Я видела пропасть, над которой мне предстояло пройти. Было страшно. Она клубилась жутким туманом, и то леденила душу, то обдавала её жаром. Казалось, откуда-то снизу слышались какие-то странные неприятные звуки. Что будет со мной, если я туда сорвусь? Ужас сковал меня, но вдруг я увидела на тропе следы ног. На душе стало спокойно, и я шагнула, сначала очень осторожно, на казавшийся скользким путь. С каждым шагом прибывала уверенность, что я пройду этот опасный участок, и появилась благодарность к тому, кто проложил этот путь для меня. И тут до меня дошло, Кого мне дал Бог Поводырём. Я шла след в след, шаг за шагом, и уже забыла, где я и что со мной. Меня вёл за собой Сам Иисус Христос. Его присутствие было для меня приятным и вселяло уверенность. Но вот я ступила на крепкую почву и вдруг ощутила беспокойство. Где же Он? Куда ушёл Иисус? Бог мне ответил: «Всё самое опасное позади».
Это было после четырёх часов ночи. Люди в больничной палате спали. Я же почувствовала сильный прилив энергии, от которой усилился поток крови во всём теле. Особенно сильно заскрипела кровь в ногах, которые у меня всегда были холодными и очень болели от плохого кровоснабжения. Это было непривычным для меня, и я поначалу с настороженностью слушала какие-то изменения во мне.
После поступления в больницу врач, разглядев мой анализ крови, сказала: «Это ошибка. Такой крови не бывает». «Как это ошибка? Почему -- не бывает? Как же я живу?» «Ошибка. Придётся пересдать». В первый раз лаборантка долго со мной мучилась. Кровь была очень густая, коричневая, и не шла в пробирку. Пришлось колоть другую вену, и массажировать руку, пока не набралось нужное количество.
Вот почему до этого врач в поликлинике мне сказал, что надо следить за давлением… В любой момент она могла свернуться или тромбом закупорить сосуд. Если лопнет сосуд в голове – это инсульт. Из вены взять анализ было невозможно. Теперь, уже должны взять кровь из пальца. Почувствовав укол, я вдруг сильно вздрогнула и заплакала. Я была очень больна, нервы расшатались до предела. Я уже знала, что приближается смерть. А ведь ещё год назад я была полна сил и энергии, жизнь кипела во мне так, что я, казалось, могу горы свернуть.
Болезнь моя началась внезапно и стала развиваться очень быстро. За очень короткий срок я, сорокалетняя цветущая женщина, превратилась в дряхлую старуху с трясущимися руками. Местные медики взялись меня лечить, поставив диагноз: «токсический зоб». В моей карте стал увеличиваться ряд симптомов: резкое снижение веса, высокое давление, сердцебиение, тахикардия, боли в сердце, сильное дрожание рук и внутренняя тряска, слабость, повышенная температура, обильное слюноотделение, потливость, ослабленное зрение, нервозность, шум в голове, отёки под глазами, а позже «резиновое» -- как надувное, тело. У меня сильно немели руки от самого плеча и болели ноги; кровь не поступала в них. Появилась запись: «ремиссия».
Теперь, через четырнадцать лет, я заинтересовалась своей бывшей болезнью. В словарях нашла нужно слово. «Ремиссия (от лат. «уменьшение», «ослабление») – период течения хронической болезни, который проявляется значительным ослаблением (неполная ремиссия) или исчезновением (полная ремиссия) её симптомов заболевания. «Поэтому современная медицина на этапе перевода болезни в ремиссию часто говорит об альтернативной терапии рака».
В областную больницу в эндокринологию меня не принимали. Главврач сказал: «Приезжайте через неделю». Уговорить его я не смогла. Куда теперь мне было идти? Именно в этот день образовалась проблема с жильём у моей дочери. После окончания учёбы она пошла работать. Но квартирный вопрос не был решён. Временно ночевала она у подруги, но теперь к ней приехали многочисленные родственники, так что не только мне, а и ей самой негде было провести ночь. Но Бог знал всё наперёд и позаботился о нас заранее.
В те дни в Иркутске проходила конференция евангельских христиан, куда я попала в первую очередь, до больницы. Мне нужна была поддержка психологическая. и я её получила. Там я рассказала про свою семью, про свою работу с детьми, про наши дела в деревне и про то, как я уверовала в Бога, как заболела. Слушая меня, аудитория в триста человек и плакала со мной, и смеялась. Потом мы все вместе молились, и я ощутила мощь эгрегора. Во время церковного прекрасного пения я непрерывно плакала. Так Бог касался моего сердца, и оно ПЛАВИЛОСЬ.
После богослужения христианки ко мне подходили, знакомились, обнимали, тепло говорили со мной. Я чувствовала их любовь и внимание. За мной пришла моя дочь. Уже на выходе ко мне обратилась одна приятного вида бабушка. Она спросила про жильё, и я поделилась своей заботой. Женщина пригласила нас к себе, если проблема не решится. Вечером мы с дочерью оказались у неё.
Мне было тяжело, я боялась парализации. После неудачной попытки лечь в больницу я пошла в поликлинику. Там меня обследовали и советовали срочно, не теряя времени, ложиться на лечение, заодно предупредили о грозящем инсульте. Я спросила совета у бабушки: «Может, вызвать «скорую», тогда положат в больницу?» Хозяйка меня отговорила: «Увезут, поставят укол и отправят домой. Как ночью будешь добираться?». Мы помолились перед сном, и я благополучно дожила до утра, чтобы с новыми силами предпринять штурм «неприступной крепости».
Что-то переменилось в душе главврача. Он, вчера ссылающийся на отсутствие мест, теперь, пусть не с радостью, но пошёл на уступки. Медсестра провела меня в палату, но, увидев неактивных пожилых женщин, я отказалась, и она поместила меня к молодым. Потом с великим трудом взяла у меня кровь из вены. Кровь была коричневая, и её было для анализа мало. Мне снова пришлось мучиться, уже с другой рукой. Чтобы выдержать эти пытки, я представляла Христа на кресте. Что мои муки против его, погибшего за всё человечество?!
Врач изучила историю болезни, отправили сдавать анализы. Моча коричневого цвета, кал белый, как при желтухе. Кровь… Кровь оказалась непригодной. Заставила сдать ещё раз, теперь уже из пальца. Невероятно! Ошибка, видимо. Я убеждала, что так и есть. «Ну давайте ещё раз попробуем». «Нет, анализ дорогой…» До этого она ко мне приглядывалась, расспрашивала, например, какой я национальности. «Славянка я. Лицо до болезни было овальной формы», - отвечала я. Я знала, что отёки делали меня неузнаваемой, лицо коричневого цвета.Что она думала теперь, неизвестно. Она была здесь временной; замещала кого-то в отпуске. Но, видя доброе отношение её к больным, равнодушия я не чувствовала и к себе.
Она, похоже, находилась в растерянности, поэтому решила со мной экспериментировать. Предложила мне принимать гормоны. «Не верю людям, верю Богу», -- в который уже раз прозвучала в моём мозгу фраза. Сколько раз она выручала меня, деревенскую женщину, плохо знающую город. Врач в областной поликлинике покачал головой и сказал что-то вроде: «Плохая кровь, постарайтесь как можно быстрее лечь в больницу».. У меня прозвучало в мозгу: «Рак». Но Бог меня берёг, убрал панику. Так было и при общении с равнодушными людьми, препятствующими мне лечь в больницу. И вот я здесь, а помощь мне оказать не могут. В медицинской карте значилось: аутоиммунный тиреоидит, гипертрофическая форма, гипертиреоз».
Врач задумчиво спрашивала: «Чем мне Вас порадовать?» Теперь она назначила мне гормоны, но я отказалась. Она мне сама лично принесла пачку: «Принимайте». «Мне нельзя». «Почему?» «Бог не разрешает». «Крыша едет у бедной» - промелькнуло на лице врача. Но сознание у меня было ясное. И это несмотря на то, что одна половина мозга усыхала, как показали результаты процедуры, изучившие мою голову. Порой у меня ненадолго терялась память. Это бывало во время разговора, когда я забывала вдруг имя или тему разговора. Неприятные ощущения… да. Мне же говорили, настраивали на инвалидность. Я хотела быть полноценным человеком.
Теперь в больнице я осознала, что жизнь заканчивается, а я так многого ещё не успела сделать. Я сильно хотела жить и ночью молилась Богу, разговаривая мысленно, как с человеком, которому очень доверила. Я ещё два года назад доверилась Живому Творцу, молилась Ему за старшего брата, погрязшего в оккультизме. О себе я тогда не думала, и только сейчас поняла, что и мне самой нужен Бог. Только вот никак не укладывался в моей голове Иисус Христос: «Человек – Бог? Как это? Как можно в это верить? Мы же современные люди!» И вот, пролечившись безрезультатно целый год, став инвалидом и чувствуя приближение смерти, я поняла, что Всевышнему надо верить.
Я слышала от христиан, что Бог может избавить даже от тяжёлой болезни, если дашь обещание служить Ему. Тогда я не знала, что это вовсе не страшно – слушаться его, идти за Ним, рассказывать о Нём окружающим. Я уже много рассказывала детям на своих занятиях. Надо только Его любить, стать хорошей ученицей, примерно усваивать материал из Библии, святой книги, в которой заключён Его ЗАКОН и показана ИСТИНА. Тогда Святой Дух Его будет вести, обличать, предостерегать от ошибок. Позже я попросила у Бога дать мне любовь, и Он дал её с избытком.
Но сначала я никак не могла принять Христа, принять решение служить Богу. Было страшновато: а вдруг это обман и я очень быстро умру. Но теперь, припёртая болезнью к стенке, я решилась и сказала: Господи, Бог Мой! Я хочу жить. Дай мне жизнь и здоровье. Я буду Тебе служить». Люди в палате мирно почивали, а я никак не могла уснуть. Я знала, что приближается мой конец. Но страха не было.
Но жизнь для меня имела большое значение. Младшему сыну Антошке было лишь пятнадцать лет. У него был сложный переходный период, доставлявший нам с мужем немало хлопот. Я не представляла, как у него всё сложится дальше. Кроме того мне так было интересно жить, проявлять творчество. Я очень любила свою работу, спектакли, выступления, концерты. А ещё я любила петь, и делала это хорошо. Я просто не мыслила себя без песни. Но вот пришёл момент, когда я поняла, что с голосом моим не ладно. Я перестала брать высокие ноты. Это была трагедия.
В моей медицинской карточке в числе симптомов было указано: «Дискомфорт в шее, боли в горле, затруднённое глотание, дыхание». А также меня донимал кашель, наличие мокроты. Я предполагала, что развивается рак лёгких. Мой отец, участник В.О.В. в свои пятьдесят лет заболел пневмонией и через год умер от рака лёгких. Я очень его жалела. Он для меня был и отцом, и матерью. Неужели я унаследовала его болезнь, -- думала я. Пыталась принимать собачий жир, есть собачье мясо. Можно было бы добыть барсучий, медвежий, но мне было противно. Пересилить себя я никак не могла. С дыхательными путями было что-то не то. И со всем организмом – тоже.
Позже был поставлен диагноз: диффузный токсический зоб. Назначено лечение. И было временное улучшение. А потом здоровье опять пошло на убыль. В то время у меня были проблемы с работой. Я думала, что начальство наступает моей песне на горло, и я не могу «докричаться, надрывая горло», доказать, что права. Позже я поняла, что боготворила свою работу, и любящий Бог просто убирал от меня кумира, чтобы я обратила внимание на Него, Единственного, Кому можно и нужно поклоняться.
В областной больнице я пробыла пять дней. Перед глазами рябило, мельтешило, зрение ухудшилось. Но активность у меня была, я быстро передвигалась, хотя в ногах и руках были сильные боли, особенно по ночам. Я завидовала больным, которые могли спокойно спать. В одну из таких ночей я мысленно (духом) разговаривала с Богом, потом расслабилась, и, кажется, уснула. Как по-другому объяснить то, что я испытала? Пропасть, переход на безопасную сторону… Очнувшись, я почувствовала удивительные ощущения, -- течение энергии, прилив сил. А потом, привыкшая размышлять и анализировать, стала задавать Богу вопросы: «Господи, Ты меня исцелил?» Немного погодя: «значит, Ты убрал от меня болезнь?» Ещё пауза и снова вопрос: «Значит, мой токсический зоб исчез?» Я обследовала свою шею. Опухоли не было, шея была ровной. И снова вопрос: «Значит, я снова здорова, полна сил. Надо проверить».
Я встала, прошлась по палате. Лёгкость во всём теле! Снова легла. Женщины спали, а мне не спалось. В эти последние дни я ходила трудно, с одышкой поднимаясь по ступеням. «Пойду проверю на лестницу». Пошла, но отделение было на ночь закрыто. Я снова легла в постель и с нетерпением дождалась, когда дежурная утром пришла, открыла дверь. Я побежала по лестнице вверх и снова вниз. «Да, могу! Получилось! Я здорова! Бог исцелил меня!» Я ликовала. Во мне всё пело. Теперь – домой!
Я еле дождалась прихода врача, и сразу попросила меня выписать. Она отправила меня в палату дожидаться обхода. Моя кровать была вторая. «Ну как дела? Принимали гормоны?» «Нет, меня Бог исцелил. У меня даже зрение восстановилось, я всех комариков на потолке пересчитала – семь штук. Меня нужно выписывать. Видите, как я хорошо выгляжу?» Внимательно посмотрела: « Да, вижу. Но полежите пока». Отошла к следующей больной.
После обхода я пришла сразу к ней в кабинет с просьбой о выписке и повторила слова об исцелении. Она переглянулась с медсестрой, и я уловила во взгляде жалость: «У бедной больной крыша поехала». Она мягко сказала: «Идите в палату, Вам долго ещё лежать, в лучшем случае». Но я настаивала, надоедала, и она отправила меня к главврачу. Они помнили, с каким трудом я попала к ним, и недоумевали.
Главврач меня слушать не стал, указал на людей в очереди. Я села и стала ждать, когда очередь закончилась, зашла снова. Он вышел из кабинета. И я за ним. Он вернулся, я – снова к нему. В конце концов он не выдержал, сдался. Меня выписали. Я позвонила дочери, и она меня забрала к себе переночевать, а утром посадила на автобус. В обед я была уже дома.
Муж встретил меня с радостью, прослезился. Бог не отнял меня у него, подарил мне жизнь. Сначала он отнёсся к моей вере снисходительно, как к очередному увлечению, Мол, «поиграет и бросит». Видя, как прогрессирует моя болезнь, переживал. Но надо было жить, вести хозяйство, воспитывать младшего сына. Когда я вернулась домой и забыла про болезнь, вера в могущество Бога в нём укрепилась.
Какое-то время у меня ещё продолжался шум в голове и поднималось давление, но это была ерунда по сравнению с тем, что я перенесла. Я вышла на работу и больше не обращалась к врачам. Поначалу иногда у меня мелькали мысли: а вдруг с головой у меня не всё в порядке, и болезнь опять вернётся. Я же современная женщина! Вот и в карточке имелась запись об усыхании одной половины мозга: «Нарушение кровообращения». Но годы шли, а я теперь наоборот, имела отличное здоровье. Я до сих пор люблю париться в бане и загорать на солнце, хотя в этом возрасте говорят врачи, так рисковать не стоит.
Вспоминая ту необычную историю, я стала размышлять, искать её реальную физическую основу. Как могло получиться, что кровь в моём организме смогла измениться в такой короткий промежуток, как будто кто-то влил в мой организм чудесное лекарство и омолодил его, как в библейском рассказе Иисус Христос оживил Умершего Лазаря?
И вот я набрала в интернете два слова «Энергии Бога». Оказывается, Тот, кого мы называем Богом, имеет сущность, то есть невидимое тело, которое излучает нескончаемые энергии. Это как тело человека со своим биополем. Никто не имеет возможность зайти вовнутрь его. Божья Сущность управляет своими энергиями. Так он энергиями создал в помощь себе ангелов и может из невидимого создавать видимое по своему желанию.
Так он создал для людей этот прекрасный мир. Он Творец, и этим всё сказано. Так и человек благодаря своему биополю, энергиям, заставляет двигаться все члены тела (руки, ноги, голова и т.д.). Я признала Христа Спасителем, стала причастной Ему, и таким образом открылся канал в вечность. Бог тогда во время видения на мою просьбу о жизни сказал: «Иди за Ним», и когда я послушно прошла опасный путь след в след за Христом, Любящий Отец тогда направил в меня свою энергию и оживил, очистил, обновил мою кровь. Я очень благодарна Ему за это. Жизнь засияла для меня новыми красками.
С работой у меня наладилось, и в семье тоже. Мы с мужем взяли на воспитание из дет/дома детей. Теперь вместе с родными их у нас двенадцать. К тому же ещё есть пять внуков. Всё у нас слава Богу. С детьми я разучиваю мои любимые песни, даже те, что любила в детстве и юности. Поют у нас все и часто. Теперь уже никто не может наступить на горло моей песне, потому что я стала Божьим ребёнком, Царской дочерью – христианкой.
На фото : я в лесу, 2017 г.