Вы думаете, что эволюция – это долго и нудно? Я тоже так думала, живя в мире перезревшей и загнивающей еды, гуляя по берегу моря, усыпанному пластиковым мусором.
Мой нос устроен очень чутко, а воображение раскачивает эту чуткость до пиковых значений. Мне кажется, что я вижу ядовитую радужную муть бензиновых испарений от двигателей машин. Она проникает в меня, оседает отравой в лёгких. Когда я смотрю на многоэтажные дома, я вижу трубы, по которым текут экскременты. Они стекаются сверху вниз, в зловонную тьму и потом уносятся потоками в море и без того изгаженное пластиком. Люди же ходят по комнатам своих квартир, не обоняя вонь потоков дерьма, текущих по трубам. Они странные создания, думают, что некие границы нельзя переступить. Они рисуют эти границы из бетона, гипсокартона, стали, кирпичей. Им кажется, что за стенами они в безопасности. Но любая стена- это всего лишь сетка, вся суть которой определяется размером ячеек. В любую сеть можно попасться и из любой сети можно выбраться.
На лицах людей я читаю усталость, тяжесть, напряжение. Если я и слышу смех, то он мне кажется тяжёлым и низменным, словно исходит из пупков, просто не смех, а бульканье довольной утробы. Иногда я вижу потоки и течения культурных вымыслов от художников, поэтов или музыкантов. Эти люди привлекают меня. Но когда я подхожу к ним поближе, тошнотворный сладкий запах гниющей плоти становится совсем невыносимым. Кто-то видит румяное лицо, а я – будущий череп. Хотя это несоответствие иногда не вводит меня в депрессию, а наоборот, дарит некое вдохновение.
В такие вдохновенные моменты я с большим воодушевлением наблюдаю солнце. Вот, к примеру, сегодня утром, оно выглядело как светящийся шар огромных размеров. Туман исказил масштаб и цвет. Белый размытый исполинский шар поднялся над землёй. Но люди не видели его, потому что горизонт у них закрыт бетонными коробками домов. Мне же казалось, что я слышу шёпот солнца.
В шёпоте солнца что-то знакомое и вместе с тем пугающее. Солнце что-то говорит мне не словами, а ощущениями. Я пытаюсь понять, пытаюсь… Я пытаюсь понять смысл солнечного сообщения весь день. Но напрасно.
К вечеру от перенапряжения у меня болит голова, и я набираю ванну воды, причём бухаю туда полбанки миндальной пены. Мне хочется резким запахом сбить этот настойчивый шёпот. Вода размягчает моё тело. Шёпот становится всё больше похожим на шорох. Шорох и тресканье, словно штукатурка отваливается от стен. Но это не штукатурка. Шорох внутри меня. Моё тело ломается или рассыпается, не важно. Я уже ничего не могу изменить, только наблюдать. Кожа слезает с меня лохмотьями, кусками как футляр, разъеденный кислотой.
Я выныриваю из кокона тела чем-то гибким, лёгким и горячим. В зеркале сияет моё новое огненное изображения. Я похожа на язык нестерпимо яркого белого огня, вернее, больше на огненную змею. Я могу расплавить всё вокруг. И потому я вылетаю в окно, ставшее лужицей от моего нестерпимого жара.
В городе абсолютная ночь. Туман и мрак. Я начинаю свой полёт-проникновение. Во мне трепещет огненное жало. Квартиры-норы не представляют для меня преграду. Я влетаю в них огненной змеёй и припечатываю клеймо огня на обречённых.
Их не так много в этом городе, но они есть. Я их не знаю. Мне не знакомы их лица, я нахожу их по наитию. В основном, это дети, но есть и старухи и старики и молодые. Все эти люди спят. Я не знаю, проснутся ли они наутро, когда взойдёт новое солнце. Почему новое?
Мне кажется, что я слышу шёпот светила.
- Новое, новое, новое…
За ночь я успеваю облететь весь этот миллионный город. Я сделала свою работу. Поцелуем огненной змеи отмечена лишь небольшая тысяча людей. И когда я заканчиваю полёт, горизонт вспыхивает нестерпимым криком ультрафиолета, сжигающего плоть. Я слышу треск и гул проникающей радиации, который крушит и рвёт клеточные мембраны. И в меня мощным потоком идёт новое знание. Я – всего лишь часть солнца, один из её протуберанцев, которыми оно пронзило землю.
- Мои люди выживут, – шепчет мне солнце. – И всё начнётся заново.
Я нахожусь в солнечном луче, почти что в теле солнца. Чувствую, как во мне потоками переливается энергия, что-то перестраивается. Потом я оказываюсь на самой вершинке луча и плазменной каплей падаю куда-то вниз. Бах! Я снова в своей ванне.
Сердце бьётся в грудной клетке:
- Бах! Бах!
Тело тяжёлое и вместе с тем необыкновенно горячее. Я – снова человек… Те, кого я отметила, наверное, сейчас тоже чувствуют внутренний жар Внутри них сейчас огонь. Не разложение, не смерть, а благодатный огонь. Мы живы! Но нас всего лишь тысяча… А остальной миллион?
- Это новый вариант жизни, а они остались в старом, в резервной копии. Копий много… Они живут в своих жизнях. А основной вариант здесь. Здесь происходит творение, - шепчет мне солнце.
- А там что?
- Там черновики.
- А я?
- Ты теперь здесь. И те, кого ты отметила, здесь.
Я выхожу из ванны и подхожу к окну. Город, кажется, не изменился. Но я не слышу рыка машин, только птичье пение.
Интересно, а что происходит в других городах? Я кидаюсь к экрану компьютера, но он не подаёт признаков жизни. И тогда я выхожу во двор дома, встаю босиком на зелёную траву, прикрываю глаза и начинаю видеть и слышать то, что происходит в любой точке земного шара. Я рассматриваю опустевшие города, тронутые огнём других солнечных протуберанцев и ещё не совсем понимаю, как буду жить дальше.
Хотя, может быть, и понимаю. Протягивая руки к солнцу, я собираю его свет в плазменный шарик. Это не солнечный зайчик, это солнце в миниатюре. Причём, не просто солнце, а что-то вроде огненной, вернее, плазменной глины, из которой я могу вылепить любую форму. Теперь мне не нужны провода и столбы, розетки и выключатели.
Я выхожу из дома на улицу, бегу вниз по лестнице мрачного подъезда. Распахиваю дверь, вдыхая чистый, вкусный воздух. Маленькое солнце в моих ладонях трепещет как сердце. Из соседнего подъезда выходит мальчик, я кидаю ему солнечный шарик, и он ловит его со смехом.
Этот счастливый смех создаёт внутри меня некую гулкость пустоты. Я чувствую себя не телом, а просто контуром. В пустой груди появляется тепло. Оно исходит из маленькой точки притяжения внутри меня. Внутри меня тоже маленькое солнце. Из точки притяжения проистекают лучи, удивительные лучи тайны, скрытой во мне. Я делаю шаг вперёд и чуточку наверх. Это так легко идти по воздуху, становящемуся плотным под ногами. Но, видимо, это не воздух становится плотным, а само пространство.
- Ты тоже чувствуешь эти гравитационные волны? – спрашивает меня мальчик, подходя поближе.
- Отличник? Давай руку, профессор.
Он опять начинает смеяться и кидает моего солнечного зайца- шарика куда-то вверх.
- Давай руку! Ну! Вместе попробуем, - говорю я строгим тоном многоопытной взрослой дамы.
Мы делаем первые шаги по воздуху, зависая над землёй. Мы поднимаемся с ним всё выше и выше, как люди Шагала. Да, мы просто шагаем над крышами домов, из подъездов которых выходят уцелевшие люди. Я не вижу их лиц, я вижу только невероятную синь в их глазах. От небесной васильковой наивной до глубокой ультрамариновой роковой.
В новом мире будут все краски. Это не райские кущи, выхолощенные до поросячьего розового восторга, это глубокий мир с размахом амплитуды от неги до ужаса.
Я ещё ничего не знаю про этот мир, но чувствую его пульсацию. В ней притяжение тайны. Вечной тайны, без которой не могут существовать ни пространство, ни время.