Пелагея бойким шагом направилась к растительному ковру и исчезла за ним раньше, чем Юлиана смогла что-либо понять. Пирог и Кекс забегали вокруг, норовя испачкать лапами длинную зеленую юбку хозяйки.
- Пойдем! – тявкнул Кекс.
- Скорее! – поторопил Пирог.
Юлиана оглянулась на Мягколапу. Та сидела у люка и вылизывалась, никого не замечая. Или просто делая вид, что не замечает. Она всё еще обижалась.
- Ты с нами? – спросила Юлиана.
Кошка лишь на мгновение удостоила ее вниманием. Смерила взглядом горящих глаз и с презрением сказала:
- Нет, идите сами. Там этот противный кот.
Затем Мягколапа вновь занялась вылизыванием, и казалось, ничто в целом мире не в силах ее отвлечь.
Юлиана собралась с духом, раздвинула гибкие стебли плюща и вошла прямиком в стену. Полумрак сменился кромешной тьмой. И если бы не привычное пыхтение Пирога да шелест листьев по сторонам, темнота нагоняла бы гораздо больше страху.
Плющ был повсюду. Он шептал Юлиане на ухо неразборчивые слова и пытался ухватить за щиколотку. Зато Пирог с Кексом чувствовали себя уверенно. Они рычали на цепкого зеленого «врага» и рвали его на части, если он преграждал дорогу.
Наконец коридор закончился, и друзья вышли на белый свет. Нестерпимо яркое солнце – откуда оно только взялось? – прямо-таки било в глаза.
- Ну как? – поинтересовалась Пелагея. Она стояла, заложив руки за спину, и улыбалась совершенно невероятной, теплой улыбкой.
- А знаете что, теперь жизнь не кажется мне такой уж серой, - сказала Юлиана.
Впереди сплошным разноцветным покрывалом простирались зонтичные плантации. На этих плантациях не росло ни винограда, ни кофейных деревьев, зато в великом множестве росли пёстрые зонты.
- Это же чудо что такое! – восхищенно проговорила Юлиана. – Дождя нет, а зонтики на любой вкус и цвет!
- Бери, какой приглянулся, - сказала Пелагея. – Я предпочитаю лиловые, цвета лаванды.
Юлиана бросилась в гущу насаждений и недолго думая ухватила желтый зонт-трость с восемнадцатью спицами и рукояткой в виде крюка. Стоило его раскрыть – и небо над головой тут же сделалось желтым, как осенний лист.
- Красота, да? – похвасталась Юлиана. – Этот зонт напоминает мне о Вековечном Клене, под которым мы с Пирогом и Кексом жили в стране Зеленых Лесов. Эй, малышня, помните?
«Малышня» не ответила. Щенки что-то усердно вынюхивали в траве и, взяв след, опрометью умчались вглубь плантации.
- Ах! Если они помешают ювелиру, он будет очень недоволен! – всплеснула руками Пелагея.
Юлиану взяло любопытство.
- Что за ювелир?
- Дождливых дел мастер, мой старый знакомый. Он похож на... Как же лучше объяснить? – Пелагея потеребила подбородок и внезапно просияла:
- О! А вот и ювелир собственной персоной!
Им навстречу вышел коротышка в оранжевом котелке и с такими же огненно-рыжими бакенбардами. Монокль в глазу, щипцы и зажимы, болтающиеся на поясе, говорили красноречивее слов. Ни дать ни взять, гном-изобретатель.
- Приветствую в своих владениях! – Он приподнял котелок и сделал лёгкий поклон. – А Пелагея, я смотрю, нажила друзей, - с пренебрежением добавил ювелир.
- Обычно так говорят о врагах, - шепотом проговорила Юлиана. Она не знала, что с друзьями у ювелира туго и он страшно завидует тем, у кого они есть. Единственный его приятель – черный диковатый кот – и тот куда-то запропастился.
- А плантации стали гуще, - заметила Пелагея.
- Я всё время создаю новые зонтики, - признался ювелир. – Вот этот, например, в виде восьмиконечной звезды.
Он вырвал из ближайшего ряда голубой зонт, наклонил и повертел в руках.
- Но разве он спасёт от дождя? – возмутилась Юлиана. – Да под таким зонтом можно промокнуть за минуту!
Мастер дождливых дел нахмурился, и его монокль выпал из глаза. Издав звук, похожий на мычание коровы, ювелир почистил линзу, вставил на место и продолжил, как ни в чем не бывало.
- А еще я изготавливаю украшения из воды. Надо сказать, очень кропотливое занятие.
Он указал на серебристые нити, протянувшиеся вдоль главной тропы от зонта к зонту. На нитях блестели и переливались радугой затвердевшие капли всевозможных размеров и самых причудливых форм.
- Во время затяжных дождей я бросаю ожерелья на землю. Но, как это ни прискорбно, их до сих пор не обнаружила ни одна живая душа. Ведь если бы кто-нибудь нашел украшение, то непременно отправил бы по моему адресу письмо с благодарностью.
Коротышка встал на цыпочки и поддел пальцем одну из нитей.
- Видите адрес, вот здесь, на этикетке? «Зонтичные плантации, на третий день дождя».
- Ожерелья вполне могли попасться людям на глаза. Но что если потом ваши безделушки просто растоптали? – предположила Юлиана. – К примеру, я бы такое в жизни носить не стала. Это, знаете ли, дело вкуса.
Монокль снова покинул свое законное место, сверкнул в солнечных лучах и безжизненно повис на цепочке. У ювелира задергалась щека.
- Всё, хватит! Я устал! – объявил он и указал на Юлиану толстым пальцем. – Заточите ее в тюрьму!
Из зарослей тут же появилось три стража – три больших черных зонта. У зонтов имелись ноги. И, что гораздо хуже, у них имелись руки. Этими руками они схватили Юлиану и потащили прочь.
- Да ладно, шутите?! – не поверила Юлиана и попыталась вырваться. Но держали ее на удивление крепко. – Эй! С каких это пор запретили свободу слова?! – крикнула она.
Судя по всему, ушей у зонтов не было. Иначе они бы уже давно услышали, какие обидные клички изобрела для них пленница. Юлиана пищала, брыкалась, колотила кулаками по черному куполу одного из зонтов – но всё напрасно. Глухие стражи ювелира увели ее прочь, и скоро крики стихли вдалеке.
- Ну а ты что скажешь? – Ювелир пытливо уставился на Пелагею. – Хороши мои украшения?
Пелагея попятилась, и голос у нее предательски задрожал.
- Хороши.
- Как-то это сейчас неискренне прозвучало, - процедил сквозь зубы мастер дождливых дел.
- Не узнаю я тебя, - вздохнула Пелагея. – С первой нашей встречи ты сильно изменился. Разве похвала так уж важна? Ведь вспомни, раньше ты создавал зонты и ожерелья просто потому, что тебе нравилось их создавать.
- А сейчас я хочу, чтобы меня хвалили! – топнул ногой коротышка. – Я хочу, чтобы мной восторгались! Разве я многого прошу?! – взвизгнул он.
Повисла настороженная тишина. Пелагее на ум не шло никаких доводов. Как переубедить старого друга? Почему он вдруг стал таким высокомерным?
- Ее тоже уведите, - понуро распорядился ювелир. Он ссутулился и зашагал прочь. И когда Пелагею обступили зонты, она даже не подумала дать отпор. Теперь в этом не было никакого смысла.