НА СНИМКЕ: Найденное мною в интернете здание какой-то детской музыкальной школы. Снимок сделан Дм. Мелинчуком в 2006 г. и модифицирован в 2012 г.
Конечно, я мечтал не о помпезном здании с колоннами, а о современном 3-4 этажном здании, с просторными классами с высокими потолками, с хорошей изоляцией звука, с залом для концертов с хорошей акустикой...
Мы решили объявить набор в Детскую музыкальную школу на следующий 1966-1967 учебный год. Мы посчитали наши возможности и решили, что в классы школы можно принять порядка 100 детей. К весне 1966 года в школе работали следующие классы: фортепиано, скрипка, виолончель, кларнет, труба, аккордеон и баян.
Мы рассматривали также возможность подготовки ребят к игре на народных инструментах, но решили отложить приём в эти классы на год, чтобы лучше подготовиться. Напомню, что наши два оркестра – Симфонический и Народных инструментов требовали притока молодых музыкантов с хорошей подготовкой. С другой стороны, у нас не было проблем с преподавательским составом.
Одновременно шла речь о воссоздании большого хорового коллектива и создании детского хорового коллектива. К тому времени детский хор нашей музыкальной школы уже показал свой высокий уровень, и можно было двигаться дальше.
Я считал музыкальное развитие детей важнейшей частью эстетического воспитания и целенаправленно проводил в жизнь намеченные планы. В этом у меня было много сторонников, как среди музыкантов, так и среди родителей, стремившихся дать своим детям музыкальное образование.
Моя дочь тоже училась в музыкальной школе, чему я был очень рад. В моём детстве война помешала моему музыкальному развитию. Когда она кончилась, мне было почти 11 лет. Тем не менее, вернувшись в Ленинград, я поступил в Детскую музыкальную школу, стараясь наверстать упущенное. Однако трудная послевоенная жизнь, отсутствие денег, необходимых на обучение музыке, остановили мое музыкальное развитие. Я остановился на вальсе Грига и Сонатине Клементи, которые играл на последнем концерте в школе.
Однако я на всю жизнь сохранил любовь к музыке, ходил на оперу в Мариинку и Малый оперный театры, в филармонию и Капеллу, а при поездках в Москву обязательно бывал в Большом театре.
После переезда в Нью-Йорк я стал завсегдатаем Метрополитен-опера и прослушал весь его репертуар. Когда появилось больше времени и представилась возможность, мы с Любочкой взяли в Сиерра колледже (в Калифорнии) большой (годичный) курс музыковедения.
Странные выражения (по крайней мере, для меня) я написал: «появилось больше времени» и «представилась возможность».
Появилось больше времени у меня в 2004 году, когда я медленно, без резких движений вышел из бизнеса, которым занимался в Америке.
А представилась возможность тогда, когда мы с Любочкой решили использовать это свободное время для того, чтобы научиться тому новому, что появилось в мире за последние несколько десятилетий – интернет и всё, что с ним связано (это я), новое в психологии (это Любочка), биология (мы оба), а также подучить языки: английский (мы оба), французский, итальянский, испанский (это Любочка), посмотреть шедевры кино (мы оба), изучить современный курс мирового искусства (Любочка), музыковедение (мы оба) и даже года три позаниматься йогой (мы оба).
И посвятили этому я – четыре года, а Любочка – пять лет.
Это не было потерянным временем. Мы снова стали студентами, сидели за одной партой с американской молодёжью, изучали с ними трудные предметы. Это не было очень трудно, и мы учились на отлично.
Я всегда мечтал играть на фортепиано. Мне этому не удалось научиться ни в детстве, ни в отрочестве. Зато одна из моих внучек играет очень хорошо, доставляя нам радость. А теперь и 9-летняя правнучка уже третий год учится в музыкальной школе по классу фортепиано, и её успехи нас радуют.
А Любочка начала учиться игре на фортепиано самостоятельно. И делает несомненные успехи.
Но это дела сегодняшних дней. На дворе декабрь 2013 года. Я же рассказываю об апреле 1966 года, когда был объявлен набор детей в нашу профсоюзную музыкальную школу, и мы строили планы её расширения, а я обдумывал трудный вопрос, как построить здание для нашей школы и вывести её из квартир последнего подъезда жилого дома №4 по улице Жемчужной.
У нас с Виктором Яковлевичем Каргальцевым уже был опыт строительства здания для КЮТа и Конькобежной базы нашего профсоюзного Спортуправления. Он мне твёрдо пообещал, что что-нибудь придумает. А свои обещания начальник УКСА СО АН всегда выполнял.
Продолжение следует: http://www.proza.ru/2017/03/23/545