На перроне было ветрено. Пахло весной и мазутом. Фёдор Никодимович опоздывал на электричку. Он запрыгнул в вагон буквально за минуту до отправления. Это он мысленно оценил свой подвиг словом «запрыгнул». На самом деле, вы представляете себе, как может прыгать семидесятивосьмилетний пенсионер с тростью в одной руке и сумкой в другой? Наблюдавшие эту картину сказали бы, наверное, что Никодимыч «заполз» в вагон и были бы правы, потому что он долго не мог отдышаться. Затем двинулся к середине полупустого вагона, выискивая себе место поудобнее.
Тут Фёдор Никодимович увидел своего знакомого – Ивана Сидоровича, тоже пенсионера. Иван Сидорович был не просто знакомый - они родом из одной деревни. Кроме того, он был крёстным отцом дочери Фёдора Никодимовича - Ксении. Так что последний даже обрадовался, когда увидел своего кума. Всё-таки дорога веселее покажется. Тем более, что не виделись они давно, и человеком был Иван Сидорович общительным. Есть, правда, у него недостаток один – иногда, ни с того, ни с сего возьмёт ляпнет что-нибудь этакое, что собеседнику настроение в конец испортит. А так ничего мужик …
Разговорились о житье-бытье, вспомнили, что последний раз виделись года три назад. В самый разгар беседы услышал Фёдор Никодимович доносящуюся издалека курлыкающую мелодию. Что-то она ему смутно напомнила. Он замер, вытянул шею и стал вертеть головой. Его кум и говорит:
- Никак телефон мобильный звонит у кого-то? А?
Вспомнил, что по настоянию дочери взял с собой этот разнесчастный аппарат. Пока искал его в своих многочисленных карманах – сначала в пальто, потом в пиджаке, тот и звонить перестал:
- Вот ведь беда с этой совремённой техникой, раскудрить твою... Сначала радио начали с собой таскать, потом телефоны и телевизоры… Скоро, наверное, стиральну машину с собой в дорогу поташшим!
- Да, - поддержал его кум Иван, - до чего техника-то дошла! Едем в поезде и по телефону говорим! А у моего сына, слышь, Никодимыч, машина есть немецкая: Фальсвагон называется. Так он нажимает кнопку – она приседает на колёсах, нажимает другую – она подымается. Во как!
- Ну да, могли ли мы раньше подумать, что дома включим этот, как его… Ну, видно-то всё на экране…
- Телевизор, что-ли?
- Да какой телевизор! Удивил телевизором… Дочь у меня включат всё, чтобы с внуками разговаривать. Слово ишо индейское такое… Скальп, во! Включит этот скальп, и на экране внуков видно!
- Так вот я и говорю, до чего техника дошла! А у меня, слышь, Никодимыч, внук живёт в Каменске, мотоцикл себе купил немецкий. А ты помнишь, как у нас после войны в деревне немецкий мотоцикл появился. А мы пацанятами всё за им бегали?
- Помню, как не помнить… Так ты не к внуку ли едешь?
- К нему в Каменск. А ты куда?
- А я к дочери в Челябу…
Иван Сидорович задумался: представил мысленно, где Челябинск и где Каменск-Уральский:
- Вот я и говорю, Никодимыч, до чего техника-то дошла - в разны стороны едем, а в одном вагоне сидим!
Фёдор Никодимыч поглядел на него, потом охнул, схватился за сумку и хотел дёрнуться к выходу… Да что толку!
Вот ведь, паразит какой – кум Иван - обязательно что-нибудь такое ляпнет, что всё настроение испортит!