Бухловоз.
Печальная новелла о превратности жизни.
Основано на реальных событиях.
Он стоял как на эшафоте, освещенный, как ему казалось всеми прожекторами мира. Яркий свет бил прямо в глаза, заставляя все время жмуриться и чувствовать себя, как жареная индейка на праздничном столе. Одновременно и быть в центре стола, то есть в центре внимания и с другой стороны все хотели тебя съесть. Это если культурно, а некоторые просто сожрать.
Игорь явственно чувствовал разлитый в воздухе запах опасности. У экзекуторов, собравшихся его судить, отчетливо начался процесс слюноотделения.
Его участь, как не прискорбно, решена.
« Точно сожрут, помуслюкают для вида, погрозят для порядка и сожрут. И не подавятся» - холодно, не естественно спокойно думал он. Делая вид, что он спокоен.
Судьи и приближенные, но с правом голоса опричники, потихоньку точили кухонные ножи, с радостью мечтая об удовольствие от пиршества.
Огромный, роскошно отделанный в сталинском ампире кабинет.
Бесконечно длинная рубиново- красная ковровая дорожка, окаймленная темно – зеленым цветом.
Ручной работы казенная мебель и длинный, длинный стол, И где то далеко, на краю стола, стол поперек, поменьше.
Большая лампа, с зеленым стеклом, внимательные глаза, обрамленные большими очками.
Слева, по ходу, восседают Верховные судьи с широкими лампасами и большими правами. Справа, на вытяжку, перетянутые портупеями, в сапогах простые трибуны, которые и сами в любой момент, могут оказаться в роли жертвы.
Стоит гробовая тишина, последняя муха, не успевшая залечь в спячку, создает невообразимый шум.
Плечи Верховных судей предательски подрагивают от страха, равно как и откровенно трясутся военачальники рангом пониже. Подрагивает также огромная хрустальная люстра и подстаканник на столе Главнокомандующего.
Я стою подле огромной, двухстворчатой двери в начале кабинета, под большим светильником, готовым в любую минуту сорваться вниз. И рассечь мою молодую плоть пополам, как дамоклов меч.
«Символично, меня сначала придавят и расплющат громадиной двери, а потом, сожрут. Или сразу выкинут взашей, как холопа, за дверь. Лучше конечно последнее» - крутится в голове. « А может и пронесет».
Собран Военный Совет.
Для формального повода и причину острую придумали Седые Старцы из политического отдела - « Обсуждения итогов подготовки к зимнему сезону Энского Краснознаменного гарнизона, с награждением отличившихся».
Красиво придумали замполиты.
Не будут же Они сознаваться, что вся эта карательная машина, собрана с одной целью. Наказать всего лишь лейтенанта, по жалобе обманутого мужа – рогоносца.
«Вон они, рога торчат, из-за штор с плаксивой, обиженной мордой лося».
Главнокомандующий выдохнул - « И так, товарищи приступим».
Свора шакалов, с лаем накинулась на волчонка.
Начальник политотдела гарнизона полковник Ломский, махнул рукой.
Травля зверя началась.
Завыл рог, спустили борзых.
Его заместитель, подполковник Закрытов, крымский татарин, с кривыми ногами, открыл первый лист дела.
« Лейтенант Быхшин, года рождения, комсомолец, недостоин чести советского офицера. Обесчестил, растлил, надругался над самым святым».
Далее список морально разложенных мной женщин.
« Заслуженная артистка РСФСР» - Закрытов ехидно добавил - « Прямо в подсобке, на ящиках с реквизитом, в священный для каждого советского гражданина день – 7 ноября».
И коряво улыбаясь, причмокнул, своим поганым языком - « А еще она в экстазе кричала – Да здравствует Советская армия»!
Он специально выучил подлое буржуазное слово – экстаз.
«Правильно она кричала, политически грамотная женщина. И лейтенант молодец» - почему то сказал Главнокомандующий, задумавшись.
« Солистку балета Большого театра, после шефского концерта споил и совершил половой акт, противоестественным образом, воспользовавшись беспомощностью жертвы» - и добавил - « В святой для каждого советского гражданина день – 1 мая».
Главнокомандующий, который минуту назад, спокойно писал. Обратился к начальнику гарнизона - « А лейтенант искусство наверно любит. Да товарищ полковник».
Закрытов с испугу перескочил на ранг жертв поменьше.
« Соблазнил и бросил жену капитана С.., которая является дочерью генерала, и он сходу назвал фамилию генерала, заместителя Главнокомандующего.
« А у Вас, Александр Николаевич, Леночка уже вышла замуж. Не знал. Так Вы накажите зятю, чтобы он за женой смотрел, а не пил горькую в Ашалуке, в командировке. В столовой Военторга с официантками».
Далее Закрытов еще около часа перечислял жертв полового террора.
Игорь стоял молча и с готовностью был готов принять любое наказание.
Со стороны было, похоже, когда злого волчонка привязали к коновязи и бросили его подыхать на солнцепеке без воды.
Злые мухи изводили его, раскусав в кровь уши.
Жажда смертельно мучила его, но он не издавая ни звука, гордо умирал.
Прикрыв глаза, готовый в любой момент вцепиться в горло врага.
« Хватит грязи» - Главнокомандующий, слегка пристукнул рукой о край стола
« Доложите по существу, как удалось отремонтировать котельную, мазутное хозяйство и заменить почти два километра подъездных железнодорожных путей и все это».
Главнокомандующий, повысил голос - « Хозяйственным способом – без траты ни одной народной копеечки».
Начальник гарнизона и его заместитель по тылу, заблеяли разными с испугу голосами - « Группа офицеров, самоотверженно, не покладая рук, не считаясь с регламентом служебного времени, не щадя живота и здоровья своего, используя связи в Народном хозяйстве».
Начальник политического отдела красочно описывал трудовой героизм рядовых коммунистов и комсомольцев под его личным руководством. Массовый трудовой подвиг.
«Вот мозолистые руки труженика» - он поднял вверх свои нежные руки, со следами мозолей от написанных им доносов.
Все собравшиеся представляли людей несущих шпалы, подполковника Закрытого, придавленного чудовищно тяжелым рельсом, но не сдающегося, мило улыбающегося и забивающим при этом костыль в шпалу.
« Учитесь, товарищи как надо и бордюры у них покрашены серой, шаровой краской» - и встал, оживленно хлопая в ладоши.
« Две Волги и Жигули- 07 модели отличившимся, по распределению вне очереди. Руководителю строительства, воинское звание – досрочно и правительственную награду. Любую на выбор, кроме ордена Ленина».
Огромный кабинет рукоплескал мудрости Главнокомандующего и героям строителям.
Про Игоря, Все как бы забыли.
Бурные продолжительные аплодисменты, порой переходящие в овации.
Игорь уже собрался бочком вынырнуть в щель двери, но какая - то злая сила ехидно его остановила. «Это не иначе Хрока» - подумал он радостно.
В хуторе Тавричанка, что на юге Ростовской области, так называли только здесь обитающую домовую, типа лешего.
Высокая, до смерти худая женщина, обманутая, когда то злым мужем, она как призрак, после смерти, бродила, прячась в тумане, по хутору.
Добрым людям помогала.
Злым вредила и сильно. Как могла.
Чем ей приглянулся Игорь, она и сама не знала. Женская душа – загадка, тем более над которой надругались и плюнули в душу.
« Товарищ Главнокомандующий разрешите обратиться» - уверенным голосом, спокойно перекрывая шум аплодисментов, донесся голос Игоря.
« Старший лейтенант Быхшин, представляюсь по случаю, присвоения мне внеочередного воинского звания».
Подполковник Закрытов, в жуткой тишине, взволновано икнул.
Орден Красной звезды при обмывании, из котелка, случайно попал в его горло.
Начальник гарнизона и его заместитель по тылу, известный более, как Микола Нечесаный, с ходу, удачно выпрыгнули из новеньких машин и побежали в строй.
Начальник политического отдела чуть задержался.
Зять не хотел покидать новенькую машину в экспортном исполнении.
«Разрешите узнать порядок получения ордена Красной звезды и автомобиля -
« Волга, ГАЗ - 24».
«Докладываю голосом, источники истребования и получения строительных материалов и личного состава, при производстве работ на котельной Энского Краснознаменного гарнизона и подъездных железнодорожных путей».
И подробно десять минут, все по порядку.
« Доклад закончил. Начальник строительства старший лейтенант Быхшин».
« Выйдите лейтенант, Вы свободны. Спасибо за службу».
« Служу Советскому Союзу»!
Отчетливо доносились раскаты грома голоса Главнокомандующего.
«Лейтенант в войну полком запросто командовать будет. Да таких как он- батальон и мы Байкало-Амурскую магистраль построим за год.
Даже без - финансирования. Через пятилетку – Коммунизм наступит».
Абсолютно не пьющий подполковник Закрытов, смертельно напился по дороге в гарнизон. Вдрызг.
И в тот – же вечер был зверски избит - собственной женой.
По совместительству директором местной школы.
За попытку предложения ей заняться французской любовью, что было в ее глазах – чудовищным преступлением против ее нравственности и всего Человечества.
Он ей был омерзительно противен до крайности, этот - « Грязный извращенец и маньяк».
Чистый образ бесстрашного лейтенанта, честного и благородного, любимца женщин,не выходил из ее большой, арбузной груди. Заставляя взволнованно биться сердце и отдавать сладостной болью, ниже пупка.
Дочь ничего, не говоря маме, чувствовала примерно тоже, плача в постели и мечтая отдаться герою.
Антигерой подполковник ночь, тряся зубами как волк, мерз в коридоре, на раскладушке.
В эту минуту полного раскаивания, он чувствовал себя героем – подпольщиком в камере одиночке гестапо.
Тоже мечтая отдаться усатому фашисту в каске, за стакан горячего чая.
На следующий день последовало продолжение, вторая часть Марлезонского балета. Самым срочным образом было собрано Офицерское собрание крупнейшей части гарнизона, где проходил службу героический лейтенант.
Герою любовнику предстояло ответить за порочащую, преступную связь с женой подполковника Степанкова.
« Но не очень сильно Вы его критикуйте, помните, что Главнокомандующий приказал» - распорядился Начальник политического отдела.
Напомнил вчерашние слова Главнокомандующего - « Хоть один волос упадет с его головы – всех уволю».
Сложную дилемму предстояло решить политическим рабочим Партии Энского Краснознаменного гарнизона.
Восстановить поруганную злодеем лейтенантом честь подполковника коммуниста, восстановить мир и порядок в его семье, и при этом извлечь политическую выгоду и не пострадать, при этом самим.
Последнее было превыше всего, как партийный билет у сердца.
Как ежемесячные партийные взносы - « Только ей и ни кому более».
Но при этом все страшно боялись гнева Главнокомандующего, до дрожи в коленях. А так хотелось разорвать на кусочки подонка лейтенанта.
Большой актовый зал гарнизонного Дома Офицеров был полон военнослужащих Краснознаменной части.
Официально ГДО. По уличному просто - гадюшник.
Опричники, которые тряслись навытяжку, стоя в кабинете Главнокомандующего, вальяжно заседали в президиуме. С благородно натянутыми масками - мудрецов.
На сцену, медленно выдвигались главные действующие лица.
Высокий и гордый - Начальник политического отдела- полковник Ломский.
И его заместитель подполковник Закрытов. Маленький и злой.
Послушно семеня кривыми ногами, как шакал за Шерханом.
Также в президиуме находился, весь белый от стресса обманутый подполковник Степанков. Нервно озираясь, сидя на крае стула, он судорожно глотал воздух. Проклиная тот момент, когда он согласился участвовать в этом заседании и вообще писать жалобу Главнокомандующему.
« Лом гад, заставил» - сокрушался он. Вспоминая, когда был пойман с остаточными алкогольными явлениями перед семинаром университета Марксизма – Ленинизма.
« Товарищи» - призывно маша руками, словно призывая к революционному восстанию, зычно начал речь Начальник политического отдела.
« Мы сегодня собрались обсудить жизненоважные вопросы деятельности части». «Обсудим три вопроса» - продолжил гнусавить его заместитель, когда у начальника, закончился революционный энтузиазм.
После короткой, часовой речи.
Вопрос первый - « Подготовка к приезду Московской комиссии под руководством Главнокомандующего».
Слово Главнокомандующий он произнес тихо в пол – голоса, почему то плавно приседая от страха и испугано оглядываясь.
Как бандерлоги перед удавом Каа.
" Вопрос номер два" - заверещал он молодым подсвинком подполковник Закрытов « Недостойное поведение беспартийного Крючкова, прапорщика третьего дивизиона».
Вопрос номер три, оглашу после перерыва.
" Товарищи прапорщики, после перерыва удаляется в свои подразделения, и занимаются обслуживанием техники и воспитательной работой с личным составом"..
Большой шутник старший прапорщик Жагрин, более известный под кличкой - « Женье Жагринье». Громким шепотом, чтобы слышал весь притихший зал, слегка измененным голосом произнес - « Пиво свежее в пивнуху привезли. Пароль – Слава КПСС».
Зал громыхнул дружным хохотом.
Погасли две лампочки.
Закрытов испуганно бегал по залу, предупреждая - « Не слушайте товарищи – это политическая провокация врагов социализма».
Первый вопрос.
Как не странно Микола Нечесаный, местный начальник тыла быстро объяснил поставленные задачи и где завтра получить инвентарь.
Он мечтал побыстрей уйти с этого, незапланированного балагана на встречу с любовницей.
Любимец публики и герой битвы за небо Вьетнама, он же по совместительству заместитель командира части по Вооружению полковник Дядька Горевой, коротко дал команду -
« Работаем по плану № 2».
И всем подчиненным службам все стало ясно и понятно, что делать.
Вопрос номер два, как и третий, был тоже анекдотичен и смешон.
Старший прапорщик Крючков, трудяга плотник и мастер на все руки, уроженец Солнечной Чувашии, будучи старшим, машины, добыл в лесу оленя.
А пару лет назад.
Он на свою беду, строя роскошную баню генералу замполиту в поселке Заря, изволил грязно выругаться матом.
Когда внучок генерала толстой жопой, уронил тяжеленное бревно на ногу прапорщика. Так и сказал - « А бл…ь жопа» - крича от боли.
Теперь настал час расплаты.
Бедный прапорщик, весь мокрый от пота и нервного напряжения, стонал на дыбе.
« А зачем Вам нужен был олень, для каких, таких нужд» - хитро пытал его Закрытов, крутя головой.
« Да я так хотел, рога» - пытался ответить прапорщик. И зачем то с испугу ляпнул - « Рога оленя себе на голову».
Зал громыхнул диким смехом второй раз.
В зале погасли еще четыре лампы.
Стало по - домашнему, интимно уютно в полутемном зале.
Крючков бегал по сцене, оправдывался, что рога оленя, он хотел обменять себе на свиную голову, для холодца. Но его никто не слушал.
«Перерыв десять минут» - зычным басом объявил начальник Дома офицеров. Колоритный майор - Петр Примаченко.
В перерыве состоялось совещательная рекогносцировка офицеров Политического отдела.
Закрытов уверенно ознакомил со сценарием действа.
Раздал листочки с ролями подставных свидетелей и просто честных коммунистов и комсомольцев.
В основном это были обманутые Игорем мужья рогоносцы или неудачники и полные инвалиды полового фронта.
Жутко завидующие приключениям Дон Жуана, ростовского разлива.
« И помните он у нас этот значит, как его сек, сек,Во – сексуальный символ» - предостерег всех собравшихся Закрытов.
« Враг опытный и коварный, в личный контакт не вступать».
« Что так опасен» - с тревогой спросил замполит школы прапорщиков.
« Очень» - ответил случайно, зашедший на вечерю, его сосед Вадик Кузнецов. Сказал, толи в шутку, толи всерьез - « Если сейчас не остановите, бабы закончатся, он за вас возьмется».
Вопрос номер три.
« Моральное разложение и падение – комсомольца Быхшина».
« Не стесняйтесь, товарищ лейтенант проходите на центр сцены. А то, как безобразничать так смелый».
С высоты зала, на сцену, опускался, медленно, скрипя тросами подвески, актуальный лозунг дня - « Изменить жене – изменить Родине»!
Игорь, уверенный в себе, вышел, с высоко поднятой головой в центр сцены. Слабым хлопком, затем вторым, третьим поднялся шквал аплодисментов.
Кто - то кричал - "Браво" не осознавая смысл слова.
« Ура Банзай» - закричал, испугу, проснувшись, капитан Новиков, офицер технического дивизиона.
Второй по вредности, после Игоря – известный оппортунист.
Не желающий, будучи лейтенантом, изучать - бессмертные произведения дорогого Леонида Ильича.
Как всегда, употребив слегка спирта, он шашкой отбивал атаку самураев на Порт – Артур.
«Тише, товарищи, тише, вопрос важный политический. А Вы, шумите. Проявляйте революционную сознательность и культуру быта. Вот».
« Кто желает выступить, так сказать изобличить недостойное поведение в быту, Вашего товарища».
Выскочил, ретивый комсомолец и силой маша рогами, понесся на сцену.
« Я, Я хочу» - на полпути споткнулся о чьей – то, заботливо поставленный сапог.
Грамотно исполненная техническо- правильная подножка.
« Вызовите сюда – дежурного фельдшера» - дал команду Закрытов.
« Да это у него кровь в рога ушла, вот и обморок» - объяснил Юра Яничкин, зампотех второго дивизиона.
Зал громыхнул смехом третий раз.
Испуганно замигав, погасли еще две лампочки.
« Вызовите срочно сюда дежурного электрика и дежурного по части» - в панике, стараясь перекричать смех, требовал Закрытов.
« Надо срочно прекращать мероприятие» - склонился Закрытов, над ухом Начальника. « Политическая провокация».
« Что Вы, учитесь, у меня» - сказал Начальник Политического отдела. Встал. Огромный зал, потихоньку смолк.
Он внимательным взглядом осматривал зал, фиксируя потенциальных возмутителей спокойствия.
« А почему товарищ лейтенант у Вас, горло перебинтовано» - бил наверняка подполковник Закрытов.
« Так вот рогами покарябали» - признался Игорь.
« А так Вы с прапорщиком Крючковым вместе оленя убили» -обрадованно шил дело государственный обвинитель.
« Да нет, подполковник Степанков меня рогами к стенке прижал» - чистосердечно каялся источник разврата гарнизонного масштаба.
« А откуда у подполковника Степанкова рога - прапорщика Крючкова» - дожимал косвенными уликами Главный опричник.
« А у него свои большие есть, отростков по шесть» - и показал, приложив кисти рук к голове.
И произнес, зачем то с глуповатым выражением лица, поворачиваясь лицом к залу - «Мууу».
Зал громыхнул оглушительным смехом в очередной раз.
Смеялись долго и искренно, до слез.
Две последние лампочки, освещающие зал, тут же погасли.
Только сцена, ярким пятном солнцем освещала задумчивые лица Революционного Трибунала.
Им было не до шуток и смеха.
Роняя стулья, поминутно спотыкаясь из зала, выбежал подполковник Степанков - « Я в ЦК напишу, товарищу Суслову. Он разберется».
Услышав фамилию Главного Кремлевского опричника, лица местных товарищей побледнели и стали выглядеть хуже. Как - покойники перед кремацией.
Экстренное заседание судей Революционного трибунала перенесли в кабинет Начальника Гарнизона.
Присутствовали исключительно надежные и проверенные в боях партийные функционеры.
« Бдительность – наше оружие».
Два дюжих офицера политического отдела, надежными стражами, грудью прикрывали двери кабинета снаружи.
Как былинные чекисты в революционных фильмах, в буденовках, с примкнутыми штыками трехлинеек, нанизывая при этом, на них корешки пропусков.
«Если Степанков действительно обратится в ЦК и товарищу Суслову» - полковник Ломский, взволнованно дышал и хватался за сердце.
« Всем будет конец и нам и авторитету партии».
Было видно, что Альбатросу Революции не помогает даже армянский коньяк, которым он запивал валокордин.
« Але, это редакция газеты, Правда» - пытаясь найти выход, метались они как крысы.
« Але, это редакция журнала - « Коммунист Вооруженных Сил».
Напряжение росло.
Полились долгожданные подсказки партийных щелкоперов
« Спасибо, большое партийное спасибо. Да не пьет он. Есть – Ура. Так точно. Сделаем – алкоголика».
« А мы, мы объявим лейтенанта пьяницей и спиртоносом» - вдруг вскричал Закрытов, он недавно прочитал умную книжку про дореволюционный Дальний Восток и еще находился в состоянии эйфории от этого слова.
« А ведь точно у него на складе тонн пять спиртяжки по учету» - вспомнил, почему то Председатель внутрипроверочной комиссии по проверке материальных средств.
«И песни он пел белоказачьи, позавчера, контрреволюционные -« По Дону гуляет подонок молодой».
" Просто так, трезвый петь не будет и за свои кровные" - сообщили бдительные граждане, из числа сочувствующих.
«И КАМАЗ у него бензовоз новый, он его АЦ-7 и Сайгаком называет» - вспоминали его грехи.
« А номера у него 00-02 ЯХ, круче всех и почетная приставка ЯХ».
« Вот и вскрылось его кулацкое, темное прошлое» - подвел итог Начальник Политического отдела.
«Он на нем Спирт на продажу возит».
« Прямо Бухловоз» - и шальная мысль пулей у виска пронеслась у него.
« Вот теперь лейтенант попался, не отвертится. Вся Страна борется с пьянством и алкоголизмом. И Главнокомандующий не поможет. Перед Партийным контролем ЦК – все равны. Даже земные Боги» - и подленько потирая ручки, радостно захихикал.
«А то номера на КАМАЗ повесил - ЯХ. Неизвестно кто завтра будет Х, а кто ЯЖ - Жопа» - думал он, вспоминая номера своей политотдельской, служебной Волги
« 00-08 ЯЖ». А то номера машины круче чем у меня.
« Завтра я ему Жопу и сделаю».
« Мамой клянусь - завтра. Восемь раз клянусь».
Долгожданное завтра наступило рано - в четыре утра.
Главнокомандующий, не разглашая цели визита, тайно пролез в гарнизон через дыру в заборе и поднял гарнизон по тревоге.
Перед этим он проинспектировал склад ГСМ и образцово показательный заправочный пункт.
« Вот молодец лейтенант и личная жизнь налажена и соседям помогает и бордюры шаровой серой краской покрашены. Герой».
Его внимание привлек шум и запах краски, резко бивший в нос на территории автопарка.
Два рядовых бойца, заштатные художники Политического отдела, выпускники Строгановки, что- то набивали трафаретом на обечайку борта наливника.
В столь ранний час.
Явно готовилась большая, политическая провокация, под руководством онемевшего, от страха, подполковника Закрытого.
Под лучами прожекторов ярко белела призывом надпись на зеленой, защитной обечайке бензовоза - « БУХЛОВОЗ».
На бампере КАМАЗА табличка, « ЦЕНА ЗА ЛИТР – 30 РУБЛЕЙ».
Начальник гарнизона в тот же день был снят с занимаемой должности, и уволен в запас, не получив долгожданного генерала.
Полковник Ломский и его заместитель, подполковник Закрытов, переведены из очень ближнего Подмосковья в отдаленные, очень дальние гарнизоны. Или на Чукотку, Или в Якутию. Или наоборот.