Пасмурно. Дождь. В Санкт-Петербурге частое явление. Особенно осенью.
Красивые кленовые листья, отслужив свой срок, игриво, и ненавязчиво, ласково опускаясь на седые головы, трепетно, и нежно, прижимающихся друг к другу старика, и, молодящейся пожилой женщины, нашептывают с отчаянной грустью "Вот и ваше время пришло. Совершенно недавно мы были так молоды! Нас все любили.
Время так жестоко ко всем живым. Мы тоже живые существа. Чувствуем боль, и понимаем ласку.
- Помнишь, любимый, я обещала прилететь в июле в Санкт-Петербург?
Я сдержала свое слово.
- С разницей в двадцать лет, горько поправил старик.
С той лишь разницей, что тогда, нам было, тебе пятьдесят, а мне семьдесят.
Старики пытались вспомнить, что же им помешало в те счастливые годы встретиться, пытаясь слезами отогнать старческий склероз, вспоминали, когда-то, преданные друг другу два сердца любящих сердца.
- Вспомнила! Ты позвонил в 23 вечера, хотел поделиться очередной радостной новостью, но, к сожалению, у меня был мужчина.
Не могла я при нем ворковать с тобой, как прежде, и сухо, жестко, ответила "Я не могу говорить с тобой".
Много лет спустя, я узнала, что у тебя тут же случился приступ, и очень пожалела, что отказала в любви человеку, который все эти годы безумно любил меня, и сердце преданного мужчины никак не могло успокоиться. Тебе перестали помогать лучшие препараты.
С тем мужчиной я рассталась, так как поняла, что такой любви, как у тебя ко мне, никогда уже не будет.
Да и время летит. Мне уже и надеяться не на что.
Хотела позвонить тебе, и попросить прощения, да гордость не позволила.
Несколько месяцев подряд брала трубку, и... не могла перебороть свой идиотский характер. Свою, ничем не оправданную гордость, кроме самомнения, засевшего в гордыню, и подло внушающего, что я лучше всех, обходилась без других, а уж без этого, тем более, обойдусь.
Хотела сказать, любимый мой, ты все неверно понял, пользуясь обычным женским трюком, прости меня, пожалуйста. С ним у меня ничего серьезного.
Но ты далеко, а я в Германии. Естественно, у меня есть друзья.
И я женщина. Мне временами необходима физиологическая разрядка, как и вам, мужчинам.
Потом произошло то, что рано или поздно, могло произойти.
Один из ревнивых любовников, стер все мои записи. Все номера твоих телефонов, и все адреса. Если бы не обратилась за помощью к компьютерному мастеру, так и не удалось бы восстановить.
Жаль, что догадалась сделать это спустя двадцать лет.
Помню, что в те годы, по моему виртуальному требованию, ты обратился к протезисту, тебе сточили все зубы, чтоб поставить голливудские, как мы с тобой и хотели.
Ну как, ты доволен зубами, родной мой мальчик? Мы же после этого не общались, к сожалению.
Открой, пожалуйста ротик, я хочу убедиться в том, что ты меня так любил, что против всякого своего желания, выполнил мой наказ.
Старушка требовательно разжала челюсть девяностолетнего старика.
То, что она увидела, не поддается никакому описанию!
Кровоточащие десны, беззубый рот, за исключением, чудом оставшихся, двух голливудских коронок, сиротливо прижавшихся друг к дружке, так же, как сейчас прижимаются две одинокие души.
Я так рада, что мы, все-таки встретились, любимый, с трудом выговорила старушка, и невольно обнажила свои некогда прекрасные зубы.
- Н-да, любимая, прошепелявил старик, годы не щадят нас.
Неужели было так трудно перебороть себя? Я бы все понял. И простил, несмотря на то, что ты неоднократно прерывала словами, что очень занята.
Я бы все понял, и простил, только потому, что безумно любил, и люблю до сих пор.
Люблю до потери пульса. До потери сознания.
Любил и в тот последний день, когда приехала скорая. В больнице выявили ишемическую болезнь сердца.
- Но это же невероятно, как можно любить, визуально?!
Мы же ни разу так и не встретились.
- Вспомни мои стихи, посвященные тебе, любимая, все она полны любовью к тебе, и безграничной преданностью, схожей с помешательством.
Я был безудержно влюблен в твои фотографии, до сих пор целую, и прижимаю к сердцу.
А сколько раз мы общались по скайпу?! Я не мог оторваться от твоего очаровательного личика, и очень доброй, чудесной улыбки, сулящей нам безмятежное счастье.
Неужели все это было так ловко наиграно, наверняка, опытной в обращении с мужчинами, не вполне уверенной в своих чувствах, женщиной?.
- Нет, нет, любимый мой, я на самом деле успела тебя полюбить за время нашего общения.
- Тогда умоляю тебя, любимая моя девочка, повтори, пожалуйста, заветное слово в третий раз.
Помнишь? Бог любит троицу.
Два раза ты говорила, что любишь.
Скажи, пожалуйста, и в третий раз, и Господь благословит нашу любовь.
- Ну конечно люблю, глупенький мой мальч.......
И старушка замерла в отчаянии.