КАИ, ДБР, МЦ,

               

     В 1968 году, имея за плечами без малого двадцать три года жизни и семь лет трудовой деятельности, я вплотную подошел к осознанию необходимости поступать в ВУЗ. Идти решил в КАИ. Но не по доброй воле или давней мечте, а скорее от безысходности. Потому что рухнули мои мечты о поступлении в одесское высшее инженерно морское училище. Рухнули под напором сплоченной команды в составе тещи, молодой жены и моей мамы. Они дружно и вполне резонно полагали, что моя учеба в Одессе не послужит укреплению молодой семьи, а мама просто устала от моих странствий. Так я оказался студентом КАИ и моя дальнейшая судьба оказалась связана с  Казанью, которую я тоже не очень то любил. Но все изменилось очень круто, когда я погрузился в студенческую жизнь. Институт оказался не просто вузом, а целой планетой, жизнь в которой полностью изменила меня и мое восприятие окружающего мира. Более того, так уж случилось, что после окончания, я остался здесь и  работать. И теперь институт стал открываться мне как бы изнутри.
     Управляли вузом в то время два совершенно замечательных человека: Рашид Шакирович Нигматуллин, ректор и Форель Закирович Тинчурин, секретарь парткома. Один большой ученый и дипломат, другой очень мудрый человек. Про Тинчурина говорили, что он на несколько метров сквозь землю видит. Были, конечно и другие. Например, проректор по науке блестящий ученый Вахитов Марат Бариевич, а на факультетах и на кафедрах работали такие маститые корифеи науки, как Одиноков Юрий Георгиевич и еще многие, чьи имена известны далеко за пределами института. Но я о другом, а именно о том, что составляло вторую и не менее важную сторону институтской жизни. Студенты, преподаватели, ученые были тогда единым сообществом, единой ассоциацией, если не семьей. И над всеми, от мала до велика, от уборщицы до ректора, как Божий свет над землей, витал ДУХ КАИ. «Знай, что встретился ты с другом, с братом со своим, если встретил человека со значком КАИ…» это слова из песни.  И это вам не нынешние: «Айн, цвай, полицай…», а гимн авиационного института. Валера Боков, тогда студент, а ныне солидный, уважаемый человек его написал. Лучше о каёвском духе и не скажешь.
      В те годы была традиция в студенческой среде города: каждый год в апреле месяце в институтах проводились фестивали «Студенческая весна». Это было знаковое событие года, ажиотаж среди желающих попасть на концерты неимоверный. Фестивали в КАИ были самыми веселыми и интересными. СТЭМ, вокально - инструментальные ансамбли «Свей» (Володя Дятчин), «Зеркало» (Коля Локай) имели толпы поклонников. Организаторами фестивалей были вузовские комитеты комсомола и студклубы. В КАИ это была маленькая каморка со входом с лестничного пролета между первым и вторыми этажами. Именно здесь и сходились все нити управления студенческой самодеятельностью. А главным дирижером этого процесса был удивительный человек: Чуркин Владимир Аркадьевич. У него были два помощника: Торлупа Александр Васильевич и Кузьмич. Один музыкант – хоровик от Бога, а другой просто завхоз, который заведовал реквизитом и инструментами. Я понимаю, конечно, что в истории института главнее всего его научные достижения, высокий уровень профессорско – преподавательского состава и высококлассные выпускники, но я глубоко уверен, что и Володя Чуркин внес не меньший вклад в создание ДУХа КАИ, чем знаменитые профессора. И я уверен, что именно он одним из первых узнал и поддержал идею Игоря об организации клуба любителей джаза.
     А теперь позвольте представить и самого инициатора: Игорь Григорьевич Зисер, молодой ученый факультета двигателестроения. С малого детства поклонник джазового искусства, во взрослой жизни обаятельный тридцатилетний парень с усами, спокойный, умный и очень рассудительный. Именно он  и стал духовным отцом и практическим организатором клуба любителей джаза: «ДБР клуб». Расшифровка простая: джаз, блюз, рок клуб. Хочу напомнить: на дворе эпоха застоя, середина семидесятых. Еще не забыта сентенция: «сегодня ты играешь джаз, а завтра родину продашь». И вот этот, совершенно не конфликтный человек, пошел «на абордаж» закостенелой, железобетонной системы и «пробил» её. Студенты, молодые ученые и профессора получили возможность знакомится с красотой и многообразием обожаемого им искусства. Чего это ему стоило и как все таки удалось пробить бронированные стены системы развитого социализма, я не знаю. Осмелюсь предположить, что в этом ему помогла сама атмосфера института, тот самый ДУХ КАИ. Так это или иначе, гадать не будем. Он победил.
     И вот первое заседание клуба. Зал рекреации на втором этаже первого здания КАИ полон гостей. Пришли не только каисты, но и горожане. Все чинно ждут, когда откроют двери в актовый зал. Среди гостей много незнакомых молодых лиц, явно не из КАИ. По всем признакам это люди творческих профессий, скорее всего ученые из других вузов и многочисленных научно – исследовательских институтов города, музыканты, художники, студенты. Мероприятие, кстати, бесплатное. Зрители пришли по пригласительным билетам, которые распространялись студенческим клубом КАИ. И вот двери открываются, все  рассаживаются по местам. Обстановка скромная: ни тебе оркестра, ни тяжелого занавеса, все на виду. Задником служит белый «киношный» экран для показа слайдов, на сцене стол с проигрывателем, микрофон, усилитель, по краям сцены звуковые колонки. За столом Игорь и за прозрачной крышкой «вертушки» виднеется молодой человек в наушниках. Действо начинается. Ровным голосом Игорь приветствует собравшихся, поздравляет с открытием клуба и объявляет тему вечера. Звучат первые аккорды. Я не помню сейчас, какой конкретно была тема в этот первый вечер, в памяти осталось лишь впечатление от услышанного и увиденного.
     Первое, что поразило, это великолепное качество звучания музыки. Сейчас  трудно объяснить молодому поколению, как звучала в те времена западная музыка на растянутых коротких волнах радиоприемника «Спидола». Как по вечерам люди приникали к ним, чтобы послушать музыку вместе с Севой Новгородцевым – «город Лондон, Би - Би – Си». Сквозь треск и шум глушилок можно было услышать лишь отдельные обрывки музыки. А купить у фарцовщиков западный диск стоимостью в  месячную зарплату инженера мог позволить себе далеко не каждый. И отдельно об аппаратуре. На казанском заводе «Элекон» к тому времени наладили производство великолепной системы для воспроизведения грампластинок. Злые языки говорили, что наши её просто «слизали» с английской. Но это обстоятельство никого не смущало и люди её охотно покупали. Если были деньги, конечно. Стоила она тоже не дешево. А здесь, на заседаниях клуба люди могли наслаждаться музыкой, воспроизводимой на этой технике и с этих пластинок, совершенно бесплатно. Но это лишь часть дела. Куда больший интерес был заложен в комментариях ведущего. На практике это всегда был серьезный анализ творчества группы или солиста. Зрителю, слушателю приводились сведения, которые можно было почерпнуть лишь в специализированных западных изданиях и это поражало не менее, чем сам музыкальный материал. Можно с полной уверенностью утверждать, что Игорь Зисер со своими соратниками организовал ликбез для новичков и одновременно высшие курсы для специалистов. Как ему это удавалось? Мне трудно ответить на этот вопрос. Причина, скорее всего, кроется в самом Игоре и его окружении. Напомню, его старший брат Олег, музыкант и активный участник СТЭМа (студенческий театр эстрадных миниатюр) КАИ. То есть один из носителей того ДУХа КАИ, о котором я говорил выше. Да и сам Игорь плоть от плоти каист. А если учесть, что и отец братьев крупный авиационный инженер, то все становится на свои места. Но не только это. В успехе ДБР клуба немалую роль сыграли и энтузиасты, как уже упомянутый выше Чуркин Володя, а также. например, Андрей Сухой, Володя Грицких, и еще много, много других молодых ребят.
    В 1976 году в Казани открыли Молодежный Центр. (там сейчас банк «Ак Барс»). МЦ сразу стал настоящим центром культурной жизни казанской молодежи. Заместителем директора по культуре назначили каиста Овсянникова Сергея Константиновича. Таким образом и новый культурный очаг оказался «пораженным бациллой» ДУХа КАИ. А, если при этом еще учесть, что во главе обкома комсомола тогда были тоже каисты: Агеев Шамиль Рахимович – первый секретарь и Герасимов Валерий Анатольевич – второй, то легко себе представить атмосферу МЦ, как своеобразный филиал КАИ. Конечно, Игорь Зисер и его команда перенесли свою деятельность в гораздо более приспособленный для этого  молодежный центр. И правильно сделали. Аудитория клуба стала шире и разнообразнее. Ведь деятельность МЦ не стала ограничиватся только клубом ДБР. Любители самодеятельной песни, коих в Казани оказалось великое множество, организовали КСП – клуб самодеятельной песни. А кинолюбители организовались в свой клуб любителей кино. Жизнь в МЦ закипела. В Казань запросто стали приезжать самые разные знаменитости: Владимир Высоцкий, Андрей Тарковский, Жанна Бичевская. А однажды в фойе основного здания МЦ организовали первую и самую полную выставку картин художника Константина Васильева. Именно знакомство с его творчеством так впечатлило спецкора газеты «Социалистическая индустрия» Альберта Валентинова, что он растрезвонил о нем по всей Москве. Кстати, Валентинов приехал в Казань специально, чтобы написать статью о студенческой науке в КАИ. Материал об этом  потом занял целую полосу в газете. Воистину, на КАИ иногда сходился клином белый свет.
    В 1977 году до нашего города дошло супермодное явление: танцы под «музыкальные консервы» - дискотека. Естественно, первые дискотеки начали «жить» в молодежном центре. В начале это происходило в фойе концертного зала, а затем в специализированном помещении. Появились и первые диск – жокеи: Володя Кульков и Миша Каневский. И вот здесь очень пригодился опыт и творческий капитал ДБР клуба. Его костяк стал своеобразным питомником диск –жокеев, которые вскоре стали проходить даже тарификацию, как артисты разговорного жанра. И все это способствовало тому, что Казань долгое время по этой части была впереди других регионов. Но я считаю, что именно дискотеки и ускорили угасание клуба ДБР. Заседания стали проводится все реже и реже. Многие активисты перешли в разряд диск – жокеев, многие закончили учебу и разъехались. А тут еще пресловутые «Бони – М», без которых «не пью, не ем», со своим мясистым диско оттянули часть молодежи на себя. В концертном зале МЦ стал царствовать клуб самодеятельной песни да любители кино. Наступила пора их расцвета. В КСП очень сплоченный и верный своему стилю зритель и слушатель, люди охотно ходили на концерты, как заезжих, так и наших, местных бардов. Например, Владимир Муравьев всегда собирал полный зал. О любителях кино и говорить не приходится, там всегда аншлаг. Интересно, что недавно, будучи в США, я совершенно случайно узнал: во многих штатах, особенно восточных, до сих пор существуют местные клубы КСП. Ежегодно они проводят даже фестивали.
     Ныне МЦ нет, канул в лету. Говорят, какой то большой господин решил, что банк нужнее городу, чем центр, где молодежь занимается черт знает чем. К сожалению, в жизни , как в песне Владимира Семеновича: «жираф большой, ему видней». Клуб ДБР остался лишь в памяти тех, кому сейчас за тридцать – сорок лет. Но Игорь не потерялся на этом фоне, не сдался. Он остался верен джазу и даже  вышел на новый уровень. «Перекресток», так он назвал свою программу на телевидении, которая также пользовалась успехом у зрителей. Я не знаю где Игорь сейчас и чем он занимается, но уверен, своей любви  к джазу не изменил. По другому, я полагаю, он просто не может. Ведь за прошедшие годы своим подвижничеством он приобщил к своему любимому искусству многих и многих, и даже не одно поколение. Современная Казань, город мирового значения. Здесь развит спорт и одновременно это культурный центр с неповторимым спектром разнообразных традиций. Но это еще и джазовый город, куда охотно едут с концертами звезды мировой величины. Едут потому что здесь есть грамотный и благодарный зритель. И это заслуга Игоря, его клуба ДБР и, если хотите, ДУХа КАИ.