Еврей на Кубе. 3. Кубинский калейдоскоп

               

        …Мы  прилетели  в Гавану апрельским вечером , когда кубинский мегаполис зажег свои  вечерние огни. После снежной метели, которой провожало нас Домодедово, 28 градусов  по Цельсию в столице показались нам жарой. Таможенные формальности для гостей из Союза не были столь обременительными, как в Москве. Через  час в  маленьком ПАЗ-ике под предводительством нашего гида Фернандо мы ехали по улицам города.
 Мне сейчас трудно передать чувства, которые обуревали человеком, прожившим полстолетия в одной стране, начитавшемся в юности о разных городах и странах, параллелях и меридианах, даже в самых смелых мечтах не питающeм надежду побывать в них и вдруг очутившемся в этом благославенном уголке мира, на этом настоящем Острове сокровищ. Омываемая двумя морями и океаном, обласканная океанской розой ветров, Куба лежала у наших ног…
           Вот строки из кубинского дневника.

                День первый -

          –кошмарный. Утреннее купание в удивительно теплой и соленой воде отгороженного от моря бетонными пирсами бассейне. Затем начинается ужас. Делаю первую попытку оседлать унитаз. В номер вбегает объятая паникой туристка из нашей группы  - не может попасть  в свой номер (читатель, надеюсь, не забыл, что А. И. назначил меня старостой). Ищу запасные ключи, слесаря… На это уходит полчаса.
Пытаюсь довести начатое дело до конца. Ан нет. Является парторг Степа – срочно нужны списки для обмена валюты. В третий раз пытаюсь совершить вожделенное действо – в комнату влетает взбешенный шеф: я задерживаю выезд группы на первую экскурсию. Придется перейти на безотходное производство.

         …Весь день длиться экскурсия по колониальной Гаване. Своеобразная архитектура, кубинское барокко.  Церковь, где сто лет хранился прах Христофора Колумба. Первая в Америке крепость, основанная в 1575 году, здание губернатора, дворец президентов, оружейная площадь, музей с экспозицией “свалка истории”, от вида которой становится жутковато: мраморные памятники и бюсты кубинских правителей, сваленные вповалку на полу, напоминающие гору трупов…
Лаура и Мэри напропалую снимаются кинокамерой  подле этих потрескавшихся и почерневших от времени стен.  Судя по тому, с каким видом они это совершают, их задача – украсить  старину своим присутствием.
Завершается напряженный день походом в кабаре «Cuba rom». Чувствуем себя усталыми, тонус низкий, настроение скверное...

     Подают (каждому!) громадные блюда с аппетитно нарезанными экзотическими фруктами – папайя, апельсины, ананасы, киви, арбуз, дыня(апрель!)... Настроение поднимается, соковыделение возрастает, судорожно глотаем слюни. Не притрагиваюсь к блюду: жду самого ужина, чтобы наскоро расправившись с едой, приняться за вожделенные фрукты.
Оркестр играет популярные европейские мелодии, ветерок (кабаре, естественно, расположено под открытым небом,) приносит прохладу, настроение продолжает улучшаться.  Наконец, подают салаты и свинной  steak ; тихонечко разливаем захваченную с собой бутылочку... Настроение полностью поправлено.
Оркестр гремит латиноамериканскими ритмами. Спешу пригласить замеченную ещё с утра симпатичную даму из литовской группы. Танцуем с ней до изнеможения бесконечную самбу, пошатываясь дохожу до нашего стола, предвкушая (наконец-то!) пир желудка с экзотическими фруктами. К моему ужасу блюдо исчезло. На мой возмущенный вопрос Фернандо даёт пояснение:
          -  Ты в течение часа не ел свои фрукты и официант справедливо решил, что они тебе не нравятся.
          -   Да, но я оставил их на десерт; мне так хотелось полакомиться напоследок...
          -  Дорогой амиго, фрукты едят до ужина, а на десерт подадут что-нибудь другое.
Настроение резко портиться, снова наваливается усталость от перелёта, смены временных поясов, массы нахлынувших впечатлений.

                Компаньерос

         Отдышавшись от первых общих впечатлений, начинаю внимательней вглядываться в лица, познавать этих таких таких далёких в пространстве и порой кажущихся такими близкими, необычных для нашего , не замутненного зарубежными видениями соцреалистического глаза, весёлых и жизнерадостных людей.
Первое впечатление- очень красивые мужчины: подтянутые, спортивные, длинноногие и белозубые. Женщины производят двойственное впечатление: молодые кубинки все как на подбор-мулатки, метиски, креолки- вылитые топ-модели. Чуть постарше, ближе к тридцати фигуры оплывают, круглеют-поддержке прежней формы здесь не уделяют столько внимания, как , предположим, в Союзе.
Самих кубинок и их спутников устраивает появившаяся полнота и округленность форм, так же , как и полуголодное существование: ничего не может помешать им чувствовать себя счастливыми.

       …Кубинский “коктейль” – многонациональный народ, на небольшом островке; ассортимент наций и народностей почти такой же , как  в Штатах или в Союзе. Веселый, жизнерадостный, предельно бедный, не перетруждающийся, но делающий свою работу серьезно, обожающий и люто ненавидящий своего Фиделя, приветливый к нам, руссо, (еще бы  - почти каждый день по танкеру нефти) люд.

       ...Гостиница «Комадоро», где мы живём,- двух-трёхэтажная, тем не менее, по этажам бесперебойно ходит лифт. Более того, в лифте , идущем с первого до второго этажа и обратно, дежурит старенькая креолка-лифтёр. Она катала, наверное, на двадцать ступенек вверх-вниз ещё американских толстосумов, поэтому, подымаясь по десятку раз в лифте, мы каждый раз слышали, как  заклинание, произнесённые с явным удовольствием “please” и   ‘thank you”.
        ...Старичок на набережной Гаванны. Хранитель уголка этой набережной с уже давно не действующим подобием фонтана. Каждые полчаса он подходил к каменному парапету набережной или к гранитным берегам фонтанного бассейна и тщательно сметал невидимую глазу пыль. Проделывал он это истово, с чувством важности выполняемой работы.
      ...Менеджер нашего ресторана – представительный, вполне европейского вида испанец. Наверное из «бывших» - слишком породист. Источает уверенность и спокойствие. Собирает поваров, официантов-темпераментные кубинки с ним говорят почтительно и негромко, так же как и он сам – независимо от того ругает ли он кого-то или хвалит. С нами разговаривает с достоинством и тактом, нисколько не лебезя. Разве что Авдею после его чудесного превращения уделяет чуть больше внимания, проявляя при этом подчеркнутую уважительность и почтение.
      ...Импозантный седовласый мужчина лет шестидесяти с замашками светского льва-тапер, играющий на пианино в ресторанном зале во время обеда и ужина. Встречает и провожает тёмными, лоснящимися как маслины, глазами старого ловеласа наших, мягко выражаясь, восточноевропейских дам. Играет виртуозно, в охотку- негромко и душевно.  Наиболее популярными для советской публики «Подмосковными вечерами» начинался вечерний концерт, а днём украинскую группу встречали звуки «Ты ж мене п!дманула...», а литовцев – мелодия «Рула ты рула...». Тапер тяготел к блюзовым мелодиям, поэтому из латинских чаще звучали танго и румба. Вероятно этот человек знавал и лучшие времена, но и своё нынешнее положение он принимал с достоинством аристократа.

                Наш гид Фернандо -

          - самый известный и узнаваемый человек среди русских туристов, да и на всём туристическом маршруте. Молодой (лет тридцати), красивый – выше среднего роста, с правильными латиноамериканскими чертами смуглого с благородным матовым оттенком лица... Когда лет восемь спустя впервые увидел по телевизору легендарного теннисиста Пита Сампроса, я вздрогнул от неожиданности: передо мною на корте творил чудеса наш кубинский гид Фернандо, ничуть не постаревший, а даже помолодевший за эти годы!
Вот такого красавца судьба нам подарила в спутники на целую неделю. Фернандо имел высшее гуманитарное образование; кроме того, целых два года учипся в  Советском Союзе. Экскурсии с ним были интересны, а его эрудиция была в ощутимом контрасте с общим интеллектуальным фоном обитателей жизнелюбивой, не оттягощённой глубокими познаниями и нравственными муками солнечной Кубы.

        Надо ли говорить, что женская часть туристической группы, особенно её относительно молодая поросль, возлюбили гида так, как это рекомендует Библия, то есть как «самого себя». Здесь и возникла одна сюжетная завязка, которая длилась всю указанную неделю.
Дело в том, что в составе группы была импозантная особа, приблизительно того же возраста, как Фернандо – профсоюзный работник из какого-то райцентра. Включая её в состав своей группы, Авдей (большой любитель прекрасного пола и выдающийся мастер интриги), безусловно, имел определённые виды на, прямо скажем, достойный объект. Судя по первым дням, всё шло к тому, что эта пара станет неразлучной ( по меньшей мере на ближайшие две недели).

        Увы, предполагаемая идиллия закончилась в тот момент, когда жаждущая приключений провинциальная мадонна увидела библейского красавца Фернандо. Авдей был немедленно оттеснён на задворки истории, а ничего не подозревающий Фернандо, наоборот, постоянно ощущал горячее дыхание и упругий бюст аппетитной синьоры в непосредственной близости от себя.

       Можно понять Авдея, который искренне, хоть и незаслуженно, вознелюбил своего неожиданного молодого соперника. Выражалось это в каверзных вопросах и мелких «подначках», которые шеф изобретал по мыслимым и немыслимым поводам.
Первое, он вспомнил о своём главном предназначении в роли руководителя группы – следить за нравственным климатом в вверенном коллективе и «обликом морале» каждого его члена. Сельская мадонна попала под неусыпный контроль самого Авдея, а также парторга Стёпы. Так что амурные дела во время поездки по Кубе были исключены.
 
    У Мадонны оставалась последняя надежда: функции Фернандо заканчивались на Варадеро, где нам предстоял отдых на шикарных пляжах. Этот вечер у новоявленных Ромео и Джульетты был намечен, как прощальное страстное любовное свидание. «Отходной» ужин состоялся в номере парторга Стёпы. Стол был сервирован по высшему классу: такого количества спиртного умеренный к выпивке Фернандо отродясь не видел.
Дьявольский план шефа заключался в том, чтобы напоить непьющего кубинца. А как Авдей может уговаривать выпить «ещё чуть-чуть», знают руководящие работники от провинциальной Винницы и самодовольного Киева до по-столичному надутой Москвы!
    Налив бедному Фернандо  полный тонкостенный стакан водки и предварительно затеяв какой-то сложный философский диспут, Авдей не успокоился до той минуты, пока кубинский Аполлон не осушил немыслимую для него ёмкость.
После этого  на последний вечер блокада с влюбленных была снята. Фернандо, держась за стенки гостиничного корридора, поплёлся к себе; Мадонна в свою очередь исчезла куда-то , но через часик вернулась в свой номер огорченная и расстроенная.
         На следующий день Авдей хитро улыбался, бледный более обычного, страдальчески морщившийся от головной боли с непривычного «бодуна», Фернандо прощально махал нам из отъезжающего автобуса, а Мадонна грустно смотрела ему вслед: -« Счастье было так близко, так возможно...»

                Глазами совка

       ...Завтракаем и обедаем по принципу «шведского стола» и лишь за ужином снуют официанты. Ах, шведский стол, ох, шведский стол, ух, шведский стол!! Молодцы шведы, - такое изобрести: ешь от пуза чего хочешь и сколько хочешь- не это ли живая реализация формулы коммунистического общества: от каждого- неважно сколько, каждому- сколько влезет! А влезало достаточно, ибо для советского человека остановиться на достигнутом равносильно попаданию в ряды отстающих.
Поэтому после трапезы выползаем из зала (Сергей Михайлович окрестил рахитами): сначала в створе дверей появляются выпученные животы, а затем всё остальное, что в просторечьи именуется человеческим туловищем.
          - На халяву -  уксус сладкий, а тут такая вкуснятина!..

         В процессе экскурсий, общения знакомимся с интересной страной, бытом людей, их моралью и традициями.
Обычное жилище кубинской семьи – домик или квартирка в многоэтажке на одну –две комнатки. В комнате, что больше по площади,и кухня, и столовая, и холл – все вместе, в маленькой (если она имеется) стоит, как правило, металлическая кровать. Мебели в общепринятом понимании никакой: стол, стулья вентилятор, черно-белый старенький телевизор и такой же  дряхлый холодильник типа нашего “Саратова”, шкафчик, бедная кухонная утварь, зияющие бойницы окон, в лучшем случае прикрытые жалюзями, – вот он весь социалистический рай среднего кубинца, который при этом умудряется быть веселым и жизнерадостным.

 За две недели нашего пребывания на Кубе я встретил лишь однажды пьяного, лишь однажды мы стали свидетелями обычной драки. В течение считанных минут две полицейские машины развезли драчунов в разные стороны. Как объяснил нам Фернандо, суровое наказание ждет как виновника драки, так и второго ее участника за то, что не сумел ее предотвратить

          Не может не восхищать отношение к детям. Кажется, вся Гавана заполнена детьми. Веселые стайки ребятишек в белых рубашечках и темных шортиках с красными (кто постарше) и синими (кто младше) галстуками снуют по всем улицам, скверам и набережным Гаваны. С каждой группой  воспитатель; дети, как и любые дети, подвижны и любознательны, но обращает на себя внимание их организованность и чувство собственного достоинства. Нам рекомендовали брать  с собою значки, маленькие сувениры, жвачку для детей. Мы раздавали эти мелочи малышам. Но при этом никто из них не  сделал попытку попросить чего- то сам.

      А вот еще эпизод, свидетельствующий об отношении здесь к детям. Программой нашей экскурсии предусматривалось посещение детского садика в 12-00. В силу объективных обстоятельств мы опоздали на 15 минут. Визит был отложен, так как ребятам предстоял “мертвый час”, а  посещение  туристов их возбудило бы и нарушило режим…
          Впрочем социализм и в этом показывает свое “человеческое” лицо. Подросшие дети – старшеклассники  -затем оказываются как бы на казарменном положении. Окончание школьного обучения проходит в интернатах, в отрыве от их семей. Здесь помимо учебы они занимаются сельскохозяйственными работами: нам объяснили, что все апельсиновые рощи в стране обрабатываются кубинскими школьниками.

         …Несколько слов о некоторых особенностях экономики Кубы, которую твердо можно назвать антирыночной. Те из нас, кто  были постарше, помнили, а помоложе, слышали о карточной системе, которая была в Союзе во время и сразу же после войны. Эта экстремальная в любой другой стране ситуация на Кубе существует как норма в течение многих лет. Самое необходимое в мизерных размерах счастливые граждане получают по карточкам за минимальную плату. Базаров в нашем понимании этого слова на Кубе нет, а магазинов, где за 10-ти кратную цену продавался довольно скудный ассортимент товаров, было не больше, чем в нашем родном отечестве валютных “Березок”.
         … Одна из самых интересных достопримечательностей Гаваны  -кладбище имени Колумба. Не могу вспомнить, чтобы  где-нибудь еще именем выдающихся людей назывались погосты. Занимает этот музей под открытым небом  72 га, находится в центре столицы. Расширяться кладбищу не надо: на Кубе хоронят в семейных склепах, останки многих поколений рода покоятся в одной усыпальнице. Памятники и архитектурные композиции из мрамора этого удивительного последнего приюта могли бы украсить экспозицию любого музея.
            Мы принесли цветы на могилу единственному хорошо известному нам человеку на Кубе Хосе  Раулю Капабланке, но возложить их пришлось к семейному склепу семьи Капабланка, где бренные останки гениального Хосе лежали вместе с другими из этого рода, имевшего более чем 200-летнюю историю.

          …Тропикана – восьмое  (или какое там по счету ) чудо света –так выспренно и восторженно обозначил я в своем дневнике знаменитое кабаре в Гаване. Нашему неизбалованному экзотическими зрелищами, провинциальному совковому взгляду предстало это заведение, расположенное в небольшом парке из сверхэкзотических растений, с искуссно размещенными зеркалами и подсветкой, создающими впечатление пространства и перспективы, внешне оно казалось филиалом рая на Земле.
            Не менее впечатляющим было шоу: красочное, феерическое, исполняемое на одном дыхании в течение полутора –двух часов в бешеном латиноамериканском ритме. Вот они все в сборе – мулатки, креолки, метиски, о которых  мечтал шеф и увидеть которых нам довелось вместе.    А.И. напомнил мне Остапа  Бендера, который ( все –таки!) попал в свое Рио-де-Жанейро. Поскольку танцевальные площадки для шоу были размещены по всему залу  (если так можно сказать об арене под открытым небом), глаза дорогого шефа метались по всему периметру кабаре,  а голова совершала повороты  в разные стороны на пределе человеческих возможностей.
Справедливости ради надо сказать, что аналогичные вращения демонстрировала вся мужская часть посетителей кабаре…
           Кстати, на Кубе именно кабаре и является “храмом культуры” народной: ни театров, ни кино, ни концертов, в нашем понимании этих культурных отправлений, в те годы здесь не было.
Впрочем, вернемся еще на минуту в “Тропикану”. Мы сидим за столиком,  после дневного зноя легкий ветерок ласково гладит наши лица, южное небо кажется рядом, звезды щекочут уши, молодой месяц, нависая низко над  макушкой, словно ветренная женщина наставляет мне свои золотистые рога…
           Было очень хорошо.