Вся оставшаяся и следующая недели были посвящены различным контрольным работам. Все помогали друг другу как могли, поэтому ни один ученик не завалил ни одну работу. Анхен пришлось забыть про свои обиды на Давида, ведь ей нужна была помощь по математике. Он с легкостью решил два варианта, при этом подсказывая и другим ребятам, в том числе Вульфу. После этого Анхен никак не могла отказать в помощи по истории. Давид думал, что после такой взаимовыручки они с Анхен снова начнут хорошо общаться, но она по-прежнему была холодна и немногословна. Давид решил, что если такое отношение к нему продолжится, то он прямо спросит об этом у Анхен: «Всё, хватит уже этих неопределённостей! Надоело уже это пренебрежение!».
Все контрольные остались позади, и сегодняшний день был посвящён классным часам, урокам правил дорожного движения и безопасного поведения в летние каникулы. Некоторые учителя настолько устали, что отпускали своих учеников без напутственного слова. Фрейлейн Бруден тоже устала, но решила следовать правилам и оставила свой класс ещё на один день.
— Ребята, вы молодцы! Вы успешно прошли ещё одну ступеньку на пути к взрослой жизни. Наверное, скажу банальную вещь, но я хочу, чтобы вы хорошо отдохнули умственно и физически; хочу, чтобы вы занимались спортом, больше двигались, не стояли на месте и каждый день узнавали что-то новое; очень хочу, чтобы вы открыли для себя любимое дело, а если оно уже у вас имеется, то желаю, чтобы вы развивались в нём и отдались ему этим летом. Научитесь чему-нибудь и больше читайте. Постарайтесь как можно больше выбираться из дома, а если есть возможность, то путешествуйте. И самое главное: чтобы потом не разочароваться своими каникулами, наслаждайтесь простыми вещами: солнцем, зелёной травой, теплом, купанием в реке… В общем, не упускайте момент! — усталым, но мечтательным голосом сказала фрейлейн Бруден. Во время этого монолога сама учительница размечталась об отдыхе, как и весь класс.
— А вы куда поедете? — спросил кто-то из класса.
— Я собираюсь провести лето на даче, помочь маме. Я уже давно мечтаю выбраться на природу. Ну, а вы? Давайте поговорим о том, куда вы собираетесь поехать!
Весь класс молчал.
— Что ж, вынуждать не буду… Кстати, я забыла об одной вещи. Школа напечатала вам какие-то памятки, которые я должна раздать вам, но я забыла взять их из учительской. Пойду за ними, а вы сидите тихо, иначе продержу вас дольше!
Дверь захлопнулась, и все как по щелчку начали болтать друг с другом, обсуждая усталость от школы и планы на лето. Вульф встал из-за парты, подошёл к Крису, навис над ним и стал что-то говорить. Давид увидел эту сцену и напрягся. Они недолго поговорили, и после этого лицо Криса стало выражать страдание. Давид понял, в чём дело и решил написать ему: «Что он тебе сказал?». Крис ответил: «Сейчас узнаешь».
— Сегодня все на вечеринку в хату Криса! Отмечаем окончание года!
Все обрадовались, только Сара с подозрением спросила:
— А сам Крис не против?
— Нет, он не против, — ответил Вульф.
— Тогда все придём…
Пока все обсуждали подробности вечеринки, Крис набрал сообщение и отправил Броненбергу: «Родители снова убьют меня, если узнают, что было в доме. Они предупреждали меня». После этого Крис попытался возразить Вульфу:
— Вообще, мои родители строго настрого запретили устраивать вечеринки.
— Какие проблемы? Мы всё уберём, — сказал Вульф.
— Но в прошлый раз вы мне тоже обещали всё убрать…
— Всё будет хорошо! Помощь с нашей стороны будет, правильно, ребят?
Все согласились с Вульфом.
— Ну вот, видишь! — сказал он и положил руку на плечо Криса.
Давид внимательно выслушал весь диалог, и его начинало трясти от неимоверной наглости Вульфа. В эту минуту он понял, что надо что-то делать именно сейчас, иначе эта тирания не закончится никогда. Он осознал, что один против всех, что его вряд ли по-настоящему кто-нибудь поддержит и что он — жертва в позиции защиты, которая может очень сильно пострадать, но Давид не нашёл другого решения. Он понимал, что шансов нет, тем более в боевом поединке, но нужно идти до конца, чтобы хоть немного пошатнуть позиции Вульфа.
Итак, он собрался с силами, встал, выдохнул и уверенно подошёл к Вульфу. Постояв немного сзади, Давид обратил его внимание на себя и вежливо сказал:
— Он же тебя сказал, ему нельзя.
— Что? Тебе какое дело? — ответил ему Вульф.
Сначала на Давида никто не обратил особого внимания, и тогда он решил во что бы то ни стало быть понастойчивее: он снова повернул к себе Вульфа и жёстко сказал:
— Не наглей! Он же сказал «нет»!
В эту минуту Давид оказался в самом центре внимания. В кабинете воцарилась гробовая тишина: у всего класса был шок. Такая немая сцена продлилась несколько секунд, пока Вульф не прервал её:
— Вот это да! Это у кого голос прорезался, а? У чувака, который ещё в первом классе засунул свой язык к жопу…
— Да, пусть так… — от страха голос Давида сорвался, но он поправился.
В этот момент все засмеялись. Никто не воспринял этот порыв серьёзно, однако все ждали продолжения.
— Пусть так, но пора уже кончать с этим! Пора…
— Чего?! Ты что вообще несёшь, гад?
— Хватит уже тиранить всех! Ты отравляешь многим жизнь!
— Ты вообще страх потерял? Ты знаешь, с кем связываешься?
Давида трясло от страха; его трясущиеся колени отказывались держать его тело, но каким-то чудом он продолжал стоять, облокотившись на парту. Его состояния никто не заметил благодаря его безразмерной одежде. Голос тоже предательски дрожал, и с ним Давид пытался справиться: иногда это получалось успешно, а иногда Броненберг говорил почти фальцетом.
— Знаю! С наркоманом, который заставляет других людей приносить ему эту дрянь…
Все раскрыли рты.
— Ты и твои дружки довели Флориана до самоубийства…
— Я сейчас тебя до самоубийства доведу… — прокричал Вульф и сорвался на Давида, однако его остановили рядом стоящие одноклассники. Кто-то из них тихо сказал:
— Давид, успокойся! Выйдите на улицу, поговорите!
Этого одноклассника никто не услышал.
— Что… что?! — Вульф чуть не задохнулся от возмущения.
— Не пытайся отрицать этого.
— Я не доводил его! Кто тебе это сказал? — прорычал Вульф.
— Ты думаешь, такие вещи долго остаются в секрете?
— Отвечай, гад, кто сказал тебе это? Иначе убью!
— Сам знаю…
— Сука! — прокричал Вульф, вырвался из рук одноклассников и напал на Давида.
Он повалил Броненберга на парту и начал душить. Тот сопротивлялся как мог, но силы были неравны. Кое-как одноклассники немного оттащили Вульфа, и тот ударил Давида по носу. Пролилась кровь.
— Прекратите!!! — завизжала староста.
В этот момент Давид с Вульфом перевесили парту: она упала вместе с ними, но Давид оказался проворнее и первым встал с пола, умудрившись один раз ударить ногой Вульфа. Все ахнули. Вульф тоже встал и, задыхаясь, с недоумением произнёс:
— Что… что? Меня бьёт какой-то лох, а вы просто стоите и смотрите?
— Вот именно, — начал кто-то из класса, — тебя бьёт какой-то лох, а ты не можешь даже ответить. Так кто из вас лох?
Вульф был в ярости. Он взял стул и кинул его в только что высказавшегося одноклассника. Тот успел увернуться, но был неслабо напуган. Стул попал в дверь кабинета и приоткрыл её.
— Ну, всё! — закричала Сара и подошла к Вульфу. — Что ты делаешь?! Ты чуть не убил его! Брон… Броненберг! Когда ты вернёшься, я убью тебя! Ты всё это учинил! — топая ногами, истерично кричала староста уводимому из класса Давиду.
Анхен увела Броненберга умыться, а тем временем ребята поставили парты и стулья в своё исходное положение, ведь фрейлейн должна была скоро вернуться.
Никто из класса не ожидал увидеть нечто подобное. Все понимали, что последует продолжение и, скорее всего, оно будет очень печальным для Давида. Многим стало по-настоящему страшно за него, и они решили отговорить его продолжать воевать и уговорить извиниться перед Вульфом.
— Не поняла, что здесь делает стул? Что здесь было? Кто будет убирать стул? — сказала появившаяся в дверях фрейлейн Бруден.
С первой парты встал ученик и убрал стул.
— Это получилось случайно, — сказала Сара.
— Случайно? Как стул мог случайно оказаться у дверей?
— Мы играли. На стульях катались.
Ничего другого Сара придумать не смогла.
— Вы с ума сошли? А если бы кто-нибудь из вас упал и получил травму? А если вы пол поцарапаете? Вы что вытворяете? Вас даже на минуту нельзя оставить, — высказала фрейлейн Бруден и расстроено села на своё место.
В этот момент разрешения войти спросили Анхен и Давид. Последний прикрывал нос платком, и фрейлейн ничего не заметила.
— Я принесла вам листовки, повествующие о том, как безопасно провести лето. Настоятельно прошу, прочитайте их, иначе вы так и будете кататься на стульях, и на следующий год мы не досчитаемся и половины из вас. И вообще, катаются на стульях обычно первоклашки, а вы все-таки взрослые люди, — сказала учительница и раздала листовки. Закончив, она добавила: — Ладно, хорошего вам лета и удачи! До встречи осенью!
Измотанная фрейлейн облокотилась на стол, тяжело вздохнула и положила ладонь на лоб. Попрощавшись, на крыльцо школы вышел весь класс, и никто из учеников не спешил уходить домой. Все ждали продолжения, и оно настало. Как и ожидалось, Вульф подошёл к Давиду и начал говорить:
— Ну как, извиняться будем?
— Нет, конечно.
Все снова ахнули.
— Ты, наверное, не осознаёшь, что с тобой может случиться?
— Может, и не осознаю, — тихо сказал Давид.
— Даю тебе время на извинения. Жду в понедельник в десять утра на первом мосту, где сейчас ремонт. Струсишь — будет хуже, — сказал Вульф и ушёл. За ним с горящими глазами ушла половина класса, а другая осталась с Давидом. Последний облокотился на перила и вздохнул. Начала говорить Сара:
— Я надеюсь, ты собираешься извиниться перед ним?
— Ни о каком извинении не может быть и речи, — тихо, но уверенно сказал Давид.
— Что? Ты хоть понимаешь, во что ввязываешься? Он убьёт тебя или опозорит.
— А разве извинение не является позором?
— В данном случае лучше поступить так. Никто не посчитает это позором, зная, кто такой Вульф. Твоё геройство ни к чему, у тебя всё равно нет шансов, и мы все об этом знаем.
Это высказывание не на шутку разозлило Давида.
— Сара!.. А тебе не пора домой?
— Что?!
— Мне и так плохо, а ты ещё на мозги капаешь. Я решил, что пойду до конца, и всё! Мне бояться ничего, я уже был на грани…
Все молчали и смотрели на Давида широкими глазами.
— Ты дурак, Давид, — добавила Сара.
— Да, я дурак, но кто-то же должен хотя-бы пошатнуть его позиции. Разве вам не надоел произвол Вульфа?
Все молчали.
— Честно признаться, он действительно надоел всем, но ты подумай, ведь нам осталось провести с ним всего один год. Стоит оно того?
— Стоит. Он и дальше будет безнаказанно ходить?
— Что ж, это твоё решение, я предупредила.
— В любом случае, я с тобой, — прошептала Анхен.
— Я тоже с тобой, — сказал Крис, услышавший слова Анхен.
— Спасибо большое за вашу поддержку!
От этих слов Давиду стало немного лучше.
— Кровь, вроде, остановилась. Надо идти.
— Ты голову всё равно подними, а то потечёт, — заботливо сказала Анхен.
— Хорошо.
Давид решил спуститься с лестницы крыльца школы, но это оказалось весьма сложной для него задачей. Его тело, а в особенности ноги, дрожали даже больше, чем при разговоре с Вульфом. Теперь это стало заметно, и ребята помогли ему спуститься.
— В таком состоянии он хочет драться… Чудак! — прошептала Сара.
— Дальше сможешь? — спросил кто-то из одноклассников.
— Да, конечно. Доберусь как-нибудь.
— Ну, давай, удачи!
Все разошлись, кроме Сары, Анхен, Криса и Давида. Все они пошли к общежитию последнего.
— Пойдёмте к мосту. Хочу посмотреть на него, — сказал Давид.
Они пошли к нему. Действительно, на нём проводились ремонтные работы: закапывались ямы, менялся асфальт и перила. Из-за контрольных работ Давид выпустил из вида этот момент.
— А когда его начали ремонтировать? — спросил Давид.
— Да вот, на этой неделе, — ответил Крис.
— И как же мы туда пройдём? Там же работы.
— Сдаётся мне, что Вульф знает то, чего не знаем мы. Он же назвал точную дату и время, значит, он знает, что там никого не будет.
— Хм, это интересно… Так или иначе найдём другое место.
— Перила все убрали. Он же тебя с моста скинет! — сказала Сара.
— Сара, извини меня, конечно…
— Да хватит вам! Никто никого скидывать не будет. Такое чувство, что вы к войне готовитесь. Вы просто по-человечески поговорите и всё! — сказала Анхен.
— Ага, конечно… — возразила Сара.
— Как бы там не было, не отговаривайте меня. Я решил, значит, будет так, как бы ужасны не были для меня последствия.
— Ладно, Давид, удачи тебе! Если нужна поддержка, звони, и я приду. Мой номер есть, — сказал Крис и пожал руку Давиду.
— Я тоже на связи, — сказала Сара.
— Спасибо вам, ребята. Это очень ценно для меня.
Сара и Крис ушли, а Давид с Анхен пошли в общежитие. Она помогла ему подняться.
— Давид, я не могу сейчас остаться с тобой. Мне нужно в художественную школу.
— Конечно, конечно, иди. Я и не рассчитывал даже.
— Я приду к тебе завтра, хорошо?
— Хорошо, спасибо.
Анхен ушла, а обессиленный Давид лёг на кровать и начал размышлять. Сначала он подсчитал, сколько осталось до дня Х: «Сегодня — пятница, а встречаемся мы в понедельник. Значит, остался сегодняшний день и выходные. Как же мне их пережить?». Он по-прежнему не думал насчёт извинений и решил, что сражение с Вульфом его священный долг. Он боялся неизвестности и пытался продумать, что же Вульф будет с ним делать: побьёт ли его, скинет ли с моста, или может, это будет групповая драка. А, может, они поговорят и всё обойдётся? Так или иначе Давид не оставлял ни единого шанса для своей победы.
У Давида совершенно не было сил, однако надо было идти работать. Броненберг взял себя в руки, встал с кровати и медленно пошёл на работу. Она немного отвлекла его от тревожных мыслей, но они неминуемо вернулись. Своевременно Давиду сообщили, что на следующей неделе ему не обязательно приходить, так как школьники на каникулы уже найдены. Давид обрадовался: «Я бы всё равно вряд ли туда пошёл…»
После работы он не спешил домой и гулял по району. В этот момент к нему пришли довольно мрачные мысли: он подумал, что, может, это последний раз, когда он видит свой район. В связи с этим, он решил посмотреть в последний раз и на город, однако вспомнил, что мост находится на ремонте, следовательно, чтобы перейти реку, надо пройти через второй мост, который находится примерно в километре от первого, что было не очень далеко, но не для сегодняшнего Давида, который был просто не в состоянии преодолеть такое расстояние. Он решил пойти домой. Как обычно в это время Броненберг решил взяться за уроки, а браться было не за что. Обычно это сладкое чувство возникает у школьников или студентов после напряжённых экзаменов, когда по инерции они начинают готовиться к чему-то, однако всё уже сдано, и первое время учащийся не можешь поверить в то, что ничего делать не надо. Давида не слишком обрадовало это, ведь так он смог бы отвлечься. Тогда он решил взять запылившуюся книгу, которая лежала под кроватью. Закладка не имела никакого значения, так как Давид уже давно забыл, что было в этой книге. Он начал перечитывать её. Сначала получалось вникать в смысл текста, но потом мысли всё рано прерывали его, а чуть позже Броненберга и вовсе отвлёк звонок от неизвестного номера. Это была Анхен, которая взяла номер у Криса. Она спросила о делах и обещала прийти завтра примерно после обеда. Давид поблагодарил её и положил трубку. Увидев время, он решил, что пора лечь спать.