Это реальная история, и произошла она во времена когда в магазинах и ларьках появились невиданные ранее заграничные товары. Витрины пестрели яркими упаковками заморских сладостей, косметики и средств гигиены. По телевизору начали показывать рекламу удивительных вещей, и народы СССР с удивлением узнавали о многих необыкновенных и часто ненужных вещах, без которых они прекрасно обходились. Но реклама настойчиво уверяла в обратном. Особенно удивляло то, что кошкам оказывается надо покупать особый корм, поскольку еда с нашего стола им может навредить. Только кошкам, живущим в домах граждан, со стола редко что перепадало. Чаще им приходилось довольствоваться ливерной колбасой по 40 копеек за кило, молоком и супом из рыбьих голов. Но блестящие пакеты с мордами счастливых котов уже были на прилавках, и самые отъявленные кошколюбы уже начинали покупать это дорогое лакомство для своих питомцев.
Получив премию, и достойно ее отметив, Петрович был щедр и великодушен. Вручив детям по банану, а жене кулек с семечками, он замер над пакетом как фокусник, растопырив пальцы и придав взору пронзительность Девида Коперфильда.
Убедившись, что семейство достаточно заинтриговано, он произнес заклинание «кис-кис», и извлек из полиэтиленовых недр чудо – яркую коробку с надписью, значение которой, несмотря на латиницу, уже все знали из рекламы. Вискас.
Наглая толстая тварь уже терлась у ног Петровича, пока тот тщательно отмывал кошачью миску от остатков прокисшего молока . Ошарашенная жена переводила взгляд с нарядной коробки на кулек с семечками , прикидывала разницу в цене. Петрович, вытирая миску чистым полотенцем, уловил ее обиду от столь явной дискриминации. Объяснил коротко – она молчит.
Кусочки корма звонко сыпались в миску, распространяя по кухне невиданный аромат, незнакомый и резкий. Кошка с нетерпением ожидавшая финала затянувшегося представления, осторожно обнюхала новинку и недоуменно уставилась на хозяина. «Ты серьезно хочешь чтобы я это ела?!» Если бы она умела говорить, сказала бы так, или покруче, учитывая ее подвальное происхождение. Петрович, ожидавший от животного радостной благодарности, был ошарашен – Маруся, ты че? Жена злорадно хмыкнула и пошла с семечками на балкон, заедать обиду.
Дальнейшие события вошли в семейную хронику как противостояние двух систем ценностей западной и советской.
Кошку тыкали мордой в миску с кормом, пытались протолкнуть кусочки в рот пальцем, но Маруся давилась, чихала, царапалась и научилась прятаться уже при виде ненавистной коробки.
Корм заливали молоком и даже смешивали с фаршем. Маруся терпеливо выбирала из миски съедобную часть, с укоризной поглядывая на хозяев. Потом всем надоела эта возня, кошку оставили в покое, а коробку Петрович поставил в кухонный шкаф рядом с гречкой, не выкидывать же дорогую вещь, только потому, что тварь оказалась привередливой и неблагодарной. Может еще передумает.
Спустя какое-то время жена Петровича, вернувшись из магазина, застала на кухне мужа в компании соседа и батареи пивных бутылок. Она разбила четыре яйца из купленного десятка, увидев, как мужики хрустят под пиво кусочками Вискаса, макая их в блюдечко с солью.
Кошка тоже хрустела в углу куриным крылышком, а разомлевший Петрович ласково ей выговаривал – зажралась ты, мать.