Тамара
То, что ничего хорошего из этого не выйдет, я поняла сразу. Новый мужчина Венеры оказался моложе ее лет на двадцать. Что-то среднее между старшим сыном и младшим братом. А Венера совсем себя запустила - вены на руках вздыбились, сама вся как-то разъехалась, порозовела щеками. Не от румянца порозовела, а от сеточек сосудистых. Грузная, уставшая, словно много-много лет крутилась на полных оборотах и без перерыва. Впрочем, "словно" здесь ни к чему. Так оно и есть.
Марик. Так, значит, его звать. Поздоровались - он с улыбкой, я без. Ничего, смазливый, и глаза умные. Я заказала джин-тоник, он вино, Венера чай. Смотрю на них, а чувство такое, будто на моих глазах происходит что-то нездоровое, неправильное. Верка пьет чай молча, иногда улыбается, лицо у нее доброе и виноватое. А Марик гнет брови и разглагольствует о ловле омаров. Говорит красиво, извилисто, будто веночки из слов плетет.
Какая ловля, каких омаров? Что он вообще несет? Венера же рассказала, как Марик к ней попал: садовник ушел в запой, прислал вместо себя сына. Симпатичный сын, молодой, широкоплечий. Правда, уголовник. Пожаловался, что жить негде - отец квартиру пропил, пока он сам в тюрьме сидел. А у Венеры дом пустой, вот и приютила. Сначала на время, а теперь, похоже, что и навсегда. Так что где Марик, а где омары?
Господи, ну надо же, оно вино нюхает! Ой, не могу, мартышка на арене! В тюрьме, что ли, научили? Нюхай-нюхай, ноздри не поломай... Полжизни прожила, а с зеком за одним столом еще не сидела. Подругу свою бестолковую жаль, а то бы встала и ушла - пусть бестактно, зато честно.
Я пью джин-тоник и вспоминаю, как десять лет назад завидовала Венере. У нее было все: большой дом, ухоженные клумбы, сыновья-погодки, муж-ювелир и немецкая овчарка. А у меня, наоборот, только долги и разбитое сердце. Я думала, я самая несчастная на свете, но оказалось, что нет... Веркин ювелир как-то раз пришел в мастерскую, склонился над тисками, да так прямо на эти тиски лицом и упал. Наверное, даже сам не успел сообразить, что с ним произошло. Верка все продала, кроме дома и овчарки, купила небольшой ресторан на десять столов и впряглась в работу. С тех пор ни разу и не разогнулась. Кто бы мог подумать, что ей личной жизни захочется на старости лет, да еще с кем! Эх, жалко слов...
Ну, Венерка, умная же баба, а дура дурой. Нет, такие, как она, не должны пересекаться по жизни с такими, как он. Марик на нее смотрит, как охотничья собака на утку. Хорошо устроился сынок: и дом, и бизнес, и баба влюбленная.
Я заказала еще один коктейль, только чтоб побольше джина, поменьше тоника.
Счет заплатила, как всегда, Верка.
Ну что ж, Венера, смотри сама. Тебе видней.
Твой цирк - твои обезьяны.
Венера
Настроение ни к черту. Тамарке не понравился Марик. Могла хотя бы сделать вид, что все нормально - так нет, отморозилась по полной программе. Давно я ее такой не видела. Неинтересна ей своя жизнь, вот и лезет в чужую...Ну, даже если и сидел человек, так что? На мусорку его теперь выбросить? Да, пустила к себе в дом. А может, мне тошно самой в этом доме прозябать. И ресторан самой тянуть тошно. Марик, конечно, молодец, не подал виду, что Тамарка его задела... Вот что в нем хорошо - он всегда способен успокоить и поддержать, что бы не случилось. Сегодня новенький официант в заказах запутался, разнес не тем и не то. Марик конфликт замял, клиентов успокоил. Завтра шоу программа, билеты проданы, надо успеть столы дополнительные расставить. Слава Богу, Марик есть, он все как надо и организует.
А Тамарка, зараза, "Венера", "Венера"! Знает же, как я ненавижу это имя. Что, так трудно сказать "Вера"? Ладно, что на нее обижаться. Близкая подруга, почти сестра. Как метко Марик ее назвал, "пожилая Дюймовочка"! Тамарка - красавица, до сих пор красавица, а раньше вообще глаз было не отвести. Росточком только не вышла, но зато осанка графская. Любит себя Тамарка, следит - и за весом, и за прической. И правильно делает, не то, что я. У меня никогда так не получалось, чтобы и ногти, и помада, и шарфик одного цвета. Да и незачем мне.
Марик умный, жизнь знает не по учебникам. Людей насквозь видит, как рентген просвечивает. Я его спрашиваю, как тебе Тамарка? А он губки уточкой сложил, спину натянул и пропел так то-о-оненько, будто зайка из кукольного театра: "Па-абольше джина, па-аменьше тоника". Я его, конечно, дураком обозвала, но посмеялась от души. Нет, ну все-таки... Она же красивая, а я клуша. Марик поковырял указательным пальцем у моего виска и заявил, что Тамарка - полевая мышь по сравнению со мной. Я отвесила ему щелбан.
Черт, и как я раньше без него жила?
Тамара
Итак, осенняя хандра вчера закончилась. С сегодняшнего дня наступает зимняя.
А между прочим, мир наполнен красивыми вещами. Третий день подряд облизываюсь на итальянскую шубку из секонд-хэнда. Желтенькая, с кожаными вставками, даже не скажешь, что ношеная. Стильная вещь, штучный товар. А стоит недорого, потому что размер неходовой, миниатюрка. Деньги, как всегда, можно одолжить у Верки, а отдавать частями, по возможности. Интересно, не обиделась ли она после той встречи с альфонсом?
Верка добродушная и щедрая. Верка, по большому счету - самый лучший человек на свете. Только многие этим пользуются. Уголовник этот чертов, опарыш тюремный, примазался к кормушке. Представляю, как повара и официанты ему кости перемывают! Что там за ресторанными кулисами творится! Над бедной Веркой, поди, ржут - спятила старая хозяйка, головой тронулась. Точно тронулась. Глаза у Верки теперь коровьи, мыльные, будто спросонья. Большая, добрая дойная буренка.
А сыновья? Веркины сыновья с Мариком почти одного возраста. Что там говорить, неурожайное потомство у них с ювелиром получилось, хорошо, что Серега этого не видит. Пашка и Андрюшка, парочка уродцев, гномы в шапочках. Даже парнями их назвать язык не поворачивается: как дети, только с бородами. Штанишки носят в облипочку, кеды. Матери не помогают, болтаются по жизни без смысла и цели.
Обидно мне за нее.
Милая моя, дорогая Верка-Венерка, как же я тебя люблю... Сердце твое огромное, руки твои уставшие, отзывчивость и доброту твою бесконечную...
Венера
Благодать! Марик растопил в ресторане камин, и стразу стало уютно, как в старом кино. Поставил мою любимую саксофонную музыку, сделал капучино с большой пенкой. Ты, говорит, пей, балдей, а я пойду ребятам на кухне помогу. Даже не знаю... Что-что, а балдеть я совсем разучилась, аж неудобно как-то. Как будто не на свое место села. Нет, серьезно, поверить не могу: за что мне это все? Чем заслужила? Да пусть он хоть трижды уголовник, зато я среди бела дня вытянула ноги и смотрю на огонь... Как хочется остановиться и просто жить! Спать сколько влезет, валяться без дела, смотреть телевизор, что-нибудь читать или играть в карты... Как же я обходилась без опоры столько лет...
И появилась-таки Тамарка! Я уж думала не увижу ее после той встречи с Мариком. Начала издалека - хочу, мол, купить трехлитровую картонную упаковку вина. Правильно, это выгоднее, чем бутылками брать. Одна упаковка все равно что четыре бутылки, а стоит почти вполовину меньше, да еще и по оптовой цене. Заметила, что ей этих трех литров ненадолго хватает, буквально неделю назад такую же упаковку брала. Я ей так и сказала, ты, матушка, перерывчик сделай, печень побереги. А она только рукой наманикюренной отмахивается. Ох, не нравится мне все это. В следующий раз придет, не дам. Не дам, и все.
Ну а потом подобралась ближе к делу. Деньги нужны на шубу. Вообще-то она мне прошлый долг еще не вернула, а уже за новым пришла. Тамарка не работает, живет в однокомнатной малогабаритке, а большую родительскую квартиру сдает. Вот одного не пойму - времени свободного полно, почему бы себе занятие какое-нибудь не подыскать? Как только начинаю с ней об этом говорить, у нее шерсть колом: что за занятие? В общагу вахтершей? Консьержкой в подъезд?
Нет, блин, балериной в театр! Моделью на обложку!
Ладно, чего уж там, Тамарку нельзя нервировать, она, если заведется, долго потом не успокоишь. Поздно ее воспитывать, пусть живет как знает. Шубка, говорит, какая-то исключительно красивая, надо сию минуту брать, пока не ушла. И не дорогая, сто долларов всего... Что ж, я не обеднею, а подружка порадуется. Пусть ей будет. Когда умер Сергей, кто со мной дневал-ночевал, пацанам обеды варил и уроки с ними делал? Кто из постели меня вытаскивал, заставлял расчесываться, умываться, одеваться? Да если б не она, я бы, наверное, до сих пор в кровати валялась...
Уговорила Тамарку съесть тарелку борща. Борщ теперь у нас особенный - Марик подсказал поварам добавлять в него тмин, розмарин и орегано. Я же знаю, Тамарке для себя одной готовить лень, жрет всякое барахло магазинное, так и желудок испортить недолго.
Боже, какая я счастливая! Спасибо тебе, Господи, спасибо за все: за Марика, за Тамарку, за снег за окном, за камин, саксофон и капучино. Спасибо-спасибо-спасибо.
Как давно я не сидела просто так! Как давно не радовалась...
Тамара
Шубка висит на своем месте и как будто спрашивает: "Ты за мной?" Нужно еще раз примерить, хорошо посмотреть. Не слишком ли короткая? А расцветка, ничего, что такая канареечная? При искусственном свете кислотой отдает, а ночью, наверное, будет вообще, как светоотражатель.
Может, ну ее? Продавщица, дура невоспитанная, спросила: "Вы что, СЕБЕ берете?" Вот как таких хамок можно в сферу обслуживания брать! Выбила у нее скидку, как раз на такси хватит.
В такси душно. Что-то меня затошнило, рот наполнился горькой слюной - ни проглотить, ни выплюнуть. На светофоре открыла окно, вдохнула зимнего воздуха, но легче не стало. Может, это из-за борща? Странный какой-то борщ у Венерки, больницей отдает. А может, это у меня что-то возрастное, гормональное.
А может, просто в свое время надо было детей нарожать? Уже бы взрослые были, и не такие дрищи, как Пашка-Андрюшка, а правильные, надежные. Воспитала бы их как положено, на умных книжках. Научилась бы печь дрожжевые пироги, и их бы потом научила. Только что теперь рассуждать...
Попросила водителя, чтоб выключил шансон. Какие песни кошмарные, "сижу на нарах, как король на именинах", фу! Опять Веркин урка вспомнился. Вот интересно, откуда у этого повзрослевшего Маугли такой возвышенный лексикон? У них на зоне что, риторику преподавали?
Ну да. В перерывах между ловлей омаров...
Надо будет у Венерки спросить. Имя ей, конечно, дали - нарочно не придумаешь. Венера Васильевна. Из-за него Венерка всю жизнь комплексует, просит Верой называть. Ладно, Венера еще куда ни шло, а младший брат у нее вообще Гомер, в быту Гена. Нет, я бы своих детей так ни за что не обидела.
Да что это меня сегодня на фантазиях заклинило?
Надо выпить вина, это помогает. Лучше всего помогает.
Венера
Снежок метет с самого утра. Марик взял лопату, расчищает дорожки. А мне некуда себя деть, смотрю в окно и любуюсь им: сильный, красивый, как Адонис, в которого влюбилась Афродита.
Наш с Генкой отец на древних греках зубы съел. Часто повторял: "Запомни, доча, Венера - это любовь. А любовь - соль жизни". Я уже и забыла эти слова, очень долго не до любви было. А теперь, когда появился Марик, снова вспомнила.
Правильно говорят, пятьдесят лет - возраст осмысления. В такие тихие минуты, как сейчас, можно спокойно перелистать свою жизнь, подумать, что было правильно, а что нет. Что можно исправить, а что уже поздно. Серегу нужно было беречь. Ну не может же так, в одну секунду остановиться сердце. Сказали, ишемическая болезнь. Почему я ничего не знала? Да и он, похоже не знал. Или не придавал значения. Это же логично: раз молодой, значит, здоровый. Он мастерил украшения, а я обустраивала дом, занавесочки шила, вазочки выбирала. Занавесочки висят, а человека давно нет... Ребята сиротами остались. Не до них было, росли как сорняки, я ведь как думала - вот подниму ресторан, будет семейный бизнес. А вышло что? Не сыновья, а марсиане какие-то, Пашка - графический дизайнер, Андрюшка - вообще копирайтер, оба фрилансеры. Слова заковыристые, с первого раза не запомнишь. А по сути, есть двое взрослых мужчин, а зимой снег некому убрать, так же, как и летом траву скосить. Вот и весь семейный бизнес.
Так было раньше. А теперь изменилось. Пусть Марик проверит сердце. Мало ли что... Вот прямо завтра пусть идет и проверяет.
Марик поинтересовался, зачем Тамарка приходила. Ну я и сказала, что за вином. Он мне допрос устроил: а еще зачем? За деньгами? Сколько дала? На какие цели? Как часто даешь? Как-то мне не по себе даже стало. Чуть не поссорились.
Нельзя ссориться, ни в коем случае нельзя. Жизнь маленькая, куда ее еще ссорами расшатывать. А Марика можно понять. Он Тамарку совсем не знает, судит о ней поверхностно, глубоко не вникает. Так же, как и она о нем. Считает, что он альфонс и приживала. Токсичная Тамарка стала, ядовитая. Оно и не удивительно: мужиков через нее прошла целая дивизия, а нормального ни одного. Так, шелуха незначительная: то кальяньщик, то букмекер, то лабух, то распространитель биодобавок, всех не перечислишь. Каждый второй алиментщик, каждый первый бездельник. Притягивает она их, что ли?
Дурная у нее судьба. И ведь красивая же баба, а все мимо.
Тамара
Перед тем, как выйти из такси, машинально вытаскиваю косметичку и подкрашиваю губы вишневой помадой. Собственная внешность - единственное, что примиряет с действительностью. Сорок девять, а все как девочка! Я всегда удивлялась, почему Венерка при деньгах, а выглядит так, вроде на помойку собирается.
Впрочем, одними деньгами ее проблему не решишь, надо полностью жизнь менять. Как-то зашла к ней на кухню ресторанную, а там настоящий Афганистан. Когда все печи работают, да еще и кастрюли со сковородками на огне стоят, можно задохнуться. Тут не только сосудистые сеточки - глаза на фиг полопаются.
Может, теперь хоть для своего афериста постарается, все же стимул. Даю голову на отсечение, влезет он к ней в кассу. Верка сначала не признавалась, за что он в тюрьму попал. Тащила из нее информацию клещами. Ну скажи, говорю, первую букву? Ну не хочешь, давай я постараюсь угадать: "И"? Нет? Облегчение какое, не изнасилование значит. "В"? Тоже нет? Не воровство? Стесняюсь спросить, случайно не "У"? А Верка хохочет. "Р" называет. Чтооо? Неужели растление малолетних??? Да нет, говорит, успокойся, разбойное нападение. Только он не виноват, его подставили.
Ну да, точно. Классика. Стандарт. Ох, Верка, и как же твои уши такую лапшу держат! Да, а по поводу красивой словесности у нее тоже версия готова. Марик, видите ли, воспитывался в интеллигентной семье, родители архитекторы... Стоп. А как же папаша-садовник, который алкаш? А Верка вздыхает так искренне, мол, здесь вообще все сложно. Они, знаешь, в автокатастрофе погибли, садовник его потом уже усыновил... "Марик, он такой умный, такой способный..." Да, способности бескрайние. Особенно к брехне и мошенничеству. Ну и к разбойным нападениям, конечно. Эй, Верка, очнись, выйди из наркоза, ау!!!
Получается, я теперь только про Верку и думаю. Как будто у меня своих проблем нет. А они, между прочим, еще как есть! Дома ждет меня сюрприз, прямо-таки королевский подарок: в ванной стоит грязная вода, почти до краев. Уходила - не было, пришла - пожалуйста. Полная ванна вонючей бурой гадости.
А вечер обещал быть таким мирным. Попила вина, называется. Обмыла шубку, ага.
Расслабилась.
Тьфу, блин. Надо звонить в аварийку.
Венера
Ничего не понимаю. Сейчас приехала с товаром, а какой-то подросток у крыльца снег разгребает. Меня, говорит, наняли на один час.
А вот он и Марик. Объясняет, что разгребать снег может кто угодно, а мы с ним должны не лопатами махать, а нашим рестораном управлять. Марик предлагает купить аквариум на триста литров и завести в нем омаров. Это круто - клиент приходит, пальцем показывает на омара, его тут же вылавливают и готовят. Уже место подходящее для аквариума выбрал, возле входа, чтобы в глаза бросалось. С меня, говорит, идея, с тебя деньги.
Какой-то быстрый он сегодня, взбудораженный. В горячей воде купанный, как моя бабушка говорила. Нет, я так не могу, мне надо подумать. Марик открыто обиделся: что ж ты, когда Тамарке даешь, не думаешь? Сравнил, называется. Сто долларов на шубку и три тысячи на аквариум.
Да и если честно, как-то царапнуло меня это "мы", "нашим"... Официанты жалуются, что клиенты возвращают борщ. Повар руками разводит: "Вер-Васильна, Вы ж мой борщ знаете: чеснок, укроп и перец. И люди едят, добавку заказывают. А как стали эти травы в него сыпать... это уже не борщ, а бирбелюха какая-то получается!"
Марика не видно, ушел. С мальчиком за снег рассчиталась. Камин растопила сама. Борщ помогла повару сварить, по старому рецепту, без орегано.
Неужели закончились наши с Мариком розовые дни?
Я - собака. Старая собака без хозяина.
Вот какая она на вкус, "соль жизни"...
Тамара
В аварийной службе, конечно, никто не отвечает. Уже хотела нажать "отбой", как на другом конце отозвался женский голос.
- Все бригады на выезде.
- Надо же. А мне что делать?
- Ждите. Не хотите ждать, возьмите трос и сами пробейте.
- Какой трос?
- Обыкновенный, сантехнический...
- Кто пробейте? Я?
- Женщина, сколько Вам лет? Пять?
- Почему пять. Мне сорок. С небольшим...
- Ну если сорок, а сами не можете, попросите любого мужика, там делов на десять минут...
Легко сказать, любого мужика. Нет никого, а те кто, был, для этой функции никак не подходят. Стала перебирать: Иннокентий, джазовый пианист - щас, уже вижу, как он трос канализационный в руки берет... С Витькой-картежником расстались навсегда и окончательно. Шурик-кальянщик, кажется, в больнице лежит. А больше и вспоминать некого, остальные - уже история.
Значит, буду пить вино.
Или все же позвонить Верке?
Венера
Он все-таки ждал меня дома. Как хорошо, когда подъезжаешь к воротам, а в доме окна светятся. Значит, дом живой, значит, ждут... Марик не просто ждал, а с ужином. Приготовил салат с грецкими орехами, нажарил овощей. Села за стол, и сразу словно камень с плеч упал.
Пока ели, снова заговорил об этом чертовом аквариуме. Начал, вроде, спокойно, а потом опять разгорячился: "Да этот ресторан вполсилы работает! Я могу сделать так, что он будет приносить в два раза больше. Пустыня, как говорится, большая, но горизонт уже виден. Ты мне еще спасибо скажешь!" Эх, Марик-Марик. Да я тебе и так каждую секунду спасибо говорю, просто ты не знаешь. Не надо мне в два раза больше. И так все прекрасно, лишь бы только хуже не было.
Позвонила Тамарка. Ушам своим не верю, просит прислать Марика, чтоб ванну прочистил. Марик фыркает. Не хочет идти на ночь глядя к "крашеной лилипутке". Но я его очень, очень прошу. Трос в ресторане в подсобке лежит, только зайти и взять. А я приберусь, посуду вымою и буду ждать. Надо сделать доброе дело, а потом снова про омаров поговорим. Он, к счастью, соглашается, и я вызываю такси. Целую его возле порога. Марик говорит, что ждать не нужно, крепкий сон - залог здоровья.
Я, конечно же, обещаю спать.
Я, конечно же, не засну.
Как же я его люблю...
Тамара
Вино это вообще не вставляет. Пью, пью, а оно как компот. Бодяжит его Верка, что ли?
Обещала своего альфа-самца на помощь прислать. Ну-ну. Не побоялась, что мы наедине останемся. А если приставать начнет? Конечно, Верка мне по-женски сильно уступает. А им всем, понятное дело, одно только и нужно.
Отчего так паршиво и тускло на душе? Отчего мысли безнадежные в голове копошатся? Мои родители жили правильно, но вяло. Мать перед смертью так и сказала: "Вроде ничего плохого не было, но и хорошего не вспомню" Одевались в серое, ели невкусное. Квартира - твердая будка с телевизором и ковром. Нет, в этот клуб я не хочу. Мне надо сочно, ярко, чтоб как в хорошем фильме. В идеале - на морском берегу, с бокалом шампанского и гроздью винограда "дамские пальчики" .
Пока вместо моря - грязная ванна, вместо шампанского - бодяга из картонной упаковки, а вместо винограда вообще ничего. Что с меня взять, кроме меня самой? Все мои ценности в косметичке да на вешалке в прихожей. Такой как я, даже альфонс не грозит.
"Пока" в моем возрасте звучит смешно.
А "потом"? "Потом" не наступит никогда.
Венера
В детстве отец нас с Генкой по греческим богам гонял. Посадит на диване, и строго так спрашивает: кто такой Плутос? Кто такая Эрида? Мы этих богов выучили лучше, чем таблицу умножения: Плутос - бог богатства. Эрида - богиня раздора. Такая у отца пламенная страсть была всю жизнь. Мечтал в Афины съездить, а потом на греческие острова, по древним местам... Может, и поехал бы, если бы не Альцгеймер.
Надо, чтобы мечты исполнялись вовремя. Хочет Марик ловить омаров - значит, пускай ловит. Простое же уравнение: он мне - соль жизни, а я ему - аквариум на триста литров... Даже если и прибыли двойной не будет, ничего страшного. Без близкого человека, без родной души гораздо хуже, чем без прибыли. Сейчас вернется, а я ему так и скажу: знаешь, я уже все решила, заказывай свой аквариум...
До ресторана на такси минут десять без пробок. Там взять трос, это еще пять минут. Плюс от ресторана до Тамаркиниого дома еще четверть часа. Пробить канализацию - полчаса максимум. И тридцать минут, чтоб вернуться назад.. Полтора часа на все хватило бы с головой. А прошло уже два.
Неспокойно что-то становится. Что они там с Тамаркой делают? Почему мне так холодно? Неужели... Неужели потому что в ящике трюмо, в кожаном футляре от маникюрного набора лежит ключ от ресторанного сейфа... Марик заходил сюда переодеться. А я, дура, даже и не подумала, зачем ему переодеваться.
Тоже простое уравнение: взял ключи, заехал в ресторан, открыл сейф...Господи, это ж надо, как в ушах стучит. Обычно в сейфе наличных совсем немного. Но это обычно, а сейчас на зарплату работникам приготовлено... "Единожды солгавший, кто тебе поверит?" Мог он взять или не мог? Конечно, не мог. Надо просто посмотреть.
Открыть трюмо и посмотреть. И все сразу станет ясно.
Нет ничего проще.
Взять и посмотреть.
Легко ведь...
Тамара
Боже, сколько я вчера выпила. Голова разрывается, разлетается на куски. И глаза словно песком засыпаны. Ужас. Что-то ужасное случилось вчера...Даже боюсь вспоминать. А может, и не надо ничего вспоминать. Нет у меня сил на воспоминания, тошнит и хочется умереть. Даже не умереть, а сдохнуть. Вот возьму и сдохну здесь и сейчас. И никто не хватится, караул не закричит. Ни одному человеку на свете не будет дела до того, что у себя в квартире, на своей кровати сдохла какая-то Тамарка.
Разве что Верке. Ой, про Верку вообще думать не хочется, только не сейчас. Невыносимо думать про Верку. Господи, что я вчера наговорила...
Она позвонила ночью, что-то там булькала в трубку, Марик, Марик, где Марик.
Да пошел он в задницу, Марик твой драгоценный. Он в лучшем случае годик тебя пососет, а потом отберет все. А сам будет официанток молодых потягивать. Да уже потягивает, сто процентов даю. И хату твою выставит, и тебе горло перережет, если мешать начнешь.
Верка, идиотка, открыла дьяволу дверь.
Как же это было-то... Марик пришел с тросом. Я боялась, он меня лапать полезет, а он, придурок, руки по плечи в дерьме, давай меня учить. Чтоб деньги с Верки не тянула. Ну сукин сын, тварь уголовная.
Сказала ему, что у Верки рак неоперабельный. Еще пока бегает, но скоро из-под нее горшки надо будет выносить, пеленки менять. А дом козлам бородатым отойдет, сыновьям то бишь. И бизнес, кстати, тоже. Завещание она на тебя, скотину, не перепишет, как ты ее не ублажай. Сама мне говорила - ты ей только как дармовая сила нужен. Так что если любовь, то оставайся, а если хапнуть чего хотел, то обломись. Ну разве что еще пару месяцев на халявной жратве посидеть получится.
Ванну так и не почистил, ублюдок. Все бросил и свалил.
Даже трос свой поганый не забрал.
Венера
На машине до санатория - полчаса езды. И дорога такая сказочно красивая, аж глаз радуется. Сосны изумрудные, стволы ровные.
У меня на пассажирском сидении лежит виноград "дамские пальчики", еле нашла на базаре. Хорошо, что Тамарка согласилась полечиться. Трудно было уговорить, но я не сдалась. Зато теперь и пить бросит, и нервишки свои жидкие укрепит. А то вбила себе в голову: не хочу жить, не хочу жить! А может, Я хочу, чтобы ты жила, дурочка бестолковая.
Как Марик когда-то говорил: позаботьтесь о камнях, а горы сами о себе позаботятся.
Эх, Тамарка, Тамарка, камушек ты мой глупый. Тебя вылечат умные врачи, и ты еще увидишь море. Может, и я его когда-нибудь увижу. Съезжу вместо отца в Афины и на острова. Но это все потом, потом. Сейчас у меня мечта - поставить тебя на ноги.
А мечты нужно исполнять вовремя.