Клоун личных страхов

Клоун личных страхов.

1. В ожидании праздника.
Джек открыл глаза и тут же подбежал к распахнутому окну. Утро обещало хороший день, на небе не было видно ни облачка. Он резво выбежал на кухню с криком:
– Мама, мы опаздываем!
– Да ты что?! – удивилась мама, - встал ни свет, ни заря… никуда твой цирк не убежит, без нас не начнут. Ему было ещё только 10 лет и потому, он понял слова матери буквально и сразу успокоился.
Он уже бывал в цирке, но зрелище огромного шатра его необычайно потрясло. Это был настоящий праздник цвета, как будто некий чудак, всю жизнь собирал самые яркие краски и вдруг решил их все истратить на украшение этой большущей палатки, для увеселения толпы. Играла музыка, приятно пахло мокрыми опилками и конским потом. И вот в гигантский, праздничный шатёр потекла людская река.
Им достались места в самом первом ряду, его восторгу не было предела. Двое мужчин в цветастых красно-зелёных ливреях, как два огромных попугая, разравнивали швабрами опилки на цирковой арене. Играла музыка, на самом краю арены, почти возле кулис, двое мужчин и женщина о чём-то громко спорили и даже похоже, что ругались. Джек был уверен, что в цирке работают только добрые волшебники, могущественные укротители тигров и весёлые клоуны и эта сцена возле кулис ему показалась издевательской карикатурой на сказочное волшебство цирка.
Но вот барабаны начали бить дробь, затрубили фанфары, свет погас и в ярком круге света, на сцену выехал жонглёр на одноколёсном велосипеде. И тут понеслось настоящее светопреставление. Акробаты летали как птицы на безумной высоте, дрессированные пудели, подстриженные львами, большие хищные кошки, которые не понятно почему, всё время грозно рычали, что не мешало им послушно выполнять все команды дрессировщика. Джигиты, в черкесках, устроившие невообразимую пляску со своими конями, под звуки лезгинки,…. Люди, кони, музыка… Костюмы цирковых артистов поражали своей красочностью, как будто обсыпанные сверкающими драгоценными камнями. Степенные верблюды, шустрые мартышки, похожие на ораву весёлых малышей, отважные канатоходцы под куполом цирка… номера сменяли друг друга, создавая атмосферу необыкновенного праздника.

2. Любая радость когда-нибудь кончается.
И вот вышли клоуны. Один был грустный, похожий на Пьеро, другой весёлый, видимо Арлекин. Джек вдруг почувствовал непонятную нервную дрожь и странное напряжение в животе. Пьеро ему сразу понравился, но вот Арлекин, что-то в нём было не так. Ему сразу стало неуютно и захотелось уйти.
– Мама, пойдём, пожалуйста, ну пойдём, дальше уже не интересно – ему было стыдно признаться в том, что ему просто страшно.
– Перестань капризничать, потерпи, осталось совсем немного.
Он хотел было уже признаться в трусости, превозмогая стыд, как вдруг почувствовал на себе взгляд, точнее этот страшный клоун смотрел в другую сторону, но при этом, его не покидало ощущение, что Арлекин его пронизывающе изучает. У него похолодело внутри, внутреннее напряжение буквально пригвоздило его к жесткой скамейке. Внезапно Арлекин подбежал к нему, Джек хотел было спрятаться за мать, но ему стало стыдно за свой страх, ведь он считал себя почти взрослым. Напряженное ожидание длилось целую вечность, как вдруг Арлекин подбежал к нему с весёлым криком:
– Кого я вижу, так это же Вася с Искожа, – и тут он преувеличенно приветливо обнял мальчика. Народ буквально давился от смеха. Откуда клоун из московского цирка знал, что у них есть такой район Искож, он не знал, зрители тоже не знали, видимо, поэтому и смеялись. Его объятие было совсем не сильным, но он чувствовал при этом себя, так, как будто с него выкачивают все жизненные силы. И тут следом приковылял Пьеро, неуклюже шлёпая огромными ботинками, как пловец ластами на пляже. Арлекин закричал, как будто обращаясь лично к Джеку:
– Что такое Шапито? - Джек был уверен, что спрашивают у него и даже хотел ответить, хоть точно и не знал что это такое, но тут ему на помощь пришел Пьеро и громко крикнул в ответ:
– Это ци-и-и-рк, - и со всей силы топнул своими гротескно великанскими ботинками, точно попав по правой ноге Арлекина. Напуганный мальчуган явственно увидел, как из его глаз брызнули слёзы. И это были не те, шутовские слёзы, которые смешно брызжут из глаз клоунов, это были настоящие слёзы, его лицо буквально побагровело от нестерпимой боли. Зрители хохотали, и только он понял, что тот корчился от боли совсем не понарошку. Глаза Арлекина вдруг сверкнули яростью, но смотрел он почему-то, не на Пьеро, а на мальчика. Джек уже готов был побежать как можно дальше отсюда, но тут клоун взял себя в руки и с преувеличено наигранным плачем убежал за кулисы. Пьеро ласково взглянул на смертельно напуганного мальчугана, достал воздушный шарик и начал его надувать, при этом шум стоял такой, как будто работает гигантский насос. Шарик периодически сдувался, при этом надувался живот Пьеро, под дружный хохот зала. Затем клоун дул с новой силой и воздух из выросшего живота вновь с шумом перетекал в воздушный шарик. Народ уже не просто смеялся, а гоготал до слёз, но мальчишке было не до смеха, этого клоуна он не боялся, скорее он вызывал невообразимую жалось и тоску. Внезапно он понял, что до сих пор это был не настоящий страх, страх смотрел на него из выросшего до гигантских размеров шарика, это было усмехающееся лицо Арлекина, при этом, Джек мог буквально поклясться, что с шарика глядела не картинка, а живое лицо. В нём не было даже намёка на злобу, примерно так смотрит змея на свою жертву, перед броском. На него глядела живая маска, без чувств, без эмоций, без желаний. Мальчик зажал собственный рот, только бы не закричать, напряжение достигло предела… И тут шарик лопнул, при этом раздался противный булькающий хлопок и Пьеро протянул ему лоскуток. Он и сам не понял, как протянул руку и принял дрожащей рукой это страшное подношение, шарик оказался совершенно целым, но у него уже не было сил удивляться. Пьеро вдруг наклонился и шепнул ему на ухо:
– Надуй и разорви этот шарик, если страх победит, - Джек ничего не понял, но спросить не успел. Из-за кулис выскочил конферансье и погнал Пьеро метлой, под дружный смех зрителей.
Дальнейшее представление прошло как в тумане, ему уже не было страшно, он просто почувствовал абсолютное равнодушие ко всему и даже, если бы сама смерть сейчас предстала перед ним во всём своём величии, настроение его ничуть бы не изменилось.

3. Брат Марат.
На следующий день он уже почти успокоился от вчерашнего потрясения. В привычной для него домашней обстановке, его вчерашние страхи представлялись такими нереальными, и он старался всё списать на своё уж слишком богатое воображение. Вдруг, что-то вспомнив, он сунул руку в карман брюк. Пальцы сжимали тот самый шарик. У него ёкнуло сердце, но он сразу успокоил себя, на шарике не было никакого рисунка, это был самый обыкновенный воздушный шарик, это был просто подарок клоуна. Нечего беспокоиться.
Сестра играла с подружками на улице, с мячиком в выбивного, он видел её через окно, родители уже должны были быть на работе, но на кухне кто-то был. Он посмотрел и увидел там незнакомого пацана, намного старше его. Он вопросительно уставился на него.
– Привет, я твой двоюродный брат. Я поживу у вас тут месяц, пока каникулы не закончатся, - ты не против?
– Да нет, конечно, не против, а как тебя зовут?
– Марат, мама твоя просила передать, чтобы мы пошли к ней на работу в магазин.
– Хорошо, равнодушно ответил Джек, - он не помнил никакого Марата, но это его совсем не удивило, у него было очень много двоюродных братьев, и сестёр и он мало кого знал. Они позавтракали яичницей, и пошли в магазин. Мама была занята, она принимала товар во дворике магазина, стоя с толстой,  потрёпанной тетрадкой, возле грузового фургона, оббитого изнутри алюминиевой жестью. Внутри фургона стояло несколько рядов металлических фляг со сметаной, огромные брикеты со сливочным маслом, завёрнутые в пергамент, стальные ящики из гнутой проволоки, с широкогорлыми кефирными бутылками, закрытыми крышечками из алюминиевой фольги, коробки с вечно протекающими молочными пирамидками тетра-пак, и всё это она старательно записывала, то и дело ловко запрыгивая в фургон и по-мужски, не смотря на кажущуюся хрупкость, скидывала оттуда очередную огромную сорокалитровую флягу со сметаной. Экспедитор стоял рядом и всякий раз делал вид, что хочет помочь, но якобы не успевает.
Маме точно было не до них и поэтому они вышли из служебного помещения и пошли в общий торговый зал. Марат начал изучать полки кондитерского отдела и вдруг взглянул на одинокий вентилятор, который висел как люстра на потолке и был похож на лопасти вертолёта. Джек подошел к Марату и тоже внимательно посмотрел на него. Было в нём что-то гипнотическое, он ритмично вращался, не слишком быстро, так что лопасти были хорошо видны, а в центре был такой круг, который как бы был в покое. В действительности этот круг тоже вращался, но ощущение было именно такое.
Они вышли в город, и Марат вдруг произнёс:
– Давай поиграем с тобой в одну игру. Впрочем, нет, ты же ещё совсем ребёнок, я уверен, что ты забоишься, – сказал он с нескрываемым насмешливым тоном.
– Я не ребёнок, сам ты бояка, мне уже скоро 12 лет исполнится, - соврал Джек, которому и десять то исполнилось совсем недавно.
- Да ладно, я же вижу, ты городской маменькин сыночек, вот у нас в селе, мы каждый день сами в лес ходим на охоту с друзьями. – Хочешь, я тебя тоже с собой возьму?
– Конечно, хочу, - глаза у Джека загорелись в порыве радостного предвкушения, – он был слишком доверчив.
Марат смерил его оценивающим взглядом и сказал:
– Ну ладно, но ты должен пройти одно очень важное испытание.
– Какое, я всё сделаю, - запальчиво перебил его Джек.
– Хорошо, если не слабО, сможешь, сегодня вечером спрятаться в магазине своей мамы и затем вечером открыть дверь мне изнутри, когда магазин закроется и все уйдут?
– Как это? Ты что, хочешь обворовать магазин?
– Нужны мне ваши шоколадки, да просто, весело же, а то скучно у вас тут что-то, а я привык к приключениям, - Джек задумался, он никогда бы не согласился на это, но такой уж он был человек, его легко можно было «купить на слабО».
– Хорошо, я готов, что надо делать?
– Да ничего особенного, ты вечером просто зайдёшь, как бы к маме и спрячешься в подвальном складе, а когда все уйдут, ты откроешь мне чёрный ход изнутри.

4. Страхи ночного магазина.
Джеку очень не нравилась эта затея, но было уже стыдно отказываться. И вот вечером, перед закрытием магазина, он заглянул к маме в конторку, которая была служебным помещением, она была занята, сидела за столом и считала что-то на счётах, а над головой висели два красных вымпела, на которых золотом было написано: «Бригада коммунистического труда» и «Победитель соцсоревнования». Время уже было позднее, через 15 минут, в восемь вечера магазин закроют, и он уже хотел быстро юркнуть в подвальное помещение, как вдруг его окликнул рабочий маминого магазина. Его звали дядя Ваня, Джеку он очень нравился за его жизнерадостность, он всё время шутил и знал буквально всё.
– Привет Джабрик, – весело сказал дядя Ваня, – у меня к тебе один очень серьёзный вопрос, что появилось раньше, курица или яйцо?
– Яйцо ответил Джек.
– А кто его тогда снёс?
– Тогда курица.
– А откуда она вылупилась?
Джек не знал, что ответить, но дядя Ваня добродушно рассмеялся, похлопал его по плечу и ушел. Джек воспользовался моментом и быстро сбежал вниз по ступенькам подвала. В подвале было темно и сыро, гудели огромные промышленные холодильники, но он не решался включить свет, чтобы ни обнаружить себя. Он сел на пол и тут же в страхе вскочил вновь. Пол был земляной и он почувствовал, что по нему ползёт какое-то насекомое. Если бы не страх быть пристыженным Маратом и не страстное желание пойти на охоту, он бы давно убежал из этого противного подвала, но тут он услышал звонок. Это проверяли сигнализацию, перед закрытием магазина. И тут его осенило, а как же он откроет дверь, ведь магазин на сигнализации. Впрочем, подумал он, ну и что, ведь мы сразу убежим и ведь это только игра, и нас не накажут, даже если поймают, ведь мы ничего не воруем.
Когда всё затихло, он осторожно дёрнул дверь. Его охватил панический страх, он совсем не подумал, что все двери в складские помещения на ночь закрывают и опечатывают на контрольный замок. Он сам много раз наблюдал, как это делает мама, когда он приходил к ней к концу работы. Там был такой странный замок-контролька, он раскрывался и внутрь вставляли бумажку, на которой мама расписывалась, и когда замок закрывали, бумага перекрывала замочную скважину, и поэтому замок невозможно было открыть, не повредив бумажки с росписью. Это делалось, для того чтобы можно было знать наверняка, что дверь никто не вскрывал. Он начал судорожно дёргать дверь, она не поддавалась. В отчаянии он сел на ступеньки, его начало душить давящее чувство клаустрофобии и он готов был уже заплакать от бессилия и отчаяния…. Время тянулось бесконечно долго. И вдруг дверь натужно и со скрипом начала открываться, но его это совсем не обрадовало, ведь никого не могло быть в опечатанном на сигнализации магазине. Джек ждал. Давящую тишину нарушал только мерный гул холодильных установок. Сквозь проём двери видна была только глухая чернота, которую нарушала лишь блеклая дежурная лампа. Рука потянулась к выключателю справа от двери, его тут же ослепил хлынувший свет противно мерцающей люминесцентной лампы. За дверью как будто не было никого. Он бегом побежал к чёрному ходу и увидел через окошко Марата, который торопил его. Отрыв дверь, он вдруг обнаружил, что на улице никого нет. - Так кого же я видел? - подумал Джек. И слегка прикрыл дверь, чтобы снова взглянуть на стекло. Окна не было, он вспомнил, что это была совершенно глухая, толстая деревянная дверь, оббитая оцинкованной жестью. И тут он услышал приглушенный крик Марата из торгового зала.
– Джек, иди сюда, тут столько шоколада, помоги мне, -
и тут его объял такой гнев, что он даже на время забыл все страхи.
– Ты же обещал, что мы ничего не будем брать, мы же не воры!!! - он с криком вбежал в зал, оббежав холодильные прилавки с сырами и колбасами. В зале никого не было.
– Марат, ты где? – в ответ лишь молчание. Он твёрдо решил, что хватит с него, надо уходить домой, сейчас приедет милиция, наверняка сигнализация не работает, раз не слышно звонка. А он знал, что в этом случае, вневедомственная охрана всегда приезжает к ним домой, берёт маму и она вновь включает сигнализацию. Он развернулся, и хотел было уйти, как вдруг внезапно включился тот самый вентилятор, который висел как люстра на потолке и вращался, разгоняя душный дневной воздух. Кто же его включил? Вопрос замер, оборвавшись комом в горле. С вентилятора на него смотрело то самое лицо злого клоуна. Вернее оно не было злым, скорее мертвенно равнодушным и его глаза не отрываясь, смотрели на него. Лицо было в том самом центральном круге, между лопастями, который не вращался. Взгляд был, как у змеи, холодный и безразличный. Рот беззвучно открывался и закрывался, как у пойманной рыбы. Глаза у клоуна были бледно красные и вперились в него немигающим взглядом. Джек похолодел от ужаса и страх сковал его параличом, он не мог пошевелить даже пальцем. И тут лицо Арлекина стало медленно расти и раздуваться, как в том воздушном шарике, что был у Пьеро в цирке. Лицо раздувалось, но продолжало на него смотреть, вдруг оно лопнуло с тихим хлюпающим хлопком, в центре круга вентилятора вновь появилось то самое лицо, но в совсем маленьком пузыре, который тоже начал надуваться и лопнул. Лицо начало ритмично, примерно каждые 30 секунд, надуваться и лопаться, при этом его не покидало ощущение, что клоун на него смотрит всё время, даже когда пузырь лопался. Он весь вдруг сжался и услышал, как будто со стороны, страшный крик. Постепенно к нему пришло понимание, что кричит именно он. Ноги понесли его к выходу, он бежал, опрокидывая пирамиды из банок с килькой и сгущёнкой, пачки с грузинским чаем и красиво выложенную стопку шоколадок Алёнка на прилавке у дверного проёма. Он влетел в служебное помещение, когда он бежал мимо мойки, где мыли фляги, под ногами громко загремело ведро уборщицы на кафельном полу коридора. В нос ударил резкий запах хлорамина. Но его всё это совершено не волновало, он бежал к выходу.
С двери служебного входа, вместо ожидающего Марата, снова смотрело тоже лицо клоуна. Он замер в нерешительности, внезапно перед глазами возник образ Пьеро, который еле слышно кричал, как будто из бесконечной дали:  - Надуй и разорви этот шарик, если страх победит. Он быстро выхватил из кармана шарик и начал его надувать. Лицо на двери исчезло, он был уверен, что оно теперь смотрит на него с надуваемого шарика, но ему совсем не хотелось проверять свою догадку, он быстро дул и когда шарик разбух достаточно сильно, резко ударил по нему. Раздался не взрыв, как он ожидал, а хлюпающий хлопок, как от лопающейся лягушки, которых его друзья любили надувать через анус и лопать. Тогда это его возмущало, но сейчас он сам был рад звуку лопающейся плоти.

5. Эпилог.
Дверь оказалась открыта, и он выбежал на свежий воздух. На улице ещё работали светофоры, а ведь ему казалось, что прошла целая вечность. Он побежал домой, даже не пытаясь найти Марата.
Дома на него почти не обратили внимания, лишь мама подошла и недовольно сказала, что он припозднился, на часах было ещё только 10 часов.
– Мама, а где Марат?
– Какой Марат? – она испытующе посмотрела на него, на лице отразилось волнение, она потрогала его лоб и сказала, чтобы он поел и ложился спать. Затем, привычным движением руки, пригладила ему волосы и вдруг, что-то заметила на голове и удивлённо произнесла:
– Джека, откуда у тебя седые волосы?
– Да так, взрослые заботы, тревоги, – наигранно весело сказал он и побежал смотреть телевизор, есть ему совсем не хотелось.
Утром его разбудил звонок колокольчика. Сегодня же вторник, мусор!!! Он вскочил с постели, кое-как натянул штаны и как был, в одной майке и огромных папиных галошах побежал на улицу. Отец уже опрокидывал их вёдра, а он принялся за соседские, у них так принято было, помогать друг другу. Мусорщик громко ругался, когда в одном из вёдер оказалась вонючая жидкость, а папа только причитал недовольно…. - Тишь, тишь, тишь – он очень не любил, когда при детях матерятся. Мусорщик работал очень грубо, рассыпая содержимое на асфальт, а вёдра потом швырял куда попало, поэтому они старались успеть всё сами.
И тут Джека осенило, он полез в карман и почему-то совсем не удивился, вытащив тот самый синий шарик, а ведь он отчётливо помнил, что ночью в магазине брезгливо отбросил этот лоскуток, измазанный красноватой жижей. Он точно знал, что надо делать и кинул шарик в самую глубину ненасытной пасти мусоровоза. Мусорщик отрыл дверцу сбоку, сдвинул рычаг и внутри заработал пресс, мусоровоз начал заглатывать содержимое и он с удовлетворением увидел, как шарик исчезает в глубине мусорного жерла.
Джек так и не решился рассказать маме про этот случай, лишь только сестре рассказал, да и то, спустя время, когда всё стало казаться таким нереальным, он уже почти не сомневался, что всё это ему лишь привиделось. Сестра, к его удивлению, отнеслась к этой истории не как обычно, со смехом и издевками, а очень серьёзно. Она призадумалась и сказала, что Арлекин – это его страхи, а Пьеро – это сила воли, которая ему помогает их преодолевать. Ему понравилось такое объяснение, наверное, именно так и есть.
Он теперь совсем не боялся клоунов. Однажды, Джек проходил по улице, мимо афиши с рекламой очередного циркового представления и вдруг у него возникло такое же странное чувство, как тогда в цирке. С афиши на него смотрел клоун.  Но он сразу успокоился, это было совсем другое лицо, и оно не было живым, с рекламного плаката на него смотрела безжизненная мультяшная рожа, отпечатанная довольно грубой полиграфией. Джек сразу успокоился и пошел дальше. Он шел своей странноватой, рваной походкой, не естественно размахивая руками, как будто шел на лыжах, а за спиной у афиши стояла девочка и глаза её были расширены от ужаса.

Дж. Тайсаев. Март 2017.