Проверка на растяжение

Сергей Вельяминов
   

                Это было давно, когда мы были молоды! Всем сердцем верили в мечту, что всё у нас получится и обязательно будет хорошо. Что все мы будем жить долго, любить, воспитывать детей и многое другое! Так, наверное, в нашей стране в годы "развитого социализма", думали все...   

                Сто десять рублей - зарплата служащего. Примерно столько же зарабатывал и я, работая преподавателем в художественной школе. Жена получала рублей на двадцать больше. Она работала в большой престижной организации и не просто, а за "квартиру". Вот и вкалывала там с утра до вечера, изматывая себя почти донельзя. Часто задерживаясь и появлялась на пороге своего дома затемно... Она приходила совсем никакая и требовался битый час, чтобы привести её в порядок. А тем временем она кидалась на всех, как раненая пантера...

                Каждое лето я проводил на даче - педагог имеет на это полное право. Пока твои "подопечные" в пионерских лагерях, можно и самому дух перевести, насколько может позволить семейный бюджет. А он был ох, как невелик... Вот поэтому, супруга моя, и возложила заботу о сыне на меня. Сама оставалась на всё лето в Москве, полностью доверив мне всё дачное хозяйство, навещая нас только по выходным. Привозила неподъёмные сумки продуктов, что-то готовила и воскресение вечером возвращалась опять в город.

                *
   
                Стояло прекрасное Подмосковное лето… Боже мой! Какое это счастье – лето на даче! Хотя на моих руках и находился маленький ребёнок, но это не мешало мне пребывать в самом радостном расположении духа. Молодость вселяла в душу постоянный оптимизм и надежду!

                Серёжка, мой сынишка, ещё не очень уверенно держался на ногах, но уже всячески, на первых порах довольно неуклюже, но старался ходить. Навык передвигаться давал ему возможность быть везде, где только можно. От этого, за ним нужен был глаз да глаз. Всё своё свободное время он тратил на изучение дачного пространства… Он приходил в неописуемый восторг от старых вещей, которые, за своей ненадобностью, мы свозили на дачу. Малыш принимал их, то за добрых волшебников, то за злых колдунов. Его фантазиям не было предела. Он поднимал неописуемый крик восторга, найдя что-то новое - до этого ещё не изученное им. Случалось, что он весь был перепачкан песком и глиной, но это цветочки, а вот общение сына с вездесущими мышами было куда, как хуже. Как они только его не покусали, оставалось загадкой...

                Мыши, не успев покинуть свои норы на лето, бегали по всему дому и наводили панический ужас не только на ребёнка, но и на меня... Явно припозднившись с возвращением в лес, они решили не отдавать завоёванные за зиму позиций и защищали их, как могли.   
 
                Эти серые твари вели себя крайне вызывающе: совершали ночные набеги на кухню, там шныряли по углам, подбирая на своём пути всё, что попадалось. Но самое противное было то, что мыши хозяйничали на кухонном столе, где находили, неубранные с вечера, крошки. Их пиршество продолжалось до самого утра и только потом успокаивалось. Они уходили восвояси, оставляя за собой множество помёта. После чего, мне приходилось делать серьёзную уборку и такое продолжалось довольно долго, пока я не удосужился купить мышеловки.

                В мои хозяйские обязанности также входило посещение сельского магазина для закупки необходимых продуктов... Я был очень рад своему старенькому велосипеду - главному средству передвижения, на котором я колесил по всей округе. Он был просто незаменим в этом. Я закрепил на багажнике продуктовую корзину, а когда она была пуста - возил в ней сына. В те времена многие пользовались этим видом транспорта - он был невероятно популярен у населения, а особенно, в сельской местности...

                Назвать наш дом благоустроенным, как-то не поворачивается язык. Все удобства, столь необходимые для комфортного проживания человека, находились во дворе, а питьевую воду мы приносили из колодца, до которого ещё нужно было пройти метров сто туда, и столько же, - обратно. Был газ, хотя и привозной. Когда он заканчивался, мы переходили на керосинку. Молодое поколение с трудом может представить себе этот агрегат, но речь сейчас не об этом...

                На тот момент я с большим трудом справлялся с обязанностями отца, полностью закопавшись в житейских проблемах. Хлопот полон дом, так ещё к этому вздумал холсты писать. Как-никак, - молодой художник со своими амбициями и претензиями, а кто в молодости, не мечтает стать великим?!

                Задумано – сделано!.. Большая комната в доме была превращена в мастерскую, в которой стоял мольберт с вечно пустым холстом и этюдник с красками, выполнявший функцию подставки под палитру. Большой стол, за которым мы принимали многочисленных гостей, старинный диван, а украшением и апофеозом этого незадачливого интерьера являлся буфет стародавних времён, с цветными стёклышками, резными дверками и ящичками.

                Я крайне нуждался в помощнике, который бы смог переложить часть моих обязанностей по хозяйству и присмотром за ребёнком, на себя. Хотя хорошо понимал, что мои желания не исполнимы. Какое же было моё удивления, когда жена, однажды за вечернем чаем, предложила сама решить эту проблему, при этом, лукаво посматривая в мою сторону и мило улыбаясь...
      

                *

                Была очередная пятница. Именно вечером этого дня недели мы с сынишкой постоянно ходили на станцию встречать электричку, на которой приезжал такой дорогой и близкий нам человек - моя жена! Для нас это была радость! И для каждого своя: сын встречал любимую маму, а я, прежде всего, - долгожданную помощь! Что и говорить, я мог на пару дней теперь расслабиться и спокойно постоять за холстом...   

                На станцию мы ездили на велосипеде. Серёжка уверенно сидел в корзинке на багажнике, крепко вцепившись в неё своими ручонками, а я накручивал педали. Это куда лучше, чем сидеть в   машине и через стекло наблюдать за окружающим миром. Кстати, в то время встречать своих любимых на машине могли позволить себе только "избранные", но к их когорте я не относился.

                Вот прошла одна электричка, за ней другая… Скоро должна была подойти и следующая, именно на ней она точно приедет?!. Так и есть, её фигуру я мог узнать из сотни других… Она помахала рукой - мы ответили!   

                Как же важно - уметь ждать! И какое это счастье - дождаться! В этот раз жена была не одна. С ней приехала подруга, которую я не знал и ничего про неё не слышал. Кажется, они учились вместе ещё в институте, но какое мне дело до этого - приехала и приехала, мне то, что?..

                Поначалу, я даже не замечал нашу гостью, полностью переключив своё внимание на уставшую супругу. Затем, мы с Серёгой и вовсе отстали и ехали сзади, чтобы не мешать общению подруг... Старались притормаживать, выписывая всевозможные зигзаги и кренделя на велосипеде. Молодость, бесшабашность и царствование лета вдохновляло и придавало мне ощущение неосознанного счастья! И так хотелось просто жить!   

                Потом был роскошный летний вечер! Мы сидели за круглым столом на террасе и пили чай из стаканов в серебряных подстаканниках. Это была моя гордость и пристрастие. К приезду гостей я всегда доставал их из буфета. На столе, в хрустальной вазе, возвышалась горка различных конфет. В светлых фарфоровых блюдечках темнело малиновое варенье. Точно посередине, завершая композицию стола, стояло большое блюдо, где теснились, не мешая друг другу: пряники, сушки и, любимые всеми, - овсяные печенья…

                Солнце медленно валилось за лес, при этом успевая окрашивать в бурый цвет всё, что попадалось на его пути. Дальние деревья, пронизанные лучами заходящего солнца, становились совершенно чёрными. Кто бы мог предположить, что ещё несколько часов назад там был ярко-зелёный сосновый бор! Стало тихо... Птицы умолкли, набираясь сил перед утренним концертом и только один соловей, засевший в ивняке возле пруда, выстраивал свои непостижимые рулады, наполняя окружающее пространство величественной звучанием.

                - Саш, ты бы сходил с Юленькой погулять. Показал бы ей вечернюю зорьку, а я, в это время, Серёжку уложу – особо не вдумываясь в сказанное, произнесла жена. - Да, только оденьтесь теплее, холодновато становится. Юля, а ты, наверное, у себя на Тульской и деревьев настоящих не видела? – обратилась она к подруге. И затем уже, добавила, обращаясь к обоим - Давайте, особо не разгуливайтесь, через час - полтора, я вас жду... а я пока приберусь немного и постель приготовлю.
 
                «Давненько не брал я в руки шашек», – подумалось мне. – «Не припомню, когда же такое было, чтобы я, вот так спокойно гулял в вечернем лесу с молодой, красивой, полной сил, женщиной".

                Темнота медленно наползала на лес, поглощая собой буквально всё вокруг. Тропинка, по которой мы шли, была уже еле различима под ногами... Надо искать открытого пространства, чтобы хоть что-то видеть. Ко всему прочему, становилось ещё и довольно прохладно. Я предложил прогуляться по улицам посёлка... Фонари зажглись вовремя и стало лучше видно дорогу. За всё время прогулки я ни разу не притронулся к Юле, даже невзначай. Мы шли, словно школьники - на расстоянии друг от друга. Я благоразумно решил не поправлять курточку на её плечах, когда та начинала сползать на бок.

                Я прекрасно представлял себе, что обозначает собой словосочетание - «подруга жены». Каждое моё слово будет непременно доложено, каждое движение будет истолковано по-своему и преподнесено во всех подробностях моей Гале. Нет, уж, спасибо! Я как-нибудь и без этого обойдусь... Так просто, похожу, спокойно подышу вечерним воздухом. Мне и так наша прогулка напоминала собой экзамен по вождению автомобиля, а Юля - была инспектором, который в конце должен был выставить мне оценку и выдать права, если, конечно, сдам...

                Мы с ней болтали без умолку. Юля интересовалась живописью, а может только делала вид, что ей это интересно, чтобы легко вести диалог. Художников она считала особыми людьми, не такими, как все. Она выказывала большое желание поучиться этому виду творчества, но жалуясь на нехватку времени. Местами казалось, что она говорит это как-то заучено, ну, как актёр, читающий текст по бумажке.

                А, что я?.. - Старался убеждать, что увлечение искусством не имеет временных пределов. Познание прекрасного - вне времени. В общем, молол всякую чушь... Далеко не в первый раз мне приходилось читать эту «лекцию» и женщины хорошо поддавались на это. Мой «лекционный процесс» был запущен и меня было не остановить...

                Когда мы с Юлей подходили к дому, на небе уже вовсю светила Луна. Мы остановились около погашенных окон, выжидая, словно именно сейчас между нами должно было что-то произойти. Она резко повернулась ко мне, и я увидел, как блики Луны искрились в её глазах.

                - Ну, вот и всё?!.  Спасибо за прогулку... -  произнесла она тихим голосом.

                Юля сказала это так, как будто я был виновен в том, что время нашего уединения закончилось, а ничего в сущности, не произошло... А, что должно было произойти?.. Меня ждала жена, в кроватке спал маленький сынишка. И, вообще, в нашей семье всё было хорошо: я любил свою жену и сына, и мне никто больше не был нужен. Даже если бы тогда все звёзды попадали с небес на землю, призывая меня обнять и поцеловать её, я всё равно бы этого не сделал…

                - Ребята, пора в дом, я вас заждалась…, - послышался с террасы голос жены. – Я вам тут успела вареников с вишней "сообразить". Вы как? Не откажетесь от такого лакомства, да ещё и со сметаной?

                Я посмотрел на Юлю. Она молчала, затаив некую неудовлетворённость, двинулась к калитке.

                Суббота прошла без особых приключений. Жена полдня отдала стряпне, а Юля, по мере своих сил, помогала ей по хозяйству. Я же был вплотную занят сыном. Всё шло своим чередом. Светило летнее солнце, напоминая нам, что на дворе лето и этот подарок природы надо успеть использовать по назначению. Оно же шептало нам, что наши проблемы - это всего лишь детские игры по сравнению с тем, что нас ждёт впереди...

                К вечеру супруга засобиралась в город... Для меня это была полная неожиданность - я привык к тому, что она уезжала не ранее воскресного вечера.

                - Завтра же воскресенье, - рискнул напомнить я. – А Юля ещё даже не вкусила в полной мере наших "красот".

                - Дорогой, у меня дела по работе. Ну, а что касается Юли, так с ней всё в порядке... Мы уже обо всём договорились - она остаётся с вами. Поможет тебе с Серёжкой. Конечно, мне трудно представить, как долго она сможет выдержать с таким нудным субъектом, как ты?.. Но в тоже время, если на тебя не обращать внимания, то продержаться можно довольно долго.

                Жена подошла ко мне почти вплотную, положила руку мне на голову. Взъерошила волосы, как это делают провинившимся сорванцам, в знак прощения невинных шалостей. Она ехидно и вызывающе посмотрела мне в глаза, словно, только что застукала меня в постели с любовницей...

                - Вот, так-то, милый! Юля, по мере своих сил, станет твоей правой рукой. А ты ей помогай, как сможешь. Да и воздухом, наконец-то, Юлька надышится вдоволь. Сам понимаешь, дачи у неё нет, - отдохнуть негде. А отпуск уже заканчивается и на работу ей пора выходить... Ты постарайся, чтобы она не скучала... Если получится - среди недели загляну, а нет - как обычно, - в пятницу, это уж, как с работой получится…

                Такой, свою жену я ещё никогда не видел. Она вдруг стала какой-то отчуждённой и загадочной. Мне совсем не хотелось отпускать её в Москву. Червячок недоброго предчувствия точил меня изнутри. Интуитивно я ощущал – тут что-то не так… Но, что именно - разгадать не мог?.. Я знал, что этот внезапный отъезд не предвещал ничего хорошего...   

                Потом все вместе провожали её на станцию. Она дала какие-то последние наставления Юле и уже после разговора с подругой подошла ко мне:

                - Ну, давай, Сашок, не падай духом, я вон тебе какую помощницу привезла. Коня на скаку остановит… Ты только осторожней с ней... Сам понимаешь - баба молодая..., а вот уже и электричка идёт… Береги Сергея! Я поехала…

                Жена легко прыгнула в тамбур и двери закрылись...

                Было грустно, но не так, как всегда, когда она уезжала в город и мы с сыном провожали её в очередной недельный вояж. Сейчас всё было как-то по-особенному и  почему-то щемило сердце...

                Домой шли молча. Даже Серёга не задавал глупых вопросов. Багрянец вечера уже успел растянуться по всему посёлку, отбрасывая на дорогу синевато-чёрные тени. Дома при этом казались таинственными призраками, бессмысленно взирающими на нас глазницами окон.

                Юля чувствовала себя неуютно и держалась обособленно - шла чуть поодаль от нас... Заговорить со мной она не решалась, поэтому делала неудачные попытки развеселить сынишку, но и это у неё получалось с натяжкой, - Сергей всегда грустил, когда мать уезжала в Москву… В конце концов, я взял его на руки, а Юля, по-прежнему, шествовала в полном одиночестве, обхватив себя руками - воздух свежел. Предложить ей свой пиджак я не решался, да и руки мои были заняты. Так мы дошли до дома, не проронив ни слова. Сын устал и сразу запросился спать. Уже через полчаса он мирно посапывал в своей кроватке...

                Юлю я нашёл на ступеньках террасы. Она сидела, поджав под себя ноги и меланхолично разглядывала звёзды, но я хорошо понимал, что она просто ждала меня... Обернувшись на мои шаги, она приветливо улыбнулась.   

                - А я сейчас костёр распалю. Посидим, погреемся. Я мог бы гитару вынести, но боюсь Сергея разбудим. Придётся сидеть тихо и рассказывать какие-нибудь страшные истории. - тут же полез я со своими предложениями.

                Меня несло, я не мог остановиться, это бывало всегда, когда я общался с незнакомыми мне девушками...

                – Я люблю рассказывать всякую жуть и запугивать таких красивых девушек, как вы. - в конце подытожил я.

                Юля улыбнулась и сделала такое неуловимое движение плечами, которое я очень хорошо знал. Это означало то, что женщина уже готова на любой исход нашего вечера. И дальнейшие мои слова совершенно лишние и не имеют никакого значения. Преграда непонимания между нами рухнула, обратившись в речной песок. Мы стали открыты для общения, двигаясь навстречу друг другу.

                Сосновые поленья горели хорошо, постоянно издавая: то зловещее шипение, то яростное потрескивание  и маленькие, красные угольки, отколовшись от них, с треском разлетались в разные стороны. Они напоминали салют, разве что - местного значения?!.. Это очень пугало Юлю, но смешило меня... Я смотрел на огонь и думал, сколько же таких вот костров было в моей жизни. Одним меньше, одним больше - вряд ли это может как-то изменить течение событий, которые с молниеносной быстротой развивались здесь и сейчас...

                Где-то там, в далёком мегаполисе, занималась своими делами жена. Она сейчас, наверное, лежала в пенной ванне, намазав лицо скрабом. Ведь ей так важно быть всегда молодой и красивой. В понедельник её все ждали на работе. Ну, как же без неё! Без неё ни одна бумага не ляжет на стол начальника. Её виза – это зелёная улица любому проекту, любой просьбе. А, что она делает долгими летними вечерами в этом городе соблазна, я не знал. Да и не хотел знать. Тогда не было мобильных телефонов. Постоянная связь у людей отсутствовала… Расставались надолго и думай, что хочешь: верить человеку или не верить ему - это уже твоё дело.

                А здесь была ночь…, и костёр полыхал, окрашивая всё вокруг таинственным светом…

                Мы говорили и говорили, не останавливаясь. Её по-прежнему интересовала живопись...  Она хорошо знала, чем увлечь меня. Я мог говорить о своём вечном пристрастии часами. Она слушала с неподдельным интересом или делала только вид, что ей интересно… Сколько лет прошло с тех пор?.. Но, главное другое, это - сплетение взглядов, когда один не может оторвать глаз от другого. Вот это произошло и у нас… По её глазам я понял - она ждёт моего первого шага.

                Я нагнулся и поцеловал её в разгорячённые от костра губы. Юля не сопротивлялась…, наоборот, я почувствовал, как она всем телом подалась ко мне… Потом, сцепившись воедино, мы катались по траве, наслаждаясь долгими поцелуями, целиком поглощая друг друга. О, как же было трудно остановить этот бег страсти, неожиданно вспыхнувший между нами!.. Ночь... Костёр... Деревья своими ветвями устроили нам импровизированную крышу. Всё было создано для любви…, любви порочной, и я это хорошо понимал, что за всё впоследствии придётся платить. И эти мимолётные минуты радости бытия могут потом превратиться в долгие часы раскаяния...

                - Кажется, нам пора пить чай, - сказал я, первым поднимаясь с травы и подавая руку Юле. Она привстала, слегка покачиваясь и опираясь на меня. Вдруг начала страстно целовать меня, как будто она делала это в последний раз. Я осторожно отстранил её и пока она пыталась что-то сказать, успел окунуть голову в кадушку с холодной водой, по счастью, оказавшейся здесь же, под водостоком. Я видел Юлькины красноречиво шевелящиеся губы, но ничего не слышал, - холодная вода ручьём стекала с меня. Быстро отрезвев от холодной ванны, я пригласил женщину в дом...

                Чай пили молча, лишь изредка посматривая друг на друга. Я постелил Юле на диване в зале, а сам лёг к Серёжке в комнату, плотно прикрыв дверь, которая оставалась последним форпостом нашей непогрешимости…

                *
   
                Утро ворвалось в дом, безапелляционно размазывая свои лучи по стенам, рисуя на полу замысловатые узоры от занавесок. Начало очередного дня нашей жизни весело приветствовало нас!.. Казалось, что птицы за окном решили перепеть друг друга, от чего, до хрипоты надрывали свои глотки...

                День прошёл, как обычно, ничем не отличаясь от предыдущих. Я всё время стоял за холстом. Юля умело хозяйничала на кухне. Сходила в лес и принесла цветы. В её руках всё преображалось и даже обычные полевые цветы в керамических горшках она сумела превратить в райские кущи.

                Мы почти не разговаривали, лишь мельком обмениваясь ничем не говорящими мимолётными взглядами. Но я ощущал всем своим существом, что воздух наполнен чем-то таким, когда нельзя просто так стоять у холста и бездумно манипулировать кистями. Всё мешало моему спокойному расположению духа и не способствовало вдумчивой работе.

                Но, почему она надела с утра лёгкий шёлковый халат?.. Он, как нарочно, весь светился насквозь, когда его пронизывали утренние солнечные лучи. А она, словно играясь со мной, специально выходила на солнце, и я чувствовал, что Юле доставляло большое удовольствие совершать такие "проделки". Её светлые волосы были перехвачены простой резинкой. Маленькие серёжки в ушах, сандалии на босу ногу и больше ничего. Лёгкая улыбка… и васильковый венок на голове, который она успела сплести по дороге домой.

                - Саша, вам сварить кофе?.. Серёжа играется в песочнице. Я за ним пристально наблюдаю. Можете не беспокоиться. Вы, пожалуйста, работайте, чтобы ничего не отвлекало вас.

                Она произнесла это всё с такой интонацией, что я почувствовал лёгкую дрожь в коленях. Я млел, как от самого изысканного массажа. И не нужно никакого секса!.. Можно просто стоять с кистью в руках, слушать её слова и смотреть, как её стройная фигура, нагло просвечиваясь на солнце сквозь лёгкую ткань, увлекает твоё воображение и ведёт всё дальше и дальше по дороге похоти и страсти…
 
                Я не помню, как я продержался тот день: мотался в магазин, находил и делал какую-то работу по дому, лишь бы только не видеть её. Отдавался на съедение комарам, собирая зелёную смородину. Вечером ушёл к Серёжке в комнату, под предлогом почитать сказки, пока тот не уснёт. Но так и не вышел, уснув у сына на топчане прямо в одежде.

                В понедельник Юля ходила хмурая, но была со мною вежлива. Работу по дому выполняла добросовестно, как будто ей за это платили. Она полностью справлялась с ролью «золушки», которая действительно приехала помогать нерадивому мужу подруги.

                Я весь ушёл в живопись и у меня получалось. Я прекрасно начал подмалёвок, наметив основную композицию картины, приступил к прописи основных предметов. Такое редко бывало даже тогда, когда я оставался дома один. Но сейчас Юлино присутствие вдохновляло меня. Да и сын, как будто, о чём-то догадываясь, не докучал нас.

                Незаметно подкатил ещё один вечер. Всем своим существом я чувствовал, что сегодня не выдержу. Я человек, а не машина, запрограммированная на верность. Святые и то грешили, а чего мне в монаха превращаться?!.. И если изменять, то сейчас, пока молод, а не когда песок отовсюду сыпаться начнёт.

                Запах вечернего чая заполнил террасу. Юля налила мне янтарного цвета целебный напиток, в розетке красовалось привычное малиновое варенье. Я молчал. Было слышно, как комар назойливо бился в окно, отчего наше молчание стало ещё более тягостным и не могло долго продолжаться. «Вот такая, наверное, тишина стояла перед началом извержения Везувия…», - не успел я подумать, как, скрипнула калитка…

                Я хорошо знал этот звук… Кто бы это мог быть?!.. В амбразуре окна террасы мелькнула запыхавшаяся жена, с полными сумками в обеих руках. И Юля, и я - с облегчением вздохнули...

                - Ну, как вы тут, голубки мои?.. – нарочито ласково спросила жена, испытующе глядя на Юлю. – Смотрю, а у вас тут мир и покой... Ну, и славно!.. А я, видите, не выдержала, "прилетела" вам помочь. Думаю, ну, как вы тут одни без меня? Совсем, наверное, измучились?.. Не так ли?..

                Я оставил женщин одних, а сам вышел подышать свежим вечерним воздухом. В небе по-прежнему висела безучастная луна и таинственно ухмылялась. Она оказалась невольной свидетельницей того, что здесь произошло у костра, но разве она могла кому-то, что-то рассказать?.. Ночной красавице оставалось только лукаво подмигивать мне своим единственным глазом… И я верил ей, она не выдаст…

                *
   
                Прошло два года. Точно такое же лето. Вечер уже начал обрастать тенями, и те, причудливо переплетаясь, превращали окружающее пространство в сказочные действо. Мы сидели с женой, тесно прижавшись друг к другу, при этом каждый из нас думал о своём…

                - Саш! Ты меня простишь?.. – вкрадчиво прервала молчание жена.

                - За что?

                - Ну, скажи, что простишь, тогда и скажу…

                - Ну, прощу, прощу, дурочка моя! – Я нежно поцеловал жену в плечо…

                - А помнишь, два года назад, к нам Юля приезжала, ну - подруга моя институтская. Ты, помнится, на неё ещё "глаз положил". Так вот, она не помогать приезжала. Ведь, это я тебя проверяла. Это я её, дура такая, науськала. Попросила "спектакль" этот дачный разыграть – клюнешь ты на неё или нет?.. А ты - молодец, стойким оказался! Она сказала, что ты до неё и пальцем не дотронулся. Любимый ты мой, – жена тихонько коснулась губами моей небритой щеки. – Ты представляешь, с того времени мы с ней больше и не виделись. Во, так! И куда она подевалась, как в воду канула...

                Я равнодушно смотрел в безмолвное небо, которое, недвусмысленно подмигивала мне своими звёздами. А, где-то слева, над лесом начинала выплывать одноглазая, малиновая луна… Тишина заполняла всё окружающее нас пространство... Я молчал...

                2017 г.**+к