Точильщик забредал к нам, как шарманщик,
Он нараспев хозяек зазывал,
С кругов шершавых, бешеных, заманивающих
Готовенькие ножички снимал.
У-у, как завороженно и блаженно
Тянулись мы в кипучий край двора,
В сиянье сфер, визжаще и скаженно
Свергающих потоки серебра!
Он словно налегал плечом, раскачивался,
Ярил ремнями воющий станок,
И новизной сверкал, и поворачивался,
И все ж оттачивался тающий клинок.
А он, мучитель, жрец огня, скиталец,
Брал лезвие и, к захлыни сердец,
С шипеньем легким пробуя о палец,
Препоручал владельцу наконец.
К обеду, испросясь хозяек, в кухне
Он доставал закуску не спеша,
И пламенные диски грустно тухли,
В чужих передних мраками дыша.
А он, касаясь взглядов вороватых,
Над поклоненьем детским хохотал,
И, уходя, из-под бровей косматых
В нас огненными взглядами метал!..