Под мальтийским флагом. Часть 2 - одним файлом

Вторая часть повести "Под мальтийским флагом". Начало здесь - http://www.proza.ru/2016/11/14/2393

Глава 1. Письмо в бутылке.

Лен, привет! Ты, конечно, не ждала получить от меня письмо, да и это тоже не получишь. Но я всегда мечтал с тобой переписываться, сознаюсь в этом. Уверен, что ты меня и раньше насквозь видела  и знала, как я к тебе отношусь. Но признаться в этом я никогда не смел. При встрече с тобой я катастрофически глупел, терял дар речи и рассудок, говорил такие глупости, за которые до сих пор стыдно. Вот этого  ты  не знала, потому меня и не оценила. Грустная шутка.

Сегодня ровно сорок дней прошло с тех пор, как круто и волшебно  изменилась моя жизнь, и я из забитого и нищего дежурного электрика подстанции превратился в электромеханика грузового судна под мальтийским флагом. Об этом  я тебе  не успел рассказать, времени не хватило. Да ты и не спрашивала, и  как и всегда,  не интересовалась моей жизнью.

Я хотел написать - никогда не интересовалась, да зачем исправлять? Письму этому одна дорога - в мусор. Хотя, почему в мусор? Я ведь в море сейчас. Как в старые добрые времена, я могу поместить его в бутылку, надёжно закрыть, запечатать, и отправить его странствовать. А вдруг кто-нибудь его прочтёт? Забавно будет.

НАШЕДШЕГО ЭТО ПИСЬМО ПРОШУ ПОМЕСТИТЬ ЕГО В КОНВЕРТ, И ОТПРАВИТЬ ПО АДРЕСУ: РОССИЯ, МОСКВА, ФЛОТСКАЯ УЛИЦА, 22, КВАРТИРА 75. Я БУДУ ОЧЕНЬ ВАМ ПРИЗНАТЕЛЕН.

FOR THOSE WHO FOUND THIS LETTER - PLEASE, PLACE IT TO THE ENVELOPE AND SEND IT TO RUSSIA:  APT. 75, FLOTSKAYA STR, MOSCOW, RUSSIA!  I WILL BE VERY THANKFULL.

Здорово я это придумал, и неожиданно, веришь? Вот в эту минуту и придумал, а как красиво! Эх, Ленка-Ленка, недооценивала ты меня, а какой я оказывается, фантазёр! Какой романтик! И во мне ещё много-много всяких хороших качеств, но все они - в зародыше, потому, что им нужно было внимание, теплота, забота, Любовь, а у меня такой любви никогда не было, если не считать неразделённой, безответной любви к тебе.

Нет, врать не буду, когда ты только появилась в нашем классе, я тебя не особенно и заметил. То есть, заметил, конечно, я всех красивых и симпатичных девочек замечал, но на уровне других. Я в детстве очень влюбчивым был. Что, не знала? А что ты обо мне вообще знаешь?

Мне нравилась Люба Кудряшенко, тоненькая, изящная, я восхищался её независимостью и математическими способностями, мне нравились девчонки  из моего двора, сначала одна, потом другая, нравились Женя с Малой Арнаутской, наша староста Наташа Богданова, Лена Лобова, твоя тёзка, наш бессменный председатель совета пионерского отряда.

Нравились, но не больше. Насколько я был в детстве влюбчив, настолько же был и застенчив, и робок в отношениях с девочками. Они мне казались существами из другого мира. Витька мог девчонку по попке хлопнуть, ущипнуть, за косу дёрнуть, даже выругаться при ней. Всё это для меня было невозможным, неприемлемым.

Да и интересы мои основные были далеки от девчонок. Я обожал гонять на велосипеде, причём один, по самым дальним закоулкам Одессы, я увлекался шахматами и делал большие успехи в прыжках в высоту перекидным - до тех пор, пока в шестом классе вдруг не остановился в росте. Я любил читать книги про школу и мечтал стать учителем одно время. Потом пришло время электротехники. А о тебе у меня было мнение, как о красивой девочке, ничем не выделяющейся.

И так было до того самого дня, когда я в тебя влюбился. Это произошло в Отраде, когда мы с Витькой встретили тебя на пляже. Ты была просто прекрасна, неотразима в моих глазах, но влюбился я не поэтому, и не сразу. Помнишь, как мы улеглись вместе на наши подстилки, подставив спины одесскому солнцу? Ты, нисколько не смущаясь, легла между нами, и покорила меня навсегда своей естественностью, цельностью, своим характером. Ты не была похожа на других.

И ещё ты поразила меня тем, как много ты, оказывается, знала. И о живописи, и о религии, и о музыке, и даже о нашей любимой Одессе. А как смешно ты говорила "по-одесски", специально ломая свой безукоризненный русский? В общем, я был покорён и сражён наповал. И всё лето тогда мы были неразлучны, помнишь? Подруги твои все разъехались кто куда, кто в пионерлагерь, кто к бабушке в деревню, и ты в их отсутствие, вполне удовлетворялась нашей компанией.

Конечно же,  из-за Витьки. Ты тоже в него влюбилась сразу, и не говори, что это не так. Правильно говорят старики: "Любовь зла, полюбишь и козла". Что, тебя шокирует, что я так о своём друге? Так я тогда о нём был другого мнения. Это ты, умница и интеллектуалка, должна была в нём разглядеть козла, но все влюблённые слепы. А мне, даже и догадываясь о не слишком высоких моральных качествах Витьки, раскрывать их тебе было бы неэтично. Ты бы приняла это за желание унизить своего друга. Так ведь?

Не понимаю, хоть убей, почему самые лучшие девчонки влюбляются вот в таких скотов, а потом всю жизнь на других отыгрываются и утверждают: "Все мужчины - козлы". Да нет, не все. Вас просто тянет к этим козлам, как магнитом. И что в них такого особенного? Флюиды, что ли какие? Флюиды любви? Не знаю, наверное.

Ладно, хватит о детстве, оно давно прошло. Я знаю, как тяжело тебе пришлось этот месяц, что тебе пришлось пережить, через что пройти.  Поверь, я очень тебе сочувствую, и не бросил бы тебя одну, будь обстоятельства нашей встречи другими. Но я рад, что хотя бы побывал у вас дома и теперь знаю ваш адрес.

Какой-то остряк сказал: "Если хочешь поссориться с женщиной, скажи ей правду о её собственном ребёнке". Я рискну всё же. Машка у тебя - замечательная. Она так трогательно о тебе заботится, так тебя любит. Она так же непосредственна и полна жизни, как ты в её годы. Мечтал бы о такой дочке, о такой подруге для моего Костика. Но, думаю, наш юный попутчик, Тимка, уже застолбил место в её сердце. Шучу, конечно. Они ещё слишком юны для этого. Или нет?

А теперь, хочешь ты, или не хочешь, я всё же расскажу тебе о себе. Хотя бы вкратце.

И начну опять же с детства, вернее, уже с юности. Время вашего с Витькой романа я застал. Ревновал ужасно, поэтому рад был тому, что подошло время окончания техникума и меня надолго послали в Харьков на практику. А вернувшись, я не застал на месте ни тебя, ни Витьки, ни Юры Танеева. А уличные наши пацаны, да и одноклассники, которых я встречал, ничего толком не знали. Витькина мать сказала, что он уехал по распределению в Новороссийск, и больше ничего.

Техникум я закончил на отлично, и получил свободный диплом, то есть, мог поступать в вуз, но институт меня не привлекал. Семья у нас была большая, деньки тратились на еду, и на двух "невест" - моих сестёр, им прилично выглядеть было важнее. Поэтому я решил надеяться на свои силы. С красным дипломом об окончании электромеханического техникума получить "корочки" судового электрика не составила труда. И в пароходство меня взяли тоже без всякого блата.

И как было бы хорошо, если бы мне не пришлось жениться на девчонке, с которой-то и провёл всего несколько дней. Но литературы на темы секса тогда не было, а вот секс , к сожалению, был. Зато  была в изобилии литература о джентльменах и о рыцарях, которую я, видимо, чересчур усердно читал. Я решил, стерпится - слюбится, а у ребёнка должен быть отец.

О том, что у него мог быть и другой отец, как меня убеждали мать и сёстры, я не думал, доверился Лариске, как её звали. История с ней подошла к концу только теперь, когда в Панамском канале я получил от неё письмо с просьбой согласиться на развод.

Сам-то я не решался разрушить семью, хоть и жили мы в последнее время, как кошка с собакой. Дело в том, что почти три года назад Лариса настояла на том, чтобы я сошёл на берег. Купили участок земли в Крыжановке, начали строить дом, а жили вместе с тёщей во времянке. Почему я согласился, это другой вопрос.

Хотел попытаться наладить семейную жизнь. Хотел сблизиться с сыном. И хотел получить, наконец, морское образование, чтобы стать офицером, электромехаником. Это как раз получилось. И с сыном - тоже. А с Ларисой только хуже стало. И себя со стройкой дома я  едва в гроб не загнал. Переоценил свои силы. И финансы тоже.

И едва только Михаил Сергеевич открыл нам семафор на границе, стали моряки наниматься на работу под иностранным флагом, решил и я попытать счастья. Так вот и нашёл я, сначала бюро по найму моряков, напротив твоего дома, кстати, на Гимназической, а потом и моё нынешнее судно - "Барсу", о которой расскажу тебе в другой раз.

Писать буду мелким почерком. Помнишь старую песню: "А ты пиши мне письма мелким почерком, поскольку места мало в рюкзаке"? Ну вот, а в бутылке - его ещё меньше. Машеньке - привет от меня, если дойдёт это письмо когда-нибудь. Валерий. 22/09-1992. Порт Кальяо, Перу.

P.S. Извини за бесчисленные исправления. Я всегда был помешан на русском языке и старался выражаться правильно, но с первого раза не получается. И за почерк, пишу, как участковый врач.

Глава 2. Перемотка двигателя.

Надо меньше пить. Надо меньше пить, - повторял себе Валера, перечитывая свои вчерашние каракули, написанные, увы, не мелким, а крайне неровным, почерком. Вчера, в шесть вечера, он вернулся в каюту Рудольфа с твёрдым намерением отправиться к себе на пароход засветло.

Но новые друзья так дружно  просили его не портить компанию, что он сдался, решив только виски больше не пить. В конце концов, куда было спешить? Дело он сделал, достал все необходимые  материалы, и нужно было быть неблагодарной свиньёй, чтобы ответить добрым людям хамством.

Так вот и посидели ещё часок. Обе бутылки виски опустели, Валера же отдал должное панамскому пиву. На прощание обнялись, и Рудольф твёрдо пообещал зайти в гости в воскресенье, чтобы помочь Валерке практически. А по пути домой Колины вопросы о Викторе всколыхнули воспоминания детства, и он уже сам позвал четвёртого в каюту на кофе, достал последний свой шкалик коньяка. Ему захотелось выговориться, и проводив задремавшего в кресле Николая, он взялся за письмо.

Нет, конечно, он не собирался писать Ленке, тем более таких писем.  А уж про письмо в бутылке... Восемнадцатый век. Письма в бутылках, парусный флот, гнущиеся от шторма мачты, ром, солонина, женщины, смуглые, как ананасы, верхом на дельфинах. Бедная голова, сколько же он выпил вчера, что до такого додумался?

Валера перечитал письмо от начала до конца. Странно, всё вполне связно. Такое письмо он мог бы написать и трезвым. Алкоголь просто снял все тормоза. Неужели Ленка до сих пор сидит в его сердце занозой?

Ладно, пора идти на завтрак, а потом в машину. Обещал ведь стармеху хотя бы начать разборку. А голова пройдёт, куда она денется.

К обеду Валера, с помощью вахтенного моториста,  разобрал двигатель и попробовал вытаскивать провода обмотки статора. Изоляция проводов была почти целая, провода в пазах сидели крепко. Поэтому пришлось устроить на палубе маленький костёр, чтобы нагреть корпус статора и выжечь лак проводов для облегчения разборки.  К вечеру он вытянул весь провод из пазов. Новороссийцы не пришли, как обещали, и Валерка раньше обычного улёгся в постель. Замахался.

Наутро, доложив старшему механику о ходе работы, он зачистил до блеска пазы статора  и продул их воздухом. Поднявшись в десять утра на кофе, он обнаружил в кают-компании Рудольфа, с чашкой кофе в руках, Марию и Николая.

- Валера, прости, что я вчера не пришёл, - начал Рудик, - болел. И потом подумал, какая от меня польза вечером? Лучше отдохнуть и прийти с трезвой головой, чтобы, действительно, помочь. Стармех меня отпустил, я ему объяснил ситуацию. Кофе попьём, и в четыре руки до вечера и положим провод. Заодно и погутарим о нашем, об электрическом. У тебя ведь в электромастерской тихо?

- Тихо. Очень рад, Рудик. Конечно, в рабочее время намного удобнее. А то, что не пришёл вчера, даже хорошо. Я тоже себя неважно чувствовал. Но провод вытащил. А Виктор с тобой не пришёл?
- Нет. Он же на вахте до двенадцати. И у них там свои проблемы, капитан ему сказал проложить курс на Сиэтл.

В четыре руки дело, действительно, пошло веселее. И пока Валера делал шаблон для провода, Рудольф быстро и споро смастерил трамбовку - инструмент для уплотнения проводов в пазах статора.

 - Валера, статор ты хорошо подготовил. Теперь нарезай гильзы из импортного картона, который  я тебе дал. Ты витки считал, когда выдёргивал провод?
- Конечно, считал и записал. И провод проверил, диаметр точно такой же.
- Идеальный вариант. Можно в таких случаях и немного другой положить, но это сложней, всё пересчитывать приходится.  И после перемотки проблемы могут быть, будет греться, например, а если перегреется, расплавится лак, вот тебе и короткое, или межвитковое. А провод нужно укладывать плотно, иначе весь не зайдёт. Без такой вот трамбовки не обойтись.

- Рудик, а что за лак ты мне дал, хороший?
- Отличный лак, я проверял. Он не только изоляцию даёт надёжную, но ещё и сохнет при комнатной температуре, а это важно. У тебя ведь печи нет.
- Ну, что? Приступим к намотке провода на шаблон?
- Ставь станок в тиски, и начнём, благословясь.

К шести часам вечера весь провод был аккуратно уложен, выводы подвязаны и подключены "треугольником", по той же схеме, что и старые. Ещё час работы, и покрытый изоляционным лаком статор был полностью готов.

- Рудик, спасибо. Без тебя я бы, наверное, и завтра не закончил.
- Так закончил бы послезавтра. Тебе что, горит?
- Да нет. Может и лучше было бы подольше провозиться, чтобы не думали, что это так легко.
- Совершенно согласен. Вообще советую в серьёзных вещах не спешить. Гарантия качества должна быть на первом месте. Пойдём чаю попьём.

В кают-компании ребят ждала новость, которую обсуждали стармех с капитаном. Компания окончательно  договорилась о доковании судна на судоремонтном заводе в Кальяо через две недели. Уже завтра будут замерять остаточные толщины обшивки корпуса, составлять карту толщин, приедут и специалисты обсуждать ремонтную ведомость. И если бы Валерка не поторопился с перемоткой мотора, можно было бы сдать его в электроцех.

- Всё равно молодец. Соберёшь двигатель, будет время проверить, и если что-то не так, сдадим перуанцам.
- Вряд ли у них лучше получится.- Обиделся Валера. - Всё будет нормально. А что ещё по электрочасти мы дадим заводу?
- ГРЩ - главный распределительный щит. Обесточимся полностью, и  бригада его почистит, просмотрит, подтянет соединения, сделает профилактику главным автоматам генераторов.

- И всё?
- А что ты хотел? Судно будет почти месяц стоять. За это время ты и сам пол-парохода переберёшь. Но если есть конкретные предложения, системы и механизмы, особенно Регистровые, которые сам не потянешь, завтра напиши мне список. Только будь скромнее. Денег у компании мало.
- О кей. Я подумаю, и с Рудиком вот посоветуюсь. - Рудольфа Дед уже видел в процессе работы.

Глава третья. Второе неотправленное письмо.

Лена, привет! Начав письмо, я так и не дошёл до главного, из-за чего и начал писать.  А произошло вот что. Позавчера я совершенно случайно, здесь, в Перу, встретил Витьку, которого не видел двенадцать лет.
 
В тот день я по всему порту искал обмоточный провод для сгоревшего электродвигателя, и нашёл его как раз на Витькином судне. Времени поговорить у нас было около часа, и я сначала просто расспрашивал его  о жизни, как и он меня.

Оказалось, что карьера его сложилась удачно, а семейная жизнь - не очень. О жене он не говорил, упомянул только, что женат уже десять лет, а детей ему Бог не дал.

Я промолчал сначала, расспросил, как получилось, что он уехал так неожиданно, и тебя бросил. Тут он себя не защищал, сказал, что по молодости лет смалодушничал, променял тебя на мечту о море, тем более, что и случай уехать подвернулся - распределение. И то, что он знал о твоей беременности, тоже не скрыл, когда я напрямую спросил.

Сказал, что мать ему написала, что разговаривала она с тобой, объяснила всё:  и про визу, и про море, и посоветовала избавиться от ребёнка, не нужен он тебе, дескать, в институт надо поступать. Так что он позволил себе поверить, что так и случилось, и  жил себе спокойно, не подозревая о дочери.
 
Встретил он меня тепло, обрадовался. И с моряками - коллегами у него отношения нормальные. Так что я подумал, что хотя с тобой он поступил подло, каждый может струсить в двадцать лет. И я ему признался, что видел тебя, что у него замечательная дочь есть, и об аварии тоже сказал, и о смерти Юры.

Надеюсь, ты на меня не в обиде, что я проговорился. Не такой уж он монстр, чтобы скрывать от него специально его собственную дочь. Но где ты живёшь, я ему не сказал.  Не мог без твоего разрешения. Захочет - найдёт. Ведь ты по-прежнему - Танеева? Пусть тоже поможет девочке, хоть материально, это для него не сложно.

А теперь я тебе расскажу, куда я попал. Это ведь не советский пароход, и не украинский. Есть свои плюсы и минусы. Думаю, тебе будет интересно, если ты осталась такой же любознательной, какой я тебя помню.

Огромное грузовое судно, построенное специально для перевозки насыпных грузов, в обиходе  называется балкером, не стоит ни на какой линии, ходит по всему миру.  Так называемое, трамповое судно. Постоянно сдаётся судовладельцем в аренду фрахтователям на определённое время, обычно на один рейс. Называется тайм-чартер.

Экипаж, по советским понятиям, крохотный - всего двадцать человек. Почему? Сильно урезанный штат. Нет, само собой, помполита. Один всего радиоспециалист, один электромеханик, ни одного электрика, а у нас было их три. Всего три моториста вместо восьми-девяти. Нет и токаря, нет врача.  Помнишь, в школе нам рассказывали про интенсификацию труда при капитализме? Вот это она и есть, родная. Потогонная система.

Но теперь начинаются плюсы, и самый главный из них - зарплата. Даже при том, что я здесь на зарплате старшего электрика, я зарабатываю, грубо говоря, в пять раз больше, чем раньше. Работаю, конечно, как негр на плантации, но это пока. Приведу в порядок пароход, будет полегче.

Второй плюс: если позволяет работа, и остаётся здоровье, в порту можешь всё личное время проводить на берегу, никого не интересует, где. Хоть в отеле живи, если денег не жалко.(Плохо, что именно меня это не касается. Заменить меня не может никто, а подменить на часок решается только стармех).

Но все другие могут  почувствовать себя настоящими моряками, а не "руссо туристо облико морале", как в "Бриллиантовой руке". Ведь сладок только запретный плод. А когда разрешено всё, оказывается, что правильно у нас писали о проститутках.

Ничего в них привлекательного нет. Но чтобы убедиться в этом, надо хоть раз самому оказаться в этих убогих каморках наедине со жрицей платной любви.

Третий плюс. Контрактная система. Восемь месяцев работаешь - можешь два года гулять. А можешь и через неделю в рейс попроситься, это пожалуйста. И зарплату можно уже больше выторговать, если удастся. Вернёшься домой, ищи себе новый пароход, новый контракт, в той же компании, или другой, никого это не волнует. Но если зарекомендовал себя, как специалист, могут и новый контракт предложить, и на лучших условиях. Всё индивидуально.

Первое письмо я назвал "письмом в бутылке", и, конечно же, не отправил. Не отправлю и это (назову его "письмом в бутылку", то есть, в ящик. Пусть оно будет типа дневника, которого я никогда не вёл. Хочется иногда упорядочить свои мысли. Попробую делать это в письмах. Не знаю, увидимся ли мы с тобой когда-нибудь ещё.

Пару слов о нашем экипаже. Когда мы с Марией прилетели в Лас Пальмас, он был сплошь филиппинским, только капитан - испанец. Мария, с которой я встретился в аэропорту, - наш третий штурман, двадцати трёхлетняя девушка из Панамы, первый мой, и пока что лучший друг на судне.

Работа с иностранцами - ещё один плюс, близкое знакомство, неформальное общение  с ними, с чужими обычаями, с чужой культурой.

Лично мне  это очень интересно. Поневоле английский выучишь. В школе ведь почему многие не учили? Незачем было. Филиппинцы, или, как мы их называем, филипки, разговаривают бойко, но никаких  правил не придерживаются. Хотя попадаются и среди них грамотные ребята.

Хороший английский у капитана, и у Марии. В Панаме государственным языком является испанский язык, но, практически, английский - это второй государственный. Его знают все, тем более, моряки. А я решил, пользуясь случаем, выучить испанский, он оказался очень лёгким. Сотню слов и несколько фраз я уже знаю, а сегодня я узнал, что мы остаёмся в Перу на месяц, будем здесь ремонтироваться.

Так что ситуация сама заставит активно и быстро учиться испанскому. У меня у самого будут работать панамцы - судоремонтники в ЦПУ, пригодится язык и на палубе. Я уже знаю, что палуба называется ля кубьерта, трюм - ля бодега, моряк - эль маринеро, судно - эль барко, машина - ля макина. порт - эль пуэрто.  Легко, правда?

Появились у нас недавно  и украинцы, так мы теперь называем жителей Украины. Хотя этнически они могут быть кем угодно, хоть русским, как я, хоть грузином, хоть гагаузом. С четвёртым механиком мы подружились, а вот второй оказался той самой  "паршивой овцой", которая всё стадо портит.

Хорошо, что и капитан, и стармех, и судовладелец с их подачи, решили этого всё же не дожидаться, и отправить его на родину, и  нового второго вызвать снова из Одессы. Надеемся, что он окажется нормальным специалистом и хорошим парнем.

На ремонте я буду посвободнее. Днём - шестидневная рабочая неделя, а вечера и воскресенья свободны. У штурманов и механиков тоже - рабочий день, и суточная вахта раз в трое суток.Будет время и по Кальяо погулять, и в Лиму съездить, она совсем рядом. Может быть, на пляж выберемся. Представляешь, выкупаться в Тихом океане?

 
Глава 4. Выходной день. Лима.

19/10-1992. Понедельник - записал в своей рабочей тетради Валера. - Двадцатый  день ремонта в Кальяо. Произведенные работы: ТО всего камбузного оборудования, включая замену сгоревшей конфорки электропечи.

Валера положил на стол ручку и откинулся на спинку кресла. Суперинтендант заставлял его вести ежедневные записи. Раз в неделю стармех переписывал их и посылал в компанию вместе со своим отчетом.

Письмо своё в Москву, вернее, вторую его часть, перечитав ещё раз, и подправив, Валера всё же отослал. О встрече и разговоре с Витькой Лена должна знать. Написал письмо и домой, Ларисе - короткое и информативное, с вложенным в него согласием на развод, и Костику, романтическое, с описанием Испании, Канады и Панамы.

За последний месяц на судне произошли большие изменения. Ещё до начала ремонта сменили второго механика. Из Одессы прилетел  Дмитрий Кузин, сорока  лет, успевший уже поработать  стармехом огромного супертраулера. Он сразу же организовал строгий контроль над всеми подготовительными  работами, переписал все трубопроводы, нуждающиеся в замене.

Седьмого октября встали в плавдок, где без задержки начались очистка и ремонт корпуса, осмотр гребного винта и рулевого устройства, ремонт донно-забортной арматуры.

Сменился и старший помощник капитана. Новый старпом, тоже филиппинец, оказался, к счастью для Марии, молодым и худощавым, поэтому проверку ремонта в танках взял на себя. До его приезда по танкам, в основном, лазала она, как самая молодая, малогабаритная, и к тому же испаноговорящая.

Впрочем, корпусных работ оказалось не так уж и много. За неделю всё было закончено, и свежевыкрашенный пароход благополучно покинул док и встал к заводскому  причалу. Ремонт подходил к концу.
 
По вечерам, Мария часто была свободна, а Валера и вовсе каждый вечер, но, окружённые экипажем, они чувствовали себя скованно, и могли только вспоминать отель в Лас Пальмасе.

Точно так же, как они, более свободен был и весь экипаж, а афишировать свои отношения на виду у всех молодые люди  не стремились.
 
Лишь однажды они вдвоём вышли в Кальяо, который обоим не понравился: толпы людей, масса переполненных автобусов и трёхколёсных такси, мотоциклов, воздух, пропитанный выхлопными газами. А на базаре, когда они хотели свернуть в другой ряд, торговцы их просто не пустили, сказали, что это очень опасно, могут ограбить.

Наконец,  вчера, в воскресенье, Валера с Марией, пользуясь полностью свободным для обоих днём, решили отдохнуть вдвоём, и  побывать в Лиме, причём, везде,  где только успеют. Вышли с судна в девять утра, взяли  за пятнадцать долларов такси и направились в столицу. План был такой: осмотреть основные достопримечательности, потом перекусить морепродуктами, понежиться на хорошем пляже, пообедать с вином, и на обратном пути заехать на индейский базар за сувенирами и фруктами.

За перемотку двигателя капитан заплатил Валере сто долларов наличными. Эту сотню он и поменял в банке на "новые соли" - новую перуанскую валюту,введённую в 1991 году вместо обесцененного "инти" по курсу один к миллиону. Затем направились на юг по панамериканскому шоссе. Въехали в столицу с севера, где ничего выдающегося не увидели, затем попали в самый старый, исторический район, на Оружейную площадь, с которой и начиналась Лима. 

Огромная, сто сорока метровая  площадь города, называемая также  Пласа Майор, то есть главная площадь, - самая известная  достопримечательность Лимы. Она окружена по периметру  историческими  дворцами, уцелевшими после страшного землетрясения восемнадцатого века, и построенными на месте разрушенных.

С шестнадцатого века сохранился  величественный кафедральный собор, выходящий фасадом на площадь, в котором находятся останки  Франсиско Писарро, основателя Лимы, а также ратуша. Снаружи собор достаточно скромен, хоть и украшен скульптурами, богатой лепкой и резьбой по дереву.

К собору плотно примыкает Архиепископский Дворец, построенный в начале двадцатого века,а напротив  бросается в глаза  старинное ярко-жёлтое сооружение - Муниципальный Дворец с резными деревянными балкончиками чёрного цвета.

С другой стороны площади  - более современный, семидесятилетний, президентский дворец, занимающий целый квартал.

Сама же площадь представляет из себя огромный сквер, вернее, даже, -  ряд  скверов неправильной формы, расположенных по кругу возле возвышающегося посередине площади старинного бронзового фонтана. Было только одиннадцать часов, и  Валера с Марией не стали дожидаться смены караула которая происходит в полдень, и на которую уже стали собираться туристы.
 
Вместо этого они неспешно прогулялись по пешеходной улице к другой, тоже очень красивой, но более современной площади Сан Мартин с конной статуей лидера борьбы за независимость Южной Америки посредине. Площадь была полна народа, причем не только туристов, но и перуанцев. Похоже, что это было любимое место встречи местных жителей, среди которых было много целующихся и обнимающихся влюблённых.

- Наконец-то мы попали, куда нужно, - воскликнул Валера, занимая освободившуюся скамейку и усаживая Марию к себе на колени. Здесь они полностью затерялись среди милующихся перуанцев.
- Оглядевшись вокруг, Мария согласилась с ним, и на четверть часа они потеряли всякий контроль над собой, слившись в долгом поцелуе.

Наконец, Мария оттолкнула Валерку, - Пойдём! - и, взяв его за руку, потянула на улицу Хирон де ля Уньон, по которой они попали на площадь. Безошибочно Мария выбрала отель, где никто не спросил у них паспортов, пошепталась с девушкой на ресепшн, и получила ключ от номера на третьем этаже.

Номер был небольшой, и двуспальная деревянная кровать занимала его добрую половину. Не теряя времени на прелюдии, молодые люди сорвали с себя всё лишнее, и накинулись друг на друга, как голодные собаки на сахарную кость. Через несколько минут, желая продлить удовольствие, они немного успокоились и разняли объятия.
 
Но - только затем, чтобы перевести дыхание, - и поменять позу. Мария слишком долго сдерживала своё желание и сейчас компенсировала это страстными возгласами.

- Лера, как же я по тебе соскучилась! - прошептала Мария, немного отдохнув. - Ты, наверное, меня уже фригидной считал, но я, правда, не могла получить удовольствия в каюте. Особенно, последнее время, когда не работали двигатели. Всё так слышно вокруг!
- Я понимаю. Иди ко мне. Я тоже по тебе соскучился. И тоже не получал удовольствия. Ну, почти. Но это не считается. Мне совсем другого хотелось, ласки, нежности. И не торопясь, не глядя на часы и не слушая рации. Чёртов пароход!

- Не говори так. Если бы не он, мы бы никогда не встретились. Лежи спокойно. Я тебя сейчас буду любить по-панамски.
- Это было замечательно, - сказал обессиленный Валерка ещё через полчаса, но почему "по-панамски"?
- Я просто пошутила. Мне так захотелось. Мне с тобой здесь так хорошо!

Отдохнув, ребята перешли в ванную, которая оказалась достаточно большой для двоих, потом - снова в постель, приступив к медленным и нежным ласкам. Они никак не могли насытиться друг другом, возмещая то, что не добрали за два месяца воздержания.

- Мария, я бы уже поел что-нибудь. Что у нас в мини-баре? Так, вода, пиво, вино, виски, и ничего съестного. А на столе - пакетики с чаем и кофе и печенье. Всё!
- А который час?
- Пол-пятого. На пароходе уже скоро ужин. Пойдём, пообедаем?

Они привели себя в порядок и вернулись на площадь Сан Мартина, где и присели под тентами заведения, обещавшего дары моря в изобилии.  Для начала взяли по бокалу чилийского белого вина, по салату из креветок, заказали  "севиче" - рыбу, маринованную в цитрусовом соусе.

- М-м! Пальчики оближешь!  Объедение просто. Куда пойдём дальше?  А, Мария?
Мария как раз рассматривала проспекты для путешественников, которые прихватила в номере. - Пишут, что самые безопасные и интересные районы для туристов - Сан Исидро и Мирафлорес. Мы как раз в них и находимся. Рекомендуют посетить океанскую набережную и находящийся рядом Парк Любви, напоминающий барселонский парк Гуэля.

Ещё очень хвалят Парк дэ ля Ресерва, где находится комплекс фонтанов, но это - в другой стороне. Здесь же, рядом есть оливковая роща. А вот городские пляжи все каменистые и открытые океану. Идеальны для сёрфинга, но не для купания.

- Значит, мы ничего не потеряли. Давай не будем никуда торопиться. Жаль, что я не курю, с таким удовольствием бы выкурил сейчас сигаретку. Мария, не знаешь, новый чартер ещё не нашли?
- Нет пока. Но варианты просчитывают. Сахар из Салаверри через канал на Балтимор вроде отпал уже,  теперь новый считают - погрузка медной руды в Чили на Бразилию.
- А порт выгрузки?
- Валера, это пока только прикидки. Я и сама только потому знаю, что второй помощник карты готовил на Чили, на Магелланов пролив и на Бразилию. По-моему на Амазонку. Когда рейс утвердят, капитан сразу скажет. А сейчас не стоит планы строить.

- Знаю, Но люблю. Мы ещё сувениры хотели купить. Как раз на пешеходной улице я заметил целую кучу магазинчиков. Купим тебе что-нибудь на память?
- Если только случайно что-нибудь приглянётся. Мне наш отель останется на память.
- Так что, куда? Мне кажется, не стоит нам гнаться за количеством увиденного. Лучше прогуляемся по этому району часок, и вернёмся в отель.
- Согласна. Я ещё тобою не объелась.

И они, конечно, вернулись в номер уже через час. Всех достопримечательностей всё равно не посмотришь, а они сегодня уже видели достаточно. Гораздо интереснее было просто полежать, обнявшись на широкой кровати вдали от парохода и его забот, помечтать, поболтать...

- Лера, как тебе новый второй?
- Мне нравится. Профессионал. Спокойный, уверенный, требовательный, но и приветливый. И отношения в машине сразу наладились, а то дулись все друг на друга. Совсем другие настроения в ЦПУ. А что?
- Я слышала, что его хотят стармехом сделать.
- И это будет замечательно. Если вторым нормальный парень приедет, конечно. А чиф ваш как? Клинья к тебе не подбивал?
- Ревнуешь, что ли? Можешь быть спокоен. Ну что, будем собираться?
- Да, пора. Давай ещё немного погуляем, а такси на улице поймаем.
 
Глава 5. От Кальяо до Магелланова пролива.

Через пять дней после поездки Валеры и Марии в Лиму, "Барса" вышла из ремонта и направилась на юг, в Чили. Рейс, действительно, был на Бразилию, но не с медной рудой, а с селитрой. Грузились  на севере Чили, в порту Икике. Переход из Кальяо - трое суток полного хода.

Они прошли спокойно, без приключений, которые так любят путешественники, но вовсе не жаждут моряки. Происшествия в море - это, как правило, следствие низкой квалификации экипажа и пренебрежения правилами технической эксплуатации.

Дмитрий Кузин оказался руководителем опытным, глаз на неисправности имел зоркий, и загрузил сварщика работой так, что тот даже стармеху пожаловался.  За мотористами и раньше были закреплены территории по уборке машинного отделения, но фактически всё было пущено на самотёк. Виктор и здесь применил силу, заставляя мотористов отрабатывать положенные сверхурочные на уборке.

А в быту второй механик был человеком приятным, любил компанию, предложил собрать группу преферансистов, но и не сильно расстроился, когда это не получилось. Можно и книги почитать, и в шахматы сыграть, и физкультурой заняться.Прослышав об уроках испанского, пожалел, что они проходят во время его вахты.

День, проведённый в Лиме ещё больше сблизил Марию и Валеру. В кают-компании они после ужина оставались каждый вечер, к ним присоединялся Николай и капитан, использовавший курительный салон по назначению. Часто он рассказывал о своей, богатой событиями, жизни. Молодёжь слушала, не перебивая. По-английски он говорил свободно, но понимать его было легко, гораздо легче, чем американцев.

- Мастер, а каким проливом мы пойдём вокруг Южной Америки? - поинтересовался как-то Николай. - Дрейка или Магеллана?
- А ты, конечно, пролив Дрейка предпочитаешь? Хочешь заработать право носить в ухе серьгу?
- А что, это не выдумка, что тем, кто прошёл проливом Дрейка, разрешалось серьгу в ухе носить?

- Это правда, но касалось только экипажей парусного флота. Серьга была нужна потому, что королева Великобритании платила за всё, что бравые моряки выпьют. В проливе часто непредсказуемые погоды, поэтому для судов под парусом пролив представлял большую угрозу. А теперь серьги носят все, кто пожелает, для этого не надо и моряком становиться.
- А всё же - Магеллановым пойдём?

- Там, между прочим, и третий пролив есть, называется пролив Бигля. Он почти прямой, и достаточно широкий, и глубины там подходящие, и бурь не бывает. Но мы пойдём так называемым, рекомендованным курсом. Полагаю, что это будет Магелланов пролив, через него путь намного короче. А через Бигль ходят круизные суда, любуются природой, пингвинами, морскими львами  и кашалотами, иногда и в порт заходят. Ушуайи - самый южный порт мира.

Стоянка в Икике была очень короткой. Мария выйти не смогла, а Валера отметился в городе только потому, что не рассчитывал больше здесь побывать. А тот оказался неожиданно приятным. Пляжи, отличные условия для парапланеризма, глубоководная рыбалка, археологические экскурсии, а также зона свободной торговли привлекали множество туристов.

В городе был даже оперный театр, построенный в 1890 году. Как говорят, один из трёх театров в мире, сделанных из дерева. И в нём выступали такие знаменитости, как Энрико Карузо и Сара Бернар.

Но времени гулять особенно не было, да и не хотелось без Марии. Второй механик не только мотористам работу находил, но и электромеханику тоже. Понедельники были объявлены днями проворачивания неработающих механизмов, резервных и аварийных. А по субботам Валера с механиками проверял всю аварийно-предупредительную сигнализацию и средства защиты двигателей и вспомогательного котла.

Валерка понимал всю необходимость этой работы, но всё равно про себя роптал. Он любил свою работу планировать сам. Тем не менее, с Виктором у них сложились хорошие отношения, в меру тёплые, не переходящие в фамильярные.

У него и свои работы по проверке сигнализации были, общесудовые. Пожарные датчики по судну надо было проверять, сигнализация, которую можно включить в морозильной камере, если вдруг не сможешь из неё выйти. Заполнение осушительных колодцев водой, и в трюмах, и в подшкиперской, и в румпельной. Одни только перегоревшие лампочки требовали постоянной замены, и хорошо, если они были удобно расположены. А сигнальные огни на мачтах? Они дублируются резервными, но надеяться на это нельзя, может ведь и резервный сгореть.

Вместе со вторым проверили сигнализацию о подаче углекислоты в машину, отключение всей вентиляции и топливных насосов при открытии щита управления углекислотной, возможность отключения вентиляции с мостика и из станции управления тушением пожара. Всё это было очень серьёзно, пожар в открытом море - бедствие номер один.
 
А всё-таки профилактика - это не аварийный ремонт. Валера управлялся со всеми делами до ужина, и вечером лишь на полчаса заходил в машину для обхода. Потом навещал Марию, с которой расставался только перед её вахтой. Но в каюту к ней заходил редко, общались на виду у всех, в кают-компании. И Валерка, и Коля делали заметные успехи в испанском, уже и с капитаном немножко разговаривали. Произношение было очень лёгким, не то, что английское. И сам язык, его мелодичность, музыкальность, Валерке очень нравился.

Пятого ноября "Барса" подошла ко входу в Магелланов пролив и замедлила ход в ожидании лоцмана, который подошёл на катере без задержек. Лоцманская проводка была обязательной в канале, а его западная часть была самой опасной. Сам пролив представлял из себя два отрезка, соединяющихся под углом примерно в восемьдесят градусов, направленным к югу. Оба берега юго-западной части принадлежали Чили. Берега высокие и крутые, поросшие лесом. Справа - крупные острова, слева - меньшие по размеру, за которыми начинается материк, изрезанный многочисленными фиордами. Несмотря на ноябрь - весну в этих краях, можно было увидеть ледники.

Общая длина пролива - 575 километров, более трёхсот морских миль, даже полным ходом более суток, а в проливе приходилось идти на маневровых оборотах, со сниженной скоростью. Хорошо, что к этому времени, стармех уже полностью доверял второму, а Дмитрий, в свою очередь, успел изучить основные трубопроводы, машины, и механизмы. Какой бы ни был механик, любому требуется время для акклиматизации, кому - день, кому и неделя.

Кузин работал всю жизнь на совершенно другой технике, хотя принцип действия был, конечно, один. Поэтому мотористы продолжали свои вахты - четыре через восемь, а механики разделились по парам, стармех стоял с Николаем, второй - с третьим, который был на судне уже почти год. Иначе ни капитан на мостике, ни стармех в машине не выдержит. Хотя и так - всё на нервах, и толком никто не отдыхает.
Валера тоже почти безвылазно находился на службе, большую часть - в ЦПУ, но и обходы делал по машине, по судну, и мостик проведать не забывал, за бортом было, чем полюбоваться.

Глава 6. День седьмого ноября.

На повороте миновали самую южную точку материка на полуострове Брансуик. На мысе Фровёрд, на высокой скале, выделялся громадный металлический крест, установленный в 1987 году в честь визита в Чили папы римского Иоанна Павла II. Во второй, восточной своей части,  пролив стал намного шире. Штурмана и механики смогли расслабиться, судно шло полным ходом.

А вечером, когда вышли в открытое море, Валера лежал на диване и наслаждался покоем. Приятно было просто находиться в горизонтальном положении. Судно слегка покачивало на волне, ровно столько, сколько нужно было, чтобы получать от этого удовольствие. Телефонный звонок раздался неожиданно.
- Хорошее не может продолжаться долго, - философски подумал Валера и взял трубку.

- Валера, зайди ко мне, - позвал его второй механик. Валера ладил с Дмитрием, но в каюту его до сих пор не заходил. Со времён филиппинского хозяина, она изменилась. Предельно чисто, всё лишнее по-военному убрано, и с письменного стола, и с дивана. На переборке появилась большая  политическая карта мира. Дмитрий приглашающе указал на диван.

На низком столе, примыкающем к нему, стояла запотевшая бутылка водки.
Розовое сало было порезано тоненько, сразу видно, что из морозильника. Рядом лежали зубчики чеснока, стояла баночка с хреном, на блюдце - порезанная на четыре части, головка лука. На отдельной тарелке - чёрный хлеб. Печёная картошка довершала натюрморт.

- Ого! Откуда такое богатство? - не мог не поинтересоваться Валерка.
- Всё из дома. А картошку запёк на вахте на выхлопном коллекторе. Располагайся!
- И в честь чего?
- День седьмого ноября - красный день календаря! Я ещё не отвык его праздновать. К тому же канал позади, на судне всё в порядке, можно расслабиться и поближе познакомиться.
- Да я с утра помнил, что седьмое, был бы наш экипаж, охотники бы отметить нашлись.

- Не сомневаюсь. - Дмитрий поднял наполненный на треть стакан, - охотники выпить в наших экипажах по любому поводу найдутся, тем более, по такому. Давай, хай живе!
- С праздником! - Хороша! - И хрен хорош, о сале уж и не говорю. И хрен из дома?
- И хрен, и хлеб, и сало. И водка. Классический набор. У меня ещё и горчица есть. Хочешь?
- Не откажусь.
Дмитрий разлил по второй.- Первый раз вместе пьём. За знакомство!
- С удовольствием, Дима.

- Я ведь, Валера, двадцать лет в партии. Ещё с армии. Поступил в водный институт на вечерний, а на втором курсе призвали.  Там и в партию вступил, и вроде  ничем я себя не запятнал за это время, так что не стыдно признаться. А после демобилизации в институте восстановился, но учиться не смог. Всё забыл начисто. И поступил я в "рыбку", начал всё с самого начала, - Дмитрий прикурил сигарету, и затянулся.

- Так что на сухогрузах я никогда и не был. Меня распределили в "Антарктику", всё время там и работал. Привык, хотя в пароходстве, конечно, интереснее. Что увидишь за один день в конце рейса? Дай бог успеть заработанные деньги с толком потратить. А в пароходство переводом уйти нельзя было, только через увольнение. А уволившимся визу автоматом закрывали, ты же знаешь.
Валера согласно кивнул головой. Это он знал точно.

- А ты ведь в ЧМП работал? Долго? На каких судах?
- Десять лет почти. Сначала на рефрижераторах типа "Чапаев", потом на поляках типа "Коммунист". А последние два года на берегу работал и в "рыбке" учился. Это у меня первый рейс после перерыва. Соскучился по работе.
- Это как раз заметно. Так ты тоже "рыбку" заканчивал? Тогда за альма матер! У меня к тебе, кстати, просьба есть.

- Говори, какие проблемы?
- Ты с холодильной установкой, как, хорошо знаком?
- Ну так, нормально. А что там особенного? Реле низкого давления, реле высокого, по маслу. Соленоидные клапана управляются термостатами. Пришлось как-то здесь РНД подрегулировать. А вот ТРВ - это уже не по моей части, туда меня не подпускают.
-  Понимаешь, я в рефке полный профан, если честно. У нас-то, на рыбаках, этим всегда рефмеханик занимался.

- А у нас стармех занимается, расслабься. Я ему помогал пару раз. С компрессора на компрессор переходить, фреон добавить, масло в картер.
- Формально-то установка за мной числится, так что знать должен. Тем более, стармех уже домой готовится улетать. Приедет другой, у кого спрашивать обо всём будет?
- Понял, Дима. Не вопрос. Всё, что сам знаю, расскажу. Но принцип работы - это для меня - тёмный лес.  Я только так, вершков нахватался.

- Ну, хоть вершки. Давай ещё по одной. За тех, у кого не все дома.
Валера отпил глоток и поставил стакан.
- Что, не женат? Или в разводе?
- Сам точно не знаю. Но то, что никто меня не ждёт, это точно.
- А ты, мне кажется, себе здесь любовь нашёл. Или я не прав?
- Прав, Дмитрий. Только это между нами. Сам понимаешь...

- Понимаю. Ну, тогда по рюмке за Марию. Хорошая девчонка, одобряю. И если что, прикрою. Я понимаю ваши сложности.
- Вот за это спасибо. Тем более, так неожиданно. А что, заметно со стороны?
- Как сказать? Кому как, - Дмитрий улыбнулся,  - у меня на такие дела глаз острый.
- Всё, я пас,Валера, больше не пью.  Мне в четыре на вахту.
 
- Да и мне хватит. Чайку, может? У тебя чайник есть?
- Не обзавёлся. Да и не люблю я тараканов в каюте разводить. До кают-компании двенадцать ступенек.
- У меня в кладовке чайник новый есть, если передумаешь. Но я тоже чай пить вниз хожу. А ещё чаще - в ЦПУ. Там веселее.

Дмитрий, проводив гостя, лёг отдыхать, а Валерка, разогретый выпитым и разговором о Марии, решил подняться на крыло мостика. Дверь внутрь он открывать не стал, но через десять минут Мария  сама заметила его фигуру, освещённую лунным светом, и выглянула наружу.

- Что не спишь? В машине был?
- Нет, наоборот. Соскучился. Я к тебе в гости хочу. Сколько сейчас?
- Одиннадцать. Ну, если не передумаешь, заходи через час. А пока погуляй, помечтай.

Глава 7. Шлюпочное снабжение и португальский язык

Девятого ноября Валера с утра позвал Николая проверить автоматику вспомогательного котла.
- Валера, не сегодня. Опреснитель что-то совсем сдох, вакуума нет, ищу, где подсасывает.
- Помощь не нужна?
- Нет, спасибо, - отказался Коля. - Не по твоей части. Если сам не найду, вместе с Рамоном после обеда опрессуем испаритель. И Христо подключу, если трубы нужно будет варить. А ты, пожалуйста, шлюпочные моторы проверь. Сегодня понедельник как-раз, а мне некогда.
- Сделаю, только попозже. После обеда, наверное.

Провернув двигатель левой шлюпки и поставив аккумулятор на зарядку, Валера полез в правую, где обнаружил Марию с карандашом и бумагой в руках.
- Ола, кэрида! Кэ асес аки? (Привет, любимая! Ты что здесь делаешь?
- Ун инвентарио, амиго. ( Инвентаризацию, дружок).
- Помочь?
- А ты сможешь? Тут названия специфические. На, попробуй вот с этой строчки.

- Четыре парашютные ракеты.
- Есть. Дальше.
- Шесть фальшфейеров.
- Дальше.
-  Две ...плавучие, наверное...
- Дай сюда. Две плавучие дымовые шашки. Есть. Просто читай, я разберусь.
-  Один водонепроницаемый электрический фонарь, - тут что-то много всего написано, посмотри.
- Вот горе-помощник! Фонарь, годный для сигнализации по азбуке Морзе, с одним запасным комплектом батарей и одной запасной лампочкой в водонепроницаемой упаковке. Есть.

- Одно сигнальное зеркало  какое -то...
- Ясно. Есть. Давай дальше, а то я до вечера здесь сидеть буду.
- Таблица спасательных сигналов в...
- Есть. Дальше.
- Один свисток.
- Есть.
- Аптечка первой помощи.
- Есть, Валера. Дальше.
- Складной нож, прикреплённый к шлюпке.
- Есть.
- Три консервовскрывателя.
- Есть.
- Ручной насос.
- Есть.

- Комплект рыболовных принадлежностей.
- Дальше.
- Набор инструментов.
- Это рядом с двигателем. Есть.
- Переносной огнетушитель.
- Тоже есть.
- Прожектор.
- Дальше.
- Набор флагов для подачи сигналов бедствия.
- Есть. Дальше.

- Комплект аварийных радиопередатчиков.
- Давай дальше.
- Теплозащитные средства, в количестве...
- На каждого десятого. Дальше.
- Гидротермокостюмы - 3 штуки.
- Есть. Дальше.
- Комплект ниток и шпагатов.
- Есть.
- Полотнище брезента для сбора дождевой воды. И всё? А вода? А продовольствие?
- И вода была, и пищевой рацион был, и фалини были, и плавучий якорь, и топоры, и много ещё чего. Это я без тебя успела проверить. На левой шлюпке поможешь?
- Обижаешь, амига. Кларо, кэ си! ( Ясно, что помогу).

Занятия испанским, пусть, хоть и по двадцать минут, после ужина в рейсе были ежедневными. И Николай, и Валера уже могли немного разговаривать даже и с капитаном. Но "Барса" направлялась в Бразилию, единственную страну Южной Америки, где разговаривали по португальски.

- Мария, а мы сможем со своим испанским общаться с бразильцами?
- Можете попробовать. Кое-кто вас даже поймёт. Но вот бразильцев понять сложно даже мне. Португальский язык гораздо сложнее испанского, в некоторых отношениях он даже к французскому ближе. Если по испански всё читается так, как пишется, по португальски - не совсем. Хотя, если знаешь испанский, кое-что хоть прочитать сможешь. Но если в самой Португалии испаноговорящему легче, то в Бразилии он мало помогает. Здесь свой диалект.

Например, слово "ресторан". Казалось бы, чего проще? Но бразильцы его называют "хисторанчи". Бразильская валюта, реал, у них звучит "хиал". Рио де Жанейро  будет "Хио"!  И если по-португальски "рапарига" - девушка, то "хапарига" - это проститутка. Так что я вам советую лучше пользоваться английским.  Бармены, официанты и "хапариги" его знают.

- Мария, а если в Аргентину пойдём? Там-то нас понимать будут? Пригодятся твои уроки?
- Конечно, пригодятся. В любой стране Латинской Америки. В Аргентине вас поймут. Но и там будут трудности. Вместо "й" или мягкого"ль" они говорят "ж". "Я" -  по испански "йо", а у них произносится "жо". Но всё же это не Бразилия. И если будет рейс в Аргентину, я вам преподам урок аргентинского произношения.

Глава 9. Зачет по испанскому и детские воспоминания Марии.

- Ну что ж, проверим, как вы усвоили пройденный материал, - строго сказала Мария, обращаясь к Валерию.
- Кэ ес эсто? (Что это?), спросила она, поднимая свою руку.
- Есто ес су мано, сеньора маэстра. (Это ваша рука, госпожа учительница).

- Кэ ес эсто? - она постучала по его голове.
- Есто ес ми кабеса. (Это моя голова).

- Как по испански... уши?
- Лас орехас, сеньора маэстра.

- А глаза?
- Лос охос.

- Правильно. Волосы?
- Лос кабельос.

- Опять верно. А губы?- Мария указала на свои прелестные губки.
- Лос лабиос, - ответил Валера, и припал к губам Марии на полминуты.

- Транкило, омбрэ! ( Спокойно, мужчина!). Экзамен ещё не закончен. Кэ эс эсто?
- Шея. То-есть, эль куэльо.

- И  эсо?
- Эсо ес эль сэно маравильосо. Пермите ме ле бесар. (Это восхитительная грудь, сеньора маэстра. Позвольте мне поцеловать её.)
 
Так развлекались наши друзья-любовники уже пятую ночь подряд. Машина была в двухчасовой готовности, море - спокойным, переносная рация лежала на столе, включённая на малую громкость, сосед Марии за переборкой - второй помощник - через день-два уезжал, а большая часть экипажа до полуночи ловила рыбу, и запекала улов на гриле. По баночке пива капитан выдавал три раза в неделю, а якорная стоянка продолжалась уже седьмой день.

И если уж такими обстоятельствами не воспользоваться, каких тогда ещё ждать? Капитан привычки имел устоявшиеся, спать ложился в полночь, вставал рано, да и не преступление же они совершали, в конце концов? Преступлением было бы упустить возможность отдохнуть душой и телом, которая им неожиданно предоставилась.

- Мария, а ты хорошо Рио помнишь? Сколько тебе лет было, когда вы сюда приезжали?
- Лет восемь - девять. Папа тогда плавал, отпуска были длинные, и мы часто втроём  путешествовали. Остановились здесь в отеле, в южной части города. Вокруг всё было очень ухожено, красиво и безопасно. Пальмы, кактусы, тротуары, выложенные плиткой. Помню, что на каждом шагу встречались полицейские. По утрам мы с мамой пили сок из свежевыжатых манго. Завтракали всегда в отеле, потом шли на пляж.
 
- На Копакабану?
- Нет. Копакабана - самый большой, и самый известный пляж. Но от нашего отеля было намного ближе до Ипанемы. Он меньше, конечно, но тоже огромный. Широченная песчаная полоса, усеянная людьми на подстилках, картонках или в шезлонгах. Много грибков от солнца. В основном, молодёжь передвигается, кто купается, кто играет в мяч, кто просто бродит, без конца поправляя свои бикини. Продавцы разносят кокосы, мороженое. Там весело.

В другую сторону от отеля было большое круглое озеро, а за ним - тропический Ботанический сад. И я вокруг озера каталась на лошади и на велосипеде.

- На стадион "Маракана" папа один ездил, на футбол, а мы в это время гуляли в Ботаническом саду. Там мне очень понравилось. Его ещё вице-король основал, двести лет назад. Настоящий тропический сад, с пальмовыми рощами, зарослями бамбука, с озёрами, прудами и фонтанами. Я оттуда уходить не хотела, но родители решили, что надо и другие места в Рио посмотреть.

- Ездили в исторический музей, в музей изящных искусств, но этого я совсем не помню. Всё в голове перемешалось. Мне больше нравилось на природе. Вот в Ботаническом саду на обезьян на деревьях смотреть было намного интересней.
- Не много ты запомнила.

- Валера, я маленькая была. Запомнила, что было мне интересней. Вот как мы поднимались к  статуе Христа-Искупителя, это хорошо запомнилось. Там, на горе, натуральные джунгли, и сквозь эти джунгли проложены дороги. Автомобильный серпантин - более полого, а рельсовая дорога, по которой мы ехали на электровозе,  так та - почти вертикально.

- На горе устроена смотровая площадка. Вид на Рио с неё ошеломительный, а сама статуя рядом, как многоэтажный дом, сорок метров высотой. Туда все туристы поднимаются, статуя считается одним из новых чудес света. В создании статуи помогали и другие страны, например, голова и руки Христа были созданы во Франции. Даже говорили, что всю статую сделали в Европе, но в этом я не уверена.

- Много народу вокруг?
- Очень много. Но смотровая площадка большая, все фотографируются на фоне города в позе Иисуса Христа, с распахнутыми руками, как крыльями. Моя мама из очень религиозной католической семьи. И она мне много ешё дома об этом рассказывала, поэтому мне и запомнился день поездки лучше всего.

- А вы на чём на гору ехали?
- На паровозике. Маленький, всего на два вагона, но вместительный. Очередь движется быстро. Каждые двадцать минут электричка отходит.

- Мария, а ты не слышала,мастер питьевую воду заказывал? На прошлой неделе мы дня три подряд её расходовали, когда Ник испаритель чистил, в цистерне всего пару тонн осталось. И скоропорт пора бы получить, в овощной камере одна картошка.
- Валера, ты знаешь такой термин: "свободная практика"?
- Смутно. Мы такого в мореходке не учили.

- "Свободная практика" - это возможность для судна общаться с берегом. Вести грузовые и любые другие операции. Приедет агент, потом иммиграционные, таможенные и карантинные власти, проверят судовые документы, сделают досмотр, опечатают спиртное, сигареты, тогда и дадут разрешение на свободное сообщение судна с берегом. А до тех пор - ни воды, ни снабжения, ни замены экипажу, ни увольнения на берег.

- То есть, после посещения судна властями мы можем и на берег съездить?
- Теоретически. Это у капитана надо спросить, отпустит ли он, согласится ли за катер платить.
- А когда власти приедут?
- Аманья, Валера. А "аманья" -это "маньяна". А "маньяна" - это...
- Знаю, знаю. Когда-нибудь. Скоро. Ждите. Глава 10.Смена экипажа.

Но назавтра агент, действительно, появился, и даже с утра, часам к десяти.  Буквально сразу же прибыл и катер с десятком людей в белых рубашках. Удивительно, но одну и ту же работу в разных странах проводят от трех человек до двадцати. И чем беднее страна, тем больше людей кормятся подобными формальностями.

Накрывается стол, или столы. Выставляются блюда с бутербродами, прохладительные  напитки,  чай, кофе. Перед опечатыванием сигарет в ларьке в любой стране снимается дань в размере десяти-двадцати блоков. Тоже самое происходит и со спиртным, даже во вполне благополучных странах. А в неблагополучных,  санитарные власти, проверяя состояние провизионных кладовых, снимают дань и там.

В западной Африке последнее время все вопросы решаются только после деребана дизельного топлива, это непреложный закон. В африканские канистры входит тридцать пять литров, но щуплые аборигены тянут их, как ломовые лошади. И не по одной канистре уносят, редко, кто пятью удовлетворяется. Но Бразилия, к счастью - не Африка. Через два часа комиссия уехала, дав добро на контакты с берегом. Вскоре подошла баржа с питьевой водой, после обеда привезли свежие продукты.

Приехали и новые специалисты. Старший механик, плотный мужчина лет пятидесяти, только поздоровался, и скрылся в каюте деда, который встретил его у трапа.  Вскоре туда вызвали  и Дмитрия. Начальник рации, худощавый, молодой парень из Херсона, сразу поднялся в радиорубку.
 
Третьему механику принимать дела было не у кого. Над ним взял шефство Коля.
 - Меня зовут Николай. Я здесь четвёртым. Пойдём, коллега, покажу тебе каюту.  Не голодный? До ужина дотянешь?
- Владимир. Приятно познакомиться. Ужин у вас в пять? А судовое время?
- По местному живём. Без пяти минут три. Сейчас как раз перерыв на кофе. Называется кофе-тайм. Пойдём в кают-компанию. Мы, когда в грязной робе, кофе пьём в ЦПУ. А сейчас - в курительном салоне. Сам-то куришь?

- Курю, конечно, только всё уже выкурил. Ларёк же у вас есть?
- Только что бразильцы опечатали. Так что, если мечтаешь бросить, то самое время. Но пока могу угостить.  Вот - "Ассос". Греческие, неплохие, и в два раза дешевле, чем Мальборо. Как в Одессе дела?
- Слякотно, ветрено и безденежно. Зарплаты задерживают по полгода, суда сдают в аренды и продают. Контора наша потихоньку разваливается. Каждый спасается, как может. Комсоставу полегче, хотя бы спрос на нас есть.
- А где ты работал, в ЧМП?
- Нет, в ЧАМПе - Черазморпути. Землесос "Арабатский". Я на нём с окончания училища.

- А дед откуда? Как его зовут? Нормальный мужик?
- Зовут Василием Ивановичем. Такой... не слишком компанейский. Но нос особо не задирает, вежливый. Работал в пароходстве, кажется. Я его не расспрашивал.
- А радист?
- Радист херсонский. Говорил, что в Станиславе живёт. А работал на судах река-море. Зарплату ему дали по минимуму, но он и этим счастлив.
- Все мы тут счастливы. Без работы счастливым быть трудно. Валера, наш электрон, тоже на зарплату старшего электрика согласился, а что делать? Первый контракт, как и у меня.
- А вот и Валера. Лёгок на помине. Володя, кофе сам себе бери. Месс-бой только чашки моет.
- Владимир. Одесса. ЧАМП.
- Валера. Из ЧМП. Дед тоже оттуда?
- Точно не знаю. Как у меня хозяйство? Где вы третьего потеряли?

- Третьего уже вторую неделю нет. - ответил ему Николай. - В Аргентине сошёл без замены, глаза повредил. Но мастер сказал, что уже выписался, и улетел на Филиппины. Хороший специалист. И движки, и сепараторы, и компрессора - все машины  в хорошем состоянии. Всё покажем, не волнуйся. А топливо по танкам я промерял. Чуть- чуть больше, чем в журнале. Масла для движков - два куба, компрессорного - бочка, турбинное и редукторное тоже есть. Всё нормально, не волнуйся.
В кают-компанию зашли Дмитрий и новый стармех.

- Ребята, познакомьтесь - наш новый начальник. Василий Иванович Маликов, старший механик.
- Легко запомнить. Василий Иванович, как Чапаев, - улыбнулся стармех. Кто из вас четвёртый?
- Я четвёртый, - поднял руку Коля.
- Водообработка котла и дизелей ведётся? Журнал учета контроля воды есть?
- Водообработка ведётся. И реактивов для анализа и реагентов для водообработки достаточно. А журнал - только черновой, для себя. Официально у нас - на каждый месяц своя форма для котла и для главного. У вас в каюте.

- Добро. Электромеханик?
- Я.
- Вы в курсе, что выгрузка будет производиться судовыми кранами?
- Нет, это только сегодня выяснилось. Но краны подготовлены и готовы к работе. Василий Иванович, а какие перспективы у судна, вы не знаете?
- Поставить к причалу обещают дня через три. Он пока занят другим судном. Выгрузка, повторюсь, только нашими кранами. Если что нужно сделать, время ещё есть. Четвёртый, проверьте все четыре крана. Уровень масла в редукторах, в напорных бачках гидравлики, утечки масла, состояние всех тормозов и защит. Два дня хватит?

- Хватит. А что по поводу пропусков в город и увольнения? И когда будет катер для отъезжающих?
- В шесть вечера я должен подписать приёмо-сдаточный акт. Так что мне от вас срочно нужны данные по танкам, где и сколько топлива. Второй по маслу уже дал. Катер для отпускников будет в восемнадцать тридцать. На нём можно уехать в город, только я больше одного механика пока не отпущу. Кто поедет?
Механики переглянулись.
- Давайте с меня начнём, - вызвался Николай. - Я завтра кранами займусь. А Валера в следующий раз поедет.
- Как хотите. Скажете капитану, что я отпустил. Пропуска и паспорта у него.
- По поводу замеров, Василий Иванович. Всё уже подсчитано, я вам сейчас принесу, - сказал Дмитрий.

Валера решил найти Марию, переговорить насчёт поездки в Рио. Она была на мостике.
- Мария, у вас сейчас вахты морские? Ты на берег сможешь поехать?
- Морские, но мы друг друга подменим. Сегодня второй в город поедет. А я могу завтра, капитан разрешил. Катер будет утром.
- Классно. Я тоже смогу поехать. Подумай о культурной программе.
- Уже думаю. На пляж пойдём?
- Хотелось бы. Мы ведь последний раз в Лас Пальмасе купались. А потом?
- Пойдём, куда захочешь. Мне всё равно. Можно подняться по канатной дороге на Сахарную голову.  Это ещё одна знаменитость Рио. Оттуда самые лучшие виды города. Так говорят, мы не ездили, маме страшно было.

- Завтра решим. Можем после пляжа пообедать в Ботаническом саду. Там же есть рестораны?
- Есть, конечно. А есть и на пляже. А можно в шурраскарию сходить.
- Это ещё что такое?
- Шурраско - это жареное мясо. А шурраскария - это мясной ресторан. Платишь на входе десять долларов, и потом тебе каждые три минуты подносят новый вид мяса: то курицу, то говядину, то рыбу, и так без конца. Берёшь себе, что захочешь. Ходить туда нужно очень голодным. Отдельно платить нужно только за напитки.
- Пожалуй, пойдём в шурраскарию. Экзотичное место, и недорогое.
- Именно.  А нам деньги понадобятся на такси и канатную дорогу. Там всё дорого, но оно того стоит.

За ужином собрались все, еле поместились. Приёмо-сдаточные акты старшего механика оставалось только подписать. Николай, одетый уже для выхода в город, спросил капитана:
- Мастер, аванс можно будет получить?
- По сто долларов. Больше не могу дать. Зайдёшь за пропуском, выдам.
- А увольнение до которого часа?
- До восьми утра. Вернее, в восемь соберётесь на причале, откуда рейдовый катер отходит. Не опаздывайте, иначе будете за свои деньги на рейд ехать.
- Как до восьми утра? А я хочу ночью вернуться.

- Тогда у тебя два варианта. Или самому платить за катер, или сегодня вообще не ездить. Филиппинцы у меня все отпросились до утра. А платить за катер дважды у меня денег нет. Так что думай.
- Я уже подумал. Останусь на судне. Поеду в другой раз, если дедушка отпустит, или уже во время выгрузки. Сказали бы мне год назад, что меня принудительно на ночь будут в Рио де Жанейро посылать, ни за что бы не поверил. Вот они, гримасы капитализма.

Глава 11. План бункеровки.

Утро, как во все хорошие дни, началось с завтрака. А за завтраком Валера спросил:
- Василий Иванович! Мастер сказал, что в восемь тридцать подойдёт рейдовый катер. Я могу собираться? Отпускаете?
- Капитан сказал, что сегодня бункеровка будет.
- По моей части только связь. Телефон возле трапа работает. Свою рацию могу оставить, если она нужна. А чем ещё я могу помочь?
- Краны, вы сказали, по электрочасти готовы... Ну хорошо, если срочной работы нет, поезжайте. И сварщик просился в город, пусть тоже едет, всё равно варить сегодня нельзя.
- А с вами, Дмитрий,  мы  составим план бункеровки. Я к восьми спущусь в ЦПУ.

Валера вышел на палубу. Погода была пасмурная.
 - В самый раз в город ехать, не жарко, - подумал он. - На пляж позже пойдём, когда солнце выглянет. И на гору эту... Сахарную голову, Мария говорила, подниматься надо в безоблачную погоду. Зато по городу ходить - идеально. Пойду одеваться.

 К половине девятого Валера уже был у трапа. Бейсболку, солнечные очки, плавки и полотенце,  он положил в небольшую сумку.
Мария оделась в короткие шорты и голубую блузку, на ногах у неё были кроссовки. - Я готова. Валера, имей в виду, ходить придётся много. Пропуск у мастера взял?
- И пропуск взял, и аванс. Стармех отпустил, хоть и колебался. Бункер должны подвезти.
- А что тебе бункер? Коля с нами не едет?
- Его не отпустят. Дед сказал ему краны проверить. Но с нами сварщик поедет. И шеф-повар одевается, я видел.  Филиппинцы, которые на судне оставались, ночью вахту стояли, им не до города.

В ЦПУ развод проводил новый стармех. Дмитрий, с которым они переговорили после завтрака, в его команды не вмешивался.
- Доброе утро всем! Из новостей: сегодня нам предстоит бункеровка. Привезут 500 тонн тяжелого топлива. Поскольку третий механик  у нас новый, назначаю ответственным за бункеровку второго.
- Я готов, Василий Иванович.
-  Николай, вы пока посидите со всеми, чтобы в курсе были, а потом сразу на краны, как договаривались.Ну, давайте план бункеровки составим. Дмитрий, начертите нам схему топливной системы.

- Схема, как на всех японцах, простая. Восемь междудонных танков. По четыре с каждого борта, расположены под грузовыми трюмами. Вторые - под вторыми, третьи - под третьими, и так далее. Первых нет. Отстойные и расходные цистерны находятся здесь,под нами, в машинном отделении.
- Понятно. Давайте дальше.

- Вот вчерашние замеры топливных танков. Как видите, всё топливо находится в пятых междудонных. Все остальные танки у нас практически пустые. Вторые танки - пустые совершенно. В третьих осталось по сорок тонн.  Четвертые почти пустые.  Предлагаю в них и брать мазут, а что не войдёт - в третьи, или во вторые.

- А четвёртые, вы говорите, у нас пустые?
- Почти пустые, остался мёртвый запас, меньше двадцати тонн, при ровном киле насос уже не берёт.
- Какая ёмкость четвёртых танков?
- Танки по 300 кубов ровно, вместе -  600. Минус 20 кубиков мёртвого запаса - остаётся 580 кубометров свободной ёмкости. Правильно?
- Правильно.

-  Согласно греческих правил бункеровки заполнять танки рекомендуется на 85 процентов ёмкости. В кубометрах это составит 493 кубика. Максимально безопасное заполнение - 90%, это 532 куба. Всё правильно?
- Я считаю, что 530 кубов можно брать смело.
- Я не спорю. В принципе, конечно, можно. Но нам придётся брать 500 тонн, а это, возможно, и больше, чем 530. При 40-50 градусах плотность топлива уменьшится с 0,99, примерно, до 0,95. Точнее надо считать. Но для грубых расчётов и так сойдёт.  Делим 500 на 0, 95, и получаем ... 526 кубов.

- Ну вот, видите, Дмитрий, получается меньше девяноста процентов.
- Василий Иванович, у нас шесть пустых танков! И какая необходимость втискивать всё топливо в два третьих, объясните.
- Объясню. Во вторые мне мастер сразу сказал не брать. Он не хочет нос опускать. А в третьи брать - это значит, смешивать топлива из двух разных источников, что очень не рекомендуется.

- А искать на свою жопу приключения рекомендуется? Вы меня назначаете ответственным за бункеровку, а сами навязываете свой план! Я не согласен. Берем в четвёртые 85 процентов, остальное - во вторые. Или в третьи, да хоть во все четыре, лишь бы безопасно было. А ещё лучше - сразу принять во вторые пятьдесят тонн, и потом спокойно брать полные четвёртые.
- Дмитрий, не горячитесь. Давайте дождёмся баржи, узнаем плотность топлива, его температуру, тогда и будем решать.

- А что тут решать? У нас на надстройке метровыми буквами написано: "Безопасность - прежде всего!". Вот если бы не было свободных танков - дело другое. Тогда можно было бы снижать подачу, даже и остановить бункеровку в конце минут на десять. Но сейчас-то зачем нам эти Химины куры? Вот интересно, что третий сидит, молчит? Это его система, между прочим.
- Я молчу, потому, что не знаю парохода. Не знаю состояния воздушных труб. Не знаю производительности насоса бункеровщика. Поэтому я бы тоже подстраховался.
- Хорошо, я вашу точку зрения услышал. Решать всё равно буду я, как стармех.  Но сначала посмотрим на паспорт топлива. - С этими словами старший механик поднялся со стула и вышел из ЦПУ. Глядя на закрытую уже дверь, Дмитрий не сдержался : " Придурок".

Глава 12. Корковадо и приёмка топлива

Довольные, улыбающиеся  филиппинцы, возглавляемые старшим помощником, один за другим поднялись по трапу на борт, затем спустились и спрыгнули на катер Валерий с Марией, Христо и Шеф, как все звали кока. Проехали по рейду, подобрали моряков с других судов, в большинстве своём - филиппинцев.

По пути выяснили, что Валеру с Марией интересуют достопримечательности Рио, а интересы сварщика и повара лежат совсем в другой плоскости. Поэтому на причале расстались, договорившись вечером встретиться там же. Катер причалил недалеко от проходной порта. Погода по-прежнему была пасмурной, и идти даже по порту было приятно. Под ногами явственно ощущалась земля, а не стальная палуба.

- Валера, вчера вечером на вахте у меня было время подумать о том, куда нам сегодня пойти. Вместе нам с тобой больше в город выйти не удастся, это точно. И я никак не могла решить, показать ли тебе те места в Рио, которые я видела в детстве, или пойти туда, где я раньше не была. Понимаешь?
- Не совсем, Мари. Расслабься, у нас впереди целый день.
- Нет, послушай. Рио - замечательный город, и ты должен увидеть в нём всё лучшее. Я долго думала, и, наконец, поняла, что нам нужно сделать. Мы побываем везде! И там, где я была, и там, где не была. Понимаешь?
- Но ты сама говорила, что это невозможно.
- В том-то и дело, что возможно, я просто забыла о существовании профессиональных гидов. У тебя сколько денег с собой?

- Сто тридцать долларов.
- А у меня сто пятьдесят. Нам хватит. Мы наймём гида с машиной. Если хочешь, можем найти даже русскоязычного, есть и такие. Профессиональный гид имеет право прохода без очереди в любое мест, в любой музей. Мы потратим больше денег, зато мы увидим в десять раз больше, чем сможем сами. Ну представь, сколько бы тебе стоило приехать в Рио туристом? Перелёт, отель, еда, тот же гид. Да тебе ещё и на переводчика пришлось бы потратиться! Что скажешь?
- Я в восторге. Не знаю, почему мне это самому в голову не пришло, насчёт гида. Тем более, переводчица у меня уже есть. С чего начнём?
- С телефона.
- Умница. Давай, действуй.

Обнаружив в телефонной будке толстый справочник, Мария за пятнадцать  минут нашла  свободного англоязычного гида с машиной и договорилась с ним об экскурсии.
- Сто тридцать  долларов нам будет стоить экскурсия, плюс расходы на входные билеты. В двести уложимся. Как?
- Нет слов, Мари! Чтобы я без тебя делал?
- Сейчас он подъедет. Белый Мицубиси, минивэн. У гида сейчас начинается экскурсия с молодой парой из Швейцарии. Они не будут возражать, потому, что на четверых экскурсия дешевле.

Карлос, как звали молодого гида, среднего роста, худощавый мулат лет сорока,  прекрасно говорил по-английски. Познакомив ребят с молодожёнами из Швейцарии, Томом и Эрной, он сказал, что погода на глазах улучшается, и самое время подняться  на Корковадо, к статуе Христа-Искупителя. Внутри машины было просторно. Валера с Марией устроились рядом.

По дороге Карлос рассказал об истории создания памятника. Господствующее положение горы над городом, её высота и особенно форма (а Корковадо по-португальски  означает "горбун"), натолкнула на мысль  создания статуи Христа  католического священника Педро Марии Босса ещё в 1859 году. Идея понравилась отцам города, но в те времена государство не могло себе позволить такие большие траты.
 
О мысли сооружения статуи Христа Искупителя вспомнили только в 1921 году. Тогда было решено возвести статую, колоссальную по размерам, которую можно было бы увидеть из любой части города. Этот монумент должен был стать не только символом христианства, но и символом освобождения и возрождения страны.

Жителям города эта идея пришлась по вкусу, и они охотно жертвовали различные суммы денег. Возведение статуи Христа Искупителя стало настоящим народным проектом. Вариант статуи, которая возвышается сейчас над Рио-де-Жанейро, изображающий Христа с руками, распростёртыми в стороны предложил инженер Эйтор да Сильва Коста. Смысл этой позы заключается во фразе «Всё сущее в руках господа». Образ Христа создал художник Карлос Освальд, В 1927 году всё было готово к возведению статуи Христа Искупителя – от чертежей и расчётов и до материалов.

Было решено строить монумент из железобетона и мыльного камня. Мыльный камень, из которого был изготовлен наружный слой статуи, был привезён из Швеции. Этот материал больше всего подходил для такого колоссального сооружения благодаря своей прочности и простоте в использовании. Возведение статуи длилось около 4 лет и, наконец, в 1931 году состоялась торжественная церемония открытия статуи Христа Искупителя.
 
Каждый год тысячи туристов и паломников совершают долгий путь, чтобы восхититься величием статуи Христа Искупителя. Одновременно огромная и кроткая фигура Христа раскидывает руки-крылья  над Рио-де-Жанейро, словно обнимая и оберегая его. Его высота составляет 38 метров, а размах рук – 30 метров.

На знаменитый холм к памятнику поднимались на машине, очень быстро. Дорога в гору шла довольно узкая, два автобуса еле разъезжались. Ограждения на обрыве не существует, так что ощущения острые. Наверху было ветрено и прохладно.
Несмотря на  пасмурную с утра погоду, туристов на смотровой площадке вокруг пьедестала, было уже много. Швейцарцы щёлкали цифровой камерой, фотографируя друг друга на фоне памятника, а Мария вглядывалась в знакомые ей виды города.

А на судне в это время готовились к бункеровке. В начале одиннадцатого, когда Дмитрий и Владимир пили кофе, в ЦПУ позвонил второй помощник, и сказал, что подходит баржа с топливом.
- Ну, пусть швартуют, это не наше дело. Пока швартовка не закончится, шланг не подадут. У бразильцев тоже штат сокращённый. Бери своего моториста, ведро с инструментами, и снимайте заглушку на приёмной трубе. Ты на поддонах под воздушниками пробки закрутил?
- Да, все поставил, и ключом обжал.

- Боцман шпигаты надёжно заглушил? Проверь сам, пока время есть. А что положено принести по расписанию по борьбе с разливом, матросы сами принесут. Всё у них в кладовой. Это у них отработано.
- Я знаю,  с утра с ним говорил.
- Ну, давай, поднимайся наверх, а я чуть позже подойду.
Через четверть часа швартовка закончилась, старпом бункеровщика с документами забрался на борт "Барсы".

- Старший механик?
- Вова, проводи человека к деду, а мы тут пока шланг с матросами примем.
Стармех просмотрел и подписал документы, позволяющие начать бункеровку, и спустился вниз с паспортными данными топлива.
- Николай, на минутку. Всё отлично получается. Я подсчитал. Плотность топлива при сорока градусах равна 0,974. Это значит, что 500 тонн соответствуют 513 кубам. Видите, не стоило и спорить. 513 - это всего 85,5% от 600. Отлично получается.

- А почему вы считаете процент от 600? У нас же танки не пустые. Надо от 580 считать. А это... дайте-ка калькулятор - 88,5%. Разные вещи, Василий Иванович!
- Но всё равно меньше, чем девяносто! Так ведь?
- Василий Иванович! Скажите прямо, чего вы от меня хотите. Если вы мне доверяете бункеровку, я ей займусь с третьим. Мне и Николай не нужен. А если вы хотите сами командовать, так я не против. Только двух начальников при бункеровке не бывает, может плохо кончиться. Учитывая то, что и вы, и третий только что приехали, я бы вам советовал именно мне довериться, и четвёртого с кранов пока снять.

- А четвёртый зачем нужен? Что, третий уровень в танке не замеряет?
- Вы же с Володей вместе летели, наверное, знаете, что он на земснаряде работал. А землечерпалки, я уверен, на дизельке работают. И мазут он в своей жизни ни разу не принимал, наверное. А тут свои нюансы есть, согласны?
- Да, согласен, конечно. Хорошо, командуйте. Позвоните мне, когда будете готовы начать бункеровку. Я сам на мостик доложу.
- Вот и договорились.

Дмитрий подошёл к бункеровочному шлангу, где третий с мотористом обжимали фланец.
- Долго ещё?
- Нет, заканчиваем.
- Тогда пойдём в машину систему готовить. Здесь уже без тебя обойдутся. Тони, обожмёшь гайки, принеси пустое ведро, ветошь, и жди меня здесь. Вова, пойдём!
- Первый общий клапан - открывай. Пойдём вниз. На насос - закрывай. На правый четвёртый полностью открой, на левый - наполовину. Проверь закрытие всех остальных танков. Всё, пойдём наверх. Рулетка где?
- Наверху.

Дмитрий открыл приёмный клапан на коллекторе с левого борта и свистнул бункеровщику, дав сигнал о готовности. Потом позвонил стармеху.
 -  Василий Иванович, доложили бункеровщику о готовности. Сейчас начинают. Вы о производительности договорились? Сколько? Двести кубов в час? Хорошо. Да, правильно. Нам спешить некуда.
- Володя, пробеги по палубе, посмотри на каком кране четвёртый работает, позови его сюда.
- Смотри, начали топливо давать, шланг распрямляется.

Дмитрий показал жестом донкерману, что всё в порядке, можно увеличивать давление.
Подошёл Николай:
- Помочь нужно, Дима?
- Да не то, чтобы помочь. Просто побудь в ЦПУ на телефоне. Проверим связь, а потом отдыхай. Кофе попей. Я помогу третьему на палубе, так надёжнее будет. Дед хочет всё топливо в четвёртые взять. Да, принеси сюда калибровочные таблицы танков и калькулятор.

- Володя, возьми рулетку и замерь четвёртые. В обоих должно прибавиться. Запиши время и уровень, потом проверим подачу.
- В левом - 12 сантиметров, в правом - 14.
- Отлично. Пошло в оба. Так держать. И больше до дна мерить не будем. Через полчаса замерим пустоты, я тебя научу. Ты с таблицами уже разобрался?
- Ну, так. Чуть-чуть.

- Ясно. Смотри сюда. Нам нужно, чтобы после бункеровки в каждом танке было 267 кубов мазута. В зависимости от дифферента судна этот объём будет соответствовать разному уровню в замерной трубке. Сейчас дифферент у нас двадцать сантиметров на корму, а расчётный после бункеровки будет восемьдесят четыре. На такой дифферент табличных данных нет, конечно, придётся интерполировать.

- Путём несложных вычислений находим требуемый конечный уровень мазута в танках. Если нам удастся принять в них топливо поровну, то уровень составит метр сорок четыре сантиметра. В принципе ничего страшного. Но нужно быть внимательным.
- Когда следующий раз мерить? Дед сказал делать замеры каждые пятнадцать минут.

- Вот как раз этого и не нужно. Если бункеровщик не соврал, то бункер будут давать два с половиной часа. И мерить сейчас - это только замерную трубку мазутом пачкать. А когда нам действительно замеры понадобятся, мы уже ничего замерить не сможем.
- Но хотя бы раз в полчаса?
- Имей терпение. Через час сделаем замер, и то, только для того, чтобы убедиться, что мазут равномерно поступает в танки.
- А ты же клапан на левый танк не полностью открыл!
- И я это сделал не просто так. Иначе всё топливо пошло бы на левый борт, ближний к барже.

Через час Дмитрий  позвал его к замерным трубам:
- Смотри, Вова. Общая высота замерной трубки написана здесь - 17,22. Предположительный уровень в танке сейчас - 70 см. Я опускаю груз на 16,50, чтобы он только коснулся мазута. Видишь? Вытаскиваю. На грузике - четыре сантиметра. Это значит, что уровень в танке - 72+4= 76 см. А самое главное, что мерительная трубка осталась чистой. Всё понял?

-  Понял. А в левом ... а в левом груз сухой. Это значит, что в нём меньше 72 см. Опустить больше?
- Опусти, чтобы знать, на сколько меньше.
- 16,55 нормально?
- Думаю, да. Вытаскивай.
- Один сантиметр по рулетке. И 67 сантиметров пустоты - всего 68.

- Теперь спустись в машину и открой клапан этого танка на один оборот больше. Пусть отстаёт от правого, но не намного. А когда правый будет подходить к метру сорока, мы откроем левый полностью, а правый - прижмём. Вот и все секреты, какие я тебе хотел передать. Намного проще высшей математики.

На палубе было пустынно. Матросы, пришвартовавшие баржу, по очереди сидели у шланга, штурман был на мостике, дед тоже не показывался, и это было хорошо, меньше паники. Дмитрий обошёл всю главную палубу, проверяя все зацементированные шпигаты и пробки переливных выгородок. Не дай бог, хлюпнет топливо через замерник, удержится в поддоне. А  перельётся на палубу - уборки, конечно, на весь день, но главное, чтобы за борт ни капли не попало.
 
Но к часу дня бункеровка закончилась без замечаний. И даже запасные танки, которые Дмитрий имел в виду открыть в крайнем случае, открывать не пришлось. Как и планировалось, в танках было почти поровну -146 и 142 сантиметра. Отличный результат. 

Глава 13. Рассказ о поездке в Рио

К девяти вечера долгий день подошёл к концу, а рейдовый катер - к "Барсе". Уставшая Мария сразу пошла отдыхать перед вахтой, а Валера, приняв душ, заглянул в салон. Все механики сидели за столом с картами в руках.
- Эй, народ! Я вернулся. Голодный, но с бутылкой рома. Компанию составите?
- Да у нас уже слюна течёт, - откликнулся Дмитрий, - может, ко мне пойдём? В холодильнике сыр и колбаса есть, могу овощи из артелки принести. А ну, молодёжь, хлеб, вилки, тарелки. Заносите ко мне.

Не прошло и четверти часа, как механики уже сидели за столом.
- Ну, что видел, рассказывай.
- Видел очень много всего. Не знаю, сумею ли рассказать. Ещё с утра мы решили найти экскурсовода с машиной и нам это удалось. Поэтому полдня ездили, полдня ходили, в ресторане пообедали - не так сильно и устали.
- И что больше всего запомнилось? На гору поднимались?
- Даже на две. На Корковадо, где статуя Христа стоит - с утра, на машине, по серпантину, проложенному среди тропического леса. Ощущения классные. Дорога узкая и никаких ограждений. Памятник грандиозный, и установлен в правильном месте, его отовсюду видно.

- А вечером уже поднимались на канатной дороге на Сахарную голову. Пожалуй, это и запомнилось больше всего, хотя трудно сравнивать. Сверху виды просто ошеломляющие. С Корковадо поехали в центр, в Старый город. Остановились на площади Синеландия, там стоит памятник второму президенту Бразилии. И вокруг есть на что посмотреть. Очень понравился каменный акведук Кариока, по которому раньше поступала вода в город. Он давно уже не используется по назначению, но выглядит замечательно. Наш гид, Карлос, сказал, что в нём сорок две двухъярусные арки, очень оригинально смотрятся. Вокруг - богемный район, Лапа, называется. Кафе, рестораны, рисунки на тротуарах, на стенах. Как Монмартр в Париже. Рынок художественных товаров.

- Заходили в собор святого  Себастьяна. Снаружи ни за что не скажешь, что это собор. Совершенно необычный вид. Представьте себе огромную усечённую пирамиду. А внутри - ряды кресел на пять тысяч прихожан. И ещё двадцать тысяч могут поместиться стоя. Над алтарём висит громадный деревянный крест, а на четырёх стенах - узкие, но высоченные, до потолка, окна с витражами. Очень впечатляюще! 
Вообще, архитектурные решения зданий поражают. Например, офис какой-то компании там - как кубик Рубика без нескольких элементов. Городской театр тоже рядом, очень большой и красивый, с голубыми куполами и оригинальными часами наверху.
 
- Это всё на той же площади?
- Театр, и собор? Да. Немного дальше - Национальная библиотека, музей,кинотеатр построенный в начале двадцатого века, от которого и взяла название площадь. Официально она была названа в честь президента, которому установлен памятник. Я, наверное, путано рассказываю, столько впечатлений, это только малая часть того, что мы видели.
- На пляже, конечно, не были? - спросил Николай.
- Вернее сказать, не купались, времени не было. Но на пляже были, и не на одном. Здесь половина пляжей на внутренних водоёмах, а половина - океанские. И мы как раз из Старого города, так у них центр называется, поехали на Копакабану. Раньше там была деревушка, отделённая от Рио горой. Но в начале двадцатого века сквозь неё проложили туннель, и город получил выход к океанским пляжам. Там целых три пляжа, один за другим.

Копакабана - самый большой, и самый знаменитый. На нём часто проводятся всевозможные фестивали, фейерверки, соревнования, концерты. Мы ехали по Авенида Атлантика, это самый известный проспект в Рио-де Жанейро. Авенида имеет по три автомобильные полосы в каждую сторону, разделённые пальмами. На бульваре
 уложен традиционный португальский тротуар с волнистым узором, также есть велосипедная дорожка, отделенная от автомобильных полос. С береговой стороны вплотную друг к другу высокие здания: жилые дома, рестораны, отели, ночные клубы, магазины.
 
- Ну, а сам пляж? Много купающихся?
- Народу много, но пловцов не видел. Погода свежая, волны. Люди заходят по пояс, подпрыгивают на волне, веселятся. Больше народу на берегу. Кто в шезлонгах сидит, кто в мяч играет, кто прогуливается, кто бегает трусцой. На Копакабане мы и обедали, очень вкусно и недорого. А главное, необычно. Ресторан называется  родизио –  платишь деньги на входе, а потом ешь всё, что видишь. Причём, самому ходить и выбирать не надо. Наоборот, прямо к столику постоянно подкатывают тележки с разными мясными блюдами.
 
Каждые пять минут- новый официант с новой тележкой. Выбор блюд огромный. Не нужно только жадничать, чтобы люди вокруг не смеялись. Хотя там именно настоящие едоки и собираются. Отдохнут, перекурят, и снова за стол. Отдельно только за пиво или вино нужно платить. Мне Мария и раньше такое рассказывала, но это надо испытать самому.
- И потом? На Сахарную голову?
- Нет, мы поехали сначала на Маракану. И давайте уже выпьем, я устал рассказывать. Поедете в город, сами всё увидите, если захотите. Лучше расскажите, как бункеровка прошла.
- Володя пусть расскажет.

- Приняли и быстро, и аккуратно, спасибо Дмитрию, он руководил, а я стажировался. Но в следующий раз я сам уже топливо приму. Опыт - великая вещь.
- Дима, а наши перспективы насчёт швартовки?
- Пару дней ещё постоим. Капитан пообещал завтра отпустить желающих на берег. Справитесь здесь с Володей?
- Если главный двигатель пускать не придётся, так без проблем. И стармех есть для представительства.

- А что на Маракане, - полюбопытствовал Коля, - интересно?
- Стадион, как стадион. Размеры, конечно... Двести тысяч зрителей. Самый большой стадион в мире! И козырёк над трибунами! И это в пятидесятом году! Но состояние его сейчас неважное. Недавно три человека погибло, и сейчас несколько трибун закрыто на обследование.

- Побывали мы и на Самбодроме. Он создан специально для проведения ежегодных карнавалов, которые проводятся в феврале. На самом деле - это специально выстроенная улица с трибунами по обе стороны. На площади Самбодрома размещается шестьдесят тысяч человек. Билеты дорогие, но есть и бесплатные места - специальная трибуна для бедных, надо только выстоять очередь. О самом карнавале Карлос много рассказывал, но я не прислушивался. Может, повезёт когда-нибудь самому посмотреть.

Глава 14.Самая обычная выгрузка.

Через два дня, рано утром, "Барсу", наконец, поставили к причалу. Рио-де-Жанейро стал намного ближе, но не доступнее. Нет, для рядового состава проблем с увольнением на берег не было. У них рабочий день стал даже короче. И старпом, и второй механик понимали, когда нужно "отпустить поводья", и на сверхурочные подчиненных без крайней нужды не вызывали.  Зато у командного состава забот добавилось.

Капитан судна в порту из первого после Бога превращается в несчастного, задёрганного человека, занятого с утра до поздней ночи. Старший помощник занимается грузом, и тут уж от его квалификации зависит, как он себя чувствует. Если человек на своём месте - то и неплохо, потому, что от вахты на период грузовых операций освобождается.

А второй с третьим несут вахту шесть через шесть, да и в период отдыха могут понадобиться. Особенно в первый день стоянки, когда проверяющие судно инспектора идут лавиной один за другим.

Сначала устроили проверку судна инспекцией портнадзора, которая, хоть и не обнаружила серьёзных нарушений, но работала на борту до пяти часов. Одновременно  привезли на причал техснабжение и смазочное масло в бочках, пришлось растаскивать их по судну и крепить. К обеду появился  инспектор Регистра. По графику пришло время ревизии двух подшипников главного двигателя. А это для Дмитрия с помощниками - на два дня.
 
Вечером подошла баржа для приёма нефтяных отходов, выкачивали их судовым насосом на баржу до утра, но всё равно радовались, что удалось освободить все танки шлама и грязного масла. Без этого двигателям и сепараторам просто дышать тяжело.

У Валеры с четвёртым были другие заботы - обеспечение нормальной работы грузовых кранов. В принципе, работали они нормально, но в первый день, пока докеры к ним приспосабливались, пришлось то и дело взбираться то на один, то на другой. А ночью неожиданно встал первый грузовой кран.
 
Пока Валера выяснял причину, бригада грузчиков простаивала. К счастью, быстро обнаружили в чём дело: не работал ленточный тормоз грузового барабана из-за небольшой течи гидравлического масла над ним. Течь устранить было невозможно, но они сумели капающее  масло направить  в сторону, а поверхность тормозной ленты обезжирить.
 
К вечеру второго дня все проверяющие, наконец, покинули судно, а за ними, после рабочего дня, собрались в город и механики, свободные от вахт. Только электромеханика заменить было некем. По разным причинам краны без его помощи долго работать не хотели. Неисправности были мелкими, и Валера быстро их устранял, но они были. Марии тоже было не до прогулок. Вахты с шести до двенадцати, после этого - только в постель.

Зато оба они несли свою службу на палубе, рядышком, оба обеспечивали процесс выгрузки, и возможности для общения были неограниченными. Кроме двух вахтенных матросов, на палубе никого по вечерам не было. Филиппинцы по очереди несли вахту у трапа, следили за швартовными концами, закрывали трюма в случае необходимости, в общем, тоже не скучали.

Третий механик оказался большим любителем натурального кофе и потратил целый вечер, пытаясь купить кофе в зёрнах. Натурального кофе было полно на каждом шагу, но в зёрнах его отыскать не удалось. Володя купил три пачки нерастворимого кофе разных марок, и на следующее утро устроил массовую дегустацию. Несмотря на разные названия, кофе был одинакового вкуса, который специалист забраковал.

- Просил же арабику мне дать, и обещали. А это робуста, сто процентов. Нет, пить, конечно, можно, но я ожидал гораздо большего. - Действительно, кофе был необычно горький, крепкий, и чёрный, как дёготь.
 
Дмитрий с Николаем в первую поездку на берег, ещё с рейда, направились прямо  на пляж, и пошли они не на Копакабану, а на Ипанему - этот пляж, хоть и тоже океанский, был защищён выдающимся в море мысом. Песок там был чище, а океан - спокойнее, и они поплавали в своё удовольствие.

Теперь же, оставив третьего с дедом на борту, они поехали на Копакабану ужинать и любоваться на бразильянок. Все девушки были очень общительны, легко шли на контакт, даже не зная английского. Познакомиться с женщиной в Рио-де-Жанейро было очень легко, а дальше всё зависело от твоего обаяния, если не считать общения с проститутками, с теми и обаяние не нужно, нужны лишь деньги.
 
Но Николаю с представительницами древнейшей профессии было не интересно, а Дмитрий и вовсе лишь расслабленно цедил пиво и глазел на буйство красок вокруг.В небе то и дело загорались фейерверки, вокруг были толпы народа, многие даже купались. С едой в Рио проблем не было. Мясо было замечательно, порции - огромны, цены - умеренны. С алкоголем было не так просто. В продаже, конечно, был и ром, и виски, и даже вино, хоть оно в Бразилии и не популярно.
 
Но хотелось попробовать чего-нибудь местного. Ведь делают же они что-то своё? Попросили гарсона принести самый лучший бразильский напиток. Парень тут же приволок графин с жидкостью чайного цвета. Разлили. В предвкушении высокого градуса приготовили рыбную закуску. Чокнулись. Выпили. Оказалась эта самая "кашаса" обыкновенным тростниковым самогоном крепости нашей водки. Ну, самогон можно и дома пить.

После того, как они опустошили графинчик, и "дошли до кондиции", Николай пригласил девчонок с соседнего столика пересесть к ним. Те охотно согласились.
- Ду ю спик инглиш, гёрлз?
- Э литл, - последовал стандартный ответ, не говорящий ни о чём.
- Девчонки, как вы эту гадость пьёте? Ду ю лайк ту дринк?
- Си. Кампаринья!
- Гарсон, ту компариньяс! Ноу, фор компариньяс.

Официант принёс на подносе четыре бокала с коктейлями - разбавленную и подслащенную кашасу со льдом и лаймом. На вкус напиток был приятным, и пился легко.
- Всё, что приятно пьётся, - сказал Дмитрий, - бьёт по мозгам не хуже молотка. Завтра голову от подушки не оторвёшь.
- Зато оторвусь сегодня. Вот с этой кариокой. Уот из йо нэйм? Май нэйм из Ник.
- Изабелла, - сказала высокая блондинка с пышной грудью, еле прикрытой блузкой.
- Виториа, - ответила другая, худощавая мулатка в коротких шортах и лёгкой маечке.

- Гарсон, счёт принеси, - позвал Дима. - Мне завтра на главном работать, Коля, я поеду. Да и тревожно что-то, как там третий справляется. А ты отдыхай, не спеши.
- Дима, я заплачу.
- Тебе ещё ночью деньги понадобятся. И не пей много, мало ли что, чужой город.
- Чао, девочки!- Дмитрий поднялся из-за стола и не спеша двинулся по набережной по направлению к порту.

  Глава 15. Вверх по Амазонке.

Шестого декабря 1992 года "Барса" покинула гостеприимный Рио-де-Жанейро. Мало сказать, что повезло со стоянкой - чрезвычайно повезло. И на рейде отдохнули немного, и в Рио погуляли. Замечательный порт. Последние дни на судне не появлялись уже никакие инспектора, так что Дмитрий, наконец, смог сделать давно запланированную моточистку шестого цилиндра главного двигателя, а весь экипаж - развлечься на берегу, каждый по своему.

Николаю ночное происшествие с девушками понравилось настолько, что он встречался со своей подружкой каждый свободный от вахты вечер. Компанию ему составлял Игорь, начальник рации, с которым они быстро сошлись на почве любви к приключениям и бразильским девушкам. Валера же о городе  не помышлял, и не роптал на свою долю. Но задумался о том, что в будущем вполне реально натаскать Николая, показать ему все  типовые неисправности кранов, чтобы хоть на аварийный случай было кому краны обслуживать.

За сутки до отхода капитан объявил, что утверждён новый чартер - сахар из Итакоатиары на Южную Корею.
- А что это за зверь такой, Итакоатиара? - начали пытать мастера после ужина механики.
- Небольшой речной порт, в среднем течении Амазонки. Девятьсот миль придётся идти по реке в глубь континента. Немного до Манауса не дойдём, столицы провинции Амазония.
- А сколько до Амазонки отсюда?
- До устья - семь суток с нашей плановой скоростью. А вот как по реке будем идти, не знаю. Там и течение сильное, и отмели. Скорость - по команде лоцмана.  Но к Рождеству всё равно  успеваем. Так что Кристмас будете праздновать в Бразилии.
- Почему "будете"? А вы не с нами? 
- Я ухожу в отпуск, и надеюсь до праздника улететь.
- А в Корею - через канал?
- Через Панамский канал - ближе всего, это около сорока суток, но за проход канала надо деньги платить. А можно идти и вокруг Африки, и через Суэцкий канал и через Магелланов пролив. Мы обсчитываем варианты, а  решать будет фрахтователь.

Следующая неделя на судне началась без особых приключений. Как обычно, матросы готовили грузовые трюма. Валера занимался профилактикой  палубных кранов. Николай со сварщиком сняли, и отремонтировали тормоз грузового барабана, заменили высохший сальник, пропускавший масло. Погода  была прекрасная, но с каждым днём становилось всё жарче. Работа кондиционера Дмитрию не нравилась, но отрегулировать установку пока не получалось.

По вечерам, как и раньше собирались в кают-компании. Но если начальник рации легко вписался в коллектив, то стармех держался обособленно и оставался загадкой даже для своих подчинённых. После бункеровки в машине он появлялся только по утрам, а остальное время проводил в каюте за письменным столом, обложившись бумагами, и держа дверь каюты открытой. "Понты колотит", -  считал Дмитрий, сам бывший стармех.

Неожиданно появилась непредвиденная работа. Завод-строитель судовых дизель-генераторов "Дайхацу" прислал  свои предписания. На всех двигателях постройки семидесятых годов,  ( в телексе были перечислены серийные номера дизелей), фирма рекомендовала изменить затяжку мотылёвых подшипников коленчатых валов - перетянуть все подшипники новым, более высоким усилием. Там же прилагалась и инструкция.

Первая реакция рабочего человека на подобные письма - послать подальше и конструкторов, и технологов, и прочих теоретиков. Двадцать лет дизель работал - пусть и дальше работает. А у нас других дел по горло. Но это - реакция рабочего человека. А у стармеха - указание из компании - выполнить, и доложить. Вот и стал он проводить рекомендации Дайхацу в жизнь.

И пожалуй, так поступил бы любой на его месте. Другое дело, что не так рьяно. Никто ведь не требовал всё бросить, и заняться перетяжкой подшипников. Известный неписаный закон, напротив, советует не спешить с выполнением приказа, он всегда может быть отменён. Или хотя бы ограничиться одним пока двигателем.

Но Василий Иванович настоял на том, чтобы взяться за дело немедленно с тем, чтобы закончить работу на всех трёх дизелях до прихода на Амазонку. Дмитрию, конечно, пришлось третьему механику помогать конкретно, руками, чтобы не напортачить в спешке. На первый движок ушло двое суток, а потом, что называется, набили руку, и  дело пошло быстрее. За четыре дня  работу закончили, устали, как собаки, а довольный стармех отослал рапорт об этом в компанию.

Через неделю после отхода из Рио приняли на борт двух речных лоцманов, и начали продвижение вглубь континента. Осадка порожнего судна позволяла двигаться без остановок над отмелями. Амазонка в нижнем своём течении необыкновенно широкая,  берегов совершенно не было видно, зато по пути попадались множественные острова. А течение в первое время было даже не встречное, а попутное, так как океанская волна заходила в реку и помогала движению судна.

Закончив свои дела на кранах, Валера находил себе работу на мостике и вокруг него, заряжал аккумуляторы, проверял штурманское оборудование, тифон, проверял и менял сигнальные лампы, и просто смотрел на реку, острова  и тропические джунгли, прислушивался к рассказам лоцмана, который говорил по-английски. Река к океану текла почти по экватору, поэтому левые притоки Амазонки были в северном полушарии, а правые - в южном.
 
Благодаря этому, в левых притоках паводок проходил в летние месяцы, а в правых - в зимние, поэтому Амазонка была полноводна всегда! Интересно ещё, что под Амазонкой, на глубине четырёх километров, протекала другая река, подземная, которая называлась Хамза.

Лоцманы периодически менялись, а капитан с мостика уходил редко, даже спал урывками на диване в штурманской. Явно не хотелось ему неприятностей в последние дни пребывания на судне. На подходе к порту связались с агентом и порт-надзором. Единственный причал Итакоатиары был занят другим судном, поэтому уже портовый лоцман поставил "Барсу" на якорь неподалёку.
 
И в первую же ночь, к счастью, не на ходу, произошла авария  первого вспомогательного двигателя, иными словами, первого дизель-генератора. До полуночи оставался час, Николай, с разрешения стармеха, находился в каюте, когда сработала пожарная сигнализация. В машину все механики прибежали почти одновременно. Двигатель по-прежнему работал на судовую сеть, но был весь в дыму, от дыма и сработал датчик. Слышался отчётливый металлический стук. Генератор, конечно, сразу остановили.

Обследование дизеля отложили до утра, а на другой день сняли цилиндровую крышку третьего цилиндра, подняли поршень с шатуном. Тогда и выяснилось, что произошло смещение вкладыша мотылёвого подшипника. Вкладыш перекрыл канал подачи смазочного масла к подшипнику, тот мгновенно перегрелся, а антифрикционный металл расплавился. Восстановить потерявшую форму шейку коленвала было невозможно. Двигатель был выведен из строя полностью.

Из компании пришло указание дефектную шейку отшлифовать, как только возможно, и собрать двигатель с новым подшипником, (наверное, для красоты), картер - помыть, но масло в него не заливать. Тем временем заказать вкладыши ремонтного размера, толще обычных на полмиллиметра. Бригаду специалистов со специальной шлифовальной машиной обещали прислать, но в какой порт и когда, было неизвестно.
 
Ожидаемых репрессий не было потому, что буквально в тот же день на другом судне компании, на таком же двигателе произошла аналогичная авария. Как видно, решение о перетяжке подшипников было не совсем обдумано.
 
Тем временем в столовой команды установили искусственную ёлку, украсили её гирляндами и игрушками. До католического Рождества оставалось пять дней.

Глава 16. Католическое Рождество.

Двадцать первого декабря причал в Итакоатиара освободился. К этому времени на "Барсе" успели побывать власти, представители грузоотправителя проверили и приняли трюма. Поэтому сразу после швартовки работа закипела. Первые подъёмы мешков с сахаром отправились в трюма. Погода стояла пасмурная, в Бразилии начался сезон дождей, поэтому штурмана постоянно следили за тучами и закрывали крышки трюмов при первых же каплях дождя.

"Аменаза де ля льювиа" - угроза дождя, - объявляла Мария и давала команду закрыть носовые крышки трюмов, потом, бывало, и открывала их снова, если ветер разгонял тучи. Гидравлические закрытия такой работы не одобряли. Только в первые два дня погрузки лопнули два шланга высокого давления и один трубопровод, отремонтировать который было невозможно: требовалось прекратить погрузку часов на пять-шесть. Оставалось только подставлять поддоны под струи вытекающего масла, и ждать выходных.

Капитан сдал дела пожилому греку, приехавшему вместо него, тепло попрощался со всеми, и успел выдать всем желающим по двести долларов. "Подарок к Рождеству", - шутил он, предлагая расписаться в ведомости. А грек на первый взгляд, оказался нормальным мужиком, спокойным, доброжелательным. Вызвал к себе шеф-повара, обсудил меню праздничного ужина и последующего обеда.

Радист первым отправился в город, обследовал его, и вернувшись, рассказал, что в городе одна длинная приличная улица типа бульвара, и несколько ресторанов. Самый лучший располагался в отеле, возле порта, на холме, откуда был прекрасный вид на речной пейзаж. Съездил он с филиппинскими матросами и на дискотеку далеко от порта, сказал, что было весело.

Но уже через два дня, двадцать четвёртого, в канун Рождества, дождь зарядил с утра. Кондиционер хоть и работал, температуру в каютах ниже двадцати семи создать не мог. Дима  изучал инструкции, чистил испаритель,  регулировал ТРВ, на всякий случай и конденсатор почистил, но результата не добился. Капитан выразил своё неудовольствие старшему механику, а тот, в свою очередь, устроил разнос второму, и потребовал срочно наладить установку, но помощь свою не предложил.

 Экипаж уже сам решал проблемы микроклимата, у некоторых были в каютах вентиляторы, другие спали с открытыми иллюминаторами, штурмана и начальник рации большую часть времени проводили на мостике, где был установлен автономный кондиционер. Механики собирались в ЦПУ, который тоже охлаждался автономно, некоторые и спали там.

В каютах же было жарко, и праздничный ужин решили накрыть на кормовой палубе, закрытой от моросящего дождя. Грузчики ещё днём разошлись по домам до двадцать шестого, и капитан, поздравив экипаж с наступающим Рождеством, сам ушёл в город, и снял номер в гостинице, оставив за себя старпома. За ним отправились на берег на поиск приключений  и радист с четвёртым механиком.

Стол накрыли богатый, хотя вначале филиппинский повар выставил угощение скромное, начали с орешков, с кока-колы, пива и виски. Чуть позже вынесли огромную свиную голову, от которой каждый желающий отрезАл себе кусочек по вкусу, овощные салаты, рис, лапшу, адОбо - жареное мясо по-филиппински, зажаренную до хруста свиную шкурку.

Вынесли на корму магнитофон и кучу кассет,  с каждой выпитой рюмкой обстановка становилась всё теплее. Неожиданно для Валеры, к левому борту подошла джонка с десятком бразильских девчонок.  Как оказалось, они были приглашены филиппинцами ещё накануне.
Начались танцы,   которые любили  и филиппинцы, и бразильянки. Мария, как вахтенный штурман, нервничала. Разрешения на подобные "вечера дружбы" капитан не давал, но глядя на то, что оставленный ответственным старпом, сам принимает активное участие в вечеринке, потихоньку расслабилась.

- Валера, а мы ведь с тобой ещё и не танцевали никогда! - Мария была так же грациозна, как местные девушки, и танцевала нисколько не хуже. Валера, как мог, старался соответствовать. Вскоре Мария вышла из круга.

- Надо судно обойти. Пойдём вокруг. Праздник праздником, а воры не дремлют, тросы наши на ура уйдут. - Они дошли до бака, проверили замки на боцманской кладовой, всё было нормально. Близилась уже полночь, время сдавать вахту. Остановились у борта.

- Валера, ты видел здесь крокодилов? - спросила Мария.
- Конечно, видел. И не одного. Не дай Бог за бортом здесь оказаться.
- Здесь пираньи опаснее крокодилов. Слышал про пираний?
- Как не слышал, слышал. Ещё дома читал. Который час?
- Ровно полночь. Сейчас второй выйдет. Пойдём ко мне?
- Я минут через пятнадцать зайду.

Через полтора часа потный и измученный жарой Валера спустился на корму. Спать было невозможно. За столом сидел только боцман в обнимку с двумя бразильянками. В ЦПУ Валера нашёл  Дмитрия и Володю, пьющих чай.

- Слушай, Дима, у меня уже глаза на лоб от жары лезут. Что там за проблемы с кондишкой? Может, устроим мозговой штурм?
- Вот разве что штурм. У меня самого уже мозги не варят. Может, вы что-то придумаете.
- Давай так. Представь на минуту, что мы с Вовой абсолютно ничего в холодильной технике не петрим. Это, кстати, недалеко от истины. И расскажи нам принцип работы кондиционера, как можно подробней и понятней. Может быть, в процессе рассказа ты и найдёшь то, что ищешь.

- Попробовать можно. Итак, чтобы охладить наружный воздух, или смесь наружного воздуха с воздухом помещений, нужно пропустить его через воздухоохладитель, состоящий из пучка фреоновых трубок.
- Это понятно. С помощью вентилятора.
- Да. Вентилятор засасывает охлаждённый воздух и подаёт его в каюты. Это воздушная часть системы. Здесь проблем точно нет. Воздушные фильтра я чистил, и воздухоохладитель тоже. В каюты воздух поступает нормально.

- То есть проблемы с системой хладоагента. У нас фреон 22?
- Да. Начнём с компрессора. Газообразный фреон из испарителя засасывается компрессором и подаётся в конденсатор, через который прокачивается забортная вода. Сконденсировавшийся  жидкий фреон через фильтр с поглотителем влаги  и соленоидный клапан поступает на ТРВ, другими словами, расширительный клапан, в котором частично испаряется. Дальше - парожидкостная смесь поступает в испаритель, где превращается в пар. Вот и всё, вкратце.

- И что, ничего у тебя не вызывает подозрения? Ну так, между нами.
- Вообще-то вызывает. Мне кажется, что компрессору элементарно не хватает фреона. Давление всасывания ниже нормы. Раньше было четыре с половиной килограмма, а теперь на килограмм меньше.
- Так надо проверить всю жидкостную линию, и всё! Что же ты нос повесил? Вова, скажи!

- Конечно, Дима! - встрепенулся заскучавший было третий, - да мы её сейчас сжатым воздухом продуем, если что. Может там масляная пробка.
- Это пока не надо. Значит, что у нас на линии - клапан после конденсатора, фильтр с силикагелем, соленоидный клапан и ТРВ. Всё?
- Всё. Клапан здоровенный - вне подозрений, силикагель я менял вчера, сетки фильтра чистил. ТРВ открыл полностью.

- Дима, чудес  не бывает. Бывают плохие контакты. У тебя схема установки есть?
- Есть,  в инструкции. А что схема, когда все трубы на виду?
- Нет, давай схему. Электрики без схемы не работают.
- Так... Маслоотделитель, конденсатор, клапан... а вот это что такое?
- Где? Хм... Даже не знаю. Похоже на фильтр. Но у нас такого нет.
- Точно нет? Или, может, всё таки есть? А ну пойдём в кондишку.

Фильтр первой ступени жидкостной линии фреона оказался спрятанным под небольшой платформой, защищающей трубки от случайного повреждения ногами.
- Ну, Валерка, с меня бутылка! Сейчас соберу фреон в конденсатор и проверю, что внутри фильтра делается.

Работы оказалось на десять минут.
- Теперь только, чтобы народ не простудить! Спят-то все голые!
- Ну так подрегулируй воздухом, открой больше подсос с палубы. Я думаю, сегодня меньше двадцати четырёх лучше не опускать. Так мы пошли? Спокойной ночи! И с Рождеством Христовым! Глава 17. Итакоатиара.

Утром 25-го Валера поднялся только к десяти часам. Краны не работали, в каюте было прохладно, лёг поздно. На корме месс-бой рано утром успел навести порядок. Посторонних  ещё ночью выпроводили, и к возвращению капитана на судно везде был полный ажур, включая температуру в каютах.

К двенадцати накрыли праздничный стол в столовой команды. Там же стояла и разукрашенная ёлочка. Собрались все без исключения. Капитан поздравил экипаж с Рождеством, официально представился, затем объявил, что  в рождественский пирог, испечённый коком, по греческой морской традиции была положена монета, временно заменяющая стодолларовую купюру. Счастливого её обладателя определит делёжка огромного пирога, рядом с которым на столе высилась стопка тарелок.

Мастер взял в руки нож, наметил контуры будущих разрезов и приступил:
- Первый кусок пирога полагается Посейдону, богу морей и океанов. Такова традиция. Второй - судовладельцу. Третий, прошу прощения, капитану. А далее - по судовой роли от старпома до сварщика.
И как раз сварщику, последнему в судовой роли, и выпала неожиданная премия.

Дальше были тосты, праздничная еда и танцы. Мария была нарасхват. Через пару часов Валера предложил:
- Мария, пойдём, может, погуляем? Какой ни есть, а город, пройдёмся, на людей посмотрим.
- Шестьдесят пять тысяч население, лоцман сказал. Не так и мало. Пойду переоденусь.

Но уйти ей не позволили. Марию перехватил старпом, пригласив её на танец, а затем, то ли в шутку, то ли всерьёз, уходить ей запретил:
- Извини, Мария, сегодня тебя не отпустим. Ты у нас единственная дама, украшение стола. Не уходи, побудь с народом. А если устанешь, я сам вечером на вахту заступлю.

На следующий день с утра погрузка продолжилась. Погода всё ещё была неустойчивая, и забот у палубной команды было много. Зато третий механик был рад ежедневным перерывам в работе кранов. Они давали возможность останавливать один из вспомогательных двигателей для профилактики и мойки фильтров. Третий двигатель по-прежнему оставался грудой металла.

Были и хорошие новости. Суперинтендант сообщил, что по приходу в Кристобаль приедут два специалиста по ремонту коленчатых валов. Вкладыши подшипников ремонтного размера были уже в стадии отправки из Японии в Панаму. Обходиться без третьего дизель-генератора было сложно и непривычно.

Непрекращающиеся дожди не дали возможности закончить погрузку до Нового года. Встреча 1993-го прошла буднично, хотя в полночь общий стол в столовой всё же накрыли, но был он гораздо скромнее рождественского. Обстановка на судне к  застолью не располагала. Капитан позволил поставить на стол только по бутылке бразильского пива на человека.

Поздравляя экипаж с Новым годом, капитан объявил, что в Панаме компания запланировала замену части экипажа: всех, у кого контракты подошли к концу.  Валеры, с его восьмимесячным контрактом, это не касалось.

Первого января докеры не работали, и Валера с Марией всё же вышли в город. За воротами порта начинался подъём, рядом была довольно удобная лестница. Взобравшись на холм, осмотрелись. Справа стояла двухзвёздочная  трехэтажная гостиница с рестораном на террасе. А от реки к центру шла широкая улица с бульваром посредине. На бульваре было очень многолюдно и шумно, улица была празднично разукрашена, чувствовалось новогоднее настроение.

- Пройдёмся? - предложил Валерий.
- Чуть позже. Пока в ресторане свободно, выпьем кофе. Нам нужно поговорить.
- Меня сегодня капитан вызывал, - продолжила она. - Напомнил, что продолжительность моего контракта - шесть месяцев плюс-минус один. То есть от пяти до семи на усмотрение судовладельца. Сказал, что для компании будет выгодно меня сменить в Панаме, не придётся деньги на билет тратить. Бывший третий как раз просится на судно.

- А ты что сказала?
- А что я могла сказать? В Панаме будет пять с половиной месяцев. Попросить продлить контракт? До восьми месяцев, как у тебя? Компания на это не пойдёт. Да я и сама уже домой хочу.
- Соскучилась?
- И соскучилась тоже. Но есть, возможно, ещё одно обстоятельство...
- Какое?
- Скажу тебе позже. А сейчас я хочу тебя расспросить немного. Ты не против?
- О чём, Мари?

- О тебе. Я никогда не спрашивала о твоей семье. Думала, что наступит время, ты сам захочешь рассказать. А ты так и не рассказал ничего. Может, пришло время, наконец?
- Может быть. Что ты хочешь узнать?
- Вообще-то всё. Но прежде всего о твоей семье. Я знаю, что ты женат. Почему ты мне об этом никогда не рассказывал?

- Мария, если бы у меня была настоящая семья, вряд ли мы с тобой вообще были бы близки. Уезжая из дома, я предполагал, что жена меня из рейса не дождётся. И уже в Панаме получил письмо, в котором она призналась, что давно имеет любовника, за которого хочет выйти замуж. Я сразу же выслал домой согласие на развод, которое подписал капитан Рамирес. Так что скорее всего я уже снова свободен.

- Но я видела, что ты посылал денежные переводы на имя жены.
- Да, посылал. И гораздо больше, чем это положено по закону. Я не оставил денег дома, а они были нужны, чтобы закончить до зимы отделку дома, который я строил. У меня в Одессе остался десятилетний сын. Так что это в первую очередь для него.
- Ты ему звонишь?
- К сожалению, у нас не было телефона. Я звонил несколько раз соседям, узнавал, всё ли в порядке.

- Почему ты мне никогда не говорил ничего о сыне? Ты ведь его любишь? Как его зовут?
- Его зовут Костя. Константин. Конечно, я его люблю. Но жить ему придётся с матерью, другого жилья  у меня нет. Куплю, когда заработаю на квартиру. А почему не говорил? Сам не знаю, извини. Не знал, что тебе интересно.
- Конечно, мне интересно, особенно насчёт сына. И,Валера, я должна тебе сказать, что ... Мне кажется, что я беременна.

- Что значит - кажется? Ты не уверена?
- Нет, я пока не уверена. Возможно, это просто задержка. Говорю, потому, что на судне трудно уединиться для серьёзного разговора. Но когда я буду уверена, я предпочитаю быть дома, а не в море. Не будем пока об этом, подождём.
 
Глава 18. Новогодние размышления и выход в океан.

Первый же день Нового года, который обязан был сложиться для Валеры ещё удачнее, чем 1992-й, не мог начаться с плохой новости. А именно так он и воспринял сообщение о беременности Марии.
- Этого не может быть, - думал он, удобно расположившись на диване своей каюты. -  Этого не может быть, и поэтому я не буду сегодня об этом думать. - В руках у него был только что полученный расчётный лист за декабрь, и приятные его сердцу цифры не хотели уступать места грустным размышлениям.

Заработано всего - 3626 долларов. Переведено: "Прогрессу" - 436,  Андрею - 500, Ларисе - 900. Получено в качестве аванса - 300. Остаток на счету на 1 января - 1490. Нет, конечно, это не много. Но если сравнить с тем, что у него было пять месяцев назад...

Приятно грело душу то, что он рассчитался с Андреем, что он перевёл Ларисе больше, чем обещал. Денег было не жалко. Он хотел, чтобы строительство дома было закончено, чтобы Костик имел уже свою комнату в доме, хотел сохранить хорошие отношения с Ларисой. Ради сына нельзя было давать ей повода ущемлять его права. Да и вообще... Он себе ещё заработает. Теперь он в этом был уверен.

Что же касается Марии... Валера всё ещё надеялся на то, что она ошиблась, вернее поспешила с выводом. С самого начала их отношений он отдавал себе отчёт в том, что он намного старше, что опыт сексуальных отношений и особенно опыт по предотвращению нежелательной беременности у него неизмеримо больше. Поэтому и был очень внимателен и аккуратен.
 
С работой всё сложилось удачно. Судно оказалось не таким уж запущенным. И коллектив, в основном, ему нравился. Капитан Рамирес и филиппинский стармех работали на судах компании постоянно, с обоими у него сложились нормальные отношения. Может быть, удастся вернуться в компанию на другое судно, даже опять с Марией на борту встретиться, почему нет? По крайней мере, уходить из компании смысла он не видел.

Валера предполагал, что в Панаму приедет суперинтендант. Ему давно следовало посетить судно, оценить его техсостояние, познакомиться с новыми механиками, а сейчас предстояли серьёзные ремонтные работы на дизель-генераторе. Поэтому Валера решил посвятить переход до Кристобаля в первую очередь профилактике электрощитов. Это первое, куда начальство заглядывает.

Третьего января утром погрузку закончили. Старший помощник с представителями грузоотправителя оформлял грузовые документы, а машинная команда готовила двигатели к отходу. Наконец, прозвучала команда " Занять места по швартовому расписанию". Подошли  буксиры, на борт поднялись два лоцмана. В машине проверили главный двигатель, запустив его на передний и задний ход.

Отдали по очереди все швартовные концы, буксиры оттянули судно от причала, затем запустили главный двигатель. В первый день шли полным ходом без приключений, но на следующий день встретились с сильнейшей приливной океанской волной. Около шести часов судно практически стояло на месте, преодолевая волну, вибрировало, гнулось и извивалось. Затем прилив ослабел и утих совсем, позволив "Барсе" набрать скорость.

Выйдя уже в океан, осмотрелись, подсчитали урон. На грузовой палубе помяло фальшборт, оторвало от палубы с десяток  книц шпангоутов. Стармех с Христо пробежались по палубе, наметили список необходимых работ. Промерили балластные танки и обнаружили в одном из них полметра воды. Было очевидно, что при выходе из русла днищем проехали по отмели.

Добраться до предполагаемой пробоины не представлялось возможным до полной выгрузки судна. Страшного в этом ничего не было, танк находился в так называемом "втором дне". Гораздо хуже было бы, если бы танк оказался топливным. Теперь предстояла только ежедневная откачка балласта.

Зато машина не подвела. Манёвров в реке было много, и перегружали двигатель не раз, но всё обошлось. Валера, просидев сутки в ЦПУ,  получил, наконец, возможность пообщаться с Марией наедине.
- Всё у меня нормально, Валера. Извини, что заставила тебя понервничать. Наверное, это нам сигнал. Время задуматься.

- Я рад, Мари. Я люблю детей, но считаю, что они должны рождаться в соответствие с планами родителей. А в наши планы ребёнок не входил. И насчёт сигнала ты тоже права. У меня много свободного времени было последние дни, когда в ЦПУ сидел, чего только не передумал. Пришлось бы срочно принимать решения. Хорошо, что обошлось. Как у вас там на мосту было?

- Страшно, Валера. Такой грохот стоял, когда волна мимо нас неслась, я просто перепугалась, молилась, чтобы машина не подвела. Остаться без двигателя в такой ситуации смерти подобно, без шуток. В эти месяцы такое явление на Амазонке не редкость. Называется "поророка" - гремящая вода по-индейски. Но вы все молодцы. Мастер очень доволен.
- А как он тебе нравится после Рамиреса? Не придирается к тебе?

- Ты знаешь, нет. Он мне ещё до отхода объяснил, что он от меня будет требовать, и требования эти разумны, и мало отличаются от того, что я и при Рамиресе делала. Сказал, что мне повезло. Для первого рейса чем длинней переходы, тем штурманам легче, особенно третьему.
- Да это понятно. Все документы не каждый день печатать, как на контейнеровозе, а раз в месяц.
- Да. А сейчас я буду готовить заведование к сдаче дел и мне пригодятся описи, что мы с тобой делали. Завтра приду в машину огнетушители проверять и пожарные шланги.

- Я помогу, если нужно.
- Справлюсь сама. Я на ремонте там всё проверяла, огнетушители перезаряжались, так что нужно просто убедиться, что всё на месте. На полтора часа работы. Вот по палубе и по надстройке работы больше, но там мне матросы помогут. Флаги ещё надо проверить по списку. Скучать не придётся.
- Ты наши курсы испанского совсем забросила. А мне бы хотелось наоборот вспомнить всё, что выучил.
- Ну, полчаса каждый вечер - это для души. С удовольствием. Я и сама без ребят скучаю, а последние дни такими сумасшедшими были. Сегодня же начнём. Глава 19. В Атлантике.

Глава 19. В Атлантике.

Всю последующую неделю, почти до самого Кристобаля, "Барсу" сопровождало попутное течение, спокойное море и ясное небо. Скорость судна держалась больше тринадцати узлов. Сварщик постоянно работал на палубе, меняя оторванные кницы шпангоутов и комингсов трюмов. Капитан взял за правило прогуливаться по вечерам, одновременно проверяя, что успел сделать за день Христо. Увидев его за этим занятием, проявил активность и Василий Иванович. С тех пор каждый вечер их можно было видеть на грузовой палубе рядом, неспешно прогуливающихся от надстройки судна до бака и обратно.

Мария в это время занималась со  своими "студентами". Все они делали большие успехи. Испанский язык довольно простой и красивый, произношение в нём не сложное, поэтому механики и без Марии часто перекидывались между собой испанскими выражениями, находя в этом своеобразное удовольствие. Жаль, что он не пригодился им в этом рейсе, но впереди у каждого были ещё годы работы в море.

Покончив с профилактикой электрощитов, Валера сменил воздушные фильтры генераторов, затем занялся аккумуляторами аварийного освещения, генератора, спасательных шлюпок. Любимая работа приносила ему удовольствие. Коллектив машинной команды со временем сдружился, если не считать стармеха, который так и продолжал держаться ближе к мостику. Ну, не трогает, и за это спасибо.

Капитан объявил о том, что в Панаму прилетает суперинтендант компании, Николас Янакис, который привезёт с собой вкладыши подшипников. Два шведских инженера будут ждать судно в Кристобале и сойдут в Бальбоа.
 
- Игорь, есть дело на пол-литра. Ты как, интересуешься? - в один из вечеров Валера заглянул к начальнику  радиостанции. - Только между нами.
- Валера, всё, что могу. А если выпить хочешь, у меня есть, - начальник тут же нырнул в шкаф.
- Игорёк, я пошутил. Это я тебе буду должен, если поможешь. - Он присел на диван рядом с радистом. - Я правильно понимаю, что наш пароход, как иностранный, нашими береговыми радиостанциями не обслуживается?
- Конечно. Киев, Севастополь, Одесса только советские суда обслуживают. То есть, теперь уже украинские. Я слышал, некоторые по договорам с иностранцами работают, некоторые, может, и "халтурят". Жить-то надо.
- Вот! Как раз это меня и интересует. У тебя нет какой-нибудь подруги на Одесса-радио? Мне нужно конфиденциальный звонок сделать, но дома телефона нет, иностранцам не объяснишь, а наши к такому привычные. Подумай.
- У меня однокашник на Дачной живёт, он на одной телефонисточке подженился. Можно попробовать.

- Я тебе оставлю телефон моих соседей. Неважно, кто подойдёт, пусть позовут к телефону соседку Ларису. Скажи, пусть ждёт звонка от Валерия. Если получится, зови в любое время, лишь бы хорошо было слышно. А я с ней потом рассчитаюсь натурой, не обижу.

Игорь не подвёл. Братство радистов конкретно работало. И слышно было более-менее:
- Лариса, привет!  Расскажи про наши  дела, ты знаешь, что меня интересует. И про Костика. Говори медленно. Слушаю тебя.
- Здравствуй, Валера. Давно ждала твоего звонка. Спасибо за деньги. Получила три перевода по триста долларов. Ты меня хорошо слышишь?
- Нормально слышу. Ты письмо моё получила? Как дела с разводом?
- Письмо получила. И заявление давно подала, но с первого раза суд развод не разрешил. И вот только в декабре оформили развод. Мы с тобой уже не муж и жена.
- С чем тебя и поздравляю. Скажи... Костя в курсе нашего развода? Как он это перенёс?

- Скажу правду. Тяжело перенёс. Тем более, что ты ему только три письма прислал за пять месяцев. Тебе не стыдно?
- Ну, знаешь, не тебе меня стыдить! Как я мог ему писать, не зная, что ты ему о разводе сказала? Ничего, вырастет, поймёт.
- Но пока он ещё вырастет! Ему очень без тебя тяжело. Когда ты вернёшься?
- В марте, наверное. Заберу его на каникулы, съездим куда-нибудь вдвоём.
- Я ему передам. И позову его сейчас. Он во дворе.
- Подожди. Вы переехали уже в дом? Всё закончили?
- Не всё закончили, но переехали. Всё хорошо, спасибо. Я зову Костика. Прощай.

- Алло! Папа, здравствуй!
- Здравствуй, Костя! Прости меня, я совсем тебя забросил. Ты очень на меня сердишься?
- Теперь уже нет. Приезжай скорее. Я тебя очень жду. Очень-очень.
- Хорошо, Кот. В марте приеду. Жди.
- Обещаешь?
- К концу марта - точно, обещаю. Обнимаю тебя, родной. Я тебя очень люблю.
- Я тебя тоже люблю. Приезжай скорее. Буду ждать.
- Одесса-радио, мы закончили. Большое спасибо. За мной должок.
 
Валера стащил с головы наушники. Амуницию эту он ненавидел ещё с пароходства. Двадцатый век кончается, а дома телефона нет.
- Бывшая жена, Валера?
- Да, Игорь. Ты ведь ещё не женат?
- Слава Богу, нет. Успею ещё.
- Ты вчера говорил, у тебя есть, что выпить?
- Есть. Хочешь?
- Да. Пойдём, расскажу тебе за семейную жизнь.

Глава 20. Знакомство с суперинтендантом

Рано утром, сразу же после постановки на якорь в Кристобале, к борту подошёл катер с агентом, а вслед за ним приехали дизелисты для ремонта вспомогательного двигателя, сопровождаемые мистером Янакисом, суперинтендантом компании.  Инженерам отвели каюты возле столовой команды, а суперинтендант поднялся наверх, где ему выделили каюту судовладельца.

Работы на дизеле начались без задержки. Подготовительные работы третий механик сделал ещё накануне, согласно телекса Янакиса, поэтому специалисты сразу же спустили в машину своё оборудование для проточки шеек и приступили к работе. Дмитрий хотел было понаблюдать за ними, но его  и Валерия  вызвал стармех, в каюте у которого они увидели суперинтенданта.

- Дмитрий, пройдёте с мистером Янакисом по судну, покажете ему всё, что он попросит. Что попросит запустить, запускайте. Если нужен будет четвёртый, подключайте и его. Я буду в каюте.
- Я думаю, электромеханика будет достаточно. Мистер Янакис, когда вы будете готовы?
- Я уже готов, -  Янакис успел переодеться в белый комбинезон. В руках у него были перчатки, фонарик, на голове - каска, на шее висела камера, из нагрудного кармана выглядывал диктофон.

- С чего начнём?
- Начнём с мостика. Агент сообщил мне, что администрация канала планирует провести сегодня инспекцию судна. Вы знаете, какие у них требования?

Дима пожал плечами. - Честно говоря...
- Ну, это мало, кто знает. Мы должны сделать двадцать четыре пуска главного двигателя без пополнения запаса пускового воздуха, двенадцать - вперёд, двенадцать назад. Сможете?
-  Надеюсь. У нас на манёврах давление пускового воздуха ниже пятнадцати атмосфер не падает. А без компрессоров - не знаю. Килограмм на пять-шесть последний пуск придётся делать. Когда мы проходили канал в прошлый раз, такой проверки не устраивали.

- Это выборочная проверка. Сегодня нам не повезло. Так что, будем проверять?
- Как хотите. Лично я смысла не вижу. Мы всё равно ничего не успеем предпринять. Двигатель пускается нормально, я только заполню баллоны воздухом перед испытанием. А что ещё он может проверить?
 - Инспектор всё может проверить. Так что давайте тогда мы сами пройдём по судну, и сразу будем устранять замечания, которые я вам сделаю. Начнём сверху. Аккумуляторная, аварийный дизель-генератор, закрытия судовой вентиляции, работа тифонов, спасательные шлюпки, углекислотная станция.
 
Проверка шла в быстром темпе. Суперинтендант оказался человеком опытным, имел зоркий глаз и не боялся выпачкаться. Четвёртый механик, вахтенный моторист и сварщик тут же оказались загружены работой. Но в целом, Янакис остался доволен и техническим, и санитарным состоянием судна. Зашли в ЦПУ, где он просмотрел записи в машинном вахтенном журнале, обратил внимание на сопротивление изоляции, проверил работу сигнализации.

- Неплохо. Теперь я поработаю со старпомом. А вы, электришен, поднимитесь на мостик. Знаете, какие требования в канале предъявляются к судну по электрочасти?
- В общих чертах. Лоцман должен видеть число оборотов двигателя и положение пера руля с любой точки. Поэтому тахометры, установленные на крыльях мостика, должны быть в рабочем состоянии, с подсветкой шкалы. То же самое касается репитеров положения пера руля.

- Что ещё?
- Ну, конечно, все навигационные огни при проверке должны гореть, на обеих мачтах. Телефонная связь, обычная и парная. Машинный телеграф. Рулевая машина - должна соответствовать нормативам по времени перекладки руля. Все навигационные приборы должны быть в работе. В основном, всё.

- Вот и проверьте сами всё, что перечислили. В обед мне доложите. А вы, Дмитрий, уделите внимание дизелистам.
- С ними третий работает. Но я тоже подойду, самому интересно.
Работа на дизеле шла медленно, согласно технологии. Янакис переговорил с инженерами, и те пообещали уложиться в два дня.
- Мистер Янакис! А нам разрешат заходить в канал с разобранным движком? - спросил третий.
- Вот на этот вопрос у меня нет ответа. Не знаю, что инспектор скажет.
 
Валера поднялся на мостик, где одиноко несла вахту Мария.
- Что слышно, любимая? Суперинтендант прислал меня на мостик, проверить, всё ли в порядке.
- Это ты так шутишь? Пока ничего нового. После проверки судна что-то прояснится. Ах да! Замена мне приедет уже в Бальбоа. Так что у нас с тобой впереди ещё два дня вместе.
- Замечательная новость! Мне вообще отпускать тебя не хочется. И у меня созрела одна идея...
- Какая, Лера?
- Потерпи немного, вечером скажу. Сейчас мне здесь, на мостике,  надо кое-что проверить, суперинтендант попросил. После обеда будет инспекция администрации канала. Давай с тобой "ёлочку" проверим, для начала.

Инспекция прошла безукоризненно. Пузатый и широкозадый сюрвейер сразу же придрался к парадному трапу, обнаружив надломанную стойку поручня, и небрежно повешенную предохранительную сетку под трапом. Но сетку сразу же поправили, стойку за полчаса заменили, а больше замечаний и не было.

Пусковая система испытания выдержала блестяще. Инспектор пожелал присутствовать во время пусков в ЦПУ, чтобы убедиться в том, что воздушные компрессора не работают. Запускал двигатель Дмитрий по команде капитана с мостика попеременно вперёд и назад. Последний пуск был произведен, когда давление в баллонах было пять и две десятых бара. И сюрвейер, и суперинтендант остались довольны.

Затем инспектора пригласили на ужин с холодными закусками и виски. Заметно было, что толстяк любит и выпить, и закусить, и на диете не сидит. Поговорить он тоже любил, много рассказывал и про Панамский канал, и про Панаму. Рассказывая о Кристобале, заметил, что в порту есть магазины беспошлинной торговли, и, вообще, порт славится среди моряков своей дешевизной. Присутствующие за столом механики тут же спросили, как можно организовать поездку на берег, и когда судно планируют заводить в канал.

-Только после окончания ремонтных работ на двигателе. - Ответил инспектор. - А на берег можете вместе со мной поехать. Обратно добраться тоже несложно.
- Мастер, отпустите нас на пару часов?

- Ну, переодевайтесь, заслужили. И Марию с собой позовите, она тут всё знает и вам поможет. Она как раз хотела домой позвонить.
Механики тут же "разыграли" поездку. Удача выпала Николаю и Валерию. Проигравшие снабдили их своими заказами и деньгами. Мария, конечно, от поездки не отказалась.

Глава 21. Снова Кристобаль.

Посещение магазинов  Кристобаля было чрезвычайно успешным. Инспектор не соврал: цены на майки, футболки, джинсы и шорты были баснословно низкими. При этом качество хлопка выглядело превосходным. Мария, как опытный штурман, вывела друзей к магазину, а сама надолго скрылась в телефонной кабинке. Когда через полчаса она вошла в магазин, деньги у ребят были уже на исходе.

Валера купил и подарки Костику, одежду выбирал на вырост, а тренды молодёжной моды подсказал Коля.
Для друзей выбрали по двухлитровой бутылке тёмного рома семилетней выдержки в виде графина с ручкой. Вернувшись на судно, обмыли покупки, как обычно.

-  Как там на движке дела продвигаются? - поинтересовался Валерий у Дмитрия.
- Час назад ещё работали мужики, сейчас спущусь, посмотрю, думаю, зашабашили. Сказали, что завтра закончат.
- Значит, сегодня  можно расслабиться?
- Ни в коем случае. Супер с утра собирался запчасти пересматривать, сепаратор льяльных вод инспектировать и со всеми механиками побеседовать. Не дай бог выхлоп унюхает. Нет, заканчиваем на сегодня.
- Ладно, я тогда на мостик пойду, Марию навещу, - Валера покинул тёплую компанию.
 
- Буэнос ночес, керида! Как ты тут, не скучаешь?
- Некогда скучать. Инвентаризацию канцелярии делаю. Дела сдавать готовлюсь. Блокноты, резинки, карандаши, фломастеры. Хорошо, что у нас этого добра не много, уже заканчиваю. Я довольна, что мы съездили на берег. Тебе давно пора было обновить гардероб.
- Рубашки, джинсы я перемерил, всё впору. Спасибо тебе за помощь.
- Но я не забыла, ты что-то хотел мне сказать ещё днём.
- Да ничего особенного. Я просто подумал,  почему бы нам с тобой не встретиться где-нибудь в Европе? Провели бы недели две-три вместе, ты бы хотела?
- Конечно, Валера. С удовольствием. А где? И когда?

- В апреле. В марте я хочу  списаться, потом побыть немного с сыном, у него в конце марта каникулы. К апрелю буду свободен, как птица. Ты рада?
- Не то слово, милый. Я не рада, я счастлива. Куда бы ты хотел поехать?
- Мне всё равно, Мари, выбирай сама. Я бы предложил тебе на выбор Италию, Испанию, или Грецию. Чтобы и на пляже поваляться, и архитектурой полюбоваться. Что выберешь?
- Не хочу сейчас выбирать. Дай мне возможность посмаковать все варианты. А как мы с тобой будем связываться?
- Я тебе буду звонить раз в неделю в определенный день и час. Скажем, в пятницу, в десять утра по панамскому времени. Хорошо?
- Надо подумать. Может быть, что-нибудь другое придумаем. Сейчас компьютерная связь появилась, это проще и дешевле.

- А тебя родители отпустят со мной? Не будут против?
- А вот мы папу и спросим. Он мне сказал, что постарается, чтобы его назначили лоцманом на "Барсу". Хочет посмотреть на меня на рабочем месте, и с мастером поговорить.
- О чём?
- Обо мне, наверное. Как о штурмане. Ему ведь хочется узнать, как я себя здесь зарекомендовала.
- Пусть меня спросит. Я тебе самую лучшую рекомендацию дам.
 
Следующий день прошёл спокойно. Суперинтендант побеседовал с каждым из механиков, потом стал проверять документацию стармеха. Дизелисты к обеду вышли на ремонтный размер шейки и принялись за полировку. К пяти часам вечера поршень был уже в цилиндре, крышка на своём месте. Третий по просьбе инженеров заполнил двигатель свежим маслом и позвал в машину старшего механика и суперинтенданта.

- Чиф, мы свою работу закончили, но хотелось бы уже запустить двигатель и убедиться, что подшипник не греется, и вы удовлетворены. Потом подпишем акт выполненных работ, и пожелаем вам счастливого пути.
- Третий, зазоры выставили? Топливо открыто? Готовьте двигатель к пуску! - распорядился Василий Иванович. - Пять минут работы вхолостую, и останавливайте. Откроем картер, проверим подшипник.

Всё оказалось в норме. Покрутили двигатель полчаса вхолостую, потов взяли в параллель, температуры масла подшипников и картерных лючков были все ровные. Можно было принимать работу.

В канал пошли утром, после завтрака. Валера, как ему и положено по расписанию на манёврах, был в посту управления. Там же был вахтенный четвёртый и стармех, но тот посчитал необходимым вызвать и Дмитрия:

- На всякий случай, - объяснил он. - У меня так заведено, на реверсах второй механик в машине. Бережёного Бог бережёт. А третий с четвёртым будут друг друга менять, шесть через шесть.

Дмитрий не возражал. Ему и самому было спокойней находиться в машине. Василий Иванович у него доверия не вызывал. Суперинтендант спустился на проворачивание машины и пробный запуск, убедился, что служба организована и ушёл на мостик любоваться каналом. Вскоре судно на минуту остановили, затем дали средний вперёд.

- Лоцмана взяли, - подумал Валера, и тут же услышал по судовой трансляции:
- Лоцман на борту, всем занять места по швартовому расписанию. Судно заходит в шлюз.

Глава 22. Вход в Панамский канал.

Швартовная команда на корме состояла из второго помощника и трёх матросов. На мостике по швартовке были расписаны капитан, Мария  и матрос-рулевой. На баке швартовную команду возглавлял старший помощник, в его подчинении были боцман и два матроса. Боцман по команде старпома управлял носовыми швартовными лебёдками, они же служили и брашпилями для подъёма якорей.

Обязанности электромеханика на манёврах на любом судне одинаковы. Он должен присутствовать в центральном посту управления на случай каких-нибудь неполадок в работе электрооборудования. Ну, а раз должен присутствовать, надо нагрузить его чем-нибудь полезным. И, как правило, все электромеханики уже давно и безропотно ведут записи в маневровых журналах, в которых  фиксируют все команды, получаемые с мостика по машинному телеграфу.Записи эти обычно нужны только стармеху для его расчётов, но в случае каких-нибудь аварий они становятся важными документами.
 
Так, например, капитан печально известного "Петра Васёва", сразу после столкновения с "Адмиралом Нахимовым",  дал команду отработать задним ходом. Не было бы этой команды, не образовалась бы в борту "Нахимова" огромная пробоина. Жертв от столкновения было бы в десятки раз меньше.

Поняв преступность своего приказа, капитан не поленился лично прибежать в машинное отделение, чтобы изъять журнал реверсов. Было уже поздно. Старший механик "Васёва", тоже успевший осознать важность записей в журнале, успел спрятать его за пазухой. Вот как описывает это  известный писатель-маринист Аркадий Хасин в рассказе "Ещё раз об "Адмирале Нахимове":

"Владимир Георгиевич (старший механик Русин) остановил двигатель, в машинном отделении появился бледный, взъерошенный капитан. Подбежав к В. Г. Русину, он закричал:
— Покажите запись маневров! Вы не отработали вовремя задний ход! Из-за вас мы ударили «Нахимов»!
— Нет уж, — от волнения прохрипел В. Г. Русин и выдернул из реверсографа ленточку с записью команд с мостика. — Эти записи я вам не отдам!
Взбешенный В. И. Ткаченко попытался вырвать у него ленточку, но В. Г. Русин вывернулся и побежал наверх.
«Адмирала Нахимова» он уже не увидел. Огромный пассажирский пароход затонул за семь минут."

На моём последнем судне реверсограф был установлен на мостике. Но раз есть журнал, и есть электромеханик... Пусть пишет, всё равно ничего не делает. Правда, периодически  возникала необходимость то в румпельную сходить, то на палубу, то на мостик. Журнал реверсов в этих случаях заполнял кто-то из механиков. Вот и сейчас, не успели подойти к первому шлюзу, Валеру срочно вызвали на бак. Не включалась левая швартовная лебёдка.

Он бежал по палубе и прокручивал в голове возможные причины. Опять Кристобаль, и опять левый брашпиль. Да это рок какой-то! Неужели снова контакт подгорел? Ох, не вовремя, если так. Возле первого трюма его уже ждал боцман:

- Элек, левый брашпиль не включается. А мы ведь только что левый якорь подняли, всё нормально было.
- Правый работает?
- Да, с правым как раз всё нормально. Но левый-то полчаса назад работал!
- Ладно, ты иди к брашпилю, а мне пришли вниз матроса помоложе для связи.

Валера  быстро спустился к насосу гидравлики  брашпиля,  установленному ниже главной палубы. Тщетно попробовал включить его.  Взглянул  на смотровое стекло  бачка циркуляционного масла. Так и есть, уровень масла еле виден. Пару сантиметров  добавить, и всё будет нормально. Правильно говорят, что у семи нянек дитя без глаза. И Коля проморгал, и боцман, и матрос, который перед пуском должен масло проверять.

Валера открыл электрощит управления насосом гидравлики, быстро поставил перемычку, отключающую  реле нижнего уровня и запустил двигатель.  Всё,  лебёдкой можно  работать, но лучше масло добавить. Бочки с запасным маслом были рядом, ручной насос со шлангом - тоже. Он размотал шланг и опустил его в цистерну.
-  Качай! - скомандовал он филиппинцу. - Я скажу, когда хватит.

Качать много не стали, добавили литров пятьдесят. Мелочь, а в шлюзе могли  быть серьёзные неприятности.  Он выбрался наверх, отпустил матроса. До шлюза оставалось метров двадцать. Больше на палубе Валере делать было нечего, и он прошёл на корму, где и задержался минут на пять, посмотрел, как электровозы принимают судовые концы и ведут "Барсу" в шлюз. Потом занял своё место в ЦПУ, доложил стармеху  об устранении неисправности:
- Всё нормально уже, контакт залип, надо будет позже заменить.

Трёхкамерный шлюз  прошли без приключений, поднялись в нём на двадцать пять метров и вышли в огромное пресноводное озеро Гатун,  где и дали полный маневровый ход. Потом позвонил капитан, попросил добавить ещё пару оборотов до девяноста. Валера так и не знал, удалось ли отцу Марии попасть на "Барсу". Не по телефону же спрашивать!
- Василий Иванович! Может, я сейчас не нужен в машине? Полным ходом идём. И обедать пора уже.

Стармех задумался. Он любил, чтобы все специалисты были у него под рукой. Хотя сейчас он и сам мог уже подняться наверх, оставив в ЦПУ второго и четвёртого. Реверсов в течение часа не ожидалось.
- Хорошо, идите пока. Только рацию носите с собой и не выключайте.
Валера не успел подойти к двери, как с мостика вдруг закричали:
- Машина, почему главный двигатель остановили? Что случилось?

Механики переглянулись. Ровный и постоянный шум от работы главного хорошо было слышно даже в звукоизолированном помещении поста управления. Стармех взял в руку спикер внутрисудовой связи.
- Мостик - машине. Главный работает полным ходом без изменений. Число  оборотов, - тут он посмотрел на тахометр главного и споткнулся. Стрелка его была на нуле. Глава 23. Остановка в озере.

- Машина мостику. Говорит капитан. Срочно сообщите, что происходит. Сколько оборотов на вашем тахометре?
Дед беспомощно посмотрел на второго.

- Привод! - догадался Дмитрий. - Электрон, привод! Коля, быстро посмотри число оборотов на аварийном посту!

Механики выбежали из поста управления. Валера  спустился на нижнюю палубу машинного отделения, где на гребном валу был установлен тахогенератор, и снял ступеньку над промежуточным валом, служащую защитной крышкой тахогенератора. Затем опустился на колени и включил фонарь.

- Машина мостику, - настаивал капитан, -  стармех в машине?
- Да, мастер, это стармех. Машина работает на девяноста  оборотах,  как заказывали.
- А что случилось с нашими тахометрами? У нас не работает ни один прибор.

Коля вернулся и показал деду девяносто оборотов на пальцах.
- Механический тахометр на аварийном посту двигателя показывает ровно  девяносто оборотов. Все электрические тахометры имеют общий привод от гребного вала, и одновременно вышли из строя. Электромеханик уже выясняет, что случилось. Дайте нам хотя бы десять минут, доложим  сразу, как определимся сами.

- Вы сумеете управлять главным двигателем по команде телеграфа?
- Да, конечно, сумеем. Никаких проблем.
- Хорошо. Лоцман требует остановки судна, говорит, что он не гарантирует безопасность при неработающих тахометрах.  Он хочет уйти в сторону от основного фарватера и вызвать  буксир для подстраховки.  Мистер Янакис пошёл в машину,  поможет вам разобраться.

- Будем сбавлять обороты по вашей команде. Напоминаю, полный маневровый ход - восемьдесят пять. Сейчас у нас девяносто.
- Переходите на восемьдесят пять. Дальнейшие команды машинным телеграфом.
- Принято. Перехожу на полный маневровый.

Валера вернулся в ЦПУ одновременно с суперинтендантом.
- Ну что там, Элек?
- Нужно останавливать главный. На ходу ничего сделать нельзя. Да и опасно.
- А что случилось, разобрались? - поинтересовался Янакис.
- На гребном валу находится тахогенератор постоянного тока. Медный коллектор и щёточный аппарат, ничего сложного. Крепление одной щётки от вибрации ослабло, и она сдвинулась.

- А у нас есть запасные щётки? - спросил стармех.
- Менять щётки надо одновременно, это  не так просто. Сейчас лучше попробовать  поставить на место старую щётку. Я думаю, будет работать. Только потом придётся найти её правильное положение, иначе будут неточные показания. Возможно, придётся несколько раз запустить главный.

- Сколько вам нужно времени на всё это?
- Если получится, это недолго. Но точно не скажу.
- Хорошо, - сказал суперинтендант. - Чиф, скажите на мостик, что нам нужно остановиться. А я пойду наверх и объясню ситуацию капитану и лоцману.

Через десять минут работы на полном ходу начались манёвры. Положения топливной рукоятки на среднем, малом и самом малом ходу были помечены фломастером, все приборы работали, так что управлять двигателем без тахометра было хоть и непривычно, но возможно. Третий механик, сменивший на вахте Николая, периодически спускался на одну платформу к местному посту управления двигателем и проверял число оборотов. Наконец, двигатель остановили, судно легло в дрейф.

- Василий Иванович! Спросите, не будет ли больше пусков. Иначе мне там пальцы оторвёт.
- Мостик - машине. Начинаем замену щётки тахогенератора. Пока не закончим, запуск двигателя невозможен.
- Добро, дед. Пускай электрон работает.
- Вова, пойдём со мной. Василий Иванович, мне связной нужен. Будете запускать двигатель по его команде. Или нет, я вас вызову по рации, так будет лучше.

Необходимые инструменты были уже внизу, возле вала. Туда же Валера подтянул шланг со сжатым воздухом, принёс канистру с жидкостью для мойки электрооборудования. Он полностью снял щётку, промыл её, осмотрел и промыл коллектор, установил щётку на место. Износ обеих  был в пределах нормы. Валера проверил соединения и вызвал ЦПУ.

- Иваныч, запускайте главный на самый малый вперёд. После пуска скажете мне, сколько оборотов показывает тахометр.
- Осторожно, запускаем дизель. Есть, показывает. Сорок четыре оборота.
- Пусть поработает. Володя, посмотри , сколько на механическом... Сорок три?
- Василий Иванович, на дизеле сорок три. Давайте проверим на малом ходу, потом на среднем.

- Отлично, Элек, не нужно ничего регулировать. Один-два оборота погрешность  - это допустимо, не будем задерживаться. Закрывай крышку.
- Мостик, машине. Как ваши тахометры, все показывают? Ну, тогда можно продолжать движение. В машине  всё нормально.

- Ну что, злектришен, молодец. Можешь идти мыться, переодеваться. Обедай, отдыхай пока. Только...
- Знаю, знаю. Рацию носить с собой и не выключать.

Глава 24. Важные разговоры.

Небольшая заминка на баке при подходе к шлюзу Гатун не осталась незамеченной суперинтендантом. Он находился на левом крыле мостика и слышал, как по внутренней связи на бак вызывали электромеханика. Причины вызова он не знал, и не интересовался ею. Возможно, это была не вовремя сгоревшая электролампа освещения насосной, засевшая кнопка, залипший контакт или неисправный предохранитель магнитного пускателя.

Он только отметил про себя, что электромеханик решил проблему быстро и самостоятельно, "без шума и пыли". Да и закончив работу, он не воспользовался возможностью поглазеть на приближающийся шлюз, вернувшись вместо этого в ЦПУ.

Ещё больше его впечатлил оперативный  ремонт привода тахометра вала, который проходил на его глазах от начала до конца, и общее хорошее состояние электрооборудования. Дело в том, что сам Янакис был противником "экономии", инициатором которой выступал финансовый директор.  Годовая экономия фонда заработной платы от замены электромехаников электриками составила восемнадцать тысяч долларов на три судна, чем финотдел очень гордился.

Но в декабре электрик "Реала", другого судна компании, на выгрузке в гвинейском Конакри, не смог сам разобраться в причине выхода из строя грузового крана. Помощь пришлось вызывать из Греции, и затраты на перелёты, переезды и устранение мелкой, как выяснилось, неисправности, съели всю годовую "экономию" данного судна, которая красиво выглядела на бумаге. И неизвестно, какие потери понесла бы компания, если бы  "Барса" сейчас застряла в Панамском канале хоть на полсуток.

Электромехаников хороших найти было нетрудно. Советская школа подготовки специалистов этого профиля славилась на весь мир. Другое дело, что желающих работать электромехаником на ставку электрика не находилось. Именно поэтому Янакис хотел удержать в компании Валерия, проверенного уже, молодого, грамотного и перспективного специалиста.

Оба они, и суперинтендант и Валерий, пришли на обед одновременно, когда кают-компания была уже пуста. Кок, тем не менее, подал обед горячим, знал, что на манёврах люди едят, когда обстановка позволяет. Заканчивая обед, Янакис завёл разговор о перспективах работы в компании.

- Элек, вы ведь первый раз на иностранном флоте?
- Да, раньше я работал в Черноморском пароходстве.
- Ну и как вам первый контракт? Вы ведь уже почти полгода на судне?
- По правде говоря, тяжело. Скучать точно было некогда. На одного человека оборудования многовато. У нас на таком судне работала электрогруппа из трёх  человек.
- Ну, у вас и платили намного меньше, я уверен. А как вы смотрите на то, чтобы вернуться в компанию на другое судно в конце мая или в июне?

- За приглашение спасибо. И если позовёте электромехаником, вернусь с удовольствием. Но не на нынешнюю зарплату. Вы же понимаете, что я здесь не только лампочки менял? Все плановые профилактические работы выполнялись в срок и в полном объёме. С аварийными работами я тоже справлялся, простоев кранов не было. Электромеханики везде нужны, без работы не останусь. И с английским у меня теперь намного лучше, раньше я боялся, что с этим проблемы будут.

- Понимаю. К сожалению, финансовую политику компании определяю не я. Возможно, компания снова начнёт приглашать электромехаников, сказать трудно. Определённые предпосылки к положительному решению вопроса имеются. Пока же я могу обещать только то, на что хватает моих финансовых полномочий.
- Например?
- Для начала могу пообещать десятипроцентное увеличение оклада в случае вашего возвращения. У нас это называется "сеньорити". Сколько у вас сейчас? Семьсот пятьдесят? Я гарантирую персонально для вас восемьсот двадцать пять.

- Я подумаю, мистер Янакис. Не хочу связывать себя обещаниями. Потому, что если в другой компании предложат тысячу двести...
- Это ещё не всё. Я заметил, что вы ни разу не получали сверхурочные. Почему? Лень заполнять лист овертайма?
- По контракту за овертайм платят,  когда  он превышает сто тридцать часов в месяц. А у меня и набирается всего сто тридцать, иногда - сто сорок. Из-за пяти - десяти часов только бумагу переводить. Знаете, сколько у меня, как у электрика,  один час овертайма стоит? Два доллара. Пять часов - десять долларов. Я лучше отдохну в воскресенье.

- А вот здесь вы неправы, Валерий. Вы можете и отдохнуть в воскресенье, и восемь часов овертайма  написать. Вы же на судне, и в любую минуту готовы к вызову. Не обязательно целый день в грязном комбинезоне ходить. Ведение отчётной документации, изучение электросхем, инструкций, обходы оборудования - это тоже работа. Что, вы за воскресенье ни разу в ЦПУ не заходите?

- Почему, захожу, и не раз. Куда у нас ещё ходить? Там у нас и клуб, и кафе, и библиотека.
- Вот и хорошо. Считайте, ещё сто долларов в месяц нашли. Уже девятьсот. Увеличить вашу ставку я не могу. Но премию в размере до ста долларов иногда могу выплатить. Вот как сегодня. За быстрый и эффективный ремонт в сложных условиях. Я оставлю капитану соответствующее распоряжение.
-  С вами приятно иметь дело, мистер Янакис.
- И вопрос возвращения электромехаников в компанию я лично буду лоббировать.
- Если этого не случится до мая, мне уже зарплату никто не прибавит, контракт есть контракт.

- Боюсь, что так. Но ведь будет и третий контракт.
- А что за пароход в мае?
- "Олимпиакос". Тоже балкер, тоже японской постройки, с электрогидравлическими кранами. Три генератора по пятьсот киловатт. И состояние примерно такое же.
- Знаете, пожалуй, я соглашусь. Стабильность и определённость тоже немало стоят.
- Я буду только рад. Сегодня вечером, в Бальбоа, я уезжаю. Но мы ещё увидимся, я вам визитку оставлю.

- Лера, ты здесь! - В кают-компанию заглянула Мария, - я тебя уже обыскалась. И в каюту заходила, и в машину звонила.
- Я в душе был. Просто так искала, или по делу?
- И просто так, и соскучилась, и по делу. Папа с тобой хочет поближе познакомиться. И пока мы в озере, он почти свободен. Пойдём, он на крыле мостика ждёт.
- А что ты ему сказала про нас?
- Что есть, то и сказала. Ты что, боишься его?
- Чего мне бояться? Пошли!

С отцом Марии Валера виделся мельком, во время прохода шлюзов Мирафлорес в прошлом году. Он запомнил его темноволосым стройным человеком лет пятидесяти, одного, примерно, с ним роста. Только теперь он был на судне и протягивал руку навстречу Валерию.

- Здравствуйте, Валерий! Рад вас видеть. Ваш контракт ещё продолжается?
-  Добрый день. Мне тоже приятно. Да, ещё полтора месяца. А сегодня мы провожаем Марию. Мне её будет не хватать.
- Я в курсе ваших отношений. Конечно, Мария более близка с матерью, но и от меня у неё тайн нет. Можно узнать, какие ваши дальнейшие планы?
- Если по поводу работы...
- Нет, я имею в виду личную жизнь.

- Ну, если Мария была с вами откровенна, то  буду говорить откровенно и я. Может быть, она сказала, что я был женат. У меня есть сын - школьник. Думаю пробыть дома, в Одессе, до  конца марта. Потом хотели бы провести отпуск  с Марией вместе. Если вы не будете возражать. Без особых излишеств, просто пожить вместе, и посмотреть, подходим ли мы друг другу. На судне, конечно, мы не могли афишировать наши отношения.

- Мария уже взрослая. Мы не будем мешать ей строить жизнь, как она хочет.  Полагаю,  моя жена с этим согласится. Времена изменились, железного занавеса уже нет. Извините, теперь я должен вернуться к своим обязанностям. Валерий, рад был познакомиться и пообщаться.
- Я тоже. Всего хорошего.

Глава 25. Прощание с предвкушением встречи.

- Ну, что? Всё нормально прошло? Ты рядом стояла, даже слова не проронила!
- Когда говорят мужчины, воспитанные девушки молчат. - Мария улыбнулась. - Да всё нормально, не переживай. Ты отцу понравился.
- Я тебе не успел сказать, мне супер работу предложил. В конце мая. На "Олимпиакосе".
- Отличная новость! Надеюсь, ты не отказался?
- Сделал вид, что колеблюсь. Сломался, когда он пообещал увеличить зарплату на десять процентов. Всё натурально вышло, он же не знает, что мы с тобой мечтаем на одно судно попасть, а в другой компании это невозможно.
- Ещё лучше. Жалко, что никто не скажет, когда там будет меняться третий помощник. Но я могу и подождать, сколько надо. Я на работу не тороплюсь.

- Электришен - машине, - голосом третьего механика заговорила рация, - Валера, манёвры начинаются, спускайся.
Через минуту Валера уже был в машине. В ЦПУ находился только Владимир. - Что случилось, где народ?
- Деда супер отпустил отдыхать, тот уже никакой был, замаялся, а Диму он в машину позвал, что-то подозрительное на главном увидел. Сейчас вернутся.
- Тахометр нормально показывает?
- Отлично. Бери журнал реверсов и садись вон в уголок, чтобы о тебя не спотыкались. Входим в узкость, сбавляем ход до маневренного. Кулебра Кат называется. Интересно, как это по-русски будет?
- Кат - вырезка, выемка. Не очень благозвучно, а Кулебра вообще никак не переводится, так что проще запомнить, как Кулебра Кат. Слева - южная Америка, справа - Северная. Вокруг - горы, красивейшее место, только полюбоваться им никак не получается.

Суперинтендант и второй механик вернулись в ЦПУ, оживлённо беседуя. Валера сел в отдалении молча, раскрыл журнал реверсов и прислушался. Разговор шёл о судах компании, о том, что планируется покупка ещё одного судна, автоматизированного. Янакис интересовался опытом работы Дмитрия на современных судах.

- А вы когда уезжаете? - спросил Дима.
- Сразу после последнего шлюза. Лоцманский катер подвезёт нам третьего помощника, а мы с Марией и лоцманом высадимся. Третий - не новичок, пароход знает, так что ему много времени для приёмки не нужно. Тем более, что Мария уже всё аварийное имущество переписала, акты приёма-передачи подготовила.

- Хорошо на свой пароход возвращаться, всё знакомо, - подключился к разговору Валера, - я в пароходстве, когда был электриком, по нескольку лет на одном судне плавал. У нас старались, чтобы экипажи постоянные были, говорили, что для техсостояния судов так лучше.

- Согласен, и я бы так хотел, только сделать это невозможно. Матросы, - те часто возвращаются, меняют друг друга. У комсостава иначе. Кто может себе позволить восемь месяцев дома сидеть без работы? Разве что капитаны иногда, поэтому у них и контракты короче. Но когда в компании три - четыре судна, костяк команды сохраняется и переходит постепенно на другой пароход.

- Мистер Янакис, а вы случайно не в курсе, как здоровье нашего бывшего третьего, которого сняли в Аргентине по болезни?
- Случайно в курсе. С глазами у него всё нормализовалось. Он уже в рейсе, на "Олимпиакосе". Вот как раз хороший пример. Там ваш капитан заранее своих людей собирает.
- А что, капитан Рамирес тоже на "Олимпиакосе"? Он же недавно только от нас уехал.
- Сам он пока отдыхает. Но он человек обстоятельный, любит всё держать под контролем. У него и стармех постоянный уже несколько лет, и старпом, и боцман, и шеф-повар. Вот и кандидатуру электромеханика он одобрил, мы уже с ним договорились, - Янакис похлопал Валеру по плечу.
- Поздравляю, друг, тебе повезло, капитан отличный, и дед тоже. А потом, может, и я к вам присоединюсь.
- Нет, Дмитрий, у меня на вас другие планы. Раз вы имеете опыт работы старшим механиком, то стармехом в следующий раз и пойдёте. На какое судно, не знаю, рано об этом говорить.

Дальше разговаривать стало некогда. Команды с мостика шли одна за другой, Дмитрий не отходил от рукояток управления главным двигателем, третий следил за температурами и давлениями, Валера записывал манёвры и тоже поглядывал на приборы.
Наконец, главный остановили надолго. "Барсу" завели в шлюз. Суперинтендант попрощался, вручил каждому свою визитку, и ушёл наверх. Неожиданно сработала сигнализация о неисправности вспомогательного котла. Володя дважды попробовал его разжечь и вернулся в ЦПУ.

- Валера, в ручном режиме котёл тоже не разжигается. Похоже, что искры между электродами нет. Дима, может четвёртого вызвать? Это же его заведование. Вдвоём они быстрее разберутся. Он, наверное, на палубе. Давление пара быстро падает.
- Не суетись под клиентом, Вова. Электрон разберётся. И если ему потребуется Коля, он его сам позовёт. А ты лучше включи мозги и вспомни свои обязанности. Давление падает, значит, нужно уменьшить расход пара. Какие у нас сейчас потребители?
- Главный на дизельном, слава богу. Топливный сепаратор стоит. Значит, подогрев мазута в расходной и отстойной, танки основного запаса топлива, масляный сепаратор и подогреватель мытьевой воды.
- И что?
- На танки временно можно закрыть. Только на сепаратор оставить.
- Закрывай главный стопорный клапан котла. Потом останови масляный сепаратор. Перейди на злектроподогрев пресной воды и возвращайся сюда, будешь реверсы писать. Вперёд!
- Валера, а ты - не спеши. Время есть, работай спокойно. Коля, если потребуется, на пеленгаторной палубе, с фотоаппаратом бегает.

Валера поднялся к паровому котлу, открыл шкаф управления. Электросхема, как и положено, лежала внутри. С электродами зажигания всё оказалось в порядке, а вот топливо на запальную форсунку не подавалось, не открывался соленоидный клапан. Сгорело реле управления соленоида.
- На полчаса работы минимум, - пробормотал он, - и релюшку ещё надо найти. Где-то попадалась такая среди запчастей. Вот уж не вовремя.
Как он не спешил, а минут сорок провозился. Спустился в ЦПУ доложить:
- Дима, я закончил, сгоревшее реле поменял, котёл включил, поставил на автомат. Что наверху делается?
- Вышли из последнего шлюза. Штурман новый уже на борту. Сейчас отскочим немного, и катер подойдёт снова. Иди на главную палубу, там уже, наверное, пол команды собралось Марию провожать.

На главной палубе, действительно, было многолюдно. Парадный трап, конечно, не вооружали, но собрались как раз возле него, в тени. Чемоданы Марии матросы уже спускали на лоцманский катер, который был ошвартован с левого борта. Суперинтенданта провожал стармех, лоцмана видно не было. Мария была окружена офицерами, но увидев Валеру, сразу подошла.
- Так занят был? Ещё немного, и уехала бы.
- Работа срочная была, извини. Мария, хорошие новости! Супер сказал, что на "Олимпиакос" планируется капитан Рамирес, и он уже собирает свою команду, Рамон уже на судне.

- Да ты что? Валера, если это правда... Это очень хорошие новости. Это супер новости! Мне просто прыгать от восторга хочется. И даже прощаться не грустно, мы же скоро увидимся. Знаешь, я решила, куда мы поедем. В Италию.
- С удовольствием. А почему Италия?
- Идеальное место для влюблённых. Музей под открытым небом. Как раз то, что ты любишь.
- Это правда. И морское побережье вокруг. Хорошего тебе отпуска!
- Не забывай, пиши. Адрес у тебя есть. И телефон.
- Валерий, до свидания, - к ним подошёл отец Марии.- Счастливо доработать. Пойдём, Мария, катер ждёт.

Один за другим отъезжающие спустились по штормтрапу и спрыгнули на палубу лоцманского катера, переваливающегося на волне. Ещё минута, и катер отошёл от борта. Человек пять стояли рядом с Валерой и поднимали руки в прощальном привете. Валера, не отрываясь, смотрел на удаляющийся катер и думал, как ему повезло с Марией. Но ведь когда-то должно было повезти!

Глава 26. Вместо эпилога.

Казалось, никогда в жизни Алексейчева не было столько свободного времени. С работой он управлялся до ужина, а долгие часы до отбоя проводил наедине с самим собой, иногда в электромастерской, иногда в каюте, а чаще - на палубе, меряя её шагами километр за километром. Больше десяти лет он как бы прятался от жизни.  Много узелков образовалось на его жизненном пути, развязать которые он решил сразу после рейса. Нельзя было строить новые отношения на зыбком песке прошлого. И меряя палубу шагами, он строил планы ближайшего будущего.

Первое. В Одессе вести себя самым простым и естественным образом. И с Ларисой, и с её новым мужем, и с Костиком. Он своими руками строил дом, в котором они живут, и нет никаких причин срочно искать себе другое жильё. Комната для него в доме найдётся. И видеться с Костиком каждый день, в домашней обстановке. Разобраться в собственном сыне. Понять, к чему у него лежит душа, помочь ему со школой и в отношениях с друзьями, вряд ли они безоблачные. Вспомнить Одессу, которую он начал забывать. Пройти каждую улицу своего детства, показать их Костику. И говорить с ним каждый день, обо всём, восстановить их былую дружбу.

 Родители. Второй узел. Вторая больная точка. Пора понять, что именно он, как младший, должен сделать первый шаг к примирению. И второй. И третий, если понадобится.  И вернуться в родной дом детства. Восстановить связь поколений в семье, кроме него в это сделать некому.
 
Третье. Получить в суде свидетельство о разводе, и поставить штамп о разводе в паспорт. Узнать, где и как открывается виза в Европу.

Четвёртое. Круинг. Не откладывая надолго, навестить "Батю" - Гария Ивановича. От всего сердца поблагодарить, и сделать подарок на память. Нет, не деньги. Об этом следует подумать позже. Может быть, хорошие часы.

Пятое. Каникулы. Весенние каникулы Костика. Хорошо, если к тому времени он будет уже жить в родительском доме, куда заберёт временно и сына. Но всё равно на период каникул нужно уехать в путешествие, так, чтобы оно запомнилось Косте навсегда. Куда? В Крым? В марте?

А не лучше ли развязать ещё один больной узел, полностью и навсегда. И провести неделю в Москве, у Ленки. Познакомить детей, побродить по городу, походить по театрам, и установить-восстановить дружеские отношения с ней навсегда. Хватит уже вздохов и ахов, пора.
 
Да, ещё один пункт. Самый главный. Связь с Марией. Надо покупать компьютер, учиться им пользоваться. А если он слишком дорого стоит, хотя бы найти, откуда можно будет писать Марии и куда получать корреспонденцию.

Вот такой вот винегрет был в голове Валерия в первые дни после прощания с Марией. А потом с каждым днём он планировал все свои действия чётко и определённо, как привык планировать свою работу, в которой был признанным специалистом.