деликатный стук. Делать было нечего.
- Кто там?
- Это я… - улыбчиво зазвучало из двери
Дверь отворилась, свет из окна коридора проявил воздушную женскую фигуру, фигура вступила через порог и оказалась Таней. Я перевёл дух.
- Фух, напугала до смерти, - сказал я, заваливаясь обратно. – Я уже предполагал худшее. Например, Зою.
- Ну, так почти угадал, - сказала Таня, присаживаясь на край больничной табуретки. - Она взывает к тебе. Ждёт, сидит.
- Ой, да пошла она, – сказал я в сердцах, - куда подальше. Что теперь?
- Ночник теперь. Просит, чтобы ты пришёл посмотрел.
- Слушай, что за аномальные явления? У неё там третий раз вырубает. Не номер, а какой-то Бермудский треугольник.
- Ну, хочет она тебя, - усмехнулась Таня.
- И что? Я ей интимные услуги должен предоставлять?
- А вдруг заработаешь, - фыркнула Таня. - Но, правда, у неё лампочка не горит. Я проверяла.
- Ну, перегорела, господи... Сами-то поменяйте уж...
Я встал с кровати, подпрыгнул, подтянулся на руках к антресоли, подцепил на ощупь два одинаковых шершавых патрона, соскочил на пол и вручил Тане.
Она взяла и покачала головой.
- Не поможет. Она скажет, что боится самовозгорания и потребует специалиста.
- Чего-чего она боится? – я рухнул обратно на койку и задрал ноги на спинку кровати. – Так, Татьяна. Чтобы я больше этого бреда ни от кого не слышал. Всё!
- Но она тебя ждёт!
- Я занят! - я схватил со столика Диккенса, открыл его и углубился в чтение:
- Медленно и грустно два друга и покинутая леди, - задекламировал я с пафосом, жестикулируя свободной рукой, - совершали на следующий день обратный путь в громоздкой магл... магль...тонской карете. Мрачно спустились тусклые и хмурые тени летней ночи, когда они вернулись в Дингли Делл и остановились у ворот Менор Фарм...
Я замолчал и посмотрел на Таню.
- Тогда она сама придёт! - сказала Таня с выражением.
- Ч-чёрт, - я захлопнул книгу и закатил глаза. – Капкан поставлю. У нас есть какие-нибудь капканы? Крысоловки? Надо спросить…
Таня тихо прыснула.
- Тань, вот скажи, что мне делать? – я потряс книгой. - Как заезд, так обязательно какая-то фифа додумается оборвать провода у ночника и является ко мне в одном пеньюаре… В общем, не пойду я к этой акуле.
- Ну, не дядю Федю же посылать к ней!
- А почему нет? Пошлите дядю Федю. Пошлите Сашку, Лёху. Уж лампочку они ей поменяют.
- Скажешь тоже… Сашку, Лёху… Они ж шоферюги, ей неинтересно. От них бензином несёт, это не будуарно…
- Вот везуха, - сказал я с искренней завистью. – Завтра попрошу у них бензину, обольюсь. Сразу столько проблем решится…
Таня засмеялась. Я посмотрел на неё снизу.
Она сидела такая милая, симпатичная, такая своя девчонка, в форменном халактике с бейджиком, в кокетливой наколке на голове.
- Тань… Поговорим, может?
- Зачем?
- Ого, - сказал я, снимая ноги со спинки и садясь. – А ты что, знаешь о чём?
Она молча усмехнулась.
- Тань, ты хороший человек, – сказал я. - Живи ты своей жизнью, а?
- А я и живу своей жизнью, - сказала она, спокойно улыбаясь.
- А почему сюда перешла из «Сказки»?
- К дому ближе, - она опустила глаза, но продолжала улыбаться.
- К дому ближе… Ну, положим. А почему ушла в горничные?
- А почему бы и нет, что такого?
- Сестра в физиотерапии – это всё-таки квалификация. Тебе квалификация не дорога?
- Скучно стало, - Таня подняла на меня глаза и сразу опустила снова. – Сидишь на одном месте. А тут ходишь по этажам, по номерам, всех видишь, всех встречаешь…
Например, меня, подумал я. Эх, Татьяна…
- Значит, это твоя жизнь? Ты так считаешь?
- Это моя жизнь, – она даже выпрямилась на табуретке. – Тебе что, не нравится?
- Почему не нравится? Просто… ты хороший человек. И девушка красивая. А всех отшиваешь. В десятом классе Баракан из-за тебя чуть со скалы не кидался. Чего ты его отшила?
- Отшила - и всё.
- Ну а тут? Почвовед этот... или как его там… Цветами ж тебе весь кабинет завалил. Ведь он тебе проходу не давал. А в последний раз майор. Это ж мечта всякой женщины. Разведённый майор – это вообще редкость. Девчата все обзавидовались, ты в курсе? Прямо руки все ломали…
- Да, - Таня улыбнулась, не поднимая глаз.
- Ну, и опять отшила?
- Опять отшила, - кивнула она, всё так же улыбаясь и так же глядя вниз.
- Ну почему? Хороший же мужик.
- Потому что… - она подняла, наконец, глаза, и я увидел, как щёки у неё порозовели. – Потому что хотела, чтобы первым был ты.
- Первым?.. – голова моя непроизвольно поплыла набок. - Первым… что?
Она подняла голову, и я увидел, что румянец стал ярче, а глаза заблестели
- Просто первым, - сказала Таня и опять опустила глаза.
Я замер. Стало вдруг так тихо, что я услышал тиканье своих часов на руке. Таня шевельнулась на стуле, глубоко вздохнула, тиканье пропало.
Я встал, сунул руки в карманы, прошёлся по комнатушке, пнул зачем-то ножку кровати. Возможно, боялся услышать тиканье собственных часов.
- А я думала, тебе мама ботинки чистит, – проговорила Таня вдруг тихо и задумчиво. –
- Что? - Я посмотрел на неё с недоумением.
- Ботинки, – Таня кивнула мне на ноги. - Думала, как мама твоя переехала, теперь будешь в нечищеных ходить…
- И вдруг я прихожу в чищеных, - обрадовано подхватил я нейтральный дивертисмент. – О, боже, думают все вокруг – кто же эта та, та, которая продолжает чистить ему обувь!.. Тань, я с первого класса обожаю ботинки надраивать. Чистил всем дома. Странно, что ты этого не знаешь. Я думал, ты всё обо мне знаешь…
Таня вздохнула так, что халатик шевельнулся на груди. Я отвёл глаза. Чёрт, неужели невозможно отучиться от этой пацанской привычки смотреть всем женщинам за вырез… Я подошёл к двери, опёрся о косяк.
- Хорошо. Давай начистоту, – сказал я. – Мы всё-таки давно друзья, можно начистоту? Тебе зачем это надо? Ты ж не Зоя. Тебе же нужно, чтобы тебя любили. А не просто так.
- Для меня это и есть не просто так, - сказала она тихо.
Я вздохнул с тоской, обшарил глазами все закоулки потолка и вздохнул ещё раз. Кто бы мог подумать, что признание девушки бывает мучительным. Я боялся почувствовать злость. Она всё-таки ни в чём не виновата. Как может быть человек виноват, что он любит другого человека?
- Хорошо, - я мысленно стиснул зубы. - Ладно. Мы договорились начистоту. Да? Хорошо. Для тебя это не просто так. Но ты же знаешь, у меня к тебе только дружеские чувства. Ты об этом подумала?
Я посмотрел на Таню. Она подняла глаза, и мы встретились взглядами.
- А как же твои девочки? – внезапно спросила она. - В пеньюарах? У тебя к ним другие чувства?
- Тань, ну, какие девочки? - Я откачнулся от стены и затопал по комнатушке туда-сюда. – Сколько этих девочек-то было, я же утрирую…И нет среди них никаких девочек, уж поверь, и потом, они меня назавтра забывают, чему я очень рад. И я их, кстати, тоже. К обоюдному удовольствию. Тебе что, вот это нужно? Они уезжают. А на тебя я какими глазами буду смотреть? Мне куда деваться?
- А я у тебя ничего не прошу, - она подняла голову и посмотрела прямо, почти дерзко. - Я что, разве что-то выпрашиваю? Ты просто спросил. Я просто ответила. И больше ничего.
Она была права. Я заткнулся. Именно так всё и было. Я затеял разговор на свою шею, и я на свою шею получил всё, что положено. Я опять тяжело вздохнул.
Телефонный звонок взорвался так неожиданно и был таким чуждым, что я чуть не вздрогнул. Я поднял трубку.
- Радивилов! – гаркнул мне в ухо железный голос технического директора и моего непосредственного шефа. – Живо давай в радоновые с ящиком!
- Есть, - сказал я уже в пустую трубку и аккуратно положил её на рычаг.
- Вызов, - проговорил я сквозь зубы, наклоняясь за инструментами.
- Вовремя, - кивнула Таня и легко встала. - Ну, так я скажу Зое, что ты на вызове?
- Да, - буркнул я мрачно, - скажи ей, что я на вызове до двадцать шестого декабря.
Татьяна усмехнулась, мы вместе вышли в коридор, я навалился на дверь, чтобы запереть её.
- Всё по-дурацки вышло, Тань, - сказал я, не оборачиваясь и всё ещё чувствуя себя отвратительно. - Я тебе потом всё объясню. Я…
- Да ладно, не надо. Ты и так всё объяснил. Пока.
Я сунул ключи в карман, поднял кейс с инструментами, посмотрел Тане вслед.
Она шла по коридору спокойно и даже как-то гордо. Я глубоко вдохнул, понял вдруг, что даже не осознал – запер дверь или нет. Подергал. Заперто. Ещё раз кинул взгляд в коридор. Он уже был пуст. Словно и не шла по нему стройная девушка в короне-наколке. Словно и не было видения.
- Болван… – сказал я себе шёпотом с досадой и зажмурился.
Легче не стало.
- Болван! – сказал я ещё раз вслух, стукнул кулаком по двери до боли и хорошенько, трёхэтажно выматерился.
продолжение - http://www.proza.ru/2017/04/20/1360