Влада Ладная
ПОЛЁТ НАД БЕЗДНОЙ
Спектакль «Сказка Арденнского леса». Театр Фоменко.
Неудобный буфет, неудобные лестницы, неудобный туалет, неудобные стулья.
Зрительный зал тесный, как испанские сапоги, и, кажется, всё сжимается, как и положено орудию пытки. Сиденья – подушки на жутком, обшарпанном помосте (нечто среднее между старинным пиратским сундуком, поднятом через триста лет со дна моря и полном золотых дублонов и черепов – и эшафотом).
Лестницы вверх-вниз, вверх-вниз. Круговерть, американские горки, сломи-голову. Смертельный номер под куполом цирка.
Готический шкаф, он же кафедра в средневековом храме, он же дупло в дубе. Винтовые крепостные лестницы, переходящие в морской трап.
На чёрном вечернем платье – пепельная балетная пачка. Люди, закутанные в скатерть, как в саван – мумии? Герцог в восточном матрасе. Денди, но в заплатанных штанах Арлекина.
Перевёрнутый с грохотом стол – превращается в газон.
Всё превращается во всё. Ожидания разбиваются вдребезги. Стандарты выворачиваются наизнанку и сводят с ума.
Сцены вообще нет.
И три часа актёры скачут по приступочкам на массивных сталинских колоннах, где впору только туфельке Золушки поместиться, а у остальных ступни висят над бездной. Артисты мечутся по перекладинам столов, по подлокотникам кресел, по стремянкам, из тех, что ставят в замковых библиотеках, чтобы взбираться под пятиметровые потолки. Персонажи, как попугаи на жёрдочках, как птицы на лесных ветках, как белки в колесе.
Всё похоже на монастырь со строгим уставом, где спят на голых досках и живы хлебом и водой, где вериги носят, умерщвляя плоть.
И в тот момент, когда ты готов уже проклясть все эти мучения, ты вдруг испытываешь подлинный религиозный экстаз: спектакль великолепен!
Философия, музыка, блестящие актёрские работы.
Колонны и зелёный прожектор – и вот тебе лес.
Шайка с водой, из доисторических бань, в которых мылись арестанты и царские рекруты, - и с нами заговорил родник.
Старинный корсаж на Фебе, – и мы в эпохе Возрождения.
Одна деталь, как кнопка, включает место, время и состояние материи.
И мы верим каждому слову, и рыдаем от горя, и боготворим счастье.
Спектакль – о счастье.
О том, как легко его достичь.
Если не жадничать, не жестокосердствовать, не предавать.
Мораль из басни?
Неужели для духовного подъёма действительно надо умерщвлять плоть?
Неужели искусство и высокие мысли доступны только тем, кто страданиями очищается?
Или искусство – и есть то самое страдание, которое очищает?
Так можно ли постичь вечные истины без садо-мазохизма?
Лёжа на диване?
В благоустроенном и ленивом комфорте, в котором пребывает человечество?..