Обогнул понедельник, справа обошёл вторник, пролез под средой, перепрыгнул четверг. И всё это бегом, на полном ходу, не меняя коней на переправе.
Ура, товарищи, вот она - долгожданная выходная пятница!
Несмотря на то, что почти середина апреля, начинает идти снег, хотя с утра было солнечно и тепло. Я даже собирался позагорать, но, как у нас говорят, расскажи о своих планах, насмеши синоптиков. Они, похоже, отмечают день войск противовоздушной обороны.
Теперь вместо солнечных ванн, хоть вспоминай детство и лепи снежки.
Не успел я это подумать, как в дверь звонят.
Открываю. Стоит Люська из соседнего подъезда, вертя в руках какую-то коробочку. Глаза огромные. Не глаза, а глазища, я бы сказал. Взгляд такой, как у удава, который уставился на кролика. И сладенько так мне:
- Приветики, - после этого следует пулемётная очередь из слов. Я не могу поймать нить разговора, как загипнотизированный смотрю на коробочку.
Через десять минут девушка уходит, а я стою весь из себя такой счастливый обладатель двух пластмассовых ложек для лепки снежков за двадцать евро. Последних, между прочим. Других таких у меня нет. Обед в новом, в только что открывшемся ресторанчике, отменяется.
Заглядываю в холодильник. Там тоска. Совсем-совсем. Скрасить своё одиночество нечем. Нет даже завалявшейся пачки дожирака. Но я не унываю. Есть у меня один проверенный метод выхода из подобных ситуаций. Пошарив в закромах, обнаруживаю в кармане пиджака пятёрку. Бинго!
В дверь снова звонят. На пороге опять эта Люська.
- Говоришь, нечем скрасить своё одиночество? - дальше, - Блам, блам, блам... Она уходит, а я сижу и читаю инструкцию применения краски для снежков. За десять евро. Пять я остаюсь ей должен.
Инструкция на английском. Краска хорошая, акварельная, произведена в Австралии. За то время, что я перевожу инструкцию, снег на улице успевает растаять.
Опасная эта Люська, ох опасная. Теперь на собственной шкуре убедился. Раньше посмеивался только, когда доходили разговоры о том, как Люська умудрилась толкнуть мясорубку семейству вегетарианцев из пятой квартиры или большой велосипед карликам из семнадцатой. Они вдвоём с женой свободно под рамой помещаются, но до руля, пока, не дотягиваются, не смотря на то, что Люська им и витамины регулярно впендюривает. Но они не унывают, припарковали велосипед в центре гостиной и повесили под рамой гамак.
Делать нечего, достаю свой золотой портсигар, который у меня со времён, когда я считал, что табачный дым воздействует только на лошадей. Продать?
Вдруг меня озаряет: если у Люськи нюх на деньги, и она умеет читать мысли, то почему бы этим не воспользоваться?
Немного подумав, внушаю себе желание посмотреть стриптиз слоника в исполнении Люськи.
Вскоре она стоит у меня в центре комнаты с противогазом на голове, в чёлках и кружевном белье.
Одна минута - полёт нормальный, две минуты - полёт нормальный. Через три наступает невесомость, а в голове туман. Засовываю портсигар ей за трусики.
- Извращенец! - она лепит мне пощёчину и уходит. Правда вскоре возвращается сообщить, что кроме пяти евро за краску для снежков, я ей ещё должен сотню за слоника, так как портсигар оказался не полностью золотым, а лишь слегка позолоченным.
Сижу, думаю, у кого занять денег и тут вспоминаю про свою копилку: в коридоре весит старый тулуп с дыркой в кармане. Чтобы не таскать мелочь, я время от времени вытряхиваю её туда.
Под подкладкой обнаруживается монет ровно на семь евро.
- А почему бы и нет? - думаю я, - Стриптиз я так и не досмотрел.
Через тридцать секунд Люська у меня снова в квартире. Теперь почти одета. Оголено лишь слегка одно плечо. Нагло вырывает у меня последние деньги и протягивает карандаш.
- Хочешь, чтобы я тебя нарисовал? - спрашиваю у неё.
- Нет, это тебе губу закатать, мечтатель.