Наступило столетие события, действительно потрясшее весь мир. Потрясение, переросшее в испуг и ужас от того, что произошло в России после большевистского переворота 1917 года. Коммунистическая пропаганда нашла в этих страхах и ужасах нечто положительное для рабочих стран капитала, по которым прошествовал уже реальный «призрак коммунизма». Буржуазные правительства в панике срочно взялись за повышение жизненного уровня «проклятьем заклеймённых» голодных и рабов на своих территориях. Бесспорно – это хорошо. Но ужас был вызван и другим, настолько страшным, что России стали бояться ещё больше, чем боялись и начали воспринимать её, как угрозу всему миру.
Ещё бы - вот слова одной из самых популярных песен советской власти: «Мы раздуваем пожар мировой…ведь от тайги до британских морей Красная армия всех сильней!» «Весь мир насилья мы разрушим до основанья…» Это слова «Интернационала» - гимна СССР. «Мир насилья», с точки зрения советской пропаганды, - это и есть все страны капитализма, которые Советский Союз собирался разрушать… И не только на словах. В 1926 году Москва выделила на подрывную работу в Англии 10 млн. рублей золотом – по тем временам сумма очень приличная. У благодушных англичан волосы вставали на дыбы от одних только мыслей, что может произойти в случае победы революции в их стране…
«Мир насилья мы разрушим до основанья…» Каким образом разрушать будем? Кто начнёт? С кого? Да, разумеется, начать должна, по идее, страна победившей революции – для чего и побеждать понадобилось. Скорее всего с соседних стран. Но прежде всего – с самой себя.
«Самая бескровная», как хвастливо провозглашали большевики, революция началась с массовых убийств-расстрелов распропагандированными солдатами-запасниками офицеров российской армии в Петрограде. Убивали на улицах и где ни попадя юнкеров и кадетов военных училищ. Уничтожали городовых, полицейских, жандармов и других «угнетателей» народа – тех, кто по долгу службы призван был охранять население от разгула разбоя и бандитизма. Грабители и бандиты действительно разгулялись – были выпущены на свободу уголовники. Всё это было зловещим «претворением в жизнь» мечты Ленина о превращении «войны империалистической в войну гражданскую». И началось…
Вслед за Петербургом революционеры забрызгали кровью Севастополь. У стенки или просто так на улице убивали и расстреливали по тому же жуткому сценарию всех, кто показался буржуем или офицером, как того и требовал легендарный палач Лацис. Главное – на глазок определить принадлежность какого бы то ни было человека к враждебному пролетариату классу: если к буржуинскому – немедленно и непременно пулю ему или штык. Верный соратник Ленина Григорий Зиновьев в сентябре 1918 года на страницах революционной газеты «Северная коммуна» безапелляционно провозглашал: «Чтобы успешно бороться с нашими врагами, мы должны иметь свой собственный, социалистический гуманизм. Мы должны завоевать на нашу сторону девяносто из ста миллионов жителей России под Советский властью. Что же касается остальных, нам нечего им сказать. ОНИ ДОЛЖНЫ БЫТЬ УНИЧТОЖЕНЫ».(Выделено мной). Его учитель и вождь, «самый человечный человек», как его назвал не менее гуманный Горький писатель, Ленин в своём очень секретном письме членам Политбюро ЦК РКП(б) 21 марта 1922 года требовал расстреливать как можно большее количество священников. Они, очевидно, тоже входили в число десяти миллионов «лишних для России» людей.
Сторонники большевизма, и большевиков, обычно возражают: красный террор если, дескать, и был, что очень сомнительно, то лишь в ответ на террор белый. Но белые никогда не планировали уничтожение 10 миллионов граждан России, у них никогда не было и подобия замечательной «теории» чекиста Лациса, не было в их рядах и прославленного убийцы «врагов революции» «железного Феликса» Дзержинского, которому власть поручила развернуть красный террор, не афишируя это занятие в СМИ. Борьба белых с красной чумой не являлась «классовой войной» - как её называли сами большевики. Да и особого «социалистического гуманизма» у них не имелось, в силу которого необходимо было уничтожить 10 миллионов россиян.
Гражданские войны – самые жестокие и кровавые в истории человечества. Допускали жестокости и белые. Но даже со стороны красных нет документов о массовых жестокостях белых. Эпизоды - были. Нач. штаба армии Махно А.В.Белаш в своей документальной книге «дороги Нестора Махно» упоминает о захваченном дневнике белого офицера, о записях в нём:
«Рабочий Донбасса. Били, били его чёрт знает как… Устали Что с ним делать?.. Ясно в расход. Но как? Расстрелять – обыкновенно, повесить – не стоит труда. Решили взорвать. Привязали к дереву, между ног повесили ручную гранату…дернули шнур и… вдребезги!
Добивать пленных красноармейцев мало удовольствия, мы же здесь жаждем чего-то острого… Нами взят в плен крестьянин-махновец. Списать в расход, - но как? Решили поджарить. Принесли сковороду – лист железа. Развели огонь. Ах! Как он извивался…Восторг! Отрезали нос… язык,.. поджарили спинку, а затем животик… Надоело… Поручик Ника разрывной снёс ему голову, мы хохотали. Мне прапорщик 2-го офицерского полка, с сияющим видом, похвалялся о расстреле 32-х жизней…»
Ужасно. В то же время очень сомнительно, чтобы такое мог записать в свой дневник белый офицер. Сомнительны и детальные описания казней. Чтобы любоваться взрывом гранаты между ног человека надо прежде всего отбежать на расстояние рассеивания осколков гранаты – это не меньше, как на несколько десятков метров – мало что увидишь. Скорее всего эту запись в «дневнике белого офицера» изобразил какой-нибудь эмоциональный махновец. В архивах есть фотоснимок жуткой и мучительной казни подвешенного на дереве белого офицера красными в толпе ликующих красноармейцев… Рассказ о дневнике и фотография.
Тот же начштаба армии Махно Белаш в своей книге показывает документы о бесчинствах чекистов и комиссаров, ставших поводами для множества восстаний крестьян против советской власти. О многочисленных восстаниях говорил и Сталин на одном из пленумов ЦК РКП(б), называя и количество восстаний – более 500. Их необходимо было ещё и подавить – Красную армию мобилизовать.
Потрясённые и возмущённые деникинцы создали «Особую Комиссию» по расследованию зверств победителей революции. За период 1918 – 1919 годов ею было насчитано 1 700 000 (миллион семьсот тысяч) жертв красного террора.
Акт №40 о расследования о злодеяниях со стороны большевиков в городе Таганроге за время с 20 января по 17 апреля 1918 г.:
«В ночь на 18 января 1918 г. началось выступление большевиков, частей красной армии Сиверса… 20 января юнкера заключили перемирие и сдались большевикам с условием беспрепятственного выпуска их из города, однако…с этого дня началась расправа со сдавшимися. Офицеров, юнкеров и вообще всех выступавших с ними и сочувствовавших им, большевики ловили по городу и расправлялись с ними…
Не были пощажены раненые и больные. Большевики врывались в лазареты и, найдя там раненого офицера или юнкера, выволакивала его на улицу и тут же расстреливали. Тяжело раненого штабс-капитана начальника школы прапорщиков бельшевистские сёстры милосердия взяли за руки и за ноги и, раскачав, ударили головой о каменную стену…
Большинство арестованных «контрреволюционеров» отвозилось на металлургический, кожевенный и, главным образом, Балтийский завод. Там они убивались… На металлургическом заводе красноармейцы бросили в пылающую доменную печь до 50 человек юнкеров и офицеров, предварительно связав им ноги и руки в полусогнутом положении…
Убитых оставляли подолгу валяться на месте расстрела и не позволяли родственникам убирать тела своих близких, оставляя их на съедение собакам и свиньям, которые таскали их по степи… Перед расстрелом людей истязали, пытали и мучили…»
(В советское время были сняты художественные фильмы, где над пленными издевались белые сёстры милосердия с огромными револьверами на боку. Была придумана легенда о том, как белые сжигали в топке паровоза красного героя).
Дело №56 по Евпатории.
«Все арестованные офицеры (всего 46) со связанными руками были выстроены на борту транспорта. Один из матросов ногой сбрасывал их в море… Эта зверская расправа была видна с берега, там стояли родственники, дети, жёны… Всё это плакало, кричало, молило, но матросы только смеялись. Ужаснее всех погиб шт. ротмистр Новацкий. Его, уже сильно раненого, привели в чувство, перевязали и тогда бросили в топку транспорта.
Так было на транспорте «Румыния», а на «Труворе» офицеров раздевали до исподнего, отрезали уши, нос, губы, половой член, иногда и руки, сбрасывали в воду. На двух этих судах за три дня казнили 300 человек.
Расправы красных в Крыму.
В Севастополе… В феврале произошла вторая резня офицеров…убивали по плану уже не только морских, но вообще всех офицеров и целый ряд уважаемых граждан города. Всего около 800 человек… Здесь перед казнью выкалывали глаза.
В Ростове на Дону.
Штаб Сиверса категорически заявил , что все участники Добровольческой армии и лиц, записавшиеся в неё, будут расстреляны без суда… В штабе арестованных раздевали… Средь белого дня, по улице болього города гнали зимой по снегу голых и босых людей и, подогнав к церковной ограде, давали залпы… Многие крестились и пули поражали их в момент молитвы…Расстреливали и четырнадцатилетних подростков…
В Екатеринодаре и в Новочеркасске офицерам рубили головы».
Харьков. Из отчётов «Деникинской комиссии».
«Свидетель рассказывает об изуверствах коменданта Харьковской ЧК Саенко.
«Излюбленный способ Саенко: он вонзал кинжал на сантиметр в тело допрашиваемого и затем поворачивал его в ране. Все истязания Саенко производил в кабинете следователя «особого отдела», на глазах Якимовича, его помощника и следователя Любарского…
Окончив казнь, Саенко возвратился в камеру весь окровавленный со словами: «Видите эту кровь? То же получит каждый, кто пойдёт против меня и нашей рабоче-крестьянской партии…»
В первом извлечённом трупе был опознан корнет 6-го гусарского полка Жабокритский. Ему при жизни были причинены жестокие побои, сопровождавшиеся переломами рёбер; кроме того, в 13 местах на передней части тела произвели прижигание раскалённым круглым предметом и на спине выжгли целую полосу… У одного голова оказалась сплющена в плоский круг, толщиной в 1 сантиметр; произведено это сплющение одновременным и громадным давлением плоских предметов с обеих сторон…Неизвестной женщине было причинено семь колотых и огнестрельных ран, брошена она была живою в могилу и засыпана землёй…»
После занятия Киева:
«В большинстве чрезвычаек большевикам удалось убить заключённых накануне вечером (перед своим уходом). Во время этой кровавой бани, в ночь на 28 августа 1919 года на одной бойне губернской чрезвычайки, на Садовой номер 5 убито 127 человек…
Весь цементный пол большого гаража был залит уже не бежавшей вследствие жары, а стоявшей на несколько дюймов кровью, смешанной в ужасающую массу с мозгом, черепными костями, клочьями волос и другими человеческими остатками…» Особо изощрёнными были пытки чекистов из китайцев».
По отчётам «Деникинской комиссии». «В Харькове чекисты скальпировали арестантов и снимали перчатки с кистей рук. В Воронеже сажали голыми в бочки, утыканные гвоздями, и катали. На лбу узников выжигали пятиугольную звезду, священникам надевали на голову венок из колючей проволоки. В Царицине и Камышине – пилили кости. В Кременчуге всех священников сажали на кол, как и в Полтаве, где царил чекист по прозвищу «Гришка проститутка», однажды за день он посадил на кол восемнадцать монахов. В Екатеринославе – распинали и били камнями».
Одесские чекисты пытались превзойти харьковского Саенко и «Гришку проститутку»:
«Офицеров истязали, привязывая цепями к доскам, медленно вставляя в топку м жаря, других разрывали пополам колёсами лебёдок, третьих опускали по очереди в котёл с кипятком и в море, а потом бросали в топку…»
Здесь среди палачей выделялся негр Джонстон, как «специалист» выписанный из Москвы, который сдирал кожу с живых перед казнью.
Женщины-палачки, типа таганрогских «сестёр милосердия», представляли собой дьявольскую чекистскую галерею. С Джонстоном могла конкурировать только молоденькая девушка Вера Гребенщикова по кличке «Дора», она вырывала волосы, отрубала конечности, уши, выворачивала скулы…
«В Одессе главным красным палачом была женщина-латышка с звероподобным лицом; заключённые звали её «мопсом». Носила эта женщина-садистка обязательно два нагана… С ней может конкурировать «товарищ Люба» из Баку… в Рыбинске есть свой «зверь в облике женщины – некая «Зина». Есть такая же в Екатеринославе, Севастополе, а Пензе – председательница ЧК Бош…»
«Белая гвардия сражалась за то, чтобы эти «девушки» - «женщины» и их «товарищи» прекратили б истязать и распинать, а наследники своры не воцарились бы на нашей земле. Да не заслужил у Бога белого спасения красный русский народ».
Без имени адмирала Колчака не может обойтись ни одно более-менее серьёзное упоминание о гражданской войне в Сибири и Дальнем Востоке. «Колчак залил кровью и засеял виселицами всю Сибирь». Страшное обвинение.
Но вот исторический факт: в августе 1919 года на сторону белых встали рабочие трёх уральских оборонных заводов: Ижевский, Воткинский, Мотовилихинский. Сколотив рабочую дивизию, они пошли воевать за Колчака «против большевиков, произвола комиссаров, грабежей продотрядов, против бессудных расстрелов». Сражаться против того, что сделали красные партизаны с городом Николаевск-на-Амуре.
«…В городе царствовал ужас… Людей, как баранов, выводили на Амур, сажали в баржи и кунгасы, вывозили на середину Аура и здесь кололи штыками, рубили шашками и топорами, били по голове колотушками для рыбы и сбрасывали воду…
В тюрьме перебили пленных японцев. Ночью перебили там же русских. Но тюрьма снова наполнилась. Людей жгли, топили, резали, пороли, кромсали, отсекали живым руки и ноги, вбивали гвозди.
В казармы взяли девушек-гимназисток. Изнасиловали и убили. По распоряжению Нины Лебедевой выдавали из тюрьмы женщин и девушек партизанам – не потеху. Ловили женщин по городу, предъявляли мандаты и уводили женщин к себе в казармы. Потом – в Амур.
Убивали детей. Привязали одной женщине четверых её маленьких детей – по одному к каждой руке и ноге – и утопили всех пятерых. Били детей из того соображения, что мало молока и кормить их нечем и, кроме того, с детьми будет трудно в тайге…»
«Пришёл партизанский отряд. Схватили священника и ещё несколько человек – деревенских буржуев. Священника и учителя долго били, уродовали, вывезли за околицу деревни и здесь сожгли на костре.
27 казаков прапорщика Добротворского были пойманы партизанами на реке Селемджа около Сохатино. Дело было в январе, при сорокаградусном морозе. Казаков раздели догола, вывели на мороз, привязали к столбам изгороди и обливали водой до тех пор, пока они не превратились в ледяные статуи. Прапорщика мучили другими способами: забивали граммофонные иголки в пятки, вырывали ногти, ломали пальцы и, в конце концов, утопили в проруби…» (Обожали проруби товарищи…)
«Некий партизанский комиссар, оказавшийся в советский тюремной камере за какое-то мелкое прегрешение на несколько дней, похвалялся перед сокамерниками расправой над двенадцатью молодыми казачками. «Все, как на подбор красавицы», - причмокнул губами. Красные предложили им позабавиться сексом. Казачки отказались, да ещё пытались устыдить и обругали палачей. Тогда их всех изнасиловали и убили»…
«Этих дней не смолкнет слава, не померкнет никогда –
Партизанские отряды занимали города!»
Не только «занимали»…
«Какие чувства питают теперь к большевикам родные и товарищи этих несчастных людей?..» Разве не естественны для них спровоцированные чувства справедливого возмездия?.. Через двадцать с небольшим лет, в 1941 году, Гитлер напал на СССР, объявив это «борьбой против большевизма» и создав возможность отомстить большевикам за их зло. Ведь многие из уцелевших помнили о нём на собственном опыте. Вправе ли мы называть мстителей предателями? Не их ли прежде всего предали большевики? Во всяком случае объяснимо их нежелание защищать власть тех, кто глумился над их родными и близкими, убивая их.
Какие чувства могли испытывать к большевикам все те, кто воочию видел их, даже не зверства – звери не способны на такие изощрённые способы убийства, а нечто такое, определение коему ещё не найдено. А ведь именно коммунисты-большевики возглавили то, что сами же назвали «Великой Октябрьской Социалистической революцией». В чём «величие»? В чём «социализм»? В том, что перебили миллионы своих же соотечественников и весь мир устрашили? Действительно – было чем устрашить и ужаснуть. «На благо всего человечества»? «Железным кулаком загоним человечество к всеобщему счастью!»
Страшно и очень опасно вот ещё что. Можно все эти ужасы скрыть. Что в СССР и делалось с успехом – громадное большинство населения о них ничего не знает до сих пор. Можно свалить всё на гражданскую войну. Более или менее утаив, что гражданская война в России – воплощённая в кровь мечта Ленина «превратить войну империалистическую в войну гражданскую». Ядовитыми потоками она разлилась по всей России от запада, до юга и востока. Повсеместно изуверские истязания жертв перед их казнью, мучения… Мучителей-садистов были не единицы – сотни, если не тысячи. Палачи наслаждались видом истязаемых. Придумывали новые изощрённые пытки и казни… Откуда они, нелюди, взялись в России после февральский и октябрьской революций-переворотов 1917 года? Кажется, до этой роковой даты ничего подобного в России не было… И вдруг…
Именно вдруг. Видимо следует вывод: революции пробуждают в людях самые зловещие, самые жестокие и бесчеловечные тёмные силы. О них, может быть, и не помышляли, но они явились, как дьявольские исчадия ада скрытые до поры в душах до того мирных людей, казавшихся такими же, как и все добродушными… («Гуманность» излучали и глаза потрошителя Чикатилло) Как и все. Ведь и те, кто непосредственно сам не участвовал в дьявольских казнях, но знал о них – не имели ничего против… Пропаганда постаралась.
Кое-кто сегодня предлагает вернуть 7 ноября статус государственного праздника. Кое-кто мечтает о новой революции, называемой теперь «майданом». Смотрите, «товарищи» - «как бы чего не вышло». Нет никаких гарантий, что и с вас не смогут содрать кожу с живых…Повод всегда найдётся. Найдутся и исполнители...