Джулия
Джулия была нашей первой собакой, раньше мы имели дело только с котами. До развала СССР в нашей стране породистых собак было мало: из крупных пород - в основном овчарки, из мелких - пудели. Первый раз я познакомилась с ротвейлером в 1990 году, а увидев, сразу полюбила и решила: если буду заводить собаку, то только ротвейлера и только «девочку».
Джулия – по паспорту Джульетта, появилась в нашей семье в феврале 1994 года. Её день рождения 26 января мы отмечали на протяжении десяти лет: повязывали на шею красивый шарф, фотографировали, она с удовольствием позировала и любила смотреть на себя в зеркало, как истинная женщина, затем давали именинную косточку и новую игрушку. Ночи при этом, конечно, были беспокойными, потому, что собака охраняла своё имущество. Джулия была жуткой «тряпичницей», где-то до полутора лет она грызла вещи, в основном тряпки и покрывала, а однажды, когда я утром, собираясь на работу, красилась сидя у зеркала, она умудрилась пожевать подол моей длинной шерстяной юбки: «и смех и грех».
Перед ежегодным новогодним праздником, по заведенной семейной традиции, мы с дочкой Машей раскладывали подарки друзьям и родственникам. Джулия всегда была активным членом нашей команды. Она внимательно следила за всеми действиями, а после ложилась у подарков и охраняла, в основном от Маши, (пока ей было 10 -11 лет, я думаю, в целях воспитания, она вообще любила детей воспитывать). Особое отношение у неё было к мягким игрушкам, маленьким собачкам. Собака очень бережно к ним относилась, вылизывала словно щенков.
Джульетта, как и все собаки, очень любила гулять. Мы жили в самом центре Н-ска, почти на площади Ленина. Выходя на улицу, Джулия находила палку по больше и несла её во рту на протяжении всей прогулки. Особое впечатление у нас вызывало, когда она так шла по проспекту, виляя породной попой со звездочкой (тогда еще собак купировали, и у неё хвоста не было совсем), никто из проходящих мимо людей не мог остаться равнодушным, её хвалили, а она шла гордо и всё понимала. Во дворе уже все знали про нашу любовь к палкам и шутили, что у нас, наверное, в квартире есть печь, раз мы носим дрова.
В первый раз, уехав в отпуск, мы оставили её в шестимесячном возрасте с приятельницами у нас дома. Очень скучали. Когда вернулись, она дня два нас игнорировала, не подходила, сильно обиделась. Мы часто уезжали, оставляя Джулию с родителями, которых она тоже любила, со временем собака, конечно, привыкла, но каждый раз, когда мы собирали вещи, она очень страдала и мы, глядя на неё. В дни нашего отсутствия она плохо ела и очень ждала. Когда мы звонили по телефону, мама в ухо давала ей трубку, я разговаривала, а она всё понимала. Каждый отъезд был испытанием и для нас и для собаки. Зато, каким счастьем было для всех нас, когда мы на машине отправлялись в путешествие по Алтаю. Машину Джулия обожала. Слово «машина» при отъезде старались не произносить, иначе она будет носиться, как бешенная, не даст собраться. Заскочив в машину, она становилась «штурманом», очень внимательно следила за дорогой и отчаянно лаяла на близко проходящие машины. Ездить в такой обстановке, конечно, было нелегко, но это пустяки, по сравнению с тем удовольствием предстоящего отдыха и предстоящего пути. Джулию любили все наши друзья. Да и как можно было не любить такую замечательную собаку, которая плавает и ныряет, как утка, а по горам лазает, как коза. Кстати, плавать её научил Водолаз, собака наших друзей, с которыми мы каждые выходные отдыхали в Бурмистрово на базе отдыха. Как-то в очередной поездке по Алтаю, на Айе, она спрыгнула за мужем в озеро с трехметровой скалы.
Терялась она у нас два раза. Первый раз зимой. Муж пошёл с ней в магазин, а пришел без очков и без собаки. Мы, конечно, побежали её искать. К счастью, собака оказалась, где бы вы думали? На нашей помойке во дворе. Второй раз летом. Мы шли с пляжа на дачу с компанией. Компания по дороге почему-то разделилась и когда пришли домой, оказалось, что Джулии нет. Я в панике побежала обратно, спрашивая у прохожих, не видели ли они собачку. Один мужик говорит: «Видел, у машины сидит какая-то собака». Я бегом, обнаруживаю Джулию. Видимо, у развилки, где мы разделились, она не знала за кем идти, нашла ближайшую машину и села возле неё.
Когда Джулии было девять месяцев, у нас появился белый котёнок. Мы с Машей поехали на день рождения к моей подруге и у метро нам его «сосватали». Как и всех предыдущих котов, котенка назвали Кузей. Очень волновались, как собака его примет. Но всё оказалось здорово. Она быстро к нему привыкла. Пока оба были маленькими, хорошо играли, спали вместе, наблюдать за ними было одно удовольствие.
Джулия любила меня больше всех, где бы мы не находились, она старалась быть рядом. Однажды мы гостили у подруги на даче, закрыли собаку в бане (на улице было грязно, чтобы не натоптать пол в доме), так она выпрыгнула в маленькое окно, разбив его (Слава Богу, что не поранилась), и прибежала ко мне.
До шести лет мы Джулию всюду брали с собой. Она проехала с нами на разных автомобилях не одну тысячу километров, сплавлялась по горным рекам на лодке, лазала по горам, доказывая свою преданность, верность и любовь. В очередной поездке, она долго пробыла в холодной горной речке, боролась с течением, доставая палку, а потом пролежала в палатке все оставшееся путешествие (не могла ходить). По приезду, мы отвели её к врачу, сказали, что дисплазия (болезнь лап у ротвейлеров). После этого мы перестали брать её с собой в длительные путешествия, она оставалась с родителями на даче и как всегда очень скучала и ждала. Мне кажется, что никто не умеет так ждать и любить, как собаки.
Мы вязали Джулию два раза: в три года и в шесть лет, так нам советовали «знающие» собачники. Тогда не было принято стерилизовать собак, считалось, что роды для здоровья лучше, Господи, как же мы ошибались. Первый раз у неё было девять щенков, второй четыре, как же она мучилась. В общем, никакого здоровья собаке это не прибавило, а скорее наоборот. На девятом году Джулии сделали операцию, и она прожила еще два года. Как, угасая, уходила, вспоминать не хочется.
Она всегда будет жить в нашей памяти: весёлая, преданная, любимая.