Рассказывала тётя моя, Августа Павловна: «Отец заболел, пенсию получил по инвалидности и решил увольняться, переезжать с матерью в Читу…»
К тому времени три тётки мои, Зоя, которая уже была замужем за геологом Рудольфом Владимировичем Балакшиным, Августа и Люба жили в Чите, Ольга с мужем Виктором – в Ленинграде.
Мои мама с папой тоже решили ехать в Забайкалье. И вот – путешествие через всю страну, из Тюменской области в Читинскую.
Странно, мне тогда был годик всего, а я помню поезд, коридор и вереницу окон, а за окнами – белое пространство, залитое солнцем! И помню музыку, что звучала по радио, название которой узнала много лет спустя. «Неаполитанская песенка»! Почти сутки ехали вокруг озера Байкал!
Мама как-то вспоминала, что бережливая Елена Ивановна захватила все свои… чугунные сковородки… Тяжесть была невероятная…
Рассказывала Августа Павловна: «Приехали все вместе: отец с матерью, Михаил с женой и дочкой Олей на руках. Зое к тому времени дали квартиру, но она уехала к мужу Рудольфу в экспедицию. Пришлось всем расположиться в квартире, которую снимали мы с Любой.
Жили мы в полуподвальной квартирке – почти вровень с землёй. Две комнаты, одна большая, вторая – крошечная, в ней только одна кровать помещалась. В квартире этой мы с Любой прожили четыре года.
У отца была пенсия 50 рублей, у мамы тоже, я в садике работала, заканчивала пединститут, получала 45 рублей, у Любы – стипендия 20 рублей. Так и жили…
Отец решил искать работу. Инвалидность давали на один год. Ходил по организациям, нигде его не брали…
Квартира была очень холодная, печь топили дровами, которые надо было пилить, колоть, складывать в поленницы. В сильные морозы Зоя звала жить к себе. А над подвалом, на втором этаже, жили Токаревы. И жаловались – когда вы не ночуете дома, у нас полы ледяные. А натопите – и у нас тепло…»
...Я помню этот подвал и комнатку эту! Там стоял узенький диван и висел яркий полосатый коврик на стене, а в подвале - полутемно….
После окончания школы, когда училась в Чите, всё мечтала найти этот дом. Но тщетно. Догадалась спросить у тёти. Она рассказала, что дом давно снесли... Прожили в этом полуподвале, который я смутно помню, совсем недолго.
Рассказывала Августа Павловна: «В то время районы делились на сельские и промышленные. Михаил решил ехать с семьёй в промышленный район. Выбрали село Кадая. Там жили ссыльные, и, как потом выяснилось, там радиоактивный воздух, пыль, вода, открытые рудники...
Туда, следом за Михаилом с семьёй, уехали и дед с бабушкой. Бабушка водилась с внучкой Олей, Михаил и Нина работали.
Отец (мой дед), приехав из Кадаи, заболел, и у него случился второй инфаркт. Лежал в больнице, навещали его с Зоей. Выписался – поехал за мамой...».
Думаю, что в Кадае мы ходили на ферму за молоком. Шли с дедом долго вдоль большой зелёной горы. По каким-то мосточкам, журчала синяя вода... В детстве всё кажется таким живописным...
Фоточка из инета.