- Бабушка, привет! - услышала я голос, звенящий радостью, и поднялась с кресла. В дверном проеме показалось смуглое лицо Вики, моей любимой внучки, ставшей уже совсем взрослой. Высокая, с хорошо развитой грудью, красиво обтянутой ее любимым синим платьем.
Лицо ее сияло.
- Мы все-таки едем в Таиланд!
И тут же: - Нет ли чего поесть? Я с работы.
Сразу же - на кухню, заглянуть в кастрюльки.
Она всегда так: мимоходом, всегда торопится, и всегда голодная.
- Сейчас тебя порадую, у меня как раз твои любимые голубцы, - говорю я ей, разогревая обед.
- Ой, бабушка, так все удачно и с путевками и с отпуском, - говорит Вика. А сама – вся в ожидании угощения. Вижу, что пока еда подогревается, с трудом удерживается от аппетитно пахнущей корочки хлеба.
Вика недавно окончила МГУ, и не просто так, а с красным дипломом. За время учебы успела выйти замуж за своего однокурсника. И теперь уже полгода работает.
Они с мужем - завзятые путешественники. «Переплюнули» в этом и родителей, и нас с дедом.
– Я непременно сниму там все на видео, ты первой увидишь, - говорит она за едой.
- Я надеюсь.
Из своих поездок Вика привозит и впечатления, и фотографии, и видеозаписи. А потом все монтирует. Она не лишена операторского умения.
Репортажи ее о путешествиях всегда музыкальны, достопримечательности сопровождаются голосовым сопровождением, фотографии интересны и оригинальны, хотя их, на мой взгляд, мало.
Жаль, что со временем, особенно после замужества, наши с Викой откровения закончились. Это, наверное, закономерно. Внуки растут, становятся самостоятельными, только нам замечать это не хочется.
Я с любовью смотрю, как она ест. Любуюсь ее длинными красивыми пальцами, изящной кистью.
От добавки Вика решительно отказывается.
- Что ты, бабушка, а как же фигура? Мне ведь скоро на пляж, в Таиланде.
Ее темные глаза возмущенно округляются. Она привычным жестом откидывает волосы, встает. Потягивается. Тело молодое, гибкое. Осиная талия и крутые бедра.
- Бабушка, так что тебе привезти? В подарок. – спрашивает она и мельком взглядывает на часы.
- Да что хочешь. Я же не знаю, что там. Говорят, там фрукты невиданные.
- Я все перепробую. А Сережа дорвется до мясных деликатесов.
Вика уже в прихожей.
Я ей - обеспокоенно:
- Будьте осторожны. А Сережу ты зря на диете держишь.
- Какая там диета? Просто времени нет. И вообще, он сам себе готовит. Знаешь, недавно сам сварил суп. Называется «Пети». Специально после работы ездил за бараниной.
- Он у тебя гурман.
- Да, бабуль. Гурман. Сам готовит. Как французские мужчины. Жаль, не часто.
Она уже одета. Шубка на ней - как влитая. А шляпки нет.
- Смотри, носом шмыгаешь, а все форс держишь. Волосы ведь не греют, - бурчу я.
Она обнимает меня и прощается, уже войдя в лифт.
- Буду через две недели.
- Дай-то, Бог. Ждем.
* * *
Память имеет странную особенность. Воспоминания порхают, как бабочки. И, как стекляшки в калейдоскопе, собираются в картинку - то яркую, красивую, то блеклую, словно замутненную.
Вот мы с Викой на рыночной площади. Ей четыре года. Солнце в зените, палит нещадно. Полно народу. Я устала, все купила, мне хочется поскорее уйти домой. А Вике надо привлечь внимание к себе. Она подпрыгивает и громко кричит, обращаясь к толпе.
- Вы знаете, я буду жениться на Маликове. Он в телевизоре поет.
Вокруг слышат, улыбаются. Цель достигнута. Вика довольна. Поет, прыгает. Верит в свою фантазию...
А дома, вечером, эта моя девочка, упираясь в меня острыми коленками, потряхивая черными кудряшками, и глядя уже тогда пытливым взглядом, спрашивает меня:
- Я такая маленькая девочка. Как же я смогу быть девушкой? У меня даже не сиси, а прыщики!
Она показывает своим пальчиком на темные пятнышки на груди.
Или вдруг, подглядев взрослый телефильм, совершенно неожиданно, глубоко задумавшись, заявляет:
- Ночью люди спят, а не женятся.
Я теряюсь, не сразу нахожу, что ответить.
У ее родителей однокомнатная квартира. Они недавно приобрели собственное жилье. Вика часто ночует у меня.
- Ба, я у тебя уже улежалась. Расскажи мне сказку - про магазин.
Сказка одна и та же, но всякий раз звучит по-новому - товары в магазине разные. Ее интересуют разговоры и взаимоотношения между товарами в магазине. Приходится фантазировать. Она с любопытством таращит глазенки, внимательно слушает, но вот взгляд останавливается, устремляется в одну точку, веки с темными ресницами смеживаются… засыпает.
Я улыбаюсь. Мне тепло от этих воспоминаний. Но вот цветные камушки в калейдоскопе памяти темнеют. Отчетливо вижу тот серый мартовский день, когда я в постели, корчусь от боли при каждом вздохе, при малейшем движении. Это после того как в метро, по дороге на работу, меня завертела, сдавила толпа и внесла в вагон, как безвольную куклу. Тогда на станции «Арбатская» что-то случилась. До работы добралась еще без боли. Но на следующий день уже не смогла повернуться, натянуть на себя колготки.
К вечеру пришла с работы невестка за Викой. Ее днем тогда присматривала соседка.
- Я ухожу от Виктора. - присев на кровать, неожиданно «обрадовала» меня она.
Виктор – мой сын. Я задохнулась. Словно вновь была раздавлена той обезумевшей толпой в метро.
Она считала, что я должна понять ее. Я молчала. Все еще на что-то надеялась. Невестка рано вышла замуж, только что поступив в институт. Мне она понравилась. Еще не распустившийся розовый бутон. Мы потеснились и приняли ее, как дочь, в свою семью.
Я вздохнула – тяжелыми для меня оказались эти годы. Тогда впервые поняла, что ради сына, мать может потерять себя, забыть гордость, стерпеть многое.
* * *
- Я не люблю его, - тихо, но уверенная в своей правоте, жестко продолжила невестка. Хочу свободы, хочу, чтобы меня встречали шампанским, подавали завтрак в постель.
– «Какую чушь она несет. Да, ребята ссорились часто. Но ведь – любили. Виктор, в командировке, в Мюнхене. Уехал недавно, сразу после защиты кандидатской, а следом должна была отправиться туда и невестка… Она просит сообщить ему, успокоить.
* * *
За эти годы невестка из скромной, непритязательной в нарядах девушки, превратилась в «столичную штучку». Я чувствовала, что она рада отъезду Виктора. По ее поведению, приподнятому настроению, по новой прическе, появившемуся яркому макияжу, - поняла, что у нее кто-то появился. Но я не верила, что может разорваться та ниточка , что связывала их брак.
Оказалось, все так просто.
Невестка отличалась прагматизмом. А сын не оправдал ее надежд на постоянное место жительства в Америке, о чем она очень мечтала.
- Ты что, своего шефа теперь любишь? – собравшись с силами, спросила я ее.
- Замуж я пока не собираюсь, - уклончиво ответила она.
Развод их был затяжным и трудным. Измотал наши нервы до предела. Наверное, этого никогда не забыть. Не забыть и тех страданий, когда Виктор не звонил, исчез с работы на неделю. Он тогда уехал один в горы. Переживал. Чудо спасло его от расторжения контракта в педантичной Германии.
Тяжело было по вечерам смотреть на поникшую фигурку пятилетней Вики. Она внимательно всматривалась в окно балконной двери, откуда просматривалась улица, ждала мать. Радовалась, когда она приходила ко времени. Но та чаще задерживалась.
Вика тревожно вглядывалась в быстро наступающую темноту, в надежде не пропустить мать. Бедная девочка волновалась, тревожно спрашивала:
- Что могло случиться? Что? А вдруг мама меня бросила!
Как ножом по сердцу.
Ее глаза наполнялись слезами, голос дрожал, кулачки сжимались. Она слушала мои слова с надеждой, как будто успокаивалась, но скоро опять бежала уже к окну, подставляла стул. Уже темно, светят фонари. Вика молчит, молчит, и не выдерживает. Я слышу громкий плач. А когда, наконец, звенит дверной звонок и появляется невестка – нарядная, довольная, с блестящими глазами и алым ртом, Вика со злостью кричит:
- Это нечестно. Ты дала мне слово дождаться папу!
Глаза ее уже высохли. Она сердито стучит по стене прихожей.
- Я видела, как ты сегодня опять одела эти красные стринги.
В прихожую, где Вика с мамой, я не выхожу. Слышу, как мать тихо успокаивает ее.
Вика капризничает, неохотно собирается и идет с мамой домой.
Одно воспоминание тянет за собой другое. Вот мы гостим у сына в Мюнхене. На майские праздники. Вике все нравится. Особенно мороженое, которое она уплетает, как только видит его. Нравится и она себе, заглядываясь в зеркальные витрины. И вдруг она видит девочек в баварской нарядной одежде. Ей так захотелось иметь такое платье, что она расплакалась. Но не попросила! Конечно, отец нашел и купил его, несмотря на дороговизну.
Вика рано стала самостоятельной. С первого класса переходила сама дорогу в школу, сама разогревала пищу, сама готовила уроки. Я работала и не могла помочь ей. В старших классах, после школы заходила ко мне перед вечерними занятиями в математическом кружке. Я старалась к этому времени уже быть дома. Мы вместе обедали, она охотно откровенничала со мной.
Однажды, Вика попросила меня прийти на родительское собрание, так как маме было некогда. Классная руководительница глянула на меня так, как смотрят на нерадивого ученика, опоздавшего на урок. Отозвала в сторонку и недовольно выговорила:
- К учебе претензий нет. Дети девочку уважают, прислушиваются к ее мнению. Но с учителями дерзкая и упрямая. На уроках спорит. Обвиняет учителей, видите ли, в нечестности. Довела до слез заслуженного учителя, якобы она все забывает, пора давно на пенсию. Как будто в нашей школе плохо учат! Нужно что-то делать. Передайте родителям.
***
В восьмом классе Вику перевели в школу с математическим уклоном. Учиться ей стало интереснее. А дружила, как и прежде, с ребятами из прежней школы. Так и ходили всюду стайкой. Но вот беда: ребята дружить-то дружили, а на дискотеках танцевать ее не приглашали.
Вика расстраивалась. Недоумевала: почему так? Я успокаивала ее - подожди, не пришло твое время. И вправду, к десятому классу не стало отбоя от мальчиков, желающих встречаться с ней. Я была в курсе ее увлечений. Она знакомила меня с ребятами, приводила их ко мне. Удивительно, но ни на ком ее внимание не задерживалось. Легко влюблялась, легко расставалась. Ей быстро становилось с ними скучно. Она вообще как то долго не хотела взрослеть:
- Не хочу взрослых проблем. Устраивает мое настоящее.
В то время увлеклась художественной фотографией. Любила снимать закаты. Снимки были грустными, но неожиданными и красивыми. В это же время училась восточным танцам. Как то в полупрозрачном наряде поразила моих гостей грацией и гибкостью.
***
Ее школьный выпускной бал. Я смотрю на фотографии: как же хороша она в белом выпускном платье, на каблуках, с красиво уложенными волосами, в окружении своих ребят. Слышу, каким авторитетом пользуется у учителей и одноклассников. Ее уважают за честность и правдивость в поступках, мнениях.
У нее высокий балл по ЕГЭ, и в МГУ она поступила легко, без экзаменов, после собеседования. А на втором курсе наконец-то по-настоящему влюбилась в сокурсника. Перед защитой диплома поженились. Сколько лет прошло - а ей с ним не скучно!
***
Свадьба была необычной.
Я с удовольствием, в который раз, просматриваю это видео. Улыбаюсь. И волнуюсь, как и тогда. Все так красиво. Вика в белом длинном платье, слегка обнажающей грудью, простом и изящном, со взрослой прической, легким макияжем и букетом невесты из подобранных голубых цветов. Сказка - да и только! Любуюсь ею.
Наша свадьба с мужем была совсем другой. Боже, как давно это было! Годы пролетели стрелой. Сколько их прошло – не счесть. А у Вики все еще впереди.
Церемония «окольцевания» проходит в одной из беседок парка МГУ (после штампа в ЗАГСЕ). Мелькает много молодых лиц. Симпатичные, улыбающиеся, неравнодушные. Им все так интересно.
Под марш Мендельсона отец торжественно подводит Вику к жениху. Он нежно улыбается, целует. У нее горят глаза. Не могу не повториться:
Она необыкновенно хороша. И очень счастлива.
Обмениваются кольцами. Поздравления, цветы, подарки. Суетящиеся фотографы.
***
Впереди ресторан. Зал украшен голубыми цветами, шарами, праздничными бантами на белых одеждах стульев. Поздравительные тосты за молодых.
И вот - танец невесты.
Вика выходит в зал в красном длинном платье. Черные волосы распущены по плечам. Она - сама элегантность. Стройный жених в черном жилете и белоснежной рубашке сосредоточен. Олицетворяет спокойное мужество.
Все замерли. Зазвучало аргентинское танго. В его ритме взаимные движения, изгибы тел в каждом повороте, таят сдерживаемую страсть…
Возникает ощущение глубины их взаимопонимания и взаимопроникновения, которые возможны только у любящих. Как они чувствуют друг друга! Как ярки, как открыты и понятны эти простые человеческие чувства! Красивые, сдержанные ласки танцующих говорят о многом.
Музыка замирает. В зале повисает тишина. Аплодисменты.
Я и не догадывалась, насколько страстна в своих чувствах моя девочка.
* * *
Они женаты уже третий год. Любят друг друга. Все у них есть - квартира, перспективная работа. Детей пока не хотят. «Поживем для себя» Завели двух котят, в которых оба души не чают. Почему котят, а не детей? Такая мода у молодых. Если так пойдет, то на нашей Земле останутся одни коты. Или я чего - то не понимаю?
У них много друзей. Муж играет на скрипке. Вика на гитаре. Дома не сидят. Москва раскрыла перед ними свои возможности.
Я благодарна ей за то, что находит время, заглядывает, звонит. Тянется к отцу. Ей дороги семейные ценности. Ладит и с женой отца, трогательно ее отношение к их сыну. Она повзрослела. Больше слушает. Внимательна к стороннему мнению. Спорит редко, но при необходимости умеет защитить свою позицию.
Я люблю свою Вику.
Но мне иногда почему-то тревожно за нее. Хотя, может, это возрастное, на пустом месте?
Уже далеко за полночь. Я подхожу к темному окну. Светает. Но еще горят фонари. Серое небо в разорванных темных клочьях облаков. Над ними светлеет полоска занимающегося рассвета.
Как там, в далеком Таиланде, моей девочке? Говорят, что счастье долгим не бывает. Но я так хочу, чтобы ей, с Божьей помощью, досталось бесконечное счастье. Счастье, помноженное на счастье и на надежды любящих ее близких.
Картина автора "Танцовщица. Восточный танец" (холст, масло)