Жила была сливовая косточка. Родилась она в райском саду, от обильно плодоносящей сливы. Зима и ветра смыли с нее сочную сладкую мякоть под синевеющей кожицей, и она превратилась в маленькую костяную крепость.
Внутри косточки было зернышко, которое ждало много дней, что косточку посадят в нужную почву, и оно прорастет, и станет тоже плодоносящей сливой, через много других дней, если рядом будет солнце, вода, плодородная земля и чьи то заботливые руки.
Косточка быстро забыла и райский сад, и материнское дерево, от которого она родилась, ее оболочка затвердела и покрылась пылью. Но внутри ее было живое тельце зернышка. А она об этом не знала. Просто смотрела на мир костяной своей стороной, и острым зубчиком на краю косточки защищалась от врагов и недоброжелателей.
Так вышло, что она оказалась среди других косточек и плодов долго не замеченной. Все обращали внимание на миндаль (он был вкусен, но терял зернышки, тк. его любили из за его сладости, а не чтобы он расцвел), грецкий орех, что был полезен и изыскан на вкус, иногда жаловали горчицу за ее горьковатый вкус, и другие зерна-плоды. Королем конечно был фундук, его крепкий орешек внутри был всем так ценен и дорог на вкус.
Встречались среди ее знакомых и иностранцы: бразильский орех, подземный отшельник арахис, и всех их хвалили и упоминали в разговоре. Но сливовую косточку словно все забыли. Она жила свои дни, словно ожидая, когда же кто то вспомнит о ней, разбудит ее к жизни... Но дни шли, а чуда не происходило...
Однажды...
Однажды косточка смотрела из окна на весенние побеги, на свежую зелень, и что то в ней всколыхнулось. Она вдруг поняла, что тоже хочет так — быть живой! Но как попасть в нужную почву... она не знала. Думала она думала, и вот что придумала. Была у нее неподалеку мышиная норка. В норке жила мышка. Мышка часто ходила по земле, делала запасы, откладывая их в норку. И решила косточка упасть рядом с норкой, чтобы мышка приняла ее за орешек и утащила поближе к земле (а так косточка лежала в загородном домике, на кухонном столе, и была высоко от земли). Полдня она пыталась добраться до края стола, прикладывая усилия... но ничего не получалось! Наступила ночь, косточка заплакала от бессилия. Но тут она увидела, что мышка сама взобралась на пол в поисках провианта. Увидев косточку, она схватила ее маленькими лапками и убежала в норку. Так косточка оказалась в каком то темном месте, в норке, где жила мышка.
Через какое то время мышка попробовала съесть косточку, но та была жесткая и кололась острым краешком. Грызла ее мышка грызла, рассердилась что не добраться до ее семечка, и выбросила возле домика, прямо за цветником. Но там лежали и другие предметы, камушки, пыль, мусор, и прорасти там было невозможно. Всю ночь косточка плакала на холодном новом месте, вперемешку с мусором и другими предметами.
А утром вышло солнышко, пригрело косточку, и она снова воспрянула духом. Стала продумывать, как в этом месте ей прорасти. Как вдруг над ней зачирикала стайка птиц. Одна из птиц увидела косточку и подумала, что это вкусное семечко. Схватила лапками и подняла ее на ветку дерева высоко над землей. Постучав острым клювом по костяному боку, птица поняла, что косточку не расколоть. И, увидев внизу в саду камушки, решила скинуть ее на камень с ветки, чтобы добраться до сердцевины. Косточка полетела вниз и больно ударилась об камень, но не раскололась.
И тут получилось, что, отскочив от камня, косточка угодила прямо в расщелину между камушками и кучей перегноя. Оказавшись в расщелине, она скатилась в самую ее глубину, где было тепло, тихо и пахло прошлогодней мокрой травой. Косточка попыталась выбраться, ведь там было тесно и немного страшно, но чем больше она пыталась зацепиться острым кончиком за край расщелины, тем глубже в нее сползала. Наконец она ощутила, как ее омывают вешние воды, как под ней лежит теплая трава и земля, и солнца сверху почти совсем не видно. «Это конец», - подумала
косточка - «наверно теперь я умру в безызвестности и никогда не увижу больше мир». И с этими мыслями она уснула.
Косточка проснулась оттого, что внутри нее все разбухло.Она словно стала большой под своей скорлупой. Это было необычно и волнительно. Сверху совсем не было видно солнца, со всех сторон было темно и тихо. Сквозь нее словно что то пульсировало. В какой то момент косточка услышала страшный треск. Это ломалась ее скорлупа. Но не потому, что кто-то другой сломал ее. А это словно шло изнутри наружу. Ничего подобного косточка раньше не переживала. С ужасом наблюдала она, как ее привычное ранее тело превращается в нечто новое и неизведанное.
Через несколько часов косточка ощутила, что костяного панциря на ней больше нет. Теперь вся она была — белое, стремительно раздвигающее землю тельце, из которого упорно лезет к солнцу росток. И в этот момент она поняла — вот она, настоящая жизнь! Она, хрупкая и ранимая, больше не нуждается в панцире! Теперь ее жизнь — это рост и стремление к солнцу! А раз так, надо устремится за этим процессом, за тем, что разворачивается в ней помимо ее сознания.
А еще через день косточка увидела солнечный свет. На поверхности над расщелиной появился маленький еле заметный зеленый росток. Ветер обдувал его, солнце согревало, перегной из прошлогодней травы питал его корни. Рядом росли другие фруктовые деревья, к ним хотелось тянуться. Панцирь от косточки лежал в земле расщелины, больше не нужный для новой жизни. Впереди ее ждала судьба фруктового дерева. И целое лето.