Глава 12.
Когда совесть оправдывает риск.
Яна Зорина с чрезмерной энергией упаковывала вещи, пытаясь скрыть внутреннее волнение. В кошачьих зеленых глазах застыли льдинки слез.
Больше всего ее расстраивало даже не то, что Саливанов так легко отказался от нее, а то, что она так в нем обманулась. Нет, конечно, она понимала, что вряд ли серьезные чувства могут созреть за несколько дней, да и сама сначала ничего такого не планировала. Но на озере, в лодке, ей показалось, что между ними нечто большее, чем просто «интрижка», ведь они делились друг с другом самым сокровенным. То, о чем она рассказала Саливанову, не знали даже друзья.
Он казался ей мужественным и великодушным, но теперь предстал совершенно в ином свете. Как же он выкручивался, как лебезил перед начальником экспедиции!
Мысли невольно обратились к прошлому, к воспоминаниям о первой пылкой и бунтарской любви. В отличие от доктора, оказавшегося двуличным подлецом, Марат всегда говорил все прямо, в лоб.
Мир снова расплылся.
***
Она вдруг оказалась в подъезде, около мусоропровода. Ей четырнадцать. Волосы подняты муссом с гелием в высокий конус, фосфоресцирующая футболка, шорты из эластина, на ногах домашние тапочки-массажеры. Все по последней моде. Рядом курит Марат, сухопарый, угловатый, злой.
- Достали меня твои родоки! – говорит он и сплевывает, - хoть бы свалили на пару дней куда-нибудь.
- Я сама об этом мечтаю.
- А лучше б сдохли!
- Ага, дождешься…
- Уроды!
- Я, бывает, представляю: встаю с утра и – никого. Нет, только ты, конечно. Еще спишь. И никто не орет, не лечит, не долбит. Делай, что хочешь… Можно ходить по квартире голой, врубать музыку на полную мощность…
- Мечты сбываются…
***
Яна с силой сжала виски.
«Нет, нет! У нас была хорошая семья. Я любила своих родных, любила!!! Кажется, уже с ума начинаю сходить».
Только сейчас она заметила, что остальные фестстеперы собрались около Абсента и что-то горячо обсуждают. Взяв себя в руки, Зорина подошла ближе.
Афроамериканец лежал на спине с закрытыми глазами, его грудь тяжело вздымалась, из приоткрытого рта вытекала слюна.
- Ты говорил, что можешь поставить его на ноги, - напомнил Стерхов доктору.
- Да, могу. Если вколоть транквилизатор, то пару часов он продержится, будет как зомби, но пойдет своим ходом. Правда, сердце жутко изнашивается…
- Отлично, тогда валяй.
- Я считаю, что Абсента целесообразней оставить здесь, - неожиданно заявил Саливанов.
- Это почему? – выразила всеобщее удивление Матвеева.
- Дело в том…, - нерешительно начал Роман, - в общем, я подозреваю, что он заражен очень опасным вирусом. Разновидность вируса бешенства, но гораздо опасней.
- Подозреваешь, но не уверен? – уточнила Матвеева.
- Конечно, как я могу быть уверен, если не имею возможности сделать анализы?!
- Тогда мы не можем оставить человека на верную смерть, только потому, что ты ПОДОЗРЕВАЕШЬ, - щеки Матвеевой загорелись румянцем, карие миндалевидные глаза буравили доктора.
- Да, его тут слизни и эти ушастые мигом по косточкам разберут, - подал голос Роланский, - с другой стороны…
- Лучше перебдеть, чем недобдеть, - резюмировала Зорина.
Саливанов бросил в ее сторону виноватый взгляд.
- Если я прав, - продолжал он, - то сейчас болезнь проходит пассивную фазу, но после нее в любой момент может начаться фаза активации или острая фаза, тогда наш больной станет опасен.
- Да, что с вами со всеми! – возмутилась Вероника Матвеева, - мы ничего толком не знаем, а уже готовы убить человека, а если бы это оказался кто-то из вас?!
В надежде найти поддержку девушка посмотрела в глаза начальника экспедиции. К своему удивлению она встретила добрый понимающий взгляд.
- Сергей! Ну что вы молчите?!
- Суд присяжных признал: «виновен», - вздохнув, произнес он.
- В конце концов, Абсенту можно связать руки на всякий случай, - Вероника не хотела сдаваться.
- Что хотите ему связывайте, но я даже близко не подойду, не говоря уже об инъекции. Я не самоубийца! - сказал доктор, скрестив на груди руки.
- Ну что ж, - протянул Стерхов, расправляя плечи, - в таком случае…
- Я введу ему транквилизатор, - решительно перебила начальника Вероника.
На секунду воцарилась полная тишина.
- Ты что, Ника! У тебя же дети – мало ли что…, - попыталась образумить ее Зорина. Но Вероника была непоколебима.
- Роман, мне нужно знать, что делать и в каком порядке, - твердо произнесла она.
- Ты даже не представляешь, с чем имеешь дело, - пробормотал Саливанов, - Ладно. Первым делом надень перчатки. Теперь - маску себе и Абсенту… Перетяни ему руку жгутом…
Роман достал из аптечки ампулу, быстро наполнил шприц и протянул Матвеевой.
- Держи. Найди вену покрупней, протри спиртом, осторожно вводи иглу.
Руки девушки дрожали. Что если доктор прав, и она рискует заразиться страшной болезнью? Что если сейчас негр наброситься на нее?
К черту! Вероника проткнула шоколадную кожу острием иглы.
Вдруг Абсент резко дернулся. Матвеева вскрикнула и отскочила. Шприц остался торчать в вене.
Превозмогая страх, она вновь приблизилась к наемнику. Повисла гробовая тишина. Не сводя глаз с лица афроамериканца, девушка ввела транквилизатор.
- Ну ты даешь! – Стерхову не удалось скрыть восхищение, смешанное с удивлением. Он отодвинул ошарашенную собственной смелостью Матвееву, связал руки Абсента, коротко пояснив:
- Для надежности.