Смекалка. Из книги Избранное

Юрий Юровский
   - Можешь на меня не рассчитывать, - объявил мне коллега. Уезжаю на военные сборы. На полтора месяца. Привет начальству.
   - Перестань дурить! Сегодня же накатаю телегу в военкомат. Ректор подпишет Знаешь ведь, тема поставлена по прямому распоряжению министерства и находится под его контролем.

    Все равно ничего не получится. Я уже согласился. И не просто согласился, а охотой. Удивлен? Тогда слушай. Мне все надоело! За все отвечать, пахать без выходных, ломать голову, выкручиваться. А тут полтора месяца отдыха. Думать не надо. Вовремя накормлен, вовремя лег спать, вовремя подъем. Сказали налево, пошел налево, сказали песней, пошел с песней. Никаких забот. Красота!

    Что-то в этом есть, подумал я. В самом деле, полевые работы в этом году не заладились с самого начала. Собственно, начало вообще было ужасающим: пропал контейнер с приборами и оборудованием, отправленный на Сахалин. Пропал и все. Месяц мы бомбили железнодорожные инстанции звонками, письмами, телеграммами. Бесполезно. Отчаялись и начали сами вычислять, где же он мог застрять. Вывод напрашивался сам собой: на переправе Ванино - Холмск. Там, в Ванино, контейнеры сгружают с платформ и на пароме переправляют в Холмск. В Холмске опять грузят на платформы и развозят по всему Сахалину. Иначе нельзя, так как на Сахалине железная дорога особенная - узкоколейка. Еще японцы строили. Чертовы самураи, на наши Курилы претендуют, а чтоб железку нормальную построить, маком! Для себя строили, а могли бы подумать с других. О нас, например. О нашем контейнере.

    Не подумали и вот теперь от этих японских штучек одна головная боль. Вагоны до сих пор у них покупают, так как в Союзе такой колеи нет. И какие вагоны! Видели ихнее японское купе? Если нет, представьте себе телефонную будку и в ней разместите четыре человека. Как? А это их японцев не волнует. Вернее, волнует, но по-своему. Чтобы не выпасть с узенькой полки, похожей на куриный насест, надо пристегиваться ремнями, на манер автомобильных. Удобства размещаются в конце вагона, причем только в одном. Пробираться к ним надо по коридору, ширина которого позволяет идти только боком.

    В этом коридоре застрял однажды мой рюкзак. Пришлось его разгружать и каждую вещь затаскивать в купе отдельно. Исчерпав запас ненормативной лексики, я, помнится, тогда выдвинул идею: скрестить гордых сынов богини Аматерасу с пигмеями. Те, вроде бы, еще меньше. Вот тогда и стало бы на их островах просторнее, и завоевывать жизненное пространство не пришлось бы. В результате ни нам Цусимы, ни им Хиросимы. Родись я лет на сто пораньше, где-нибудь в начале эпохи Мэйдзи. мог бы стать ихним национальным благодетелем. И стоял бы сейчас где-нибудь в Киото или Токио поставленный мне благодарными гибридами памятник, величиной с кошку, то есть в одну их полную величину. А если бы я родился еще раньше, то Свифту не пришлось бы выдумывать Лилипутию, а писать ее с натуры. Плевать, что Альбион лишился бы своего великого классика, просто этот епископ переквалифицировался бы в репортера. А если...
   - Никаких если, сказал я тогда своему коллеге. Дуй в Ванино и разыщи контейнер. Иначе нам всем хана. Разгонят экспедицию к японской матери и тему прикроют. И будем мы стоять на паперти, доценты с кандидатами.

    Коллега мой был толковым малым. Соображал. Ему нужно было придать лишь начальное ускорение в виде командировки и некоей суммы на непредвиденные расходы. Чуяло мое сердце, что непредвиденные расходы будут. И еще коллеге нужен был приказ, четкий, как в армии, в которую он сейчас так стремится. Есть такая категория людей, приказали - сделал. Нет приказа, будет сидеть и ждать, когда оный последует. Но В данной ситуации в Ванино ему предстояло не просто выполнить приказ, а проявить смекалку. Оттого он, бедняга, и надорвался, намыливаясь поправить здоровье на сборах. Ладно, пусть поправляет. Хотя бы за то, что задание выполнил с честью, ибо контейнер пришел на базу через три дня.

    Так что же было в Ванино? Когда коллега рассказывал об этом, его вначале прошибала скупая мужская слеза. Но начало рассказа, при всех его многочисленных вариантах, было неизменным: «Я помню тот Ванинский порт...».
Из окна конторы ему показали уходящее за горизонт море контейнеров и ласково так посоветовали, мол, раз уж он вам так срочно нужен, ищите сами. Окинув взглядом пейзаж, коллега сообразил, что до конца нынешнего геологического периода обнаружить искомое ему вряд ли удастся. Вспомнилась жена, дети, старушка-мать, которые не дождутся его из командировки. Вспомнились лица друзей и кое-что из детства. Даже если ему и повезет и он вернется, то опять же, как в той бессмертной песне: «Встречать ты меня не придешь, а если придешь - не узнаешь».
Нет, коллега не зря рвался в армию. Смекалка в нашей жизни вещь совершенно необходимая. Потратил ее - иди служить, глядишь, и опять она появится, благоприобретенная.

     Из конторы он вернулся к проходной и быстро выпытал у вохровца две стратегические тайны: где находится ближайший магазин и где бытовка грузчиков. Первый он нашел легко и непредвиденные расходы стали предвиденными. А вот азимут второго стратегического объекта оказался неточным. Изрядно поплутав среди контейнеров, он случайно услышал в одном из них разговор. Господин случай, в который так верят геологи, улыбнулся ему.

    Подпольная бытовка размещалась в пустом контейнере. В нем, измученные местным нарзаном, грузчики коротали рабочее время с полной гарантией, что начальство их не найдет. Не знаю, искало их начальство или нет, но мой коллега нашел. Исход контейнерной эпопеи был предрешен.

   Как и ожидалось, грузчики тоже обладали смекалкой, ибо все они служили в армии. И набрались в ней этой самой смекалки до самых бровей. Вдохновленные завораживающим зрелищем двух авосек, одна из которых была набита самой твердой в России валютой. А именно жидкой, конвертируемой во что угодно, вторая - необходимым к ней дополнением, то есть закусью, они стали самыми смекалистыми на всем побережье Татарского пролива.

    После краткой инструкции бригадира, как гончие, учуявшие зверя, вся бригада кинулась на поиски по потаенным, только им известным закоулкам контейнерного царства. Будучи людьми слова, они уже к вечеру, вне всякой очереди. погрузили наш контейнер на паром. Будучи истинными рыцарями, они чуть позже, в одну из кают того же парома бережно погрузили моего коллегу, так как самостоятельно передвигаться к тому времени он не мог. В этом проявилась вся широта их русской души. необъятной как просторы нашей великой Родины.
    Это вам, господа, не Япония с ее маленькими островами, маленькими японцами с их маленькими самурайскими душами. А если их еще скрестить с ... Впрочем, об этом я уже говорил.