В аэроклуб Ростика не приняли, посоветовали подрасти.
- Не переживай! – успокоил он Мишку. – Я прыгну с вышки.
Стоявшая посреди парка парашютная вышка, называлась в народе «эйфелевкой». Она и впрямь напоминала парижскую достопримечательность: тоже из железных балок, тоже высокая - выше всех в округе домов. Правда местное архитектурное чудо, в отличие от заморского, почти не сужалось кверху, и ажурность его портила проходившая внутри толстая чёрная труба. Венчала «эйфелевку» деревянная площадка и балка над ней поперёк трубы, похожая на клюв огромной птицы. На клюве висел на тросе сбоку от вышки и ползал вверх-вниз постоянно раскрытый жёлтый парашют.
Желающие испытать себя или показать свою смелость знакомым, а заодно и зеваками, как на весёлый спектакль ежедневно собиравшимся у «эйфелевки», должны были подняться по длинной, обвивавшей трубу лестнице. Наверху служитель надевал на храбреца лямки, переплетавшие его как настоящего парашютиста или лётчика, пристёгивал эту упряжь к стропам парашюта, открывал калиточку в заборе вокруг площадки и спихивал смельчака вниз.
Прыгуны весом полегче спускались, покачиваясь под куполом, медленно и плавно. Толстые летели быстрее. Женщины, до тех пор, пока их падение из калиточки рывком не останавливали стропы парашюта, визжали. Но встречались прыгуньи и до конца спуска забавлявшие зевак криками и визгами на все лады. Мужчины, все как один, летели молча, сосредоточенно готовясь к встрече с землёй.
С этой-то «эйфелевки» и предстояло прыгнуть Ростику.
Он вытащил из своих и Мишкиных ботинок шнурки, соединил их в разноцветную тесёмку, один конец привязал к верхнему клыку, а другой сунул в нагрудный карман куртки. И шлёпая ботинками без шнурков, спорщики отправились к зелёной будочке с надписью «Касса» рядом с вышкой.
- Посетители меньше сорока килограммов не обслуживаются, - огорошила спорщиков кассирша.
- Это пофему? – шепеляво возмутился Ростик – шнурок на зубе мешал ему правильно выговаривать все буквы.
- Видишь ли, мальчик, - решила просветить юного посетителя кассирша, - прыгуна держит в воздухе вовсе не купол. В середине вышки труба, в ней ползает соединённый тросом с парашютом груз. Он удерживает парашютиста от быстрого падения. Когда парашютист летит вниз, груз ползёт кверху, а когда внизу он отцепляет стропы, противовес поднимает пустой парашют обратно к площадке. Вот так: вверх-вниз, вверх-вниз, туда-сюда, туда-сюда, - показала кассирша ладонями движение прыгуна и груза в противоположном направлении. – Ну а если парашютист – к примеру, как ты - окажется легче противовеса в трубе, то его дело тоже труба - так и будет висеть в вышине под куполом. Пока не снимут. А вниз не полетит.
- Вверх-вниз… туда-сюда… противовес какой-то придумали… Прыгнул бы мальчик и всё… - раздосадовано бубнил Мишка, отходя от будочки. – Ну и как нам тебя утяжелить? Откармливать долго, – повернулся он к Ростику, и споткнувшись о забытый строителями на аллее кирпич, растянулся во весь рост. – Всё ясно! – лёжа, радостно стукнул он себя по лбу. – Напихаем тебе в карманы кирпичей!
Однако кирпич ни в один из карманов Ростика не поместился. Но выход был найден тут же, и вскоре куртка и брюки Ростика топорщились от напиханных по карманам камешков. И спорщики пошлёпали к старичку, взвешивавшему на белых медицинских весах неподалёку от «эйфелевки» всех желающих.
- Сорок кило, – объявил старичок, поелозив гирькой. – Ровно. Вместе с камнями в карманах.
- Округлите, пофалуфта до форока пяти, - попросил его будущий покоритель неба.
- Понимаете ли, у бабушки этого юноши мечта – толстый внук, - соврал Мишка.
- И выдайте фпрафку, - добавил Ростик.
Старичок вывел на листке: «Уважаемая бабушка! Вашего внука надо почаще всласть кормить пирожками с вареньем, тогда он округлится и на радость вам будет весить сорок пять килограммов. Старший весовщик…» И старичок чиркнул подпись.
- Здесь написано «пирожки с вареньем» и «сорок пять», - из всех каракулей на бумажке только и разобрала кассирша из будочки.
- Сорок пять - это его вес, после съеденного пирожка, - влез в разговор Мишка.
- Мы уфе купили по фтуке, - предъявил Ростик кассирше подкормку.
- Вы зря беспокоитесь – у этого юноши объём маленький. А плотность высокая. Так бывает. У некоторых веществ. У свинца, например, - объяснил Мишка.
И плотный, почти как свинец Ростик, поглотив под присмотром кассирши свой, а затем на всякий случай и Мишкин сладкий пирожок, получил по справке билет.
- Наверху привяжи зуб к перилам и прыгай, - сердито проводил его обделённый лакомством друг. – Уговор всё тот же, закричал - проспорил. Я внизу буду слушать.
По крутой лестнице, с передышками из-за груза в карманах, Ростик вскарабкался на площадку на самый верх «эйфелевки». Там лысый и в тельняшке служитель уговаривал испугавшуюся высоты любительницу острых ощущений, не спускаться вниз по лестнице, а набраться храбрости и прыгнуть - раз уж куплен билет. А когда сталкивателю надоела эта болтовня, он силком прицепил брыкавшуюся бедняжку к парашюту, ухватил в охапку и кинул из калиточки в пропасть.
- Отдать швартовы! – проводил он в полёт боязливую прыгунью.
Вначале девушка тоненько пищала «Мамочки!» Но затем успокоилась, и болтаясь под куполом, от радости что осталась жива, даже громко на весь парк затянула песню: «Мне сверху видно всё, ты так и знай!»
Под этот шумок Ростик незаметно привязал конец шнурка к перилам рядом с калиткой.
- Что-то ты легковат на ощупь, - засомневался лысый сталкиватель, приподняв парашютистика за шиворот одной рукой.
Ростик в ответ предъявил ему билет и справку «Уважаемая бабушка». И сталкиватель, дождавшись, когда освободившийся от боязливой певуньи купол приползёт наверх, прицепил парашютистика к стропам, и всё также за шиворот, не открывая калитки, через перила, сбросил вниз.
- Отдать швартовы! – попрощался сталкиватель с очередным прыгуном.
Однако падал Ростик недолго - шнурок дёрнул его за зуб, и он застрял. Причём не прямо под куполом, а наискосок, поддерживаемый с одной стороны стропами парашюта, а с другой шнурком, и привязанным к нему, оказавшимся на редкость крепким, клыком.
- На чём ты там болтаешься? – свесившись из-за перил, спросила лысая голова.
- На жубе, - невнятно объяснил Ростик.
- Так тебя на этом жубе обратно тащить? - обнаружила буксир голова. - Или ещё раз - отдать швартовы и вниз?
- Фартовы и виз, - с трудом прошепелявил Ростик.
Толкатель дёрнул бантик на шнурке, Ростик пролетел ещё немного в свободном падении, стропы натянулись, и он медленно, покачиваясь под куполом, начал приближаться к земле. Вдали виднелись школа и дом, а под «эйфелевкой» бегал Мишка и стояли разинувшие рты, наблюдающие за его злоключениями зевак.
Но метрах в трёх от земли парашютист застрял – инерция прыжка кончилась, а по тяжести он был таким же, как и противовес.
- Подрыгай ногами, может спустишься! – подскакивая и пытаясь ухватить прыгуна за ноги, посоветовал Мишка.
Ростик подрыгал. Ботинки без шнурков один за другим соскочили с его ступней и один за другим угодили по голове советчику. А Ростик с босыми ногами стал немного легче, и уполз ещё примерно на метр наверх.
Теперь до него можно было бы допрыгнуть только с шестом.
- Придётся тебе ехать обратно, откуда прыгал! – не найдя ни шеста, ни другого выхода, решил Мишка. – Сбрасывай балласт!
Ростик стал кидать камешки из карманов, стараясь не угодить в зевак и в мечущегося внизу друга. Но если с зеваками худо-бедно у него получалось, то друг, уворачиваясь, как нарочно, постоянно подбегал к тому месту, куда должен был упасть сброшенный Ростиком груз.
А жёлтый купол всё полз и полз наверх. И вскоре парашютист застрял в вышине, прямо под похожей на клюв птицы балкой «эйфелевки». Камешки кончились, он пустил по ветру справку для бабушки и поднялся ещё чуть-чуть.
- Кидай швартовы! – велела ему лысая голова.
С третьего раза сталкиватель ухватил шнурок, брошенный ему парашютистом, подтянул его за верёвку и клык к дощатому настилу, и ухватив за шиворот, вытащил прямо через забор на площадку.
Спускался Ростик босиком и позорнейшим способом – по лестнице.
- Трус! – обозвал его поднимавшийся навстречу толстый мальчишка весом на вид килограммов сто.
Ростик собрался ответить, повернулся неловко, у него выскочил из кармана куртки шнурок, он наступил на него, дёрнул сам себя за зуб и весь последний марш лестницы пролетел кувырком. Когда неудавшийся парашютист поднялся с земли, оказалось, что крепкий зуб, как стоял на месте, так и стоит, а верёвка лопнула пополам.
- Ш этим жубом фсе фнурки перерфёшь! И обуфь растеряешь! – возмущённо показал Ростик кусок верёвки и свои босые ноги встретившему его у лестницы другу. – И не докафефь, фто у тебя тфёрдый фарактер!
- Придётся испытать тебя каким-нибудь другим способом, – согласился побитый камнями и ботинками Мишка. – Может быть темнотой? Чтобы ты в потёмках прицелиться не мог, если снова вдруг вздумаешь в меня чем-нибудь кидаться.
- Мофно и темнотой, – согласился Ростик и принялся отвязывать от зуба огрызок шнурка.